Становление жанра трагедии в русской литературе

Рамазанова Л.К.

Казахстан. Караганда N95 школа – гимназия

Первыми и последними "настоящими" русскими трагиками были Сумароков, Княжнин и Озеров. Таких образцово-правильных, пассионарных и одновременно живых (для своего времени) трагедий не написал после них ни один русский драматург. Предельность страстей, не знающая компромиссов борьба враждебных начал, торжество непоколебимых принципов, явленное зрителям в гибели тех, кто восстает против неба, - все это мы найдем в текстах восемнадцатого столетия. Отношение к театру как наиболее действенному средству художественной пропаганды освободительных идей свойственно всем просветителям XVIII века. Трагедия же была формой выражения высоких гражданских идей, в чем и заключается ее огромная роль в литературе.

Трагедия как жанр сформировалась в литературе Древней Греции, постепенно выделившись из единого синкретического обрядно-культового действа, которое включало в себя элементы трагики и комики [1].

Крупнейшим теоретиком французского классицизма, обобщившим в своей поэтике ведущие тенденции своего времени был Буало. Для классицистов незыблемым, непререкаемым авторитетом был человеческий разум, а его идеальным выражением в искусстве представлялась классическая древность. В героике древнего мира, освобожденной от конкретно-исторической и бытовой реальности, теоретики классицизма видели высшую форму отвлеченного и обобщенного воплощения действительности. Отсюда и вытекает одно из основных требований классической поэтики – следование античным образцам в выборе фабулы и героев: для классической характерно многократное использование одного и того же традиционного образа и сюжета, почерпнутого из мифологии и истории древнего мира.

Эстетическая теория классицистов выросла на основании рационалистической философии, нашедшей свое наиболее законченное и последовательное выражение в учении Декарта. Характерным моментом этого учения являлось противопоставление двух начал человеческой природы – материального и духовно-чувственных страстей, представляющих «низменную» животную стихию и «высокое» начало – разум.

Нормативный характер классической поэтики выражался в традиционном разделении поэзии на жанры, обладающие совершенно четкими и определенными формальными признаками. Вместо целостного отражения сложных и конкретных явлений реальной действительности классическая эстетика выделяла отдельные стороны, аспекты этой действительности.

Типология героя трагедии обусловливает конфликтную структуру жанра. Источник противоречия, формирующего конфликт трагедии, находится в характере героя, в его трагической ошибке, заставляющей его преступить универсальные законы мироздания. Поэтому второй стороной конфликта в трагедии является некая надличностная сила — судьба, нравственный закон, закон социума. Таким образом, в трагедии сталкиваются между собой две правды — индивидуальная правда личности и правда надличностной силы, которые не могут существовать одновременно — в противном случае трагедия не могла бы вызвать сострадания. Поэтому и уровень реальности, на котором развивается трагедийное действие, можно обозначить понятием «бытийный» [2].

В конфликте человека и рока более могущественной оказывается надличностная сила: именно ее волей для человека создается безвыходная ситуация, при которой любой шаг во избежание судьбы оказывается шагом к ее осуществлению. В конфликте же человека с человеком возможности противоборствующих сторон равны — и тут дело решает личная инициатива и случай. И как следствие активности судьбы — движущей силы трагедии и случая — генератора комедийного действия, оно складывается для каждого жанра по определенной устойчивой схеме. Для трагедийного героя действие оборачивается утратой — к финалу он последовательно лишается всего, чем обладал в завязке, часто включая в это «все» и саму жизнь; для комедийного героя-протагониста, напротив, действие развивается по схеме обретения: в финале он получает то, чего был лишен в исходной ситуации [3].

Таким образом, в древней литературе складывается классическая дихотомия жанров: для трагедии жанрообразующими понятиями становятся смерть, архаика (прошлое), судьба, утрата; для комедии — жизнь, новаторство (будущее), случай, обретение; то есть в своих внутриродовых соотношениях трагедия и комедия связываются симметрией зеркального типа: каждое трагедийное жанрообразующее понятие является полным антонимом комедийного. Эта классическая дихотомия древнегреческих жанров была полностью реконструирована в драматургии французского классицизма.

Жанр трагедии в русской литературе XVIII века оставался ведущим на протяжении нескольких десятилетий и представлял собой значительное явление в формировании того литературного направления, которое мы называем классицизмом. Вместе с тем, методологические принципы изучения трагедии классицизма всегда находились в теснейшей связи с характером изучения русской литературы XVIII века как таковой.

А.П.Сумароков был одним из основных писателей, стоявших у истоков рождения русской трагедии как жанра. Писатель-просветитель, поэт-сатирик, он всю жизнь боролся с общественным злом и людской несправедливостью, пользовавшийся заслуженным уважением Н.И.Новикова,

Суть трагедийного конфликта в произведениях XVIII века состояла вовсе не в борьбе двух идеологий — вольнолюбивой/демократической и монархической/тиранической. Пронизанность идеологией — существенный признак трагедии XVIII века, но нельзя не учитывать специфичности данной идеологичности, ибо трагедия занималась проблемами идеальными (в ней речь шла всегда об идеальном пространстве власти) и задачами просветительскими (в ней присутствовал просвещенный правитель и просвещенное должное государство). Идеи власти, правильного государственного порядка, истолкование образа Верховной власти, характеристика монархизма, вопрос о Законе и правильном его понимании — все эти проблемы рассматриваются в диссертации, поскольку они входят как реально-исторические в сознание драматурга, в поэтику жанра трагедии [4].

Русская трагедия XVIII столетия также не была зависима от отечественной художественной культуры предшествующего периода (наряду с тем, что вступала в активное взаимодействие с западноевропейской художественной традицией — достаточно указать только на тот факт, что в течении XVIII столетия у нас была переведена и издана практически вся античная классика, а для первого русского драматурга-классициста Сумарокова аргументом творческой состоятельности было одобрение Французской Академии его трагедии «Синав и Трувор» в виде официального отзыва). Однако многие десятилетия исследования жанра русской трагедии были оторваны от ближайшей к ней истории отечественной словесности, в том числе от XVII столетия. Восстановление этого разрыва в нашем исследовательском сознании, воссоздание целостности историко-литературного процесса невозможно без постановки и изучения конкретных задач, в том числе и без проблемы изучения эволюции жанра трагедии в русской литературе XVIII столетия.

Список использованной литературы

1. Берков П.Н. А.П.Сумароков. Л.-М., «Искусство», 1949 – 232 с.

2. Благой Д. Д. История русской литературы XVIII века, 3 изд., М., 1955. – 258 с.

3. Демин А.С. Русская литература второй половины XVII - начала XVIII веков. Издательство «Наука», М. - 1877. – 294 с.

4. Москвин В.П. Художественный стиль как система// Филологические науки. – 2006. – №2, - С. 63-73.