Пиррова Р.Н.

К.и.н.

Ст.преп.  ДГИНХ

 

  Становление и развитие государственного права в Имамате

 

Основные  особенности государственного строя, сложившегося в ходе национально-освободительного движения горцев Дагестана и Чечни, несмотря на многочисленную литера­туру, посвященную движению, изучены далеко не полно, в самом общем плане, что отчасти объясняется ограниченным количеством  источников и документов, характеризующих вопросы государственной организации восставших горцев.

Государственное образование на территории, охваченной движением, в литературе получило название имамата, так как во главе его стоял имам Шамиль – религиозный руководитель. Говоря об имамате, все без исключения авторы употребляют термины «теократическое государство», «теократическая монархия», «военно-теократическое государство», «военно-теократическая монархия». Эти термины отражают факт соединения в руках монарха политической и духовной власти, а два послед­них, очевидно, имеют целью подчеркнуть основное содержа­ние и направление деятельности государства. Рассматривая имамат в его социальной сущности как феодальное госу­дарство, а по форме - как теократическую монархию, большин­ство авторов не уделяет достаточного внимания выяснению классовой структуры обществ, особенностям господствующего класса, принципам осуществляемой им политики, ограничивая свою задачу описанием структуры и компетенции органов власти и управления.

Такой подход не раскрывает специфики процесса формирования и эволюции государственного аппарата в период национально-освободи­тельной борьбы горцев Дагестана и Чечни. В существующей литературе почти не затронут вопрос об изменении политического режима, задач и функций Имамата на различных этапах его существования. Эти изменения могут быть правильно поня­ты и освещены на основе анализа соотношения классовых сил, остроты классовой борьбы, уровня политического сознания горского крестьянства, военно-политических условии функционирование Имамата.

В соответствии с этим государственную систему восстав­ших горцев также нельзя рассматривать статически, так как в течение всего периода существования объединения горцев она не оставалась неизменной. «Решение вопроса о сущности го­сударственного строя Имамата, – считает                 Н.И. Покровский, – лежит в учете тех изменений, которые претерпевал этот строй на протяжении около 30 лет»[1], что требует, на наш взгляд, уточнения и конкретизации. Реакционная сущ­ность государственного строя Имамата как своеобразной раз­новидности государства эксплуататорского феодального типа не изменялась и не могла изменяться. Социальное назначение и классовая сущность Имамата с самого начала его возникно­вения выражается достаточно полно и отчетливо и каких-либо сомнений не вызывает.

Изменения, которые претерпевал Имамат, характеризуют эволюцию государственного механизма и политического ре­жима и, несомненно, должны быть учтены. Правильное пони­мание и оценка этих изменений раскрывают сущность основных функций Имамата на различных ступенях его существования.

Залог своего успеха в борьбе с царизмом Шамиль видел в преданности горских масс освободительной борьбе. Однако он понимал, что враг силен и впредь будет стараться укрепить свое господство на земле горцев. Поэтому Шамиль упорно трудился над созданием в горах и укреплением определенной государственной системы. Он считал, что лишь хорошо приспособленное к народным нуждам управление может служить прочным основанием для дальнейших политических преобразований и успехов в борьбе с завоевателями.

Исходя из этого, Шамиль с самого начала старался во всех горских обществах установить государственную власть на демократических началах, насколько это возможно в военных условиях жизни Имамата.

Вся полнота власти в Имамате юридически принадлежала постоянно действующему высшему органу государственной власти, так называемому Диван-Хана. Непосредственно в руках имама была сосредоточена высшая военная, судебная, административная и духовная власть. Имам был политическим и религиозным вождем, обладавшим безграничной властью при демократическом строе, который был основан на принципе абсолютного равенства. Как верховный глава правоверных он приобретал статус священного. При этом он выступал как единственный судья в вопросах принесения жертв, требуемых войной против неверных, и распоряжался имуществом и жизнью населения. Власть имама была четко организована, и он «… являлся силой во всех отношениях, составляющей своему назначению»[2] в налаживании государственного строительства в Дагестане и объединении горцев в борьбе.

Диван-Хана Шамиль учредил по предложению Джамал-Эддина в                 1841 году. Моше Гаммер без уточненных сносок утверждает, что хотя и неформально, Диван был учрежден в 1837 г.[3]. По свидетельству официальных источников, Диван-Хана был сосдан «для решения важнейших дел, относящихся к главному управлению страной, …состоящий из лиц, пользующихся его доверенностью, из заслуженных наибов и старших лиц духовного звания»[4]. Кроме самого Шамиля и лиц, особо к нему приближенных, постоянными членами имамского совета были: Мухаммед-Эфенди Казикумухский, Раджабиль Магома Чиркеевский, Яхья Хаджи, Джемал ад-Дин, Хаджи-Дебир Каранайский и Миттлик-Муртазали[5]. Кроме того, в состав этого органа входили еще 32 человека из числа заслуженных наибов и других идеологов освободительной борьбы. Трудно с уверенностью сказать, включал ли Диван-Хан представителей отдельных дагестанских и чеченских аулов и обществ, но некоторые предположения в пользу этого в источниках встречаются. Однако основная роль в таких советах принадлежала представителям мусульманского духовенства.

На заседаниях Диван-Хана решались важнейшие вопросы управления страной, военной организации, хозяйственныхе и социальных мероприятий. Решением Диван-Хана были учреждены ревизоры, отделы по налоговым делам, военного и общественного порядка, по надзору за соблюдением шариата и судебным делам, по покровительству науке и ученым, по делам христиан, покровительству им и веротерпимости.

При решении вопросов военного и религиозного характера Шамиль имел на Диване решающий голос, а по всем остальным вопросам дела решались общим советом и утверждались по большинству голосов. Но при всем при этом Шамиль был обязан полностью повиноваться своему мюршиду Джамал ад-Дину. Несмотря на свое влияние, мюршид был далек от того, чтобы чинить препятствия имаму. Поддержка Джамал ад-Дина очень сильно повысила престиж Шамиля. Не без помощи своего мюршида имам сумел упорядочить распорядок работы и функции Диван-Хана, который были четко определены: «понедельник – четверг посвящались… вопросам управления страны… В эти же дни выслушивались письменные донесения наибов и их устные доклады… Суббота и воскресенье были предназначены для приема отдельных посетителей и для разбора их жалоб и претензий, пятница назначалась исключительно для молитв и отдыха. О распределении занятий в Диване все население в государстве оповещалось через летучую почту»[6].

В функции Диван-Хана входило и разрешение судебных вопросов. На суде разбирались все спорные вопросы и жалобы, поступившие от наибов или от населения. Заседания Дивана и суда проходили под председательством Шамиля в присутствии секретаря и всех членов Дивана или суда и приглашенных лиц. «Шамиль лично принимал жалобы от трудящихся и давал по ним удовлетворения. Однако, он не спешил с приговором, он любил повторять, что правитель должен все знать, быть очень осторожным при определении наказания, дабы не обидеть невинного. Вот почему, если дело было сложным, он через наибов предварительно наводил справки»[7].

Кроме Диван-Хана в Имамате имелся еще и Тайный совет по особо важным делам, решение которого рассматривалось как на заседании Дивана, так и на съездах народных представителей. Последние созывались в чрезвычайных ситуациях, требующих внимательного обсуждения и связанных с общими интересами страны. В 1841 году состоялся съезд в Дарго, где обсуждался вопрос о мерах по усилению борьбы с царизмом и о мерах по укреплению Имамата. Самый важный в истории Имамата съезд состоялся в Анди в 1847 году. На повестке дня стояло 17 вопросов, главными из которых были: назначение муфтиев, уточнение обязанностей и прав их и наибов, средства содержания беглых русских солдат и горцев, вопросы обороны и торговли, вопросы, связанные с управлением государством и др. Съезд завершился одобрением мероприятий Шамиля по продолжению освободительной борьбы под его руководством.

Съезды состоялись также в 1845 году в Алмахе, в 1851 году – в Ругудже, в 1858 году – в Шали, в 1859 году – в Хунзахе, на них всесторонне рассматривались вопросы административного и политического характера, налоговые и земельные вопросы, заслушивались сообщения о положении дел на местах.

Шамиль ввел на подвластной себе территории строгую систему управления, разделенную на духовную и военно-административную сферы. Всю территорию Имамата он разделил на наибства, границы которых определял, исходя из стратегических соображений, и считал, что
«… укрепление границ – наиважнейшая из задач»[8]. Число наибств зависело от успехов борьбы горцев и колебалось от 30 до 50. Связь между имамом и всеми наибствами осуществлялась срочной специальной почтовой службой.

Во главе каждого наибства стоял назначенный имамом наиб, наделенный широкими административными, военными и судебными полномочиями. Сила,  престиж и законность власти некоторых наибов не зависели от Шамиля. Одна из групп наибов принадлежала к могущественной фамилии. В стране, сохранившей племенную структуру, у имама не было иного выхода, как назначать наибов из их числа. Другая группа состояла из людей, которые достигли могущества благодаря своим качествам, организаторским и военным способностям. Первая категория наибов могла ограничить реальную власть имама и его свободу выбора. Несмотря на некоторые выходки отдельных наибов, они относились лояльно к правлению Шамиля, что объясняется более сильной позицией имама. У него имелся набор средств для оказания давления на каждого из наибов, какой бы властью на месте он ни обладал. Однако Шамиль воздерживался от применения своей силы и ограничивался смещением наибов, что, в свою очередь, производило устрашающий эффект.

Наиб, являясь начальником всех вооруженных сил своего наибства, руководил пятисотенными, сотенными и десятенными командирами, которые осуществляли административную власть соответственно в районах, аулах и назывались мазунами и старшинами. Этот аппарат власти помогал наибу следить за соблюдением норм шариата, прекращать раздоры среди населения, проводить мобилизацию средств и сил в наибстве в случае похода и т.д.

Доходы наибов состояли в помощи рук вверенного ему края[9]. По сведениям официальных источников, Шамиль «… предоставил наибам два источника: 1. добровольные приношения, имевшие в основании своем твердую уверенность…; 2. с конфискованных имуществ, часть которых должна была идти в общественную казну»[10] без определенных ограничений. Шамиль не жаловал наибов, а порой резко высказывался в их адрес.

Такое отношение объясняется не классовыми мотивами, а нежеланием некоторых наибов следовать законам шариата. Поскольку Шамиль являлся последовательным проводником идей шариата, ему была подчинена и духовная власть.

В предписании наибам Шамиль писал о надежном источнике власти «… уничтожайте ханскую власть…, держите беков в… черном теле… После этого делайте, что хотите, горцы во всем будут вам послушны»[11]. Низовое звено аппарата управления – старшины аулов - были выборными лицами и в основном выполняли управленческие функции, непосредственно касавшиеся населения.

Наибства делились на участки, во главе каждого из которых стоял начальник – мазун. Наибу подчинялся и духовный аппарат власти на местах во главе с им же назначенным муфтием, в ведении которого находились вопросы религиозного и социального характера, а также производство по гражданским делам. Муфтии с согласия населения назначали кадиев по аулам, в обязанности которых входило исполнение религиозных обязанностей, заведование мечетями и вынесение решений по гражданским делам[12]. При злоупотреблении кадием служебным положением муфтий мог освободить его от занимаемой должности. В своей деятельности муфтии и кадии были ограничены инструкциями Шамиля и его толкованиями шариата[13]. Муфтии и наибы были частично независимы друг от друга, и эта тонкая психологическая линия и позволяла Шамилю держать контроль над теми и другими.

Для обеспечения слаженной работы созданной им государственной системы и исключения злоупотреблений служебным положением, Шамиль издавал законы, в которых закреплял права и обязанности должностных лиц, вводил наказания за совершение противоправных деяний, регулировал различные стороны политики государства и общественной жизни горцев. Законы регулировали все стороны военной, административной и экономической деятельности государства.

Характеризуя государство Шамиля по критериям правовой науки, можно выявить следующую картину. Во-первых, государство Имамат по своей классовой сущности выражало интересы, прежде всего, свободной узденской массы, следовательно – самых широких слоев народа. Класс феодалов в горах на волне освободительной борьбы был ликвидирован. Обогатившаяся верхушка свободного узденства в условиях развивающихся феодальных отношений была прообразом будущих носителей субъектов буржуазных отношений.

Население Имамата в период наивысшего подъема освободительной борьбы почти уравнялось по своему социальному положению. Но по ходу этой борьбы некоторые наибы и часть узденства обогатились, и у них стали выявляться интересы, отличные от интересов основной массы узденства. Поэтому намерение Шамиля волевым воздействием правовых и государственных институтов создать правовое государство на основе социального равенства и справедливости, добиться благополучия и защиты прав и интересов всего населения в тех конкретно-исторических условиях не могло быть претворено в жизнь. Горские общества, борющиеся за право развиваться самостоятельно, должны были сначала испытать на себе феодальные отношения, а затем трудности буржуазного развития, чтобы в полной мере понять все то положительное, что принесли мероприятия Шамиля государственно-правового характера в социально-экономическое развитие региона. Очевидно, так и могло быть, не будь внешних факторов, препятствовавших ходу исторического развития Кавказа.

Во-вторых, анализ правовых и государственных институтов, введенных Шамилем в Имамате, дает возможность сделать заключение, что это было государство, построенное на демократических началах. Естественно, демократии в современном понимании этого слова в Имамате не было, но была такая демократия, которая действовала в интересах большинства населения и выражала их волю и чаяния. Это была демократия большинства, направленная на подавление сопротивления свергнутых эксплуататорских классов, на отстаивание национальной независимости, на максимальное выражение интересов основных масс населения горских обществ.

Кратковременный срок существования и военная обстановка тормозили развитие государственно-правовых институтов Имамата, однако изучение закономерностей развития общественных явлений позволяет предположить, что дальнейшее развитие этих институтов привело бы к буржуазно-демократическим основам государства.

Чрезвычайная военная обстановка требовала абсолютной централизации власти и всех ресурсов страны в одних руках – главы государства в лице имама. Это не значит, что власть была узурпирована в руках диктатора. В условиях Имамата сохранились и успешно действовали такие институты демократического правления, как выборность низовых органов управления, начиная с самого главы государства; созыв по мере необходимости съезда народных представителей для совместной выработки решений по ключевым вопросам развития страны и т.д.

Даже имам с его неограниченной властью, который волен был принимать любые решения по своему усмотрению, несколько раз предлагал замену себе, исходя из того, что принимаемые им жесткие меры правления могут быть неприемлемы для народа, а последний вправе определять свою судьбу. Народ одобрил его меры и выразил ему признательность.

Таким образом, по сути своей военно-теократическое государство оказалась монархией с сильными задатками демократической республики.

В-третьих, все введенные Шамилем меры государственно-правового характера соответствовали духу и потребностям основной массы населения, отвечали требованиям военного времени. Шамиль отнюдь не настаивал на раз принятых мерах, если видел, что интересы дела требуют другого, и никогда не забывал, что конечным мерилом всей его государственной политики, в конечном счете, является счастье и благополучие народа.

Учитывая значение должности наиба, Шамиль при назначениях советовал «ни в коем случае не прибегать к насилию и не прислоняться к насильникам, ты смотри на своих людей глазами сострадания и заботливости, как смотрит милосердный отец на своих детей, проведи между ними справедливость и правосудие и не приближай к себе кого-либо ради дружбы, и не удаляй другого ради вражды и неприязни, будь для старшего как сын, для ровесника братом, а для младшего отцом. Если ты будешь вести себя противоположно этому, или не соблюдать среди своего народа справедливость, то наступит на тебя божий гнев, затем мой гнев и гнев народа»[14]. Сам имам старался быть ближе к народу и держать его в курсе важных дел.

Спорное мнение С.М. Гаджиева, который считал, что «Шамиль вовсе не стремился освобождать народы от всякого гнета. Он обещал горцам свободу, но свободу от царизма, от «неверных», но не от эксплуататоров вообще»[15], особенно последняя часть суждения. Хотя, дорвавшись до власти, многие наибы допускали злоупотребления на службе, но и в этом случае для усиления контроля над наибами Шамиль ввел высшую административную должность в Имамате – мудиров, которые осуществляли контроль над четырьмя наибствами или же самостоятельно управляли отдельными большими округами или несколькими наибствами.

История Имамата знает четыре таких мудирства, или области, управляемые весьма преданными делу шариата и имаму людьми. В разное время мудирами были: Даниял-султан из Илису, Гази-Мухаммед – сын Шамиля, Кебед-Мухаммед из Телетля, Галбац-дибир из Карата, Саид из Инхо, Абакардибир из Гумбета, Абакаргаджи из Акуши, Хаджимурад из Аварии, Хаджияв из Орота, Мухаммад из Хунзаха, Абдурагим – сын Баширбека Казикумухского[16]. Система мудиров просуществовала недолго, они были устранены от управления в связи с ростом трений между подчиненными и из военных соображений, так как эта система не отвечала нуждам населения. Практика показала малоэффективность этой меры.

Несмотря на наличие Диван-Хана, многие вопросы решал сам имам, хотя для рассмотрения особо важных из них созывались съезды наибов, алимов и других руководящих деятелей. На съезде народных представителей в 1847 году должность мудира была упразднена и принят новый закон – «Положение о наибах». Для непосредственного контроля за выполнением его предписаний имам ввел службу мухтасибов, круг обязанностей которых был похож на прокурорские. Однако злоупотребления наибов не прекращались. Вероятнее всего, исходя из своего горького опыта назначения наибов, Шамиль впоследствии сказал Руновскому: «Когда вы вместе с народом будете выбирать предводителя, то… выбирайте, кого хотите…, но не… хана, бека или чанку…»[17]. Шамиль их жестоко наказывал и смещал с должностей. Интересы обогатившейся в освободительной борьбе части населения шли в разрез с интересами основной массы населения и задачами освободительной борьбы.

С назначением своего сына Гази-Магомеда своим официальным преемником, Шамиль мог бы стать, благодаря только одному этому обстоятельству, родоначальником правящей наследственной династии, и власть его была бы безграничной.

Однако шариат в известной степени ограничивал власть Шамиля, необходимость соблюдения внутреннего баланса в Имамате с наибами и с полномочными лицами также ограничивала его стремление выступить в роли деспота.

Анализируя всю многогранную деятельность Шамиля по созданию государства, можно сделать вывод, что он с самого начала стремился построить истинно правовое государство. В своих начинаниях он не придерживался какой-либо заданной схемы, не переносил механически исторические аналоги под основы своего государства, а старался творчески подойти к известной практике государственно-правового строительства и с помощью своих ближайших лиц приспосабливал лучшие образцы к своей модели Имамата. При этом он всегда учитывал социально-экономические условия развития общественной жизни горцев, переживаемый страной исторический период и условия военного положения региона. Построенный с учетом всех этих факторов Имамат был своеобразным политическим образованием, аналогов которому трудно найти в истории государства и права.

 


[1] Покровский Н.И. Мюридизм у власти // Историк-марксист. - М. 1934. - Кн. 2. - С.48

[2] Алферов П. Кази-Мулла и мюридизм в истории покорения Кавказа. Популярное чтение.-Казань, 1909.-С.41.

[3] См.: Гаммер М. Шамиль – правитель государства и его дипломатия.-Махачкала, 1997.-С.11.

[4] ВС.-1859.-№9.-С.136.

[5] Покровский Н.И. Указ. работа.-С.349.

[6] См.: Записки Абдурахмана // Кавказ.-1862.-№73.

[7] См.: ССКГ.-Вып.III.-Тифлисъ, 1870.

[8] 100 Писем Шамиля.-С.138.

[9] См.: Шамиль – ставленник.-С.217.

[10] ЦГВИА.-Ф.ВУА.-Д.1293.-Ч.2.-Л.30; ВС.-1862.-№2.-С.369-370.

[11] АКАК.-Т.XII.-С.1500; Книга воспоминаний.-С.52.

[12] См.: Книга воспоминаний.-С.86-87, 89-91; Гаммер М. Указ. работа.-С.12-13.

[13] См.: ДГСВК.-С.498-503; См.: 100 писем Шамиля; См.: Книга воспоминаний.

[14] Записки Абдурахмана // Кавказ.-1856.-№94.-С.31.

[15] Материалы сессии 1956 г.-С.170.

[16] См.: Книга воспоминаний.-С.79, 192, 199; См.: История народов Северного Кавказа.-С.153.

[17] ЦГВИА.-Ф.ВУА.-Ед. хр.1293.-Ч.II.-Л.139.