Неборская В.В.

ФГБОУ ВПО «Удмуртский Государственный Университет», Россия

Интернет в контексте

усвоения языкового материала

Технический прогресс сегодня, достигая невероятных высот, привносит не только новые инструменты для реализации личности, но и новые формы коммуникативного взаимодействия в межличностном пространстве. Человек, с его извечной тягой к постижению нового, получил доступ к самым далеким перспективам [3, с. 14–23]. Прогресс способствовал появлению нового пространства, не существовавшего прежде. В нем языковая личность получает не просто новый коммуникативный опыт, но и напрямую взаимодействует с другими языковыми личностями. Благодаря Интернету, человек может пересечь границы, общаясь с людьми, невольно перенося некоторые их привычки, манеры или достижения, в то поле социального и психологического пространства, в котором он находится физически. С их появлением резко меняется форма общения, исчезают привычные представления об отсроченном монорефлексивном диалоге, поскольку суть коммуникативных взаимодействий в Интернете значительно многообразнее и это приводит к необходимости различать условия возникновения коммуникативных актов и их интендности. В этом случае, пожалуй, необходимо различать два поля социального пространства: ментальное и физическое.

Ментальное социальное пространство – это виртуальный мир социального общения (например, сотовая связь) [1, с. 165–168]. Ранее в науке, обобщавшей дифференциацию языковых личностей, отдельно выделялось понятие телефонного разговора. Однако он, в общем и целом, сводился к обычному коммуникативному акту, просто без участия непосредственной визуализации. Сейчас вполне справедливо говорить о телефонных разговорах как об отдельных видах языкового и эмоционального общения. Это объясняется не столько все возрастающим уровнем общения (если измерять его в минутах), сколько совершенно разносторонней интендностью речевых актов и их формой. Физическое социальное пространство – это социальное пространство, в котором человек находится физически. Кроме того, ментальное пространство может быть дифференцированно по способу преобразования информации: мгновенная связь (диалоговый, так называемый он-лайн режим), отсроченная связь (заметки, различные статьи в Интернете, на которые автор получает рецензии) и монорефлективная связь, направленная в одностороннем порядке с конкретным целевым предназначением, не требующая обратной коммуникативной связи (например, интернет реклама) [2, с. 26].

Выделяя два поля социальных пространств, в которых личность – как языковая, так и психологическая – находит новые формы взаимодействия, можно говорить и об изменении транспарентности его поведения. Трансакция и интеракция на данном отрезке коммуникативного взаимодействия сливаются в одно целое, ибо неодинаковая активность участников коммуникации в сети, смена ролей адресата и адресанта, а также полное отсутствие смены ролей здесь одинаково распространены. И хотя интеракция есть частный случай трансакции [5, с. 5], здесь следует учитывать, что развитие интеракции может происходить как наряду с трансакцией, так и самостоятельно. Здесь же возникает и вопрос когнитивности информационных полей, базирующихся в сети. В силу того, что язык изначально сам по себе является главным топиком когнитивной науки, что частично связано с тем, что язык отражает познание в качестве главного средства выражения мысли [6, с. 258–269], то можно говорить, что основной задачей когнитивного функционирования представляется выработка соответствующего образа в сознании человека с целью передать соответствующее значение. В условиях ментального социального пространства человек более сконцентрирован на вербальном и графическом (образном) ряде, поэтому, при такой смене атрибутивного, меняется и сама форма – индивид изучает виртуальное языковое поведение другого индивида посредством коммуникативных наборов, включающих в себя образы и знаковые формы воплощения языка.

В этом процессе включаются скрытые инструменты эйдетики и графического восприятия мира – литература, как плацдарм для развития сенусоидальных восприятий образов человеческим мозгом, в конечном счете, может быть сопоставлена с интернет общением с тем лишь отличием, что в сети возможен не отсроченный, а он-лайн диалог (хотя это происходит далеко не всегда), и, кроме того, здесь в изобилии наличествуют сопутствующие инструменты графической передачи образа (например, интернет реклама). В этом тоже наблюдается принципиальное различие между литературным текстом и текстом, воспроизведенным в сети. Такая ярко выраженная графическая образность оказывает достаточно серьезное влияние на процесс усвоения языкового материала, что зачастую не так эффективно достигается при аудиальной операционализации текстовыми сообщениями. Хотя с другой стороны, такого рода процесс может представляться весьма усредненным: это имеет сходство с процессом усвоения текстового материала у ребенка, обучающегося на образном материале классической азбуки с картинками.

В то же самое время эйдос языка, заложенный в его системе, способствует развитию целого коммуникативного ряда (принцип ассоциативно-языковых цепочек), иногда интуитивного, который языковая личность привязывает к нему – это намного облегчает процесс запоминания [4, с. 87–91]. В этом случае речь не идет об универсальности данного процесса, в силу того, что образное языковое мышление напрямую зависит от психологических особенностей личности, препарирующей наборы знаковых систем коммуникации. Здесь нужно учитывать в первую очередь особенности психологического характера. Особенно эффективен данный процесс с такими стилями мышления, как идеалист, аналитик или синтетик. Они более других подвержены образному восприятию языка. И именно это обстоятельство может быть использовано в социально-образовательной сфере, пока еще не разработавшей методику наиболее приемлемого нормирования воспринимаемой человеком информации. Познавая мир разными каналами восприятия (зрение, слух, перцепция и т.д.), личность и в экстралингвистическом смысле выстраивает строго релевантные для нее последовательности языковых приемов, создает преференциальные наборы знаковых систем коммуникации и по этой причине трафаретирует получаемую информацию [4, с. 49].

Литература:

1. Киселева В.В. (Неборская В.В.) Модель языковой личности // Вопросы обучения иностранным языкам: методика, лингвистика, психология. Материалы конференции. Уфа: Уфимский государственный авиационный технический университет, 2005. С. 165–168.

2. Киселева В.В. (Неборская В.В.) Стили мышления и их вербализация в аргументативном дискурсе: Учебное пособие по спецкурсу. Ижевск: Издательский дом «Удмуртский университет», 2005. 73 с.

3. Ле Гофф Ж. Другое Средневековье. Время, труд и культура Запада. Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 2000. С. 126–129.

4. Неборская В.В. Языковая личность и стили мышления. Монография. Саарбрюккен: «LAP Lambert Academic Publishing GmbH & Co. KG», 2011. 218 с.

5. Crable R. Argumentation as Communication: Reasoning with Receivers. Columbus (Ohio): Merrill, 1976. 272 p.

6. Harman. G. Cognitive science? // The making of cognitive science. The Essays in honor of George Miller. Cambridge, 1988. P. 258–269.