Филологические науки/3. Теоретические и методологические

проблемы исследования языка

Д.ф.н., профессор Дукен Масимханулы

Евразийский Национальный университет им. Л.Н.Гумилева, Казахстан

Влияние древнетюркской цивилизации на традиционную китайскую культуру

Из дня в день становится ясным, что основоположниками древней культуры всего человечества были кочевники. Известный американский ученый, профессор, исследовавший историю Средней Азии У.М.Макговерн (William Montgomery McGovern, «中亚古国史» «The Early Empires of Central Asia») в своей книге «Древние государства Средней Азии» пишет: «В современном обществе сложилось такое мнение, что древние обитатели Средней Азии были дикими и ни к чему не приспобленными. Но интересным является тот факт, что последние археологические раскопки доказывают обратное – искусство и культура древних жителей Средней Азии были развиты на высшем уровне» [с.1,2]. Также У.М.Макговерн пишет в своей книге, что Средняя Азия с древних времен является непрерывно связующим звеном, золотым мостом между культурой Индокитая и Запада, при этом активно обогащая свою культуру. Также У.М. Макговерн доказывает обоснованными фактами, что благодаря кочевникам Средней Азии культура человечества так развилась и обогатилась.

По мнению других исследователей истории культуры, степные кочевники являются не только распространителями, основателями и продолжателями, но так же являются и главными авторами и отчаянными пропагандистами древней культуры [с.2,4]. Однако, сотворенные разумом кочевников образцы материальной и духовной культур в оседлой жизни приобретали иной характер, все больше процветая и развиваясь. Таким образом, спустя десятки, сотни веков эти образцы превратились в собственную культуру оседлого народа.

Влияние древнетюркских племен на традиционную культуру китайских племен на сегодня совершенно изменилось, стало настолько «китайским», что даже поверхностно взглянувший человек незаметит этих перемен. В действительности, издавна было известно, что влияние тюркской цивилизации на древнюю культуру Китая было особенным. Во-первых, родиной предков тюрков, вольно скакавших верхом на лошадях в долинах просторной Евразийской степи является Монгольская возвышенность, окрестности Алтайских гор, бескрайняя степь вокруг современной китайской стены. Во-вторых, известно, что когда «небом повелевал Бог, а землей тюрки» народ Табгаш сотни лет был в подчинении у тюрков. В-третьих, не секрет, что в ходе большой кочевки в истории многие тюркские племена перекочевали в Китай. Именно в ходе такого огромного скопления обмена цивилизациями, беспрерывного процесса слияния, продолжавшееся несколько веков подряд, не возможно было предотвратить влияние тюркской цивилизации на китайскую культуру.

Если говорить о следах тюркской цивилизации в традиционной китайской культуре, в основном они заметны тюркизмами в китайском языке. Об этом в своей книге «Связь тюркского и китайского языков» пишет подробно исследовавший тюркизмы в китайском языке, наш шынжанский родственник, ученый-тюрколог Ясин Кумарулы. В своем объемном научно-исследовательском труде он делает подробный анализ свыше ста отдельных слов, вошедших с тюркского языка в древнекитайский язык, а так же слов, которые используются в современном китайском языке и которые сохранились в разных диалектах этого языка [с.2,126]. Если верить мнению ученого, в китайском языке насчитываются несколько сотен слов, имеющих фонетичечкую и лексическую схожесть с тюркским языком. К тому же, если отметить, что в большинстве случаев зарождение этих слов происходит из кочевой жизни, то безусловно убеждаемся, что данные слова пришли в древнекитайский язык из тюркского.

Еще один факт, который дает возможность определить следы тюркской цивилизации в китайской культуре – мифы. Сравним сегодняшние китайские мифы с мифами тюркских народов.

О зарождении мира, неба и земли в мифах двух народов говорится, что «мир сначало был разлившимся морем», великий Творец (у нас «Создатель», у китайцев «Пангу») «поделив его по полам, создал небо и землю», затем «мир шаг за шагом расшираясь, начал увеличиваться». Конечно, законмерным фактом является то, что создатели двух народов называются по – разному. Самое главное, о чем можно сказать, не наблюдается различия между основной мыслью и историей о создании Вселенной. В китайских и казахских мифах о возрождении человечества замечаются и свои сходства. То есть у обоих народов Великий Создатель «сначала создает Вселенную, затем из глины лепит человека и вселяет в него душу». Конечно, мы не скрываем тот факт о том, что «первого человека Бог создал из глины» существует во многих мифах народов мира. Однако удивительно, что у тюрков и китайцев, у которых языковая система, религия, менталитет, форма существования и др. сферы жизни далеки друг от друга, несмотря на это в их мифах есть схожие мотивы, на которые несомненно стоит обратить внимание. Более того, в сохраненном казахском мифе о происхождении первого человека говорится, что «Көк апа» создала мальчика и девочку и даровала им жизнь, в китайском мифе также говорится, что создавший человека из глины Нуйуан также является Создателем женского пола, на что необходимо тоже обратить внимание. Если обратим внимание на древнее значение слова Нуй в китайском языке (女- в современном китайском языке это слово переводиться как женщина, а древнекитайское значение этих слов мама, мать) и древнему чтению слова уа (娲 - на современном китайском читается как wa, а на древнекитайском kwok или kwak), то удивительно, что получается «мама неба» или «мать неба». К тому же, в тюркских (казахских) и китайских мифах наблюдаются сходства в таких явлениях, как всемирный потоп, конец света, оставшиеся в живых от этих катастроф человечества благоверные, солнца и луна и др.

В книге населявших южную часть Китая племени Изу (народ, родственный с китайцами) «О 18 тыс. Вселенных» создание Вселенной описывается таким образом: «Густое облако, охватившое небо, вышло из семи слоев земли. Буран, охвативший землю, пришел из трех слоев неба» (с.3, 47). Это было признано в качестве разделенной землей и небом материей, зародившую мнение о том, что земля состоит из семи слоев, а небо из трех. А в казахском мифе «Создание вселенной Всевышним» говорится, что в начале «земля состояла из трех слоев, и небо из трех, но со временем оба они достигли семи слоев». Между тем, мы ясно понимаем, что в мифах обоих народов есть два мотива, схожих между собой. Первое, в обоих мифах земля и небо разделены, описываются как два понятия, две материи, отделенные друг от друга. Второе, в обоих мифах земля и небо одинарные, не однослойные, состоят из нескольких (трех, семи) слоев. При этом, до структуры земли и неба, интересным фактом является схожесть святых, почитаемых цифр (три и семь) двух народов.

Влияние искусства танца и музыки древнетюркских племен на этническую китайскую музыку и танцы является ядром отдельного фундаментального исследования. В китайских письменных источниках содержатся много фактов о том, что музыкальные произведения и искусство танца племени канлы были прекрасно развиты, даже оказали неоценимое влияние на китайское искусство. Об этом пишет шынжанский профессор Амантай Асейинулы в своей научной статье «Корни казахских народных инструментов». На основе древних китайских сведений он подробно рассуждает о том, как искусство танца и музыки тюркских племен проникло в китайскую культуру (с.4,70). «Суй-шу. Под покровом о музыкальных инструментах»: пишет, что «На праздник императора государства Джоу специально были заказаны музыкальные инструменты из народа канлы и кошан», а в «Воспоминания эпохи Тан»: пишет, что «Ждоу-Уди взял в жены тюркскую девушку. Пришедшие на праздник гости вручили им музыкальные инструменты народа канлы, кошан и сулык» (с.4, 70). В свое время музыкальное искусство гуннов было развито на высшем уровне. То есть, музыкальное искусство гуннов повлияло не только на соседние, родственные племена, но и оказало влияние на музыкальное искусство китайского народа. Например, известный музыкант (играл на жетигене) Цай-Ион (蔡邕), творивший в последнюю эпоху императора Восточного государства Хань, с малых лет приучал свою дочь Цай-Уынжи (蔡文姬) к искусству музыки. Однако, когда она подросла, когда ее талантом только начал восхищаться ее народ, солдаты гуннов воруют ее во время баранты, и таким образом она 12 лет проводит на земле гуннов. Она становится женой Солбилге, кагана гуннов, и рожает ему двух детей. Позже китайцы, одарив дорогими подарками гуннов, возвращают ее. Возвратишись в родные края, девушка сочиняет куй «Мотив Хужиа» (胡笳十八拍). Это произведение завоевало любовь народа, и позже оно распространилось по всему Китаю, и передавалось из поколение в поколение, которое дошло до наших времен (с.4, 71). Основной секрет этого произведения, безусловно, в новизне мотива. Если учесть, что китайские музыкальные инструменты «пипа», «арху» и музыкалные названия «куй» (на китайском qu -曲), «жыр» (на китайском ger - 歌儿) пришли из племени тюрков, то бесспорно, что тюркская цивилизация на самом деле очень сильно повлияла на развитие культуры китайской музыки.

В целом происходило слияние тюркского народа с народом Хань (этнические китайцы), но между этими народами в истории не раз происходили эти слияния. Теперь несколько слов о схожести с тюркской цивилизацией китайской культуре, искусстве, образовании, которые в разные времена внедрились в китайскую цивилизацию, о неугасаемых трудах общественных деятелей, которые внесли вклад в развитие китайской культуры. Когда мы говорим «Неугасаемый труд», мы имеем ввиду не общее количество произведений, не широкий их охват, мы прослеживаем в них тюркские «характерные особенности», которые они вносят в китайскую культуру. Точнее говоря, в те далекие времена жившие во время правления династии Суй, Тан такие знаменитые художники как Сау-Джунда, Дихармашын, Уайжра Уазекен, Сексен Анда, Уайжра Куйши; знаменитые певцы-композиторы Уайжрахан, Химанзы, Пейчеңен, Хыто, Пейшынфу, Сужуп, Уайжра Келте и многие другие акыны, писатели, общественные и государственные деятели не только превознесли культуру Китая, а самое главное, они вдохнули жизнь, придали свежий импульс искусству и культуре тихо жившего в те времена китайского оседлого народа [с.5,2]. Такая тенденция продолжалась до эпохи Юань (1206 н.э. – 1368 г.г.). Об этом пишет в своей книге «История казахской культуры» китайский ученый, профессор Су-Бейхан, который высоко ценит труды таких тюркоязычных ученых – историков как Токтай, Таштемир, Тайбука, акынов как канлы Букум, карлук Найжан и труды многих других деятелей искусства, которые не сомненно внесли неоценимый вклад в развитие китайской культуры. Особенно его замечания: «После завоевания Шынгысханом казахской земли многих казахов призвали в ряды армии, а некоторых заставили заниматься культурой. И многие из них, впитывая китайскую культуру, достигли высот в каждой сфере деятельности. Особенно необходимо отметить таких ученых как Тото, Темиртас, Тайбука, которые внесли заметный вклад в китайскую историографию. Особенно ценятся их неугасамые труды об истории трех империй: Ляу, Зинь, Сун» [с.6,287] – открывают для нас новые направления в истории.

Кроме этого, как мы уже говорили, не малый вклад внесли в развитие древнекитайского музыкального искусства, танца тюркоязычные племена. Об этом ученый, профессор Уан-Рун, исследователь культуры древнего Шелкового пути пишет так: «В эпоху Хань (206 г. до н.э – 220 г. н.э), особенно, в эпоху Тан (618г. -907 г. н.э.) между странами западных частей (Речь идет о Средней Азии – Д.М.) и внутрекитайскими империями стали усиляться политические, экономические взамиотношения, к тому же взаимобмен в отраслях музыки и искусства равивался как никогда на высшем уровне. В частности, искусство музыки и танцев западных народов Кусен, Удун, Коктан начало двигаться прямо по внутреннему Китаю, равномерно распостраняясь во дворцах и степи». Таким образом, на тихий, спокойный Восток грянуло новое живое дуновение культуры. В результате этого в китайской культуре произошел переворот, который способствовал новому руслу развития. Вместе с тем танцевальная и музыкальная культуры успели приобрести удивительную значимость в китайской культуре. В то время и без того возвышенная музыка и танцы западных краев масштабно вливались во внутренний Китай. С одной стороны можно сказать, что китайская культура не чуждиться от другой культуры, она не обособленная, а с другой стороны искусство музыки и танца западных краев овладело китайской культурой волшебной манящей силой» [с.7,101].

Первые исторические сведения о распространении в Китае искусства танца и музыки народов Средней Азии встречаются в исторических документах «Комментарии Джоу. Дворец весны». То есть можно понять, что во время существовавшей три тысячи лет назад до нашей эры империи Джоу (ХІ в.до н.э – 256 г. до н.э.) танцы и музыка тюркских племен сплошь внедрились на территории внутреннего Китая. Уже в начале существования западной империи Хань (206 до н.э – 25 гг. н.э) песни тюркоязычного народа удун рапространились по внутренему Китаю, даже имеются сведения о том, что песни народа удун часто исполнялись во дворце императора» [с.5,70]. Позже, как Кусен хан Санбен женился на Деши, дочери кунби Уйсин, императрицы Джие-Ю, по нашим расчетам в 65-ых годах многие музыкальные инструменты западных краев были привезены в тогдашнею столицу Китая Чанан. Из этого можно сделать вывод, как танцы и музыка западных краев сыграли важную роль в развитии музыкального искусства в китайской стране. А во времена правления династий Уей, Зинь, Южных и Северных ханств (220 н.э.-580 г.г.) в Китае между танцевальным и музыкальным искусствами тюркоязычных стран западных краев и китайским танцевальным и музыкальным искусствами произошло некоторое смешивание. Даже этот факт сам по себе оказал особо благое воздействие на развитие танцевального и музыкального искусства в Китае. Теперь обратим внимание на тот факт, что первый главнокомандующий ханства Чинь (221 г. до н.э.-206 г.г. до н.э.) Луи-Гуан по приказу императора многчисленным войском напал на народы западных краев. Более тридцати государств признали поражение. В конце, завоевав народ, Кусен навьючив на 20 верблюдов добытые ценные вещи и восхитительные произведения искусства, пригнав более 10 тысяч лошадей, возвратился на Родину. Среди этих «восхитительных произведений искусства» кроме танца и музыки были театриализованные постановки и цирковые игры. Вот таким образом, музыкальное искусство в своем разнообразии попадает на территорию Китая. Во времена правления династии Хань, при зарождении Великого Шелкового Пути между империей Хань и тюркоязычными странами западных краев укрепились взаимотношения. Это событие заложило начало беспрерывному слиянию западной культуры с китайской. Даже знаменитые «духовые мелодии», которые в те времена исполнялись в империи Хань, пришли из запада. Правитель империи Хань Хань-Линди настолько поддался искусству западных краев (тюркоязычные страны Средней Азии), что даже призвал свой народ жить по–кочевому. Прочитаем это сведения: «Император Лин-Ди очень сильно полюбил одежду, дом, дастархан, еду, музыкальные инструменты и танцы кочевников. Даже аристократы, жившие в центральных городах, не остались равнодушными» [с.7,16]. Таким образом, в одеянии мужчин была схожесть с одеянием кочевников, а у женщин-в танце. Одним словом, быть как «кочевник» в те времена стало модным для китайского общества. Когда император Джоу женился на турецкой султанше Ашине, каждое турецкое племя ввиде приданного для девушки устраивало концерт в столице Чанан. Этот концерт настолько понравился столичным жителям, что все до единого несколько раз ходили любоваться зрелищем. После этого император У-Ди издал указ о том, что этот турецкий ансамбль будет «Оркестром Орды» [с.7,16]. Позднее, в эпоху правления империи Суй, Тан (581н.э.-907 г.г.) влияние танцевального и музыкального искусств тюркоязычных стран западных краев на китайскую культуру достигло своего пика. Особенно, после того, как по приказу Тан-Гаузу г. Чанан снова стал столицей, спрос на западную музыку и танцы повысился.

Также в эпоху Тан количество народных песен (куи орды) увеличилось с девяти на десять, семь куйев пришли из запада. Среди них «Куйи Кусен», «Мелодии Анкок», «Куи Канлов», «Напевы народа Шалык», «Куи Коктан», «Напевы народа Си-Мян», «Индийские напевы». Еще одно обстоятельство, которое стоит отметить, это то, что в те времена не только произведения искусства, но и многие деятели искусства тюркоязычнях стран – композиторы, куйши-исполнители, певцы и танцоры приезжали в Китай и пропогандировали культуру и искусство своей страны. А именно, знаменитый музыкант народа Кусен Сатбай, Бамда, знаменитый барбиши народа Шалик Пешенгул, Пешеннур, танцор Пешенкун, певец Педенем, музыканты народа Удун Гуйшекен, Гуйшежан, барбиши народа Канлы Курым и многие другие, которые насчитываются сотнями, тысячами деятелей искусства, внесшие весомый вклад в развитие культуры Китая того времени. Наше мнение разделяет китайский ученый, профессор, исследователь искусства народов Средней Азии Уан-Рун, который говорит: «同时，西域乐理，乐制，乐谱和乐器也传到中原，对汉民族乐舞艺术产生了革故鼎新的深刻影响» (Теория музыки, композиторское искусство, ноты и музыкальные инструменты западных краев (Речь идет о Средей Азии – Д.М.) влились в искусство китайского народа, возродили искусство танца и музыки и заставили звучать ее еще громче, мелодичнее») [с.7,17].

Из этого не трудно сделать вывод, что тюркоязычные народы внесли немалый вклад в развитие древнекитайского искусства музыки и танцев.

В целом ясно, что в те времена кочевники были основоположниками именно музыкального искусства. Так как ведя кочевой образ жизни, они сливались с природой в одно целое, черпали несметное вдохновение, природа одаривала их удивительной фантазией. А когда рожденное из такого несметного вдохновения, удивительной фантазии музыкальное искусство приходило в замкнутый круг мыслей оседлых народов, то музыка становилась волшебной силой звучания самих Небес. Об этом ученый-искусствовед, профессор А.Сейдимбек говорит так: «Кочевники смогли подарить миру неповторимое удивительное икусство. С помощью дополна наполненным высочайшим духом искусством кочевники мечтали о равности человеческого бытия с бытьем Всевышнего. Среди искусств высочайшего духа самым священным, которая приравнивалась языку Всевышнего, была музыка. Древние тюрки называли куй «Кук», считая музыку посредником между Всевышним и ими. Поэтому, каждый день сочинялись новые хвалебные куи для каганов, которых приравнивали к богам. Китайским императорам нравилась такая традиция древних тюрков.Они считали за честь пригласить музыканта и певца в свои украшенные золотом дворцы, чтобы восхититься их талантом» [с.8,12].

В заключении можно сказать, что когда-то господствовашие на просторах Евразийской степи Гунны, Саки, Канлы, Уйсуны, Тюрки не только силой войск заставляли других признать их могущество, но смогли получить признание мира своей богатейшей культурой.

Литература

1. McGovern W.M. （“中亚古国”）.The Early Empires of Central Asia. - Пекин： Шузюй КНР. 2004. – 364с.

2. Я. Кумарулы Наследие далеких краев. – Пекин: Ұлттар,2003. – 43с.
3. А. Маулитканулы Казахские мифы о возрождении и философские взгляды об этом// Шынжансая общественная наука – 2005.№2.38- 55с.

4. А. Асейинулы Корни казахских музыкальных инструментов// Шынжансая общественная наука – 1998.№4.70-81с.
5. А.М. Сайрами Сүй, Таң сұлалирида өткән ұйғұр сәнәткарлари. –Пекин:

Милләтләр,1993. – 324с.
6. Су Бейхай. История казахской культуры. – Урумчи：Издательство шынжанского университета，1989.- 555页.

7. Сайрами А.М. Сүй, Таң сұлалирида өткән ұйғұр сәнәткарлари. –Пекин: Милләтләр,1993. – 324с.
8. А. Сейдимбек Казахское искусство куя. – Астана: Култегин, 2002. – 832с.