Филологические науки/2. Риторика и стилистика

К.ф.н. Митина Л.С.

Харьковская государственная академия культуры, Украина

ПИЩЕВЫЕ ЦЕПИ КАК ПОЭТИЧЕСКИЙ ПРЕДТЕКСТ И ИНТЕРТЕКСТ

"Происхождение видов" (1859) Чарльза Дарвина является одним из наиболее знаменитых трудов в истории науки, основой эволюционной теории. Рассматривая вопрос взаимодействия органических существ, Дарвин отмечает, что "каждое органическое существо, прямо или косвенно, связано наиважнейшим образом с другими органическими существами", "почти все виды живут на счет других видов или сами служат им добычей", находясь на различных ступенях "органической лестницы" [1]. Такой ряд видов, связанных отношениями "пища – потребитель", принято называть пищевой цепью, а ее графическую модель – "органической лестницей", или "экологической пирамидой". "Все, что рождается, рождается для того, чтобы есть и быть съеденным" [2] – краткая формулировка Дарвина в интерпретации Ирвинга Стоуна.

"Великий текст" Дарвина, если вспомнить Р. Барта, как и каждый текст, "является интертекстом; другие тексты присутствуют в нем на различных уровнях в более или менее узнаваемых формах" [3]. Мы ограничимся только отдельными поэтическими предтекстами дарвиновской "органической лестницы". Отметим, что выбранные предтексты также являются и интертекстами, ибо "нет текста, кроме интертекста" [3], но рассмотрение интертекстуальности предтекстов выходит за рамки данной работы.

Одним из основных предтекстов "Происхождения видов" является дидактическая поэма Эразма Дарвина (деда Чарльза) "Храм природы, или Происхождение общества" (1803), опубликованная уже после смерти автора. Мы воспользуемся переводом известного зоолога Н.А. Холодковского [4]:

 

Эразм Дарвин (1803)

Чарльз Дарвин (1859)

Свирепый волк с кормящею волчат
Волчицею – гроза невинных стад;
Орел, стремясь из-под небес стрелою,
Грозит голубке слабой смертью злою;
Голубка ж, как овца, опять должна,
Кормясь, губить ростки и семена.
Охотнице-сове, средь ночи темной,
Не жаль певца любви и неги томной,
А соловей съедает светляка,
Не посмотрев на прелесть огонька;
Светляк же, ночи светоч оживленный,
Всползая вверх, цветок съедает сонный.

...почти все виды живут на счет других видов или сами служат им добычей... каждое органическое существо, прямо или косвенно, связано наиважнейшим образом с другими органическими существами... распространение обитателей какой-либо страны никоим образом не зависит исключительно от нечувствительных перемен в физических условиях, но в значительной мере – от присутствия других видов, которыми они питаются, или которыми они уничтожаются, или с которыми вступают в конкуренцию.

Злой овод в теле лошади, быка,
Оленя – поселяет червяка;
Червь роется, грызет под тёплой кожей
И, выросши, на свет выходит Божий.
Наездник окрыленный, чтоб запас
Питательный потомству предоставить,
Спешит, вонзая жало много раз,
Им гусениц побольше пробуравить;
Найдя в приемной матери приют,
Личинки плоть ее живую жрут.
Стрекоз стальные челюсти нещадно
Рой насекомых истребляют жадно,
А рати пчел воздушные стократ
В бою друг друга жалами разят.

Зависимость одного органического существа от другого, как например паразита от его жертвы, обычно связывает между собою существа, отстоящие далеко одно от другого на ступенях органической лестницы. То же относится и к организмам, которые, строго говоря, борются друг с другом за существование.

Акула, пасть зубастую свою
Раскрыв, глотает мелких рыб семью;
А крокодил со дна им смерть готовит,–
Поднявши челюсть, над собой их ловит;
Громада кит хоронит их зараз,
Глотая в массах, по мильону в час;
В воде, на суше, в воздухе – могила
Всеобщая; кровь все собой покрыла!
Вкруг стрелы смерти Голод разметал,
И мир одной огромной бойней стал!

...каждое органическое существо напрягает силы для увеличения численности в геометрической прогрессии; ...каждое из них в каком-нибудь периоде их жизни, в какое-нибудь время года, в каждом поколении или с перерывами вынуждено бороться за жизнь и испытывать значительное истребление. Размышляя об этой борьбе, мы можем утешать себя уверенностью, что эти столкновения в природе имеют свои перерывы, что при этом не испытывается никакого страха, что смерть обыкновенно разит быстро и что сильные, здоровые и счастливые выживают и множатся.

Рассмотренные тексты характеризуются следующими типами взаимодействия по Ж. Женетту [3]:

интертекстуальностью как "соприсутствием" текстов;

паратекстуальностью как отношением текстов к своему заглавию ("Происхождение общества" – "Происхождение видов");

метатекстуальностью в отношении авторов текста и предтекста (дед и внук) и их фамилии (общая).

Менее "узнаваемый" предтекст – поэма М. Лермонтова "Сашка" [5], написанная во время путешествия Дарвина на "Бигле" (1835), т.е. до возникновения его замысла о происхождении видов (1837):

Михаил Лермонтов (1835)

Чарльз Дарвин (1859)

О, вечность, вечность! Что найдем мы там
За неземной границей мира? – Смутный,
Безбрежный океан, где нет векам
Названья и числа; где бесприютны
Блуждают звезды вслед другим звездам.
Заброшен в их немые хороводы,
Что станет делать гордый царь природы,
Который верно создан всех умней,
Чтоб пожирать растенья и зверей,
Хоть между тем (пожалуй, клясться стану)
Ужасно сам похож на обезьяну.

Как мимолетны желания и усилия человека! Как кратки его дни! И, следовательно, как жалки его результаты в сравнении с теми, которые кумулировала Природа на протяжении целых геологических периодов! Можем ли мы после этого удивляться, что произведения Природы отличаются более "правильными" признаками по сравнению с произведениями человека; что они неизмеримо лучше адаптированы к бесконечно сложным условиям жизни и ясно несут на себе печать более высокого мастерства?

...почти все виды живут на счет других видов или сами служат им добычей…

...из борьбы в природе, из голода и смерти непосредственно вытекает самый высокий результат, какой ум в состоянии себе представить, – образование высших животных.

Взаимодействие рассмотренных текстов можно охарактеризовать как "квазиинтертекстуальность": с одной стороны, вероятность знакомства Дарвина с текстом Лермонтова ничтожно мала, с другой стороны "Сашка" объединяет пищевую цепь с мифологемой о происхождении человека, которую видело в "Происхождении видов" большинство современников Дарвина.

Следующая хронологически (1932) – пищевая цепь Н.Заболоцкого [6], для которой уже "Происхождение видов" является предтекстом:

Чарльз Дарвин (1859)

Николай Заболоцкий (1932-1934, 1947)

Любопытно созерцать густо заросший берег, покрытый многочисленными, разнообразными растениями с поющими в кустах птицами, порхающими вокруг насекомыми, ползающими в сырой земле червями, и думать, что все эти прекрасно построенные формы, столь отличающиеся одна от другой и так сложно одна от другой зависящие, были созданы благодаря законам, еще и теперь действующим вокруг нас.

...каждое органическое существо... вынуждено бороться за жизнь и испытывать значительное истребление. Размышляя об этой борьбе, мы можем утешать себя уверенностью, что эти столкновения в природе имеют свои перерывы, что при этом не испытывается никакого страха, что смерть обыкновенно разит быстро и что сильные, здоровые и счастливые выживают и множатся.

                            ...Над садом
Шел смутный шорох тысячи смертей.
Природа, обернувшаяся адом,
Свои дела вершила без затей.
Жук ел траву, жука клевала птица,
Хорек пил мозг из птичьей головы,
И страхом перекошенные лица
Ночных существ смотрели из травы.
Природы вековечная давильня
Соединяла смерть и бытие
В один клубок, но мысль была бессильна
Соединить два таинства ее.

В отличие от рассмотренных ранее поэтических тестов, пищевая цепь Заболоцкого описывает "органическую лестницу" Дарвина "снизу вверх", а ее интертекстуальность в формулировке Ю. Кристевой можно рассматривать как способ, "каким текст прочитывает историю и вписывается в нее" [3].

Смена культурологических эпох (модернизм – постмодернизм) в конце прошлого века привела к своеобразной деконструкции "Происхождения видов" в плане происхождения "главного" вида и трансформации пищевой цепи в тексте постмодерна – "Ампир В" (2006) В. Пелевина [7]:

"– ..."цепь питания" – это растения и животные, связанные друг с другом отношениями "пища – потребитель пищи". Как кролик и удав, как кузнечик и лягушка... или как лягушка и француз. Ну или как француз и могильный червь. Считается, что люди – вершина пирамиды, поскольку они могут есть кого угодно, когда угодно, как угодно и в каком угодно количестве. На этом основано человеческое самоуважение. Но на самом деле у пищевой цепи есть еще более высокий этаж, о котором люди в своем большинстве не имеют понятия. Это мы, вампиры. Мы высшее на Земле звено. Предпоследнее. – А какое звено последнее?.. – Бог... – Вы хотите сказать, что вампиры искусственно вывели человека? – Да... Я хочу сказать именно это. – А как вампиры это сделали? – Ты все равно ничего не поймешь, пока не изучишь гламур и дискурс".

Рассмотренные поэтические тексты пищевых цепей образуют своеобразную цепочку интертекстов в рамках исторического хронотопа. После смены эпох поэзия модернизма трансформируется в нарратив постмодерна вместе с трансформацией означаемого – пищевая цепь модифицируется снизу и надстраивается сверху. Постмодернизм "демонтирует аксиомы и точки зрения, лежащие в основе даже (якобы) неоспоримо объективных постулатов", и в этом плане стоит на позиции христианства – "ведь и христиане могут играть в эти игры" [8]. В 1994 известный богослов Дж. Вейз замечает, что "современные постмодернисты могут деконструировать Дарвина (хотя я не слышал, чтобы они это делали)", т.к. "теория Дарвина — это еще одна попытка человека разделаться с Богом. Дарвин конструирует творение без Творца" [8]. Через 12 лет, "демонтируя" часть теории Дарвина, В. Пелевин создает свою конструкцию пищевой цепи [7], и "с таким способом ведения войны христиане вполне согласны" [8].

Литература:

1. Дарвин Чарльз. Происхождение видов путем естественного отбора. – М. : Терра – Книжный клуб, 2009. – 384 с.

2. Стоун Ирвинг. Происхождение. – М. : Политиздат, 1989. – 448 с.

3. Ильин И.П. Постмодернизм: Словарь терминов. – М. : Интрада, 2001. – 384 c.

4. Дарвин Эразм. Храм природы, или Происхождение общества. – М. : Наука, 1954. – 240 с.

5. Лермонтов М.Ю. Сашка: Нравственная поэма // Лермонтов М.Ю. Собрание сочинений: в 4 т. – Т.2. Поэмы. – Л. : Наука, 1980. – С. 275-325.

6. Заболоцкий Н. Лодейников // Николай Заболоцкий. Стихотворения и поэмы. – Ростов н/Д : Ирбис, 1999. – 220 с.

7. Пелевин В. Empire V. – М. : Эксмо, 2010. – 416 с.

8. Вейз Дж. Времена постмодерна: Христианский взгляд на современную мысль и культуру. – М. : Фонд "Лютеранское Наследие", 2002. – 240 с.