Салимова А.М.
Формирование и механизм реализации
института примирения в обычном праве и современном законодательстве РФ
Уголовный кодекс РФ предоставил возможность
освобождения от уголовной ответственности по делам публичного обвинения лиц,
впервые совершивших преступления определенной категории, которые примирились с потерпевшими и
загладили причиненный им вред (ст. 76). Введение института примирения по делам
публичного обвинения в уголовное законодательство РФ потребовало внесения
изменений в УПК РСФСР, который
в статье 9 закрепил право должностных лиц прекращать уголовные дела по указанным основаниям [1]Новый
УПК РФ воспринял идеи примирения по
делам публичного обвинения и предусмотрел процедуру принятия решения о прекращении уголовного дела по основаниям,
указанным в статье 76 УК РФ (ст. 25 УПК РФ) [2]
Анализ уголовного законодательства и практики применения
ст. 25 УПК
РФ свидетельствует об актуальности института примирения и его общественной
значимости. Так, УК РФ из 544 составов преступлений содержит 181 (33,3%)
состав, по которым возможно принятие решения о прекращении уголовных дел в связи с
примирением с потерпевшим. Результаты изученной нами практики в г. Ставрополе
показывают, что прекращение
уголовных дел в связи с примирением с потерпевшим по делам публичного обвинения (ст. 25 УПК РФ) составляет
26,3% от общего количества дел, прекращенных по различным основаниям.
В последнее время в юридической литературе
рассматриваемому институту уделяется много внимания[3]
Исследователи высказываются о его эффективности и необходимости совершенствования. Мы придерживаемся точки
зрения ученых о целесообразности более детального регулирования института примирения в
уголовном процессе России. Однако прежде чем
конструировать законодательные изменения и дополнения, представляется необходимым рассмотреть один из
основополагающих вопросов для рассматриваемого института, а
именно - определить природу примирения в криминальных конфликтах. Ни в одной из
известных нам работ, посвященных институту примирения с потерпевшим, исследователи не затрагивали этот вопрос. Поэтому в
настоящей статье основное внимание будет
уделено именно природе примирения при разрешении криминальных конфликтов и его характеристике.
Преступление, как и любое противоборство сторон с противоречивыми интересами, с точки
зрения конфликтологии рассматривается как конфликт. Более того, в силу
наличия в конфликте элементов, обладающих юридическим характером, преступление со всей
очевидностью следует рассматривать как юридический конфликт . Природа любого
конфликта не
позволяет ему оставаться неподвижным в статическом состоянии. Конфликт динамичен,
что выражается в процессе его движения - от возникновения и развития, до изменения и
завершения. Именно динамика конфликта позволяет нам говорить о том, что завершение
конфликта неизбежно
в любом случае, как бы он ни развивался. При завершении конфликта
определяющее значение для дальнейших взаимоотношений конфликтующих сторон
имеет его способ.
Таким образом, гипотеза о естественности разрешения криминальных
конфликтов путем примирения подтверждается не только историей России, но и народов
Северного Кавказа. Примирение как естественная форма разрешения конфликтов присуще также многим
другим народам мира [21].
Следовательно, институт примирения в уголовном процессе
России соответствует
естественному способу разрешения криминальных конфликтов, способному устранить
объективную основу конфликта и его причину.
Это один из
видов самых распространенных в Дагестане согласительных судов, состоявших из
лиц, поверенных с одной и другой тяжущимися сторонами. К нему прибегали по
гражданским делам, когда стороны не были удовлетворены решением суда по адату и
шариату. В общем масляат стоял в середине между судом по адату и шарияту.
Масляатские решения принимались устно и закреплялись специальной записью.
Вот один из
ярких примеров записей из свода решений и обычаев Цекубского сельского общества1.
«За
кражу имущества стоимостью до 20 коп. с виновного взыскивается штраф в 1 рубль.
За кражу имущества стоимостью и 20 коп. и более взыскивается 3 руб. штрафа в
пользу сельского общества.
Для
очистительной присяги за кражу требуются соприсягатели из числа тухума
подозреваемого: за лошадь-15 человек, за быка-7, за корову-5, за овцу-1
человек.
На первый взгляд кажется, что масляат как
средство регламентирования общественных отношений, является не столь значимой
юридической проблемой, чтобы сделать его предметом отдельного исследования. Но
это ошибочная позиция. Масляат является основой цивилизованного права, одним из
его главных источников.
Поэтому
в науке не зря возникли дискуссии о роли и месте масляата, целесообразности его
изучения в университетских курсах правоведения.
Обряд
примирения у кумыков различных обществ различался в деталях. Каждое общество
или район имели локальные особенности. Однако, предписание роду убийцы идти в
дом убитого с повинной и просить прощения было общим для всех обществ. Кумыки
этот обычай примирения соблюдали со всей строгостью. Чес торжественнее
организовывали обряд примирения с родом убитого, чем больше в нем участвовало
людей, тем мягче оказывался прием кровников пострадавших тухумом.
Чтобы
придать как можно больше торжественности акту примирения, процессия
направлялась по самой многолюдной центральной улице. Впереди шли почетные
представители общества, за ними убийца и весь его тухум, охраняемый со всех
сторон народом. Рядом вели оседланную лошадь, на которой лежали ружье и панцирь
(в прежнее время), корову или быка, несли сахар, два метра шелковой материи,
саван. Все это было компенсацией расходов на похороны убитого. Кроме того,
убийца должен был от себя внести 100 руб. выкупа и, если позволяло состояние,
сделать подарок матери и сестре убитого в виде материи на платья. Как убийца,
так и весь его род должны были идти босиком, обнажив руки до локтей и ног до
колен, без головного убора и, приближаясь к дому покойника ползти на
четвереньках. Среди родственников убийца выделялся отросшими волосами,
одичавшим видом1.
Акт примирения начинал сам убийца, который, подползая к матери убитого
на четвереньках, с поникшей головой просил, о пощаде, выражал свою глубокую
скорбь, а также готовность нести любое наказание, для чего и подставлял шею.
Обращение убийцы именно к женщине-матери указывает на древность этого обычая,
на былую первостепенную роль женщины. По преданиям кумыков, только мать могла
отрезать прядь волос с головы убийцы, что означало представление кровнику права
снять траур.
Этот обряд в последствии (XIX в.) стал исполнять брат, отец или другой родственник. Получив от матери ответ - «прощаю», «да простит бог», убийца так же подходил к каждому из родственников, соблюдая степень родства. То же самое повторяли все его родственники. После этого начиналось общее оплакивание умершего, особенно на женской половине.
В этот день
никаких угощений не подавалось. На следующий день весь тухум покойника и все,
кто участвовал в организации примирения, шли в дом убийцы, который обязан был
подать богатое угощение и стоя обслуживать всех гостей. На таком приеме
употреблялись и спиртные напитки. После организации общего примирения между
двумя тухумами устанавливались самые близкие отношения, иногда даже более
сердечные, чем кровнородственные. С этого времени представители двух тухумов
называли друг друга «къан къардашлар» (кровные братья). Дружественные связи
после примирения нередко закреплялись выдачей замуж девушки в пострадавший род1.
Так, из года в
год потоки крови лились в Дагестане из-за господства дикого обычая родового
возмездия. Кровная вражда в дагестанских аулах с ожесточением возрастала по
мере широкого распространения холодного и огнестрельного оружия, с одной
стороны, и с другой – из-за произвольных действий властей и несправедливых
поступков. В Дагестане всегда были люди, которые осознавали, что кровная месть
это бич, народное бедствие, общее несчастье, с которым надо бороться. Для
ослабления плачевного воздействия обычая кровной мести на общество в старом
Дагестане предпринимался максимум усилий. В этих целях вырабатывались
специальные адаты, предусматривающие меры, направленные против кровной мести.
Самым действенным средством в народе считалось открытое вмешательство (женщин и
мужчин) в дело кровной мести. Это всегда давало хорошие последствия. Но если
этого не удавалось, адаты предусматривали самые тяжкие наказания виновному,
такие как: убийство или изгнание, круговая ответственность родственников
(тухума), материальное возмещение пострадавшей семье и т. д. И на этом не
заканчивалась работа с кровниками. Прежде всего, надо было не допускать
разрастания мести среди враждующих сторон. Шла годами напряженная работа, чтобы
примирить кровников в это дело вовлекались посредники из соседних аулов. Акт
примирения был крупным событием облегчения мира не только в жизни враждующих
сторон, но и всего сельского населения.
В Дагестане во
многих аулах в старину существовал такой обычай: если мать усыновит кровника,
то кровомщение прекращалось.
По древним
обычаям всякие наказания, тем более убийства, не могли быть совершены в
присутствии женщины и откладывались до другого случая. Если же столкновение
предвещало несчастье, то вмешательство женщины могло предотвратить его. Для
этого женщине стоило только выйти с распущенными волосами, снять с головы
платок и бросить его перед дерущимися противниками. Если это касалась сына,
мать говорила ему: «Прекрати. Пусть молоко из моих грудей будет тебе ядом, если
ты не изменишь своего решения». Это считалось самым тяжким проклятием, и сын,
считаясь с матерью и женщинами вообще, уступал1.
Дагестанцы
никогда не оставались равнодушными во время ссор или мести. В местах стычек,
кто бы не присутствовал, но самый старший и авторитетный, сняв папаху и
выставив руки от имени всех святых и Аллаха обращался к дерущемся с просьбой
пощадить свои жизни, не истязать друг друга. Такое заступничество предотвращало
и кровавые драки.
По адату
практиковалось помилование кровника родственниками убитого. Делалось это так.
Родственник убийцы, т. е. канлы, одевшись в саван с привешанной к боку шашкой,
являлся один или в сопровождении стариков, обыкновенно ночью, во двор ищущего
крови, другими словами, ближайшего родственника убитого. Бросался перед ним на
колени и отдавал себя в его руки. В это время из дома противника выходил
уполномоченный, который, сняв с канлы саблю и саван, гладил его по голове.
Мулла произносил затем молитву «фатиха» и преступление предавалось забвению.
Примирившийся убийца
считался кровным братом (кан-кардаш), то есть заменял собою убитого им в его
семействе. Ему вменялось в обязанность как можно чаще посещать могилу убитого и
вообще оказывать всевозможные услуги родственникам.
Примерный обряд
примирения кровников заключался в следующем. Родственники убитого собирались
все вместе в назначенный день. Старики, кадий приводили убийцу и ставили его
вдали от родственников убитого, так, чтобы можно лишь рассмотреть его лицо.
Кадий становился посередине и молился о примирении враждующих, оканчивая
молитву чтением фатихи, которую повторяли за ним и примиряющиеся. По окончании
молитвы, кадий вытирал лицо руками в знак благодарности богу за ниспосланный
мир. После этого прощения все родственники убитого приглашались на угощение.
Как только подходили к дверям дома, где предполагалось угощение, убийца с
обнаженною головою падал на землю и не вставал до тех пор, пока ближайший
родственник не скажет ему: «встань, мы простили тебя». Присутствующие должны
были поднять его. Во время угощения прощенный канлы стоял без папахи и пил из
одной чашки с родственниками убитого. По окончании угощения, родственники
убитого возвращались домой. У ворот стояла заранее приготовленная лошадь,
оседланная и обвешанная оружием. Ближайший родственник убитого брал лошадь и
раздавал оружие остальным своим родственникам. Женщины семейства убитого
получали в подарок отрез шелкового материала на платье1.
В наше время от
былого обычая кровомщения мало что осталось, но все таки время от времени
где-то он дает о себе знать. Если бы нам удалось полностью изжить этот дикий
обычай, это было бы большим народным счастьем.
В Дагестане и поныне сильны позиции
адатов в сфере брачно-семейных отношений, в регулировании наследственных
споров, но в тоже время они почти полностью вытеснены из сферы
регламентирования уголовно-правовых отношений, хотя нередко для разрешения
межличностных и тухумных конфликтов прибегают к услугам авторитетных
посредников, оперирующих при разбирательстве спора, как правило обычаями. Но
несомненно то, что обычай кровной мести, как было указано в работе, является
диким пережитком старины, который следует полностью изжить.
Подводя итог работы, можно остановиться
на том, что обычаи – это те же законы, но процедурно не оформленные. Если
авторами обычаем являлся народ, общность людей специально не занятых этим
«ремеслом», то законы творят профессиональные парламентарии, не всегда
приближенные к реалиям жизни. Обычаи – продукт многовековой деятельности людей,
а закон может быть принят одномоментно из политических соображений.
Понимание
естественной природы института примирения в уголовном процессе России влечет за
собой следующие выводы.
1. Институт примирения в уголовном процессе
России должен рассматриваться как предпочтительный по делам небольшой и средней тяжести. При
возможности прекратить уголовное дело в связи с примирением с потерпевшим
процессуальное регулирование должно способствовать проведению примирительной
процедуры. И только в случае не
достижения примирения между потерпевшим и лицом, совершившим преступление, представляется необходимым
использовать механизм судебной
процедуры.
Процессуальное регулирование должно быть
закреплено в УПК РФ и предусматривать понятие примирения; круг субъектов,
имеющих право на примирение и участие в примирительных процедурах; возможность проведения
примирительной процедуры; требования к акту примирения (примирительному
соглашению); допускать приостановление уголовного дела, в случае
реализации права на примирение, и возобновлять, в случае, когда примирение не
достигнуто или примирительное соглашение не исполнено. Кроме того, представляется
целесообразным разработать нормативный
акт рекомендательного характера, предусматривающийпорядок проведения примирительных процедур вне рамок
уголовного судопроизводства.
2. Право
должностных лиц прекращать уголовные дела в связи с
примирением с потерпевшим не отвечает естественной природе примирения.
В
случае реального примирения
лица, совершившего преступление, и
потерпевшего должностные лица обязаны прекратить уголовное дело.
3. При совершенствовании института
примирения в уголовном
процессе России следует особое
внимание уделить процедуре примирения,
так как история свидетельствует о ее
высоком воспитательном потенциале,
имеющем общественное значение.
Зарубежная практика и первые российские опыты использования примирительных
процедур при разрешении криминальных конфликтов позволяют выделить несколько этапов
этой процедуры: 1) соглашение сторон на возбуждение посредничества; 2) назначение
или выбор посредника; 3) анализ
и диагностика конфликта посредником; 4) выступления сторон; 5) выяснение
позиций; 6) выдвижение предложений об условиях примирения и заглаживания вреда; 7) оформление акта примирения
(примирительного соглашения) .
Выяснение природы примирения в уголовном процессе России недостаточно для
совершенствования законодательного института. В дальнейшем представляется необходимым
обратиться к исследованию понятий «примирение» и «заглаживание вреда», а также
определиться с кругом преступлений, дела по которым могут быть прекращены в связи с примирением с
потерпевшим.
[1] Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР в редакции ФЗ № 160-ФЗ от 21.12.96.
[2] Уголовно-процессуальный кодекс РФ в редакции ФЗ № 58-ФЗ от 29.05.02.
[3] .
Худойкина Т.В. Основы
юридической конфликтологии. - Саранск, 2002. Лянго Л.Н. Проблемы прекращения уголовного дела
в связи с примирением спотерпевшим. Автореф. дисс. .… канд.
юрид. наук. - Волгоград, 2000.; Ендольцева А.В.Освобождение от уголовной
ответственности в связи с примирением с потерпевшим (некоторые аспекты применения
соответствующих норм уголовного и уголовно-процессуального
законодательства). //
Российский следователь. -
2001. - № 9;
1 Хашаев Х.О. Памятники обычного права
Дагестана XVII-XIX вв. М., 1965. С.93-102.
1 Магомедов Р.М. История Дагестана: С
древнейших времен до конца XIX в. 2-е изд. Мах., 1968.
С.92.
1 Гаджиева С.Ш. Указ. соч., С.84.
1 Магомедов Р.М. Обычаи и традиции народов
Дагестана. Мах., 1969. С.106.
1 Гаджиева С.Ш. Указ. соч., с.86.