Д

Д.и.н. Сомов В.А.

Нижегородский государственный университет, Россия

«Перестройка» и трудовое воспитание в СССР в середине 1980-х гг.

Нарастание кризисных явлений в советском обществе остро ставило вопрос о преобразованиях всей советской системы. Толчком к теоретическому осмыслению этой необходимости можно считать статью Ю.В. Андропова «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР», опубликованную в журнале «Коммунист» в марте 1983 г.[1]. 12 апреля 1984 г. было принято постановление Верховного Совета СССР №13-XI «Об основных направлениях реформы общеобразовательной и профессиональной школы»[2]. Постановление 12 апреля 1984 г. стало серьезным стимулом на пути к психологическому осмыслению проблемы трудового воспитания. Именно психологи были призваны стать тем необходимым компонентом комплексного решения проблемы, вышедшей за рамки «чистой» педагогики[3].

Постановка трудового воспитания и профессиональной ориентации все меньше отвечала требованиям общественного производства и научно-технического прогресса. Многие выпускники школ не имели достаточных представлений об основных массовых профессиях, испытывали затруднения при поступлении на учебу или на работу, так как их интересы и склонности подчас не соответствовали потребностям в кадрах народного хозяйства[4].

Практически все педагоги и психологи периода начала перестройки соглашались с тем, что «на готовность к труду существенное влияние оказывает эмоциональное воздействие результата труда, причем большим эмоциональным эффектом обладают сложные по структуре результаты»[5].

В 1988 г. коллективом лаборатории психологии трудового обучения и профориентации НИИ общей и педагогической психологии АПН СССР были представлены результаты исследований, начатые в ходе реализации Постановления 12 апреля 1984 г. Признавая, что психологическая готовность к труду – это сложная, многоуровневая структура, ученые практически впервые поставили перед собой комплексную задачу изучения ее своеобразия и сензитивных периодов формирования у школьников разных возрастов[6]. В результате учеными был сделан неутешительный и довольно смелый, даже по критериям «перестройки» вывод: «Вероятно, назрела необходимость разработки методики обучения школьников организаторским умениям, деятельности, проводимой таким образом, чтобы она решала вопросы их нравственного становления»[7]. К сожалению, решение этой проблемы было «отложено» на несколько десятилетий.

Таким образом, можно говорить о том, что советская педагогика в середине 1980-х гг. столкнулась с проблемой возможности сознательного выбора школьником будущей профессии, возможности самостоятельно конструировать свое будущее, свою социальную позицию. Проблема заключалась в том, что школа, находясь во многом в русле старых, мобилизационных и идеологически ограниченных ориентиров, не смогла сделать «упреждающий ход» − сформировать у учащихся сознательную потребность в выборе. Выбор ограничивался противопоставлением «труд – тунеядство»: либо человек трудится и имеет заслуженный почет, уважение и материальный достаток, либо – все негативные, вытекающие из отказа от труда, правовые и моральные последствия. Такая ограниченность в условиях начавшегося мировоззренческого поворота очень часто «толкала» подростков, психологически склонных к самостоятельности, за рамки этого выбора.

Расширенная возможность выбора профессии с одной стороны, отсутствие четкого государственного «заказа» − с другой снижали для учащихся привлекательность участия в «коммунистическом» труде. Не видя иного (кроме «воспитательного) смысла от участия в нем, учащиеся нередко переносили такое отношение и на труд вообще. При этом наиболее активной жизненной позицией постепенно (пока неофициально) становилась та, которая была направлена на удовлетворение личных, а не общественных интересов. О таких людях (также неофициально) говорили: «он умеет жить». Именно они стали альтернативным образцом трудового поведения для тех, кто в 1990-е годы будет «строить»в России новую экономику.

Литература: