Секция: Философия

Подсекция: 5.Философия религии.

Ревяков И.С.

Донецкий НИИ судебных экспертиз

МИФ И МИСТИФИКАЦИЯ В КОНТЕКСТЕ МИСТИЧЕСКОГО МИРОЧУВСТВОВАНИЯ

Целью данной работы является рассмотрение мифа и мистификации в их взаимосвязи друг с другом в контексте мистического мирочувствования человека.

Начнем с определения мистического мирочувствования. «Мистический» значит «тайный, сокровенный». Следовательно, о сокровенном чувстве мира пойдет у нас речь. Сокровенность указывает на сокрытость, тайность, интимность, то есть на то, с чем встречается человек наедине с самим собою. Это – с одной стороны. С другой же стороны, речь у нас должна пойти и о чувстве тайного, сокровенного в мире, о том, что сокрыто в мире, то есть о принципиально не-явленном и не могущим быть таким.

Следовательно, о тайне так или иначе пойдет у нас речь. Тайна – это запредельная сокрытость, то есть то, что явлено только в самом себе и только для себя, что не обладает возможностью к собственному раскрытию, то есть выходу за свои собственные пределы, то есть то, что не может преодолеть своей формы. Следовательно, тайна есть то, что раскрыто вполне только самому себе и для себя, то, что не может быть явлено во-вне и в этом смысле является отрицанием всякого вне.

Говоря о тайне как об отрицании, мы не так уж и далеки от действительного положения дела: ведь этимологически слово «тайна» соотносится со словом «отрицание» [1, с.11], а это значит, что уже в самом понятии тайны содержится неявный (не-явленный?) намек на отрицание.

Тайна, как мы сказали, есть отрицание вне, то есть отрицание внешнего. Обратившись к этимологии, мы должны отметить и соотнесенность слов «тайна» и «кража», «вор» [1, с.11]. Отрицая внешнее, тайна утаивает его от самого себя и, тем самым, как бы ворует его у себя, лишая себя возможности выйти во-вне.

Что это значит? Невозможность собственного сбывания в качестве раскрытия во-вне, то есть в качестве превращения в тотальную для себя самой непотаенность, сохраняет для тайны неизменность ее формы, ее содержания и связи ее формы с ее содержанием. Эта тотальная неизменность изнутри себя самой делает тайну непостижимой извне и тотально сокрытой извне. Мы говорим: «Тайна существует». Высказывание: «Тайна существует» указывает на то, что тайна есть, то есть на ее явленность в том мире, по отношению к которому мы говорим: «Тайна существует».

Явленность указывает на присутствие. Присутствие, в свою очередь, указывает на некую раскрытость. То, что присутствует – раскрыто своему собственному присутствию, и в этом раскрытии тайна уже якобы тайной не является. Однако так дело обстоит только на первый взгляд. Мы сказали: «То, что присутствует – раскрыто своему присутствию»: тайна и есть тотальная раскрытость только для себя самой и изнутри себя самой. Что же, в таком случае, значит наше высказывание «тайна существует»? Только то, что тайна существует для себя самой и раскрыта только в себе самой. Следовательно, в себе самой тайна тайной не является. Для себя самой тайна в(ы)-ступает (в собственное присутствие) как не-потаенность. Исключительно внутренняя не-потаенность тайны, ее не-по-тае-нность внутри делает ее тайной во-вне.

Мысля таким образом тайну, мы должны будем признать и действительность другого утверждения: то, что явлено во-вне, то, что раскрыто во-вне, то является тотально потаенным для себя самого и изнутри себя самого.

Говоря о мистическом мирочувствовании, мы, следовательно, будем говорить о чувстве того, что явлено лишь самому себе и для себя.

Но, говоря о таком чувстве, о чувстве потаенного-во-вне, не раскроем ли мы того, что не должно раскрывать? Ведь ежели мы сокрытое сделаем раскрытым, то сокрытое уже не будет сокрытым, и мы не сможем уловить его в его изначальной сущности, и, следовательно, весь путь наш окажется бессмысленным? Иными словами, поступаем ли мы верно?

Во-первых, не о самой тайне у нас пойдет речь, а о чувстве тайны, и даже не столько о чувстве самой тайны, как о чувстве тайного или, скорее, потаенного, то есть скрытого.

Во-вторых, чувство скрытого, не-явленного, еще не есть само скрытое и неявленное. Чувство скрытого указывает на ощущение присутствия того, что скрыто, то есть на ощущение того, что скрытое явлено вне-себя именно как скрытое. Ощущение присутствия скрытого как чувство присутствия скрытого есть ощущение интуитивное, а не рациональное. С потаенным мы сталкиваемся на уровне чувства: ratio тайны не знает, потому что на уровне ratio главенствует логика, а не интуиция.

Сказав, что тайной является то, что не может преодолеть своей собственной формы, мы должны будем сказать, что все оформленное, то есть все явленное в форме, является тайной. Это значит, что все сущее есть тайна. Но возникает вопрос: ежели все сущее – тайна, то может ли оно быть постигаемо?

Слово «тайна» этимологически соотносится со следующими словами: «отрицание», «утаивать», «скрывать», «вор», «кража», «обманный», «тщетный», «напрасный» [1, с.11]. Будучи сокрытостью, тайна отрицает свое собственное содержание, как явленность самое себя через форму, то есть себя как свой собственный феномен, но утверждает себя как ноумен (в кантовском понимании категорий феномена и ноумена: «Кант вводит различие между действительным обликом мира и его кажущимся образом. Образ вещей он называет феноменом (здесь и далее выделено автором цитируемого текста, – И.Р.). Действительный мир он называет ноуменом, или «Ding-an-sich» – «вещью в себе» . Кант говорит, что мы не можем непосредственно познать вещь в себе, но мы можем представить ее, основываясь на нашем восприятии мира феноменов» [2, с.177]).

Речь о тайне естественным образом сопряжена с речью о непотаенном. Говоря о неявленном, мы должны сказать о явленном. Тайна есть нечто неявленное, то, что не раскрывает себя и не волеет к этому.

Это свойство тайны указывает на причастность последней к процессу мистификации. Но мы сформулировали, что о неявленном следует говорить в контексте его взаимосвязи с явленным. Таким, онтологически непотаенным, феноменом является миф. И далее мы будем рассматривать миф и мистификацию в их взаимосвязи друг с другом.

В современных толковых словарях мы обнаруживаем четыре значения слова «миф», а именно: 1) древнее народное сказание о легендарных героях, богах, о явлениях природы, о происхождении мироздания и жизни на Земле; 2) недостоверный рассказ, выдумка; 3) вымысел, измышление, ложь; 4) оторванное от действительности изложение каких-либо событий, фактов, основанное на их некритическом, ошибочном истолковании [3, с.359; 4, с.546].

Мистификация же в толковых словарях определяется как намеренное введение в обман, в заблуждение [3, с.358; 4, с.546].

Как видим, если верить современным толковым словарям, то значения слов (а, значит, и понятий, ими обозначаемых) синонимичны по отношению друг к другу.

В действительности же, эти слова имеют абсолютно разное происхождение и, как следствие этого, изначальные значения этих слов кардинальным образом отличаются друг от друга.

Слово «миф» происходит от др.-гр. «μυθος»[5, с.629], которое значит «слово, речь, рассказ, весть» [6, с.829], слово же «мистификация» происходит от французского слова «mystification», которое, в свою очередь, происходит от латинских слов «mysterium» («таинство») и «facio» («делаю») [4, с.546], латинское же слово «mysterium» происходит от др.-гр. «μυστηριον» («тайна») [5, с.627].

Таким образом, миф в качестве слова, речи, рассказа, является «сказывающим словом», то есть словом произносимым и, тем самым, явленным, непотаенным, то есть раскрытым (и в этом смысле понятие мифа соотносится с тем, что на древнегреческом языке обозначалось словом «άλήθεια», которое дословно переводится как «непотаенность» [7, с.27] и обозначает «открытость потаенного» [8, с.225] (как явственного присутствия истины)). Однако тут же возникает вопрос: «сказывающим словом» чего является миф? Проговариванием чего миф является? Мы полагаем, что себя самого.

Проговаривая себя самого, миф, тем самым, проговаривает свое собственное бытие, вовлекая всю внешнюю по отношению к нему действительность и всю внешнюю по отношению к нему реальность в сферу своего собственного бытия.

В чем заключается онтологическая задача мифа? В проговаривании самого себя как своего собственного бытия – истолковать все мироздание. Универсальность и тотальность такой задачи и заставляет миф вобрать все в свою сферу и стать тотальным по отношению ко всему мирозданию. В этом смысле миф, будучи универсальным и тотальным истолкованием мироздания в его реальности и действительности, оказывается абсолютной формой истолкования, а, следовательно, самоочевидной, самотождественной, самообъяснительной и, как следствие, самодостаточной.

Следует отметить и то, что миф является не просто отдельной действительностью и реальностью, но и определенной формой человеческого мышления. И именно в качестве формы человеческого мышления миф и выступает как отдельная действительность и реальность.

По словам А.Ф. Лосева, «мышления не существует без слов» [9, с.627]. Процесс мышления есть процесс внутреннего проговаривания мысли, то есть мышление есть сфера речи как материального выражения языка.

Действительность же языка, как это было нами установлено [см. 10], есть действительность мифа.

Таким образом, под мифом следует понимать: во-первых, особого рода реальность, которая является «вещественным» оформлением языковой действительности; во-вторых, самую универсальную форму человеческого мышления.

Обратимся теперь к понятию мистификации. Дословно, исходя из этимологии, слово «мистификация» означает «делать тайну». Тайна же есть не раскрытость, а сокрытость. Сокрытость же есть прежде всего собранность.

Но о тайне чего идет речь? Слово «μυστηριον» («таинство, тайна») связано со словом «μυστηζ» («посвященный в таинство») [6, с.832]. Таинство же есть тайное деяние. Тайное деяние есть деяние тайны.

Таинство может быть тайным, скрытым от профанов обрядом (мистерия), а может быть и тайной строения чего-либо, например, мироздания. Таким образом, если миф (в качестве истолкования мироздания) раскрывает мироздание, делает открытым его сущность, то тайна скрывает в себе сущность мироздания. Мистификация, следовательно, есть деяние тайны. Что значит выражение «деяние тайны»? Действие, производимое тайной или действие, производящее тайну? Многозначность высказывания «мистификация есть деяние тайны» само мистифицирует реципиента этого высказывания. Возможность двоякого понимания выведенного нами определения мистификации уже указывает на тайну понимания этого определения.

Таким образом, миф и мистификация по своей сути противоположны друг другу.

Под мистификацией, следовательно, нужно понимать миф, «вывернутый наизнанку» некой внешней (по отношению к нему) «силой», то есть миф, отчужденный из-вне во-вне себя по отношению к самому себе, или насильно «исторгнутый» из самого себя некой внешней причиной. Можем сказать, что мистификация есть использование мифа и мифических установок в неких корыстных целях.

Миф, сам по себе, не предполагает мистификацию как свое собственное следствие, мистификация же предполагает наличие мифа как своего онтологического основания. Миф замкнут в себе и самодостаточен: ему не требуется выходить за свои собственные пределы, выходить во-вне себя, ибо миф внутренне самоочевиден, самообъяснителен и, как следствие, самодостаточен.

Если миф есть проговаривание, то он – прежде всего логосен, то есть причастен логосу. Что такое логос? Логос есть «собирание, дающее всему, что есть, совокупно наличествовать и явиться в качестве сущего» [11, с.386].

Можем сказать и то, что логос есть собирание бытия. Комментируя известное изречение Анаксимандра, М. Хайдеггер отмечает следующее: «Бытие сущего собирается (λέγεθαι, λóγοζ) в крайности своей судьбы. Прежнее существо бытия закатывается в это отлучение. Собирание в это отлучение как сбор (λóγοζ) самой крайности (έσχατον) – своего прежнего существа есть эсхатология бытия. Само по себе бытие как принадлежащее свершению эсхатологично» [12, с.33].

Приведенное нами определение логоса может соотноситься и с мифом (как раскрытостью), и с мистификацией (как сокрытостью). Об этом, по сути дела, говорит М. Хайдеггер в своем трактате «Бытие и время»: «И опять же, поскольку λóγοζ есть давние видеть, постольку он может быть истинным или ложным… «Истинность» логоса как истинствование, άληθεΰειν, подразумевает: изъять сущее, о котором речь, в λέγειν как άποφαίνεσθαι из его потаенности и дать увидеть как не потаенное (άληθέζ), раскрыть. Равно «быть лживым», φεΰδεσθαι, значит то же что обманывать в смысле скрывать: выставить что перед чем (по способу давания видеть) и тем самым выдать это за что-то, что оно не есть» [13, с.33].

Именно в логосе, следовательно, и происходит снятие того противоречия, которое присутствует во взаимосвязи мифа и мистификации как феномена и ноумена не только мистического мирочувствования, но и как феномена и ноумена в качестве модусов человеческого бытия (а, значит, и всего воспринимаемого человеком мироздания).

Именно поэтому, логос есть прежде всего собирающе-дающее слово: слово, вбирающее в себя мир, чтобы о-предел-ить его и, тем самым, обо-знач-ить, а, следовательно, и о-предмет-ить. Указанные определение, обозначение и опредмечивание осуществляются именно посредством мифа и мистификации, которые вместе и порождают тот самый Логос, который, по словам Гераклита Эфесского, хотя и «существует вечно, недоступен он пониманию людей ни раньше, чем они услышат его, ни тогда, когда впервые коснется он их слуха. Ведь все совершается по этому Логосу…» [14, с.280 – 281].

Цитированная литература:

1.Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. Т.4. (Т - Ящур) – СПб: Терра – Азбука, 1996.

2. Стивенсон Д. Философия. – М.: АСТ: Астрель, 2006.

3. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений – 4-е изд., дополненное, - М.: Азбуковник, 1999.

4. Большой толковый словарь русского языка. / Сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. – СПб.: «Норинт», 1998.

5. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. Т.2. (Е - Муж) – СПб: Терра – Азбука, 1996.

6. Вейсман А.Д. Греческо-русский словарь. Репринт V-го издания 1899г. – М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 2006.

7. Хайдеггер М. Введение к «Что такое метафизика?» // Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. – М.: Республика, 1993.

8. Хайдеггер М. Вопрос о технике //Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. – М.: Республика, 1993.

9. Лосев А.Ф. Философия имени // Лосев А.Ф. Бытие – имя – космос. – М.: Мысль, 1993.

10. Ревяков И.С. Язык.Миф.Социум: Монография. – Донецк: Норд-Пресс, 2007.

11. Хайдеггер М. Гегель и греки // Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. – М.: Республика, 1993.

12. Хайдеггер М. Изречение Анаксимандра // Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге. – М.: Высшая школа, 1991.

13. Хайдеггер М. Бытие и время. – М.: Ad Marginem, 1997.

14. Досократики. – Минск: Харвест, 1999.

Сведения об авторе

ФИО автора	Название тезисов	Адрес получателя	Телефон	Секция	e-mail
Ревяков Иван Сергеевич	Миф и мистификация в контексте мистического мирочувствования	ДНИИСЭ, ул. Ливенка,4 г Донецк-102, 83102	8(062)3021839 80954965481	Философия	revyakov@yandex.ru