“Филологические науки” / 7. Язык, речь, речевая коммуникация
Д.ф.н. Джаубаева Ф.И.
Карачаево-Черкесский
государственный университет, Россия
ЯЗЫКОВАЯ КАРТИНА
МИРА ГОРЦЕВ ГЛАЗАМИ
РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ (на материале кавказских произведений XIX века)
Лингвисты, слависты, этнографы XXI в. активно
разрабатывают направление, в котором язык рассматривается как культурный код
нации, а не просто орудие коммуникации и познания. Фундаментальные основы
такого подхода были заложены трудами В.Гумбольдта, А.А.Потебни и других ученых.
Например, В.Гумбольдт утверждал: «Границы языка моей нации означают границы
моего мировоззрения» [Гумбольдт: 123-134].
Язык не только отражает реальность, но
интерпретирует ее, создавая особую реальность, в которой живет человек. Именно
поэтому философия рубежа тысячелетий развивается на базе использования языка.
А.М.Хайдеггер, выдающийся мыслитель нашего времени, назвал язык «домом бытия» [Хайдеггер: 233]. Поэтому и этнолингвистика как наука,
раскрывающая соотношение язык - этнос - культура, занимает авангардные
методологические позиции в системе всякого гуманитарного знания, и обойтись без
ее помощи при изучении языковых особенностей художественного текста невозможно.
Как известно, методологической основой
этнолингвистики является семиотический изоморфизм языка и этнической культуры
как знаковых систем, соотнесённость языков мира с этническими общностями,
выполнение языком этноинтегрирующих и этнодифференцирующих функций.
Язык как зеркало народной культуры,
народной психологии и философии, во многих случаях как единственный источник
истории народа и его духа давно воспринимался таковым и использовался
культурологами, мифологами, этнологами, лингвистами в их разысканиях. Язык -
наиболее плодотворный путь к разгадке тайны человека и характера народов. В связи с этим,
приведем основные положения концепции учения Гумбольдта:
1) материальная
и духовная культура воплощаются в языке;
2) всякая
культура национальна, ее национальный характер выражен в языке посредством
особого видения мира; языку присуща специфическая для каждого народа внутренняя
форма;
3) внутренняя форма языка - это выражение
«народного духа», его культуры;
4) язык есть
опосредующее звено между человеком и окружающим его миром [Гумбольдт: 133].
Идеи В. фон
Гумбольдта в большей или меньшей мере будоражили многих ученых XIX и XX вв.
Попытки осмыслить и реализовать в описании языков идеи Гумбольдта имели место
сначала в Германии (в работах А.Штайнталя, отчасти В.Вундта, Э.Гуссерля,
Л.Вейсгербера), затем в России (в работах А.А.Потебни «Мысль и язык»,
Г.Г.Шпета, П.А.Флоренского, А.Ф.Лосева).
Сложилось в ряде
разновидностей так называемое гумбольдтианство.
Гумбольдтианство предполагает
антропологический подход к языку. Поздний неогумбольдтианец Л.Вейсгербер
утверждал, что «язык - это промежуточный мир» между мышлением и
действительностью [Вейсгербер: 67].
В. фон
Гумбольдт был первым среди лингвистов, который сознательно положил в основу
своей концепции языковой принцип деятельности: «Язык следует рассматривать не
как мертвый продукт, но как созидающий процесс» [Гумбольдт: 77].
Все большее количество лингвистических исследований рассматривает язык в
отношении к когнитивным, историко-культурным и социальным факторам. Можно
констатировать, что в современном языкознании на первом плане стоят проблемы,
связанные с живым функционированием языка, с его ролью в построении языковой
картины мира.
В центре нашего внимания лингвистические
комментарии в произведениях русских писателей как отражение их речевой
деятельности. В основе лингвистических
комментариев находятся такие ценностные ориентиры, как отношение к своей, так и
к чужой языковой культуре, выявление и поддержка национальных интересов. В
органическом произведении искусства элементы, питающие произведение в целом,
проникают в каждую деталь, входящую в это произведение. Говоря о речевом
мастерстве, С.М. Эйзенштейн писал, что единая закономерность пронизывает каждую
область, призванную соучаствовать в создании целого, и, естественно, одни и те
же «базисные принципы» будут питать любую область, проступая в каждой из них
своими собственными качественными отличиями [Эйзенштейн: 243]. Следовательно,
элементы микроэтнографических блоков текстов кавказского цикла русских
писателей (лексические и грамматические) организуются этими «базисными принципами»,
сложно соотносясь и взаимодействуя. Характер этого взаимодействия и создает
оригинальный, неповторимый гармоничный стилистический рисунок, язык
произведения.
Русские писатели только начинали изучение
и описание взаимоотношений языка и культуры горцев, их народного менталитета,
тем самым, закладывая основы лингвокультурологии Кавказа. Язык во все времена
оставался наиболее яркой идентифицирующей характеристикой этноса. Еще Пифагор
советовал для познания нравов какого-либо народа изучать его язык, формируемый
пространством культуры, а межкультурная коммуникация, как известно, является
определяющей процессы взаимодействия разных культур и этносов в условиях
поликультурного мира.
С этнолингвокультурологических
позиций русских писателей коммуникация рассматривается как диалог культур в полиэтническом регионе.
Людям, живущим в многонациональном регионе, необходимо не просто осознание
ценности культуры всех народов, понимание «чужих» ценностей и передача этих
знаний и ценного опыта общения с иными культурами из поколения в поколение, что
способствует единству поликультурного пространства России. Лингвокультурология,
в наиболее широком понимании, исследует «проявления культуры народа, которые
отразились и закрепились в языке» [Маслова: 9].
Наблюдения за речью горцев,
попыток дифференциации языков, наблюдения за грамматическими особенностями
речи, фонетикой, невербальными формами коммуникации, осмысления лексики давали
русским писателям возможность проникнуть в повседневную жизнь горцев. Все это
находит выражение в его текстах, реализуется в форме высказывания о языках,
речевом поведении горцев, использовании экзотической лексики с различными
формами ее толкования в текстах произведений.
Интересны замечания А.А.
Бестужева-Марлинского, который отмечает важность изучения быта народов Кавказа
в единстве с языками: «Улицы... Дай бог памяти, есть ли, полно, там улицы? По
крайней мере, дыры, сквозь которые лазит православный и правоверный народ,
воистину достойны изучения, хотя изучение
их во сто крат отчаяние татарских деепричастий»
(Бестужев, Путь до города Кубы, 194).
В произведениях русских
писателей встречаются внутритекстовые переводы слов, раскрывающие
лингвоэтнографическую информацию. Взаимопроникновение
языковых миров и культур, совмещение общего и различного, является единственно
верным подходом в формировании миротворческой речевой деятельности.
Межкультурная коммуникация, обогащающая национальные культуры, явление
неоднозначное. Основоположник теории межкультурной коммуникации Э. Холл
доказал связь между культурой и коммуникацией, заявив: «коммуникация – это
культура, культура – это коммуникация» [Холл: 211], а также провел аналогию с
изучением иностранных языков при помощи грамматических категорий.
Общеизвестно, что Кавказ привлекал поэтов свободолюбивым нравом людей,
красочностью пейзажей. Белоснежные вершины гор Кавказа внушали вольнолюбивые
мысли А.А. Бестужеву, А.С. Пушкину, М.Ю. Лермонтову, Л.Н. Толстому и др. Теме
Кавказа, борьбе горцев за независимость посвящены лучшие произведения этих и
многих других русских поэтов. Они обращались в своем творчестве к быту горцев,
горским характерам и обычаям. Следовательно, происходило взаимовлияние и
взаимодействие национальных лингвоэтнокультур.
Справедливо и точно замечание Д.С. Лихачева: «Россию нельзя оторвать и
от населяющих ее народов, составляющих вместе с русскими ее национальное тело» [Лихачев
1988: 6].
Для многоконфессиональной России нет, и не было
более важной задачи, чем сохранение мира, взаимопонимания и взаимоуважения
народов. Славянские и тюркские народы, православные и мусульмане, в России
контактируют между собой более чем тысячу лет. Огромный опыт русских писателей
является образцом мирного
сосуществования, взаимодействия и взаимовлияния русского и горских народов.
Благодаря тому, что, например, казаки и горцы жили на одной земле, – эти два
народа хорошо знали обычаи друг друга и имели близкие взаимоотношения.
Ислам вот уже много веков в России сосуществует с
другими религиями, прежде всего с православием. И его положение в обществе всегда следует рассматривать в тесной связи
с отношением общества к этим двум религиям. Муфтий России Р. Гайнутдин
отмечает, что важнейшей чертой ислама является уважительное отношение к чужим обычаям и традициям, культурным и
религиозным особенностям различных народов [Гайнутдин: 78]. Наполнены высоким
смыслом слова, высказанные академиком Д.С. Лихачевым, который под
интеллигентностью человека подразумевал его знания и стремления познать язык,
культуру, традиции, религию того народа, с кем он живет по соседству [Лихачев
2000: 78].
Известно, что
Ф.И.Буслаев исключительно глубоко осмыслил язык как фактор хранения и передачи
культурной традиции. Он подчеркнул целостный и всеобъемлющий характер
эпического предания, его языковую природу и регулятивные функции. Сближая сферы
внутриязыковых значений и народных верований, Буслаев показал, что «язык воссоздает
образ мироздания как некое очеловеченное, эстетически привлекательное и
внутренне целесообразное целое» [Буслаев:
88].
Язык не просто хранит
«старобытные воспоминания», но преобразует их в творчески активную силу,
опосредующую восприятие новых явлений исторической действительности.
Относительно общей картины мира горцев Северного Кавказа, русские писатели
достаточно точно и ясно передали картину
повседневного быта горцев в XIX
веке.
Результатом влияния Кавказа на русских писателей была активная
писательская деятельность, которая стала основным принципом ознакомления
русского читателя с Кавказом и горскими народами. Кавказский мир был, не только
поэтизирован русской литературой XIX века, но и вполне серьезно и уважительно
осваивался этнографически. Произведения о Кавказе – это огромный пласт
этнографического материала с широким вводом иноязычной лексики. Мы рассмотрим
особенности лингвоэтнокультурологических
комментариев в кавказских текстах русских писателей, которые включают
лингвистические, этнографические, топографические, исторические, фольклорные
комментарии.
А.С. Пушкин
вовлекает в свои размышления читателей: «Черкесы
нас ненавидят. Мы вытеснили
их из привольных пастбищ; аулы
их разорены, целые племена уничтожены. Они час от часу
далее углубляются в горы и оттуда направляют свои набеги» (Пушкин, Путешествие
в Арзрум, 449). Русский
писатель заставляет всех думать о будущем России, доверительно делится с читателями
своими наблюдениями и сомнениями. И нам сейчас это особенно ценно, так как мы являемся
свидетелями непрекращающейся драмы на
Кавказе. А.С. Пушкин и другие писатели дают нам прекрасные уроки того,
как надо вести себя на Кавказе, в том числе и в процессе коммуникации, изучения
языков и культур кавказских народов.
Видя
героическую борьбу народов Кавказа за независимость, А.А. Бестужев тоже
восстает против правительственной политики покорения Кавказа оружием, русский
писатель требует мира: «Итак, в один день совершено покорение одного из
неприступнейших селений Кавказа, которое оградил он в лоне своем и крутью гор и
быстрым потоком! Люди, не признававшие от века никаких властей, склонились пред
оружием русского царя. <…> Войска стояли в строю; знамена развевались
ветром Кавказа, смиренного русским оружием» (Бестужев, Письма из Дагестана, 43).
Именно такие люди становились
миротворцами, их поведение и до сих пор представляет собой пример культуры, в
том числе и речевой, пример того, как надо строить диалог дружбы и культурного
взаимодействия на Кавказе. Особую
важность для лингвистов, на наш взгляд, распространение и передача через язык
тех или иных элементов культуры определенного этноса среди русского народа.
Именно интенсивность восприятия элементов иноэтнической культуры в наибольшей
степени зависит от степени и характера межэтнических отношений. Важнейшее
средство общения и, следовательно, передачи этнокультурной информации – язык.
Лингвистический анализ произведений А.А. Бестужева-Марлинского позволяет
раскрыть языковое поведение русского человека на Кавказе.
Тексты русских писателей о Кавказе и кавказских
народах передают емкую этнокультурную информацию и «глубину» проникновения его
в другую этническую среду. Только человек, хорошо
владеющий языком, знаниями быта народов, может способствовать налаживанию
дружеских отношений, укреплению мира и дружбы в этом многонациональном,
многоязычном регионе.
Негодование
А.А. Бестужева находим в «Рассказе офицера, бывшего в плену у горцев»: «Мы
жалуемся, что нет у нас порядочных сведений о народах Кавказа… Да кто же в этом
виноват, если не мы сами? Тридцать лет офицеры наши, вместо полезных, или по
крайней мере занимательных известий, вывозили с Кавказа одни шашки, ноговицы да
доски под чернью…Когда европейцы с таким постоянством рвутся к истоку Нила, как
не желать нам, вратарям Кавказа, взглянуть в эту колыбель человечества, в эту
чашу, от коей пролилась красота на все
племена Европы и Азии… Не говорю – даже как философ,
но просто как русский, как солдат: познание Кавказа тесно связано с выгодами
нашего отечества» (Бестужев, Рассказ офицера, бывшего в плену у горцев, 24).
Повесть «Мулла-Нур»
поднимает актуальный на то время и самый важный вопрос – вопрос дружбы между
горским народом и русскими. Бестужев рассматривает такие принципы, как
справедливость и благоразумие, учитывающие взаимные выгоды и русских и
дагестанцев. Автор считал, что взаимная дружба принесет большую пользу народам
Кавказа: «Перемените природу Востока,
– призывал писатель, – дайте его жизни европейские условия, перелейте в нашу
форму нравы его общества, и тогда требуйте от восточных терпеливости в ожидании
неумытого суда, твердости в неволе» (Бестужев, Мулла-Нур,
80). Эти слова продиктованы горячей и искренней любовью к
Кавказу. Русские писатели были влюблены в Кавказ. У А.А. Бестужева-Марлинского тоже
немало достижений, связанных с историко-культурными русско-кавказскими связями.
Этнолингвистический анализ произведений М.Ю.
Лермонтова ещё раз подчеркивает точность и правильность передачи информации о
кавказских горцах читателю России. По материалам кавказских текстов М.Ю. Лермонтова,
мы можем сказать, что разные народы, несмотря на военные действия, не прерывали
общение. Они заимствовали друг у друга нормы межличностного общения,
заимствовались оружие и одежда, некоторые обычаи и нормы поведения. В свой последний приезд в Петербург Лермонтов, не одобряя
направления «Отечественных записок», говорил А.А. Краевскому: «Мы
должны жить своею самостоятельною жизнью и внести своё самобытное в общечеловеческое.
Зачем нам все тянуться за Европою и за французским. Я многому научился у
азиатов, и мне бы хотелось проникнуть в таинства азиатского миросозерцания,
зачатки которого и для самих азиатов, и для нас еще мало понятны... Там на
востоке тайник богатых откровений» [Краевский: 32].
Вопросы взаимоотношений России и народов Кавказа
всегда были и остаются актуальными. Научно обоснованный и наглядный показ того,
с каким глубоким уважением и искренней любовью относились к горцам передовые
представители русской интеллигенции, а также исконно народного отношения в
регионе к России может внести позитивный вклад и в решение межнациональных
проблем.
Как кавказские произведения М.Ю. Лермонтова, так и лучшие произведения
поэтов Кавказа о нем, раскрывают идеи межнационального содружества народов.
Русский писатель – своеобразное звено, соединяющее русский и кавказские народы,
их языки и культуры. Великий грузинский поэт Г.Туманишвили писал о близости
Лермонтова всем народам Кавказа: «Лермонтов не только русский поэт; он, кроме
того, поэт кавказский... Если поэт так много заимствовал от кавказской природы
и жизни, то не менее ценные дары он принес своей второй родине. Поэтизируя наш
край в среде всей образованной части русского общества, он, быть может, более
чем кто-нибудь другой, сблизил и сроднил Кавказ с остальной Россиею...» [Шадури: 29].
Следует
отметить, что комплексный характер изучения этнической истории и истории
культуры народов Кавказа возрастает. Особое внимание лингвистов привлекают
связи языка – этноса – культуры. В произведениях кавказского цикла М.Ю. Лермонтова
показан богатый фактический материал традиционной культуры кавказских народов
(фольклор, народная этика, поведение горцев среди русских, и, наоборот,
религиозные календарные праздники, описание одежды, жилища, пищи, домашней
утвари), связанный с этническим самосознанием. В центре внимания находятся
такие ценностные ориентиры, как отношение к своей, так и к чужой культуре,
выявление и поддержка национальных интересов. М.Ю.Лермонтов посредством языка
становится проводником языковой политики на Кавказе.
Проблема взаимоотношений народов,
взаимовлияния языков и культур – важнейшая и интереснейшая проблема, волнующая
многие поколения. Л.Н. Толстой на Кавказе становится писателем, а затем о нем
узнает и Запад и Восток. Он пишет кавказские тексты, отождествляя «русское» с «восточным». Главная цель Л.Н. Толстого – правдивое описание
горской жизни. Впервые настоящую войну собственными глазами Л.Н. Толстой увидел
на Кавказе. В произведениях Л.Н. Толстого Кавказ предстает как арена
исторической драмы. Учитывая конкретные социально-исторические условия,
сложившиеся между Россией и кавказскими народами к середине XIX века, Толстой так же, как и Пушкин, и Бестужев, и
Лермонтов признает прогрессивность
присоединения Кавказа к России, но тоже категорически против насильственного
захвата Кавказа. Среди многочисленных представителей военного сословия в «Набеге»
Л.Н. Толстой не показывает ни одного положительного лица, то есть русский писатель смотрит и описывает с точки зрения простого
горца. Герои повести напоминают заурядных смертных и к тому же
откровенных мародеров.
Приведем фрагменты, осуждающие действия
царских властей: «Через минуту
драгуны, казаки, пехотинцы с видимой радостью рассыпались по кривым переулкам,
и пустой аул мгновенно оживился. Там рушится
кровля, стучит топор по крепкому дереву и выламывают дощатую дверь;
тут загорается стог сена, забор, сакля, и
густой дым столбом подымается по ясному воздуху. Вот казак тащит куль муки и
ковер; солдат с радостным лицом выносит из сакли жестяной таз и какую-то
тряпку; другой, расставив руки, старается поймать двух кур, которые с
кудахтаньем бьются около забора; третий нашел где-то огромный кумган [Кумган – горшок.] с молоком,
пьет из него и с громким хохотом
бросает потом на землю» (Толстой, Набег, 26). Ключевыми
выражениями, подтверждающими взгляд русского писателя на политику государства,
являются «рушится кровля», «выламывают дощатую дверь», «загорается стог сена, забор, сакля». То есть русский солдат разрушает всё, вследствие чего
горец лишенный всего, восстает против власти.
Автор
восхищен мужеством и чувством достоинства, которые выражает старый горец: «Старик, всю одежду которого составляли
распадавшиеся в лохмотьях пестрый бешмет и лоскутные портки, был так хил, что
туго стянутые за сгорбленной спиной костлявые руки его, казалось, едва
держались в плечах, и кривые босые ноги насилу передвигались. Лицо его и даже
часть бритой головы были изрыты глубокими морщинами; искривленный беззубый рот,
окруженный седыми подстриженными усами и бородой, беспрестанно шевелился, как
будто жуя что-то; но в красных, лишенных ресниц глазах еще блистал огонь и ясно выражалось старческое равнодушие к жизни»
(Толстой, Набег, 26). Выделенные
ключевые выражения являются подтверждением выше сказанного. Главный «трофей»,
добытый в захваченном ауле, – это дряхлый старик-татарин, в глазах которого «ясно
выражалось старческое равнодушие к жизни». Авторские симпатии и сочувствие явно на стороне горцев.
Таким образом, анализируя произведения кавказского
цикла, мы приходим к выводу, что Л.Н. Толстой раскрывал повседневную жизнь
горцев, чтобы повлиять на представителей Российского государства, чтобы
присоединение Кавказа шло мирным путем, а не захватническим.
В
целом, говоря о речевом поведении русских писателей на Кавказе, можно с полной
уверенностью сказать, что они сформировали особую модель поведения элитарной
языковой личности на Кавказе. В наши дни, когда Закавказье уже практически не
является российским, когда на Северном Кавказе есть тенденции предать забвению
положительное в русско-кавказских взаимоотношениях, гуманистические традиции
русской литературы необычно актуализированы. Думается, что следует детально
изучить речевое поведение русских писателей на Кавказе с целью использования
этого примера в настоящем и будущем в процессе утверждения мира и дружбы в этом
регионе.
Справедливо призывал А.А.Потебня к исследованию
языка в тесной связи с историей народа, с обращением к фольклору и
художественным ценностям, составляющим достояние национальной культуры. Он
постоянно обращается к понятиям «народ» и «народность». Язык выступает как
порождение «народного духа» и вместе с тем как источник национальной специфики
народа («народности») [Потебня ]. Язык характеризуется как орудие
«миросозерцания и настроения».
Таким образом, именно лингвоэтнографические блоки отражали повседневную жизнь горцев, нравы, обычаи и других особенностей горских народов, а также все события изучаемого периода. Известно, что контакты между представителями различных этнических групп приводят, не только к взаимовлиянию духовной и материальной культуры, но и взаимодействию языков этих народов. Этнографические диалоги А.А. Бестужева-Марлинского являются ярким примером культуры межнационального общения. Н.И. Формановская справедливо отмечает, что «особыми жизненными проявлениями человека являются – деятельность и поведение» [Формановская: 39]. Русские писатели точно выбирает наиболее уместные языковые средства, демонстрируя свое вежливое, уважительное отношение к представителям другой культуры, другого этноса.
ЛИТЕРАТУРА
1.
Бестужев–Марлинский А.А. Сочинения. В 2-х т. М.:
Художественная литература, 1958.
2.
Буслаев
Ф.И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства. М., 1961.Т.1.
3.
Вейсгербер
Й.Л. Родной язык и формирование духа. Л., 1993.
4.
Гайнутдин
Равиль, муфтий. Ислам в современной России. – М.: ФАИР-ПРЕСС, 2004. – 320с.
5.
Гумбольдт В. О различии
строения человеческих языков и влиянии на духовное развитие человечества
(1830-1835) // Избранные труды по языкознанию. М., 1984.
6.
Краевский А.А. Воспоминания // Соч.
под. ред. Висковатова –
«Сочинения М. Ю. Лермонтова», первое полное издание под ред. П.А. Висковатова, в шести томах, Т.6. – М.:
Изд. В.Ф. Рихтера 1889–1891. – С. 373 – 376.
7.
Лермонтов М.Ю. Собрание сочинений. В 4-х т. М.-Л.: Академия наук
СССР, 1958.
8.
Лихачев
Д.С. Россия // Лит. Россия. 1988. 12 октября. № 41 (5211).
9.
Лихачев Д.С.
Краеведение как наука и как деятельность // Русская культура. – М.: Искусство,
2000. – С. 159 – 173.
10. Маслова В.А.
Лингвокультурология. – М.: Академия, 2001. – 208 с.
11. Потебня А.А. Мысль и язык. –
М.: Лабиринт, 1999. – 300с.
12.
Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: В 17-ти т.
13.
Толстой Л.Н. Собрание сочинений: В 22-х т. – М.: Художественная
литература, 1978.
14. Формановская
Н.И. Культура общения и речевой этикет.– М.: Издательство ИКАР, 2002.-236с.
15. Хайдеггер А.М. Время и бытие: статьи и выступления. –
М., 1993.
16.
Холл Э. Как понять иностранца без слов // Дж. Фаст. Язык тела: [Пер. с англ. К сб. в
целом: Предисл. Ю.В. Емельянова]. – М.:
Издательство: Вече, АСТ. 1995 –
429 с.
17.
Шадури В. Декабристская литература и грузинская общественность. – Тбилиси: Заря Востока 1958. – 578 с.
18. Эйзенштейн С.М. Избранные статьи. – М.: «Искусство», 1956. – 243 с.