К.филос.н. Шатилов С.Ф.

Северо-Казахстанский государственный университет им. М.Козыбаева, Казахстан

Бытие человека и бытие мира в экзистенциальной философии Ж.П.Сартра

Движение Ж.П.Сартра к разработке экзистенциальной философии начинается с описания диалектики бытия человека как «бытия-для-себя» и бытия вещной реальности как «бытия-в-себе».

В первую очередь Сартр наделяет бытийным статусом сознание, без чего нельзя понять отношение индивида к тотальности существующего. Сознание - та реальность, отрываясь от которой единственно возможно размышлять о человеке и его месте в бытии. «Сознание, - замечает он, - не есть специфический модус познания, названный интимным чувством или самопознанием, это изменение трансформированного бытия субъекта» [Сартр Ж.П. Бытие и ничто. М., 2000: 17]. Именно онтология сознания высвечивает глубинные измерения существования субъекта. Поэтому философ критикует Р.Декарта за неправомерную, на его взгляд, субстанциализацию сознания средствами философской рефлексии. Сартр утверждает, что рефлексивная сторона этого процесса вторична, являет собою своеобразное познание сознания, того, что уже обладает бытием особого рода, заключая все многообразие предметов полагаемых индивидом. В компетенцию рефлексии входит рассмотрение того, что составляет содержание сознания. Поэтому рефлексия не может быть первым свойством мышления. Сознание «не обладает ничем субстанциональным, это - чистое «явление», в том смысле, что оно существует лишь в той мере, в какой является» [Там же: 23]. При этом оно - абсолютная точка отсчета, объединяющая являющееся и существующее.

Сознание всегда обращено на нечто другое. Это есть сознание чего-то, интенциально полагаемого субъектом, а потому оно предполагает своеобразное стремление к выходу за свои собственные пределы. Такая интенциальная направленность сознания на нечто иное обусловливает противоположность «бытия-для-себя» и «бытия-в-себе».

В характеристике сознания как «бытии-для-себя» заключается его принципиальное отличие от вещной реальности. «Бытие-для-себя» есть существование в качестве возможности. Что же касается «бытия-в-себе», то оно не является никогда ни возможным, ни невозможным, оно есть. Поэтому объектно-вещный мир рассматривается Сартром как своеобразное инертное поле, противостоящее сознанию, лишенное позитивных определений и чуждое ему.

Таким образом, Сартр резко разделяет бытие человека, его субъективный мир и бытие вещных объектов. Их «бытие-в-себе» - лишь то, что оно есть: устойчивое и массивное, неизменное и не обладающее какой-либо дистанцированностью по отношению к себе самому. Оно полно самим собой; в этом бытии нет ни малейшей пустоты, ни малейшего разлома, через которые могло бы проникнуть ничто. Поэтому в этом бытии нет и никакого отрицания, никакой возможности для развития. Оно лишь тождественно с самим собой, оно компактно и неизменно.

Однако в человеке есть сферы, относящиеся к нему: это его тело, его прошлое, ситуация, в которой он пребывает, и, в первую очередь, - его смерть. Эти сферы определяют фактичность человека. Из-за них - он вещь среди вещей, из-за своего тела, поскольку оно противостоит сознанию, поскольку оно детерминирует действие человека и, тем самым, ограничивает его свободу, из-за прошлого и сегодняшней ситуации, поскольку они - и то, и другое - уже заданы в неизменном виде, а это лишает человека абсолютной свободы; и, наконец, из-за своей смерти, поскольку она означает триумф фактичности и абсурдности, низводя человека к вещественности.

Этой фактичности противостоит подлинное бытие человека - «бытие-для-себя». Оно возникает как отрицание «бытия-в-себе». Это не есть какая-то другая реальность, оно - лишь отрицание бытия, как бы зияние в бытии. Это отрицание и есть основа для возникновения человека, и человек - единственное место, где ничто прорывает компактность тесного бытия, и тем самым, только и создает простор для возможности, для развития, для созидания и свободы.

Тот факт, что человек и его субъективность в своей подлинной сущности резко противостоит вещественному бытию, отражается у Сартра в фундаментальной категории «тошнота». Тошнота вызывается абсурдностью и вязкой, бесформенной, хаотичной массивностью чисто вещественного.

В этом противостоянии сознания и противоположной ему сферы объектно-вещного заключено изначальное противоречие бытия субъекта. «Бытие-для-себя» не имеет никакой структуры. У него отсутствует всякая субстанциональность; ибо субстанциональность - это категория применимая к вещному. Человек не имеет никакой наперед заданной природы, никаких предопределенных характеристик, вообще никакой фиксированной сущности. «Бытие-для-себя» пребывает в вечном изменении, оно - постоянное движение, оно - временность.

Индивид принципиально лишен Сартром завершенной сущности, он творит себя в непрерывном самоотрицании. «Человеческая свобода предшествует сущности человека и делает ее возможной, сущность человека находится под вопросом в его свободе» [Там же: 60]. Однако самоотрицание - лишь один из моментов внутренней диалектики человеческого существования. Преодоление себя предполагает одновременно самотождественность субъекта, ибо, проходя через различные стадии развития, он становится все же собой. Поэтому мир «бытия-для-себя» раскрывается Сартром прежде всего через такую структурную характеристику, как присутствие его в себе. «Абсолютное событие или для-себя случайно по своей природе», - констатирует Сартр, говоря о фактичности, как важнейшей черте экзистенциального субъекта [Там же: 120]. Она как бы логически дополняет присутствие в себе, ибо способность диалектического самоотрицания, которая присуща человеку, не устраняет того изначального состояния, которое принадлежит преодолению. Следовательно, существует различие двух бытийных ситуаций субъекта – фактически заданной первоначально и той, к которой он стремится. не удовлетворяется констатацией, что человек - иррациональный

Итак, Сартр не удовлетворяется констатацией, что человек - иррациональный поток становления. «Бытие-для-себя» не может довольствоваться тем, что оно - абсолютное отрицание, ничто. Оно тоже стремится стать бытием, обрести форму и структуру, что полагало бы предел простой изменчивости. Разумеется, это не означает, что оно стремится стать «бытем-в-себе», ведь это отождествило бы человека с его фактичностъю и, таким образом, погубило бы в ней. Оно хочет остаться «бытием-для-себя» и формировать себя, исходя из самого себя.

Поскольку же человек оказывается причиной самого себя и только благодаря своему свободному выбору становится тем, кто он есть, постольку подлинной сущностью человека является его творческая свобода. Она не есть просто свойство человека среди других свойств: это то, что всецело определяет человека. Свобода есть сфера подлинно человеческого. Поэтому бытие, по сути своей, тождественно свободе: быть человеком - значит быть обреченным на свободу. Эта предопределенность индивида к свободному бытию выражается как его фундаментальный проект, по сути независимый от меняющихся обстоятельств. Свобода – «бытие-без-опоры», которое нуждается в постоянном изменении. И реализуется оно через диалектику выбора, волевого действия. Это и означает, что человек - это свой собственный проект.

Человек свободен и может проецировать себя на свободно выбранную цель, и эта цель определит, кем он является. Вместе с целеполаганием возникают и все ценности, вещи выступают из своей недифференцированности и организуются в ситуацию, которая завершает человека и к которой принадлежит он сам [Андреев А.Г. Ж.П.Сартр. Свободное сознание и ХХ век. М.,1994: 35]. Так субъект созидает себя.

Свобода предполагает одновременно и ответственность субъекта: «Существенное следствие наших предшествующих замечаний состоит в том, что человек, будучи приговорен быть свободным, несет тяжесть всего мира на своих плечах: он ответственен за мир и за себя самого в смысле способа бытия» [Сартр Ж.П. Бытие и ничто: 612]. Индивид обнаруживает эту ответственность при посредстве рефлексивной способности, присущей ему. Он постигает то, что свобода может принести несчастья ему и другим людям. Вместе с пробуждением чувства ответственности возникает потребность соотнесения свободы с сообществом людей. Свобода для человека, таким образом, - это не только дар, но и тяжкое бремя. Он обречен на свою свободу. Он не может уклониться от возлагаемой на него тем самым ответственности, а так как он, будучи конечным, не может быть на высоте этой ответственности, то он становится виновным. Эта вина существенна и неотделима от человека, от конституирования им своей экзистенции. Следовательно, полная ответственность человека за свою сущность - это ответственность, которую он чувствует одновременно со страхом утратить эту сущность.

Итак, Ж.П.Сартр отвергает обусловленность человеческого существования внешними причинами и развивает учение о ничем не детерминированном, спонтанном творчестве экзистенции. Человек, прежде всего, существует, это существо, которое «устремлено к будущему», которое сознает, что оно «проецирует себя в будущее». Он станет таким, каков его проект бытия и этот проект переживается субъективно. Нет никакой «природной» или «божественной» сущности, которая могла бы предрешить поведение и мышление. Человек совершенно свободен в своей внутренней жизни, и никакие обстоятельства не могут поколебать этой его изначальной свободы. Таким образом описывая диалектику «бытия-для-себя» и «бытия-в-себе», французский философ стремится обосновать сопротивляемость человека, непокорность неподвластным ему внешним силам, отразить его жажду преодолеть свой страх, покинутость, заброшенность в бытии мира.

Литература:

1. Андреев А.Г. Ж.П.Сартр. Свободное сознание и ХХ век. М.,1994.

2. Сартр Ж.П. Бытие и ничто. М., 2000.

3. Сартр Ж.П. Экзистенциализм – это гуманизм// Сумерки богов. М., 1988.