М.К. Нурмаханова, кандидат филологических наук, доцент

Алматинский университет энергетики и связи, Республика Казахстан

Творчество великого украинского поэта Т.Г. Шевченко в оценке известного критика Калжана Нурмаханова

В статье «Украинско-казахские литературные связи» К. Нурмаханов пишет, что в связи с конкретными художественными переводами, о культурном взаимообмене в целом: «…Великие русские писатели прошлого столетия проявили искреннюю любовь и гуманизм к угнетенному, но духовно одаренному казахскому народу еще в тот период, когда царское правительство сознательно разжигало межнациональную вражду, чтобы укрепить свое безраздельное господство над народами» [1, с.123].

Русская культура как культура-посредник во многом способствовала пробуждению интереса к казахской литературе, например, украинских авторов. Особенно велико значение высказываний в адрес казахской литературы украинского поэта Тараса Григорьевича Шевченко. Как отмечает К. Нурмаханов, великий поэт революционной демократии Т.Г. Шевченко не раз с восхищением писал о высоких моральных и духовных качествах казахского народа.

Как и многие другие оппозиционные деятели эпохи николаевской реакции, Т.Г. Шевченко десять лет своей жизни провел в ссылке, в казахских степях. Поэт крестьянской революции, воспитанный на традициях Белинского, Чернышевского, в период ссылки Шевченко проявил особый интерес к казахскому народу, изучал его быт, социально-экономическую жизнь, нравы и обычаи, искусство и устное творчество. Как ученый, он делал этнографические наблюдения, изучал природу Казахстана. Наблюдения и думы великого украинского кобзаря о казахском народе отразились в его поэтических произведениях, письмах и дневниках, эти цитаты были тщательно собраны и прокомментированы К. Нурмахановым.

«…Казахская степь нашла свое яркое отражение в поэзии великого поэта. Еще в Орской крепости, куда он был доставлен во второй половине лета 1847 года, в стихотворении «Думы моі, думы моі» поэт пишет:

«Прилітайте, сизокрилі

Моі голубята,

Із-за Дніпра широкого

У степі погуляти

З киргизами убогими.

Вони вже убогі

уже год … Та на волі

Ще моляться богу» [1, с.118].

В этом стихотворении великий поэт с глубоким сочувствием говорит о жалкой, безрадостной жизни казахского народа, которая напомнила ему жизнь украинских бедняков.

…Весной 1848 года в той же Орской крепости Шевченко писал свое знаменитое стихотворение «У бога за дверью лежала секира», написанное на сюжет казахской легенды, где говорится, что однажды казах похитил у бога лежавший за дверью топор и стал им рубить лес, а потом, вырвавшись из руки казаха, топор сам стал рубить лес, тогда же начался страшный пожар в казахской степи, длившийся в течение семи лет. Бесспорно, это стихотворение написано на основе казахской легенды, услышанной поэтом у казахов Центрального Казахстана. Пожар, показанный Шевченко, есть аллегорическое выражение восстания хана Кенесары Касымова. Об этом свидетельствует тот факт, что сам поэт конкретно называет территорию, охваченную страшным пожаром.

«І стала тьма, од Уралу

Да до Тангиза, до Аралу

Кипіла в озерах вода,

Палають села, города,

Ридають люди, воють звірі,

Із-за Тобола, у Сибірі

В снігах ховаються…» [1, с.121.].

В этом отрывке поэт иносказательно выражает свою мысль о характере восстания, сравнивает его со страшным пожаром, который принес казахскому народу много бедствий и страданий. В этом стихотворении Т. Шевченко говорит о прогрессивном значении присоединения края к России, о тяге казахского народа к русской культуре и русскому народу. Стихотворение заканчивается тем, что в степи стоит одинокое величественное дерево, к которому казахи приезжали совершать паломничество.

Совершенно очевидно, что образ этого дерева взят поэтом из казахского устного творчества. Такой образ встречается и в поэзии XIX и XX веков. Казахская легенда дала возможность Т. Шевченко выразить свои сокровенные мысли. Это естественно, поскольку Т.Г. Шевченко, политический ссыльный, отданный в солдаты царской армии за революционные стихи, отбывающий свое тяжкое наказание без права писать и рисовать, был вынужден говорить иносказательным языком, использовать сказания и легенды для выражения своих мыслей и дум. В поэтическом творчестве, дневнике, рисунках Шевченко изображает печальное, тяжелое положение казахов, искренне сочувствует им, одновременно питая глубокую ненависть к царским сатрапам, угнетавшим казахский народ. Поэт хотел выразить увиденное в специально задуманной поэме «Сатрап и Дервиш». Замысел поэта остался неосуществленным, хотя в своих рисунках Шевченко не раз возвращался к образу казахского певца-домбриста, которого он хотел показать в образе Дервиша [1, с.121].

Мы привели этот отрывок полностью, так как данная статья К. Нурмаханова и ее положения представляют большую ценность для рецепции казахского искусства в инонациональной среде. Украинский поэт, по наблюдению К. Нурмаханова, прежде всего, обращается к казахским фольклорным жанрам с тем, чтобы лучше понять казахов, уяснить их национальную ментальность. Вместе с тем, критик отмечает, что сам выбор казахской легенды у Т. Шевченко не случаен. Украинский автор указывает на определенные смысловые переклички, выражает в какой-то мере когнитивную общность украинцев и казахов, схожесть в их образе мышления и мироощущения.

Литература:

1. Нурмаханов К. Украинско-казахские литературные связи: сб. критич. и литературных заметок. – Алма-Ата: Казгослитиздат, 1961. - С. 121.

2. Nurmahanova M.K. LITERARY AND TRANSLATION WORK OF KALZHAN NURMAHANOV AS A CRITIC, TRANSLATOR, PLAYWRITER // European Science and Technology: materials of the international research and practice conference, Wiesbaden, January 31st, 2012 г. / publishing office «Bildungszentrum Rodnik e. V.». – Germany, Wiesbaden, 2012.-С.117-125.