Филологические науки/2. Синтаксис: структура, семантика, функция

Бекенова Р.Б.

Казахстанско-Британский технический университет, Казахстан

Словообразовательные типы лексической и синтаксической деривации

Семантико-синтаксическое функционирование девербативных существительных продолжает вызывать интерес и по-прежнему остаётся актуальным в современной синтаксической науке.

Широко представлены исследования, посвящённые семантико-синтаксическим и функциональным признакам таких существительных и в русской лингвистической литературе. Значительная часть таких работ посвящена валентным свойствам этих образований, конкретным вопросам, связанным с отдельными аспектами семантической структуры некоторых групп отглагольных существительных, с источниками полисемии отглагольных существительных.

Существительное, мотивированные глаголом и обозначающее в наиболее обобщённом виде процесс, действие, естественно сохраняет семантические связи с глаголом (ср.: звучать – звучание – звук; рисовать – рисование – рисунок; петь – пение – песня и т.д., где вторые компоненты носят явный процессуальный характер, в отличие от третьих парадигматических компонентов, которые репрезентируют определённый результат действия, обозначенного глаголом и предыдущим именем). Очевидно, и этот факт неоднократно отмечается у многих исследователей и не вызывает никаких сомнений, то, что семантическое наполнение девербативного существительного, унаследованное им от мотивирующего глагола, его семантико-синтаксическое функционирование в предложении позволяют подобным именем быть носителями информации о сложных явлениях действительности: событиях, ситуациях [3, 40].

Однако девербатив не только наследует глагольные свойства, он приобретает и признаки имени, таким образом, как бы занимая промежуточное положение между глаголом и именем, иллюстрируя движение слова от глагола к имени (если иметь в виду его происхождение и деривационный аспект). Ясно, что это промежуточное положение девербатива между двумя центральными и противоположными друг другу частями речи предопределяет его двойственное положение: грамматический статус словоформы и синтаксическую предложенческую позицию, предложенческую номинацию. Синтаксическое положение и грамматический статус словоформы девербатив приобретает благодаря реализации его именных свойств (и в первую очередь морфологических категорий имени), предложенческая позиция, предложенческая окраска семантики связана со свойствами, оставленными девербативу глаголом [5, 10].

В отношении своего двойственного статуса девербативы сближаются с деадъективами: “значения действия, состояния, качества, выражаемые этими именами, не соответствуют общему категориальному значению предметности, но подчиняются ему, принимая морфологические формы предметного имени, становясь “опредмеченным” наименованием.

В силу своей грамматической предметности девербатив переживает семантическую эволюцию в сторону лексической опредмеченности. Отглагольное производное как бы стремится преодолеть конфликт между именным грамматическим оформлением и глагольным содержанием, следствием чего является развитие вторичных предметных значений

При анализе смысловых показателей словообразовательного значения лингвистами учитывается степень тождества лексического значения производящего и производного слов и тождества их синтаксической позиции. Эти признаки выражения положены в основу разграничения синтаксической и лексической деривации как двух основных типов семантических отношений между словообразовательно связанными друг с другом словами, предполагающего, в свою очередь, разделение словообразовательных значений на модификационные, мутационные и транспозиционные. Отглагольные существительные на –ние традиционно относятся к сфере синтаксической деривации, которая определятся как “изменение грамматического значения знака, обусловливающее выполнение им новой функции при полном или частичном сохранении семантического содержания” [2, 131].

Семантико-словообразовательные особенности существительных на -ние следует характеризовать с учётом смысловых и формальных признаков выражения производности слов. Отглагольные образования необходимо рассматривать как единицы, имеющие определённый статус в словообразовательной системе и обладающие определённым словообразовательным значением, а также как имена вторичные, которые базируются на знаках другого класса и, следовательно, сохраняют определённые свойства производящего слова, в то же время приобретая показатели, характерные для класса существительных.

В лингвистике нет единого мнения относительно разграничения явлений деривации лексической и деривации синтаксической (см. работы Е. Куриловича, М. Докулила, Е.А. Земской, Е. С. Кубряковой, Ю. Д. Апресяна, И.С. Улуханова, П.А. Соболевой, О. П. Ермаковой). Причиной сложившегося положения может быть тот факт, что “обозначения “лексическая деривация” и “деривация синтаксическая” не вполне взаимоисключающи, это только крайние полюсы разнородных процессов, которые в реальном их протекании могут смешиваться друг с другом” [6, 157].

Чистая синтаксическая деривация — явление более редкое, чем деривация лексическая. Отмечается также, что синтаксические дериваты образуются не от всех глаголов, и что при образовании синтаксических дериватов (имен действия) возможен лексический сдвиг, зависящий “...от семантической валентности производящего глагола” [6, 154].

Традиционное понимание явления синтаксической деривации восходит еще к Ш. Балли, который в 1932 г. писал: “Языковой знак, полностью сохраняя свое семантическое значение, может изменить грамматическое значение, приняв на себя функцию какой-нибудь лексической категории (существительного, прилагательного, наречия), к которой он принадлежит” [2, 130]. Транспозицию фр. слова glасе “лед” в случае lа регiodе glасiаiге “ледниковый период” Ш. Балли рассматривал как функциональную, т. е. изменяющую исходную синтаксическую функцию знака без изменения его лексического значения. Транспозицию того же слова glасе в un fгоid gIасiаI “леденящий холод” он называет семантической, т. к. здесь вместе с изменением синтаксической функции слова, появляется у него новое значение [2, 130-131].

Немногим позднее, в 1936 г., намеченные Ш. Балли два вида транспозиции (функциональная и семантическая) будут противопоставлены польским лингвистом Е. Куриловичем как деривация синтаксическая и деривация лексическая. Лексическая деривация, пишет Е. Курилович, “предполагает, что исходные и производные слова идентичны друг другу по первичной синтаксической функции”, “синтаксическая деривация происходит внутри одного и того же лексического значения” и далее – “синтаксический дериват — это форма с тем же лексическим содержанием, что у исходной формы, но с другой синтаксической функцией, она обладает синтаксической морфемой” [7, 63].

При синтаксической деривации производное слово отличается от производящего не своим лексическим значением, а только своими синтаксическими свойствами. К числу синтаксических производных в собственном смысле слова относятся отглагольные имена действия или состояния [1, 164].

Модификация глагольной семантики приводит к появлению дериватов, с точки зрения своего лексического значения нетождественных производящему глаголу, как например, отглагольные существительные типа: заболеваемость, рождаемость, нуждаемость, которые не имеют значения “действие по глаголу”, а лишь значение ,,способность к действию, названному мотивирующим словом” [Гр.—70, § 107, 73]. К таким образованиям можно отнести также дериваты типа глоток, гребок, пинок, хлебок, хлопок, образованные посредством присоединения к глагольной производящей основе суффикса -ок. Данные дериваты в строгом смысле слова синтаксическими дериватами не являются, так как они обозначают не просто “действие по глаголу”, а лишь ,,отдельный акт действия, названного мотивирующим словом” [Гр.—70, § 109, 73]. Также и в лексикографических источниках при описании значения данных дериватов формулировки типа “д. по глаголу”, “д. по значению глагола” с указанием на производящий глагол не даются (кроме двух дериватов бросок и щипок). К данной группе можно отнести также и немногочисленные дериваты имена действия, образованные с помощью суффиксов -аж/-ож. Они занимают промежуточное положение между синтаксическими и лексическими дериватами и рассматриваться как синтаксические дериваты, обозначающие действие в чистом виде, не могут [8, 18].

Производные такого типа рассматриваются как занимающие промежуточное положение между дериватами синтаксическими и дериватами лексическими. Синтаксические дериваты (далее СД) - СД-имена действия подразделяются, в свою очередь, на образованные стандартным способом и на образованные способом нестандартным.

За образованные стандартным способом принимаются те СД-имена действия, которые возникли в результате присоединения производящей глагольной основой суффикса -ние/-ение/-ание, так как около 75% всех отглагольных существительных имен действия образовано с помощью данного суффикса. Упомянутое явление неоднократно отмечалось в лингвистической литературе:

Значение действия выражается продуктивным суффиксом -нь(е), -ни(е), -ени(е). Теоретически почти от каждого глагола, кроме глаголов совершенного вида с приставками реального значения, можно с помощью этого суффикса образовать отглагольное существительное [4, 104].

Среди имен действия высоко продуктивно образование с суф. -(е)ни -е, -ти -е. Как не раз отмечалось в литературе, имена действия с этим суффиксом образуются наиболее регулярно и свободно. Морфы -ни- и -ени- высоко продуктивны... . [Гр.—70, § 93, 65].

СД-имена действия, возникшие вследствие присоединения производящей глагольной основой других суффиксов со значением отвлеченного действия (-к(а); -ация; -б(а); -ств(о); -тие; -ие), считаются нестандартными образованиями. Нестандартные образования, в свою очередь, подразделяются на 2 группы, а именно: 1) формально деривация не существует, хотя нет противопоказаний для ее существования — это те группы глаголов, от которых, по данным лексикографических источников, образование СД- имен действия затруднительно или невозможно; 2) деривация имеет место, но СД-имена действия возникли в результате присоединения производящей глагольной основой суффиксов со значением отвлеченного действия, кроме суффикса -ние/-ение.

Синтаксические свойства имён действия проявляются в процессе образования словосочетаний на уровне присловных связей. Так, имена действия наследуют семантические свойства мотивирующего глагола, перенося их на своё ближайшее окружение. Напр.: На ошибках надо учиться – ведь и в наши дни в некоторых кругах распространено упование на “доброго царя”. Книга Тесли даёт хороший повод продолжить переосмысление интеллектуальной традиции русского национализма. (ЛГ, 2014.- №6.- 12-18 февраля). В способности имени действия поддерживать со своим ближайшим окружением актантные синтаксические отношения, маркирующие различных участников действия, и заключается его специфика в сравнении с конкретно-предметными существительными, которые оказываются совместимыми лишь с определительными распространителями.

Но тем не менее в рамках сочетаний с определительными отношениями обнаруживаются существенные различия между именами действия и конкретно-предметными существительными. При рассмотрении таких словосочетаний, как быстрая ходьба, напряжённая работа, повторное напоминание, долгий разговор, удачное решение Г.А. Золотова отмечает, что “прилагательные здесь не те, что определяют признаки, качества предметов, это характеристики действия, процесса с точки зрения его протяжённости во времени, интенсивности, результативности” [5, 41] Напр.: Посткризисное новшество: частое увольнение сотрудников с последующим их наймом в роли самостоятельных предпринимателей. За них не платят взносы в фонды социального страхования, а главное, их можно сократить в любой момент (Алау / Огонек, 2013.- №7. - июль).

В заключение можно сказать, что единой точки зрения на проблему разграничения лексической и синтаксической деривации среди исследователей нет, вследствие того что вопрос о зачислении тех или иных словообразовательных типов в синтаксические дериваты связан с установлением лексического тождества производного и производящего, а он решается разными исследователями по-разному.

Литература:

1. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. – М.: Наука, 1974.

2. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка.- М., 1955.- 416 с.

3. Вакулко (Долженко) Н.Г. Выражение дополнительной предикации посредством девербативного оборота а структуре простого предложения: Дис. … канд. филол. наук.- М., 1989.- 187 с.

4. Ермакова О.П. Проблемы лексической семантики производных и членимых слов.- АДД.- М., 1977.

5. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка.- М.:

Наука, 1973.-351 с.

6. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений. Семантика производного

слова.- М.: Наука, 1981.

7. Курилович Е. Деривация лексическая и деривация синтаксическая //

Очерки по лингвистике: Издательство иностранной литературы.- М., 1962.- 57-70 с.

8. Шуваев М. Возможности отглагольной синтаксической деривации

субстантивов: Дис. … канд. филол. наук. – М., 2003. – 179 с.