История/ 1. Отечественная история

К.и.н. Торопицын И.В.

Астраханский государственный университет, Россия

РОЛЬ В.Н. ТАТИЩЕВА В РЕГУЛИРОВАНИИ ВНЕШНЕТОРГОВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В АСТРАХАНИ В СЕРЕДИНЕ XVIII В.

Первая половина XVIII в. характеризуется повышенным вниманием правительства России к развитию торговли с западноевропейскими государствами, подтверждением чему служит появление таможенных уставов 1724 и 1731 гг., регламентировавших внешнюю торговлю с Европой. Что касается русско-восточной торговли, то в первой половине XVIII в. в отношении нее продолжала применяться система сбора таможенных пошлин, заложенная со времен Новоторгового устава 1667 г. и дополненная в XVIII в. договорами правительства России с армянской и английской торговыми компаниями.

До 40-х гг. XVIII в. в России не предпринимались попытки пересмотреть практику таможенного регулирования русско-восточной торговли. Совершенствование российского таможенного законодательства не оставило следа в деятельности Астраханской таможни, так как Астрахань не была включена в перечень портов, на который распространялось действие указанных выше тарифов. Подтверждение этому находим в записках астраханского губернатора В.Н. Татищева (1741-1745 гг.), писавшего в 1743 г. по поводу таможенного устава 1731 г., что его «в Астрахани, Кизляре и Гурьеве не употребляем, о чем пространно от Астраханской губернской канцелярии Коммерц-коллегии представлено» [1, с. 366-367].

В.Н. Татищев был первым, кто обратил внимание на несоответствие таможенной практики в Астрахани состоянию русско-восточной торговли и приступил к разработке специального свода правил для торговли России со странами Востока через Астраханский порт. В письме вице-канцлеру А.И. Остерману от 27 декабря 1741 г. он, констатируя бедственное состояние Астраханской губернии, возглавлять которую его назначили 15 декабря того года, в качестве главных направлений своей региональной экономической политики поставил цель улучшить деятельность таможни, способствовать росту доходов питейных заведений и других статей бюджета. «Не соизволите ль все на губернатора положить, – предлагал он А.И. Остерману, – чтоб разсмотрел и полезное усмотрение ввел? А если одному поверить опасно, то можно достойных для совета определить. И тако надеюся, что все здешние доходы вскоре умножить, а вреды и безпорядки пресечь может» [1, с. 286].

19 октября 1743 г. В.Н. Татищев направил в Коммерц-коллегию донесение, посвященное вопросам развития русско-восточной торговли и увеличения таможенных доходов. Он предлагал в нем «о пошлине армянской или портовой в Астрахани и в Кизляре… внятно разсмотреть и определение, согласное с другими порты российскими или как наилучшее изобретено будет, учинить, понеже в Астрахани многое чрез несмотрение на древние уставы упущено и надлежащее казне не доходит» [1, с. 366]. Данная оговорка, сделанная им в донесении, насчет необходимости не только ориентироваться на уже существующие таможенные нормы и правила, но и, возможно, дополнить их новыми положениями, не случайна. К этому вынуждали не только специфика русско-восточной торговли, существенно отличавшаяся от русско-европейского товарообмена, но и общий характер политики российского правительства в отношении торговли с Востоком.

К тому же, обращаясь к таможенному законодательству 1731 г., астраханские власти отмечали недостаточную проработанность в нем отдельных вопросов. В частности, в постановлении В.Н. Татищева указывалось, что «по Морскому уставу в пунктах упомянуто брать акциденции и огневые деньги, а с чего и почему оные огневые деньги и акциденции брать, того в Морском и таможенном уставах и тарифе не изъяснено» [2, л. 151об.-152]. И хотя в приложении к таможенному тарифу 1731 г. было опубликовано разъяснение, согласно которому акциденции взыскивались в размере 4% русскими деньгами с «платежного полновесного ефимка» [3, с. 42], но, как отмечал В.Н. Татищев, об «огневых» деньгах и там не упоминалось.

Вполне возможно, что такого рода дополнительные подзаконные акты просто не доводились до сведения Астраханской губернской канцелярии и таможни, так как Морской пошлинный регламент или устав 1731 г. не распространялся на Астраханский порт. Что касается ефимков, то они не находились в обращении в азиатской торговле, поэтому в Астрахани пошлины взыскивались русскими деньгами, «считая каждый ефимок по 125 коп.» [4, с. 152]. Тем не менее, вопрос о возможности взимания в Астраханской таможне акциденций и других мелких сборов в 40-х гг. XVIII в. оставался открытым.

Чтобы упорядочить сбор таможенных пошлин и предотвратить их сокрытие, В.Н. Татищев предлагал правительству осуществить комплекс мероприятий, в том числе «тариф особной на здешний порт сделать», запретить отпуск из Астрахани товаров на внутренний и внешний рынок, если они поступят в город «без выписей и без таможенной печати» [5, с. 226-227] и ряд других мер. «Чрез сии учреждении, надеюся пошлинной збор знатно здесь умножить», – заверял астраханский губернатор [1, с. 367].

В 1744 г. В.Н. Татищев направил правительству свои рассуждения по поводу проекта таможенного тарифа для Астраханского порта, разработанные с участием местного купечества [1, с. 291-296]. Но и помимо этой фундаментальной работы были вопросы, требовавшие, по его мнению, своего решения. Один из них был связан с таможенными платежами. Дело в том, что торговля с азиатскими странами рассматривалась правительством России, как один из источников пополнения казны драгоценными металлами. Соответствующие указания и поручения давались властями и астраханскому губернатору В.Н. Татищеву [6, с. 191-210]. Однако, несмотря на заинтересованность казны в получении из стран Востока драгоценных металлов и монет, азиатские деньги не выступали в качестве альтернативного ефимку или рублю платежного средства в русско-восточной торговле.

Впервые вопрос о возможности приема в виде таможенных платежей персидских монет от азиатских купцов был поднят в Астрахани в 1740-х гг. в период губернаторства В.Н. Татищева. Астраханская таможня докладывала ему в мае 1743 г., что не знает, по какой цене принимать персидские деньги в перерасчете на рубли. Решение данного вопроса астраханский губернатор В.Н. Татищев взял на себя. Летом 1743 г. он дважды обращался в правительство по вопросу: «ежели иностранные купцы пожелают с привозных товаров пошлину платить персицкими деньгами абасами, оные против ефимочной пошлины принимать ли и по какой цене». Не получив ответа на свои запросы, в марте 1744 г. губернатор приказал Астраханской таможне руководствоваться ранее присланными указами, регулирующими обмен российских и персидских монет [2, л. 152]. Обменный курс персидских и русских монет был установлен в Астрахани на основании указа из Кабинета императрицы от 1741 г. По нему разрешалось принимать персидские серебряные монеты на обмен по 50 копеек за монету. По сенатскому указу 1742 г. велено за те же персидские монеты, «буде меньше не возьмут», платить по 48 копеек. Губернская канцелярия рекомендовала Астраханской таможне принять за основу переводной курс от 48 до 50 копеек за один персидский абас [5, с. 247].

Неизвестно, как долго просуществовала данная практика. Но в 1749 г. Астраханская губернская канцелярия, занятая сочинением нового таможенного тарифа, вновь предложила Коммерц-коллегии рассмотреть вопрос о том, чтобы взимать пошлины с привозимых из Персии товаров золотыми и серебряными персидскими монетами [7, л. 49об.]. При этом астраханские власти признавали возможным упростить систему расчета, округлив сумму пошлин, чтобы избежать сложных расчетов и «брать означенные золотые и серебряные монеты токмо целыми». Они были убеждены, что от этой операции «в казне Ея императорского величества имеет быть прибыль, а купцам в такой весьма непримечательной мелочи убытку и обиды быть не признавается и они из такого малого числа спорить, уповательно, не будут». Коммерц-коллегия приняла доводы астраханских властей, и 20 июня 1750 г. Сенат разрешил взимать пошлины при Астраханском порте персидскими золотыми и серебряными монетами, «ежели у кого ефимков не случится» [5, с. 282-283].

Данная практика просуществовала до 1754 г., когда разрешение на прием в виде пошлин персидских монет было отменено Сенатом. Ссылаясь на многие «неспособности и затруднения» в приеме персидских денег, правительство постановило «оставить» эту практику и брать пошлины российскими деньгами, как с вывозных из Персии, так и с отпускаемых туда товаров [5, с. 283].

Как видим, предложения астраханского губернатора В.Н. Татищева были продиктованы духом времени и дали старт большой работе, которой занимались его преемники и центральные власти на протяжении всего XVIII в., по пересмотру и совершенствованию системы взимания таможенных платежей и всего таможенного тарифа, регулировавшего русско-восточную торговлю на астраханском направлении.

Литература:

1. Татищев В.Н. Записки. Письма 1717-1750 гг. (Серия «Научное наследство»). М.: Наука, 1990.

2. ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 1011.

3. Таможенное дело в России X- начало XX вв. СПб., 1995.

4. Куканова Н.Г. Очерки по истории русско-иранских торговых отношений в XVII – первой половине XIX века. Саранск, 1977.

5. [Чулков М.Д.] Историческое описание российской коммерции при всех портах и границах от древних времен до ныне настоящего, и всех преимущественных узаконений по оной государя императора Петра Великого и ныне благополучно царствующей государыни императрицы Екатерины Великия, сочиненное Михаилом Чулковым. М., 1785. Т. II. Кн. II.

6. Торопицын И.В. «Велено оную покупку содержать в вышшем секрете». Переписка астраханского губернатора В.Н. Татищева с Сенатом, Монетной канцелярией и местной администрацией о покупке червонного золота в Персии и на Кавказе. 1743-1744 гг. // Исторический архив. М., 2002. № 6.

7. РГАДА. Ф. 276. Оп. 1. Ед. хр. 575.