Баринова О. В.

Днепропетровский национальный университет имени Олеся Гончара, Украина

Дефинирование русских адъективных колоративов как лексикографическая проблема

Толкование значений слов остаётся актуальной проблемой современной одноязычной лексикографии, одна из главных задач которой – отражение в дефинициях системного характера отношений, организующих лексический состав языка. Это положение справедливо и для представления такой подсистемы русского языка, как колоративы. Отметим, что лексика цветообозначения постоянно привлекает внимание лингвистов и рассматривается в различных аспектах: психолингвистическом [12], в историческом [1; 8], в сопоставительном [6], в русле когнитивной лингвистики [7]. Существует множество трудов, посвященных функционированию цветовых прилагательных в художественном тексте. Однако вопрос описания и разработки адекватной системы дефинирования такого множества слов как цветообозначения современного русского языка в лексикографии является открытым.

Цель нашей работы – рассмотреть сложившуюся практику толкования колоративов на предмет отражения системных отношений слов данной лексико-грамматической группы и попытаться выявить существующие противоречия.

Мы проанализировали толкование колоративов в 4-х толковых словарях русского языка, а именно: Словаре современного русского литературного языка в 17 томах, Словаре русского языка под редакцией А. П. Евгеньевой, Большом толковом словаре русского языка под редакцией С. А. Кузнецова и Толковом словаре русского языка С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой (дальше условно сокращенные БАС, МАС, БТС и СОШ) [11; 10; 2; 9]. Определение лексического значения адъективных колоративов осуществляется, главным образом, посредством таких способов: 1) указания места цвета в солнечном спектре относительно других цветов, 2) указания на предмет соответствующего цвета, 3) сопоставления с другими цветообозначениями, 4) с включением в определенный синонимический ряд, 5) антонимическим способом (вместе с предметным соотнесёнием), 6) отсылочным способом в двух его вариациях (с помощью отсылочных маркеров «См…», и «То же, что…»). Возможны различные комбинации этих способов. При этом выявить зависимость способа толкования от типа колоратива не всегда удаётся, так как даже основные цвета спектра толкуются по-разному: и через спектр, и с помощью синонима, и через радугу вместе с указанием предметной соотнесённости, и через спектр и с помощью синонимов, и посредством предметной соотнесённости вместе с синонимами. Информация о месте цвета в спектре в толкованиях соответствующих колоративов во всех исследуемых словарях фиксируется тоже непоследовательно. Фиолетовый цвет не представляется ни в одном из указанных ранее словарей как один из основных цветов спектра или, например, в СОШ упоминается спектр в толковании только одного колоратива (синего)! Это является примером не только лексикографической непоследовательности, но и искажением представления системы цветов в целом.

Вряд ли целесообразно толковать одним и тем же способом непроизводные цветообозначения и производные колоративы, имеющих яркую внутреннюю форму, которая, по-нашему мнению, должна быть отражена в дефиниции. Хотя именно подобное положение мы можем наблюдать в существующих словарях:

АЛЫЙ. Светло-красный; ярко-красный. О цвете зари, лучей солнца и т. п. [11, т. 1, стб. 102].

ИЗУМРУДНЫЙ. 2. Ярко-зеленый [11, т. 5, стб. 259].

ПУНЦОВЫЙ. Ярко-красный [10, т. 3, с. 558].

РОЗОВЫЙ.2. Бледно-красный [10, т. 3, с. 778].

Алый и пунцовый – это непроизводные колоративы, в отличие от изумрудный и розовый - производных колоративов, образованных от названий предметов. Между тем эта разница в структуре слова никаким образом в дефиниции не отражается.

Следующие цветовые прилагательные – это колоратив, называющий основной цвет, непроизводное цветообозначение и производный колоратив – толкуются практически одинаковым способом, включающим предметное соотнесение и синоним – сложный колоратив, обозначающий оттенок основного цвета:

ГОЛУБОЙ. 1. Имеющий цвет ясного неба; светло-синий, лазоревый, лазурный [11, т. 2, стб. 240].

ПУНЦОВЫЙ. 1. Цветом похожий на полевой красный мак, ярко-красный [11, т.11, стб.1688].

ЛИМОННЫЙ. 2. Имеющий цвет кожуры лимона; светло-желтый [11, т. 6, стб. 226].

Сравнивая эти толкования логически трудно увидеть, что голубой – это колоратив, обозначающий один из основных цветов спектра, так как в дефиниции его особое место в системе цветообозначений никак не обозначено.

Формулировка предметно-соотнесённых дефиниций колоративов в одном и том же словаре может быть разной, за исключением толкований данных в СОШ, в котором для этого, как правило, используется генетивная конструкция. В БАС употребляются такие формулировки для представления предметного соотнесения «Цвета…», «Имеющий цвет…», «Напоминающий цветом (по цвету)…», «Цветом подобный…/Подобный цветом…», «Подобный…», «Сходный по цвету…», «Похожий цветом/по цвету на…», «Имеющий сходство с…», «Такой, как (у)…», например:

ЗОЛОТОЙ. 3. Цветом подобный золоту, блестяще-желтый [11, т. 4, с. 1318].

МАЛАХИТОВЫЙ. 3. Цветом напоминающий малахит; ярко-зеленый [11, т. 6, с. 523].

СМОЛЯНОЙ. 4. Похожий на смолу цветом, блеском; очень черный [11, т. 13, с. 1411].

Предметное соотнесение, выраженное с помощью идентификаторов напоминающий, похожий, подобный, сходный, лишено конкретики, так как предполагает различную степень сходства цвета названного колоративом и цвета предмета соотнесения. При ознакомлении с такой дефиницией логически закономерно может возникнуть вопрос: насколько напоминает, насколько похожий и т. п. Зато подобного замечания не может быть в случае использования генетивной конструкции «Цвета…» и тождественной ей по смыслу конструкции «Имеющий цвет…». Отметим, что, согласно Н. Ю. Шведовой, разнобой в формулировках свидетельствует о том, что «научные основания описания слов, принадлежащих к тем или иным грамматическим категориям и лексико-семантическим группам, не приведены в систему; во-вторых, такие расхождения вызывают у думающего читателя недоверие к словарю, к самой работе словарника: его решения кажутся субъективными» [13, с. 170-171].

Нам кажется важным при толковании колоративов соблюдение такого принципа, согласно которому в дефиниции не допускались бы какие-либо двусмысленности, не создавалось при их чтении ощущения недосказанности. С этим мы сталкиваемся в дефинициях, данных цветовым адъективам дикий, пепельный, темный, белёсый, поскольку в соответствующих определениях даются синонимы, а именно производные колоративы с суффиксом -оват-, которые воспринимаются не как самостоятельные цвета, а оттенки.

БЕЛЁСЫЙ. Беловатый, тускло-белый [10, т. 1, с. 77]

ДИКИЙ. 9. Устар. Темно-серый, сероватый [10, т. 1, с. 399].

ПЕПЕЛЬНЫЙ. 2. Сероватый, похожий цветом на пепел [10, т. 3, с. 41].

В следующей дефиниции указывается, что данный цвет только близок к другому цвету (насколько не сказано) и дается антоним по аналогии с толкованием колоратива черный, что тоже не раскрывает значения слова, а только указывает крайний полюс обратного понятия:

ТЕМНЫЙ. 2. По цвету близкий к черному, не светлый [10, т. 4, с. 351].

Рассмотрим дефиниции данные в МАС колоративам дымчатый, лазурный, шаровой.

Дымчатый, по МАС, это «пепельно-серый, цвета дыма» [10, т. 1, с. 459]. А пепельный, как уже было отмечено – сероватый. Если разбить сложный колоратив пепельно-серый на составляющие с учетом семантики цветообозначения пепельный, у нас получится примерно такое описание – серо-серый. Значит первая часть сложного адъектива, данного в качестве определения, - тавтологична, потому что ее использование не вносит уточнение в содержание слова, а только дублирует его. Во избежание данного противоречия, можно было бы осуществить определение колоратива дымчатый посредством синонимов, например, следующим образом: серый, пепельный.

Подобную тавтологию можно заметить в определении колоратива лазурный: «небесно-голубой» [10, т. 2, с. 161]. Рассмотрим подробнее значение сложного колоратива небесно-голубой. Голубой – это цвет неба, а небесный – это ярко-голубой, (тоже) как небо [10, т. 2, с. 421]. Соответственно если разложить на семантические составляющие сложный колоратив небесно-голубой, то лазурный – это голубой и ярко-голубой. Исходя из этих соображений, считаем, что в словаре уместнее было бы употребить для определения цветообозначения лазурный сложный колоратив ярко-голубой и добавить синоним – небесный.

По словарной дефиниции, шаровый – это «серо-дымчатый» [10, т. 4, с. 703]. Дымчатый, как мы уже знаем – это пепельно-серый, а пепельный – это сероватый, по существу - серый. По нашему мнению, употребление колоратива серо-дымчатый в качестве определения неоправданно, потому что составляют это сложное слово полные синонимы. Более удачным было бы осуществить определение посредством синонимического ряда, в котором последующие члены конкретизировали бы значение первого, например: Шаровый. Серый, дымчатый, пепельный.

Безусловно, употребление в живой разговорной или художественной речи «сложных адъективных колоративов обозначающих сопоставление цветов» (термин М. Ю. Закурдаевой) [5, с. 138] небесно-голубой, пепельно-серый, серо-дымчатый значительно скрасит разговор или текст, но использование их в научной речи или языке, составляющем объяснительную часть толкового словаря, как известно довлеющему к некоторой абстрактности, которая и отличает язык описания от языка объекта описания [4, с. 174-175], не внесет в определение точности и однозначности. Однако отметим, что А. П. Василевич считает, что в образованиях типа кроваво-красный, молочно-белый, оранжево-топазный, небесно-голубой, антрацитово-черный, яично-желтый первая часть слова уточняет цвет, названный второй частью [3, с. 131]. По-нашему мнению, такое «уточнение» для передачи собственно колоративного значения в данных случаях – несущественно, поскольку в первой части дан производный колоратив, образованный от названия предмета, цвет которого является лучшими образцом цвета, названного и вторым цветовым прилагательным, входящим в состав сложения.

Любопытен следующий пример тавтологии. Согласно толкованию, опаловый – это «молочно-белый с желтизной или голубизной, цвета опала» [10, т. 2, с. 619]. В МАС колоративное значение адъектива молочный вообще не выделяется, но согласно дефинициям из других словарей молочный цвет, если и отличается от белого, то именно тем, что имеет голубой или желтый оттенок: «4. полн. ф. Голубовато-белый, цвета молока» [9, с. 364].

Рассмотренные нами словарные статьи с толкованиями адъективных колоративов свидетельствуют о том, что существующая система дефиниций цветовых прилагательных – не вполне адекватна и нуждается в определённого рода корректировке, в частности, в разработке такой системы способов толкования, которую можно было бы соотнести с типологией адъективных колоративов, что является предметом специального исследования.

Литература

1. Бахилина Н. Б. История цветообозначений в русском языке / Н. Б. Бахилина. – М.: Наука, 1975. – 288 с.

2. Большой толковый словарь русского языка / сост. и гл. ред. С. А. Кузнецов. – СПб.: Норинт, 2000. – 1536 с.

3. Василевич А. П., Кузнецова С. Н., Мищенко С. С. Цвет и названия цвета в русском языке / Под общ. ред. А. П. Василевича. – М: КомКнига, 2005. - 216 с.

4. Денисов П. Н. Очерки по русской лексикологии и учебной лексикографии / П. Н. Денисов. – М.: Изд-во Московск. ун-та, 1974. – 255 с.

5. Закурдаева М. Ю. Пять классов сложного адъективного колоратива в современном русском языке /М. Ю. Закурдаева // Вісник Дніпропетровського університету. Серія «Мовознавство». № 11. – Дніпропетровськ: Вид-во ДНУ, 2010 - Вип. 16. – С. 133 – 138.

6. Кезина С. В. Оценочность цветообозначений в русском языке в сопоставлении с другими языками / С. В. Кезина // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. – 2008. - № 3. – С. 99 – 107.

7. Козлова Н. Н. Когнитивный механизм метафоризации цвета (на материале фразеологизмов с колоративами green/зеленый): автореф. дис. … канд. филол. наук / Н. Н. Козлова. – Иркутск., 2010. – 16 с.

8. Кульпина В. Г. Система цветообозначений русского языка в историческом освещении / В. Г. Кульпина // Наименование цвета в индоевропейских языках: Системный и исторический анализ. – М.: КомКнига, 2007. – С. 126 – 184.

9. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. 4-е изд., доп. – М. ООО «ИТИ Технологии», 2003. – 944 с.

10. Словарь русского языка: в 4 т. / Под ред. А. П. Евгеньевой. – 2-е изд. – М.: Рус. яз., 1981-1984.

11. Словарь современного русского литературного языка: в 17 т. – М.; Л.: Изд-во Акад. наук СССР, 1948 – 1965.

12. Фрумкина Р. М. Цвет, смысл, сходство: Аспекты психолингвистического анализа / Р. М. Фрумкина. – М.: Наука, 1984. – 173 с.

13. Шведова Н. Ю. Однотомный толковый словарь (специфика жанра и некоторые перспективы дальнейшей работы) / Н. Ю. Шведова // Русский язык. Проблемы художественной речи. Лексикология и лексикография. Виноградовские чтения. IX – X. – М.: Наука, 1981. – С. 166 – 179.