Д.филос.н., проф. И.В. Вишев
Южно-Уральский государственный
университет, Россия, г. Челябинск
ОТ СМЕРТНИЧЕСКОЙ ПАРАДИГМЫ
К ПАРАДИГМЕ БЕССМЕРТНИЧЕСКОЙ
Рубеж второго и третьего миллениумов, как мне
представляется, стал гранью эр — смертнической и бессмертнической. Таково
наиболее созидательное и перспективное направление современного научного прогресса.
Временные границы этого рубежа простираются от точки перехода одного
тысячелетия в другое на несколько столетий в обе стороны от неё.
Так, наиболее известным и ярким представителем
философского материализма, до недавнего времени безусловно стоявшего на
позициях смертнической парадигмы, убеждения, что смерть неизбежна, а реальное
бессмертие невозможно, был немецкий мыслитель Л. Фейербах (1804–1872). Он
утверждал: «Смерть естественная, та смерть, которая есть результат законченного
развития жизни, не есть беда; смерть, однако, которая есть следствие нужды, порока,
преступления, невежества, грубости, — конечно, зло. Эту смерть устраняйте из
мира сего или, во всяком случае, пытайтесь как можно больше сократить сферу её
действия! Так разум обращается к человеку» [1, с. 298]. Таким образом,
противодействие предполагалось только преждевременной смерти, но отнюдь не естественной,
смерть рассматривалась как неотвратимый итог непреложно действующих законов
природы, на суровый приговор которых, с этой точки зрения, сетовать было бы
совершенно бессмысленно и бесполезно. Если речь и шла о личном бессмертии, то в
сугубо аллегорическом смысле — в делах, потомках и их памяти.
Не менее категоричным и однозначным в своём решении
проблемы смерти и бессмертия человека был другой философ-материалист, врач,
естествоиспытатель Л. Бюхнер (1824–1899). Он считал: «Не размышление, а лишь
упрямство, не наука, а лишь вера могут поддерживать идею личного бессмертия» [2,
с. 46]. При этом Бюхнер ссылается на тот бесспорный для него факт, что все живущее
рождается и умирает без какого-либо исключения из данного правила, а смерть —
самое верное, на что может рассчитывать человек. Следовательно, с его точки
зрения, проблема личного бессмертия заведомо не является научной, а относится
исключительно к сфере религии. Таким был общепринятый для смертнического
материализма взгляд в то время на эту проблему, в том числе и в России (В.
Белинский, А. Герцен, Н. Чернышевский и др.) [3, с. 224–280].
Но смертнический материализм отнюдь не был абсолютно
пессимистичным и бесперспективным. Так, один из его представителей, А.И. Герцен,
высказал такую замечательная мысль: «Старчество и болезнь протестуют своими страданиями
против смерти, а не зовут ее, и, найди они в
себе силы или вне себя средства, они победили бы
смерть» [4, с. 387]. Однако никакие силы внутри человека, ни средства вне его,
необходимые для решения данной проблемы, в то время известны не были, а строить
прожекты на сей счёт не было принято в отличие от религиозных мыслителей. Так
общее достоинство материалистической философии обернулось тогда ее недостатком.
И всё же
конец второго миллениума ознаменовался переходом философского материализма на
позиции оптимистического восприятия проблемы смерти и бессмертия, хотя поначалу
и с неверных мировоззренческих оснований. Первым, кто осознанно и
целеустремлённо попытался придать материалистическому мировоззрению
оптимистический характер, был К.Э. Циолковский (1857–1935). Он писал:
«Бюхнеровский материализм никак нельзя заподозрить в отсутствии честности.
Напротив, он рыцарски честен и даже страдает за это отсутствием к нему
симпатии. Он только незакончен так же как мой не представляет конца, а есть
только естественное продолжение бюхнеровского» [5, с. 13]. Характеризуя
материалистическое мировоззрение в целом, Циолковский отметил: «Вообще
материализм остановился на половине дороги в беспомощном и жалком состоянии,
так как не дошёл до отрадных выводов о вечной и безначальной жизни всего
сущего, всякой частицы живой или мёртвой материи. Он этим оттолкнул от себя
всех жаждущих вечности и заставил их искать её у философов других направлений,
где сиял отрадный, хотя и туманный, свет нескончаемой жизни» [6, л. 14]. С его
точки зрения, рассеять «туманный свет» и поставить решение этой проблемы на
практическую почву призвана именно наука.
Вместе с тем Циолковский считал, что «натуралисты», т.е. естествоиспытатели, развивающаяся наука ещё не сказали своего решающего слова по данному вопросу. «Естественные науки, — полагал он, — на верном пути: с их выводами мы согласны, но они пропели часть своей песенки, и по началу ее нельзя судить о самом конце. Конец же очень хорош и нисколько не подтверждает пессимистических выводов» [7, с. 196–197]. Так утверждалась оптимистичность материализма, взгляды которого он неукоснительно разделял и следовал им.
Оптимистическая позиция логично приводила его к признанию решаемости проблемы бессмертия. «Нет конца жизни, конца разуму и совершенствованию человечества, — утверждал он. — Прогресс его вечен. А если это так, невозможно сомневаться и в достижении бессмертия» [8, с. 139]. Особую роль в ее решении Циолковский придавал выдающимся личностям в истории научного познания. «Не было бы гениев, — считал он, — не было бы движения человечества вперед по пути истины — к прогрессу, единению, счастью, бессмертию и совершенствованию» [9, с. 4]. Уверенность в этом была для него неколебимой.
Однако творец космической философии был не только
материалистом, что им неоднократно подчёркивалось, но и панпсихистом,
считавшим, будто вся материя обладает свойством чувствительности и потому даже
отдельный атом ощущает. Иными словами, с этой точки зрения, человек, умирая и
распадаясь на атомы, исчезает не абсолютно, а лишь относительно, поскольку в
будущем они должны ожить в других живых, в том числе космических совершенных
существах, устранивших бедствия и страдания. Главный вывод этого учения гласит:
«Жизнь (субъективно) непрерывна, смерти нет» [10, с. 129]. Это утверждение было
призвано освободить людей от страха перед трагическим финалом индивидуального
человеческого бытия, в чем заключалась гуманистическая ценность учения
Циолковского о смерти и бессмертии.
Однако ему были присущи и серьезные недостатки.
Циолковский неправомерно отождествлял материю и вселенную, распространяя
признак вечности с первой на вторую, хотя, как теперь известно, существование
последней ограничено во времени; не подтвердились и утверждения панпсихизма, поскольку
психические свойства присущи только высокоорганизованным живым системам. Но
главное состоит в том, что Циолковский решал проблему бессмертия в
безличностной форме, тогда как задача заключается как раз в том, чтобы
бессмертной стала именно данная конкретная личность. Тем не менее, несомненная
заслуга Циолковского в том, что он положил начало поиску обоснования
оптимистического характера материалистического мировоззрения.
Современная последовательно научная постановка именно проблемы
достижения личного бессмертия, опирающейся на успехи научно-технического и
социального прогресса как альтернативы религии и мистики, была представлена
двумя основными направлениями. Первое — новой идеологией анархистов-биокосмистов
(Александр Агиенко, Александр Ярославский и др.) на рубеже конца 10-х – начала
20-х годов XX столетия, второе — взглядами А.М. Горького
(1868–1936), который на протяжении всей своей творческой жизни разделял идею
реального личного бессмертия. Первые обосновывали необходимость решения двуединой
задачи: преодолеть временной локализм человеческой жизни посредством достижения
личного бессмертия (иммортализм) и её пространственный локализм посредством
освоения космического пространства, установления межпланетных сообщений (интерпланетаризм)
[11, с.2].
Один из них следующим образом сформулировал
центральную идею анархистов-биокосмистов: «Личное бессмертие не дано, оно
должно быть завоевано, реализовано, сотворено. Это не восстановление
утраченного, как говорит Библия, но создание еще небывшего. Не восстановление,
но творчество. То же относится и к завоеванию космоса. Иммортализм и
интерпланетаризм — это максимальная, но не конечная цель. Это этапы и средства
к безмерно великому творчеству. Но эта цель впереди — и потому она величайшая.
Наша цель (реализация бессмертия, жизнь в космосе, воскрешение) исключает мистику,
которая бросает в хаос, в пустоту» [12, с. 16]. Они приняли новую власть и идею
построения бесклассового общества, но это их не спасло от разгрома вместе с
другими анархистами, ибо биокосмические идеи тогда не были «смягчающим»
обстоятельством, а, скорее, наоборот.
А.М. Горький, в свою очередь, говорил, что
«человеческий разум объявляет войну смерти как явлению природы. Самой смерти.
Моё внутреннее убеждение таково, что рано или поздно, может быть, через 200
лет, а может быть, через 1000, но человек достигнет действительно бессмертия…
Может быть, он и междупланетные пространства победит, победит и смерть… Это всё
очень далеко, всё фантастично — я прекрасно понимаю, но именно это должно быть
идеалом, именно это целью, к которой должны стремиться люди» [13, с. 111]. По
его инициативе был создан Всесоюзный институт экспериментальной медицины (ВИЭМ),
призванный решать сложнейший круг проблем в данной области исследований. Однако
перипетии политической борьбы в стране и кончина Горького не позволили получить
сколько-нибудь значимых результатов. Тем не менее, усилия представителей
бессмертнического материализма внесли значительный вклад в обоснование
оптимистического подхода к решению проблемы достижения реального личного бессмертия.
[3, с. 281–354]. И эта эстафета не прервалась.
Следующий её этап относится уже к последней трети XX века.
Он представлен такими именами, как В.Ф. Купревич, П.А. Ребиндер, Л.В. Комаров,
В.Г. Астахова, Г.Д. Бердышев, М.Ф. Меркулов, Ю.И. Пичугин, И.В. Вишев, М.В.
Соловьёв и др. Этот этап ознаменовался введением в научный обиход понятия
«практическое бессмертие человека». Так, например П.А. Ребиндер, отмечал: «Ведь
биология вокруг нас и внутри нас — это океан, полный тайн. Первоочередная
задача в этой области — сделать человека бессмертным. Да, практически
бессмертным. Меня возмущает, когда под видом пропаганды научных истин
утверждают тезис о неизбежности смерти, вместо того, чтобы как следует подумать
о проблемах продления жизни» [14, с. 4].
Под практическим бессмертием сегодня принято понимать
обретение человеком способности жить, оставаясь молодым, неограниченно долго,
когда можно будет сказать, что он стал практически бессмертным [15 с. 81 и др.].
При этом принципиально важно подчеркнуть, что такое бессмертие является не
абсолютным, т.е. невозможным с научной точки зрения, а относительным, которое
не исключает возможности смерти как несчастного случая, но в то же время
предполагает необходимость и наличие средств для восстановления человеческой
жизни, реального воскрешения человека.
Наиболее полное и последовательное выражение эти идеи
получили в концепции практического бессмертия человека и его реального воскрешения.
В ней рассматривается историческая проблематика данной темы, философские
основания нетрадиционной постановки и решения проблемы, социальные (объективные)
факторы, естественнонаучные и технико-технологические предпосылки,
нравственно-гуманистические, ценностные, правовые и другие аспекты. Таким
образом, переход и обоснование бессмертнической парадигмы стал необратимым процессом.
Временной интервал этого перехода возле точки
соприкосновения тысячелетий сузился до полутора-двух десятилетий. Он
ознаменовался такими открытиями, как реальная возможность клонирования млекопитающих,
а значит, и человека, что, в конечном счёте, устраняет безысходность смерти; расшифровка
его генома, использование регенерации стволовых клеток, индуцированных
плюропотентных клеток, успехи протеоники, крионики, нанотехнологии,
«компьютерного бессмертия», синбиологии и т.п.
Примером научных исследований в
этой области самого последнего времени может служить работа 3-й Международной
конференции «Генетика старения и долголетия» в Сочи. Она состоялась с 6-го по 11-е
апреля 2014 года в
Конгресс-центре сочинского отеля Radisson Blu Resort. Ее организатором выступил Благотворительный фонд
«Наука за продление жизни», возглавляемый М.А. Батиным, совместно с компанией
Atlas Biomed Ggroup и Институтом биологии Коми НЦ УРО РАН.
В работе конференции приняли участие более 200 исследователей из 18 стран мира (Россия,
США, Великобритания, Нидерланды, Германия, Италия, Израиль, Китай, Иордания,
Украина и др.). С докладами по основным темам выступило 55 ученых. Среди этих
тем были такие, как гены долголетия у человека и животных, эпигенетические
механизмы старения, влияние окружающей среды на гены и процесс старения,
биомаркеры биологического возраста и др.. Отдельная сессия была посвящена новым
технологиям увеличения продолжительности жизни — применению клеточных технологий
и методам криобиологии [16]. Большое значение имело общение ученых разных
стран.
Переход от смертнической парадигмы к парадигме
бессмертнической стал поистине современной научной революцией, явившейся
существенной чертой постнеклассического периода развития науки. Вполне
вероятно, что для достижения реального личного бессмертия не потребуются
столетия, а эта проблема будет решена уже в текущем XXI веке.
Литература
1. Фейербах Л. Вопрос
о бессмертии с точки зрения антропологии //Л. Фейербах. Избр. филос. произв. —
Т. I. — М.: Госполитиздат, 1955.
2. Бюхнер Л. Сила и
материя. — СПб., 1907.
3. Вишев И.В.
Проблема жизни, смерти и бессмертия человека в истории русской философской
мысли.— М.: Академический проект, 2005.
4. Герцен А.И. Концы и начала //А.И. Герцен. Соч.: В
2 т. Т. II. — М.: Мысль, 1986.
5. Циолковский К.Э.
Причина космоса. — Калуга: Издание автора, 1925.
6. Циолковский К.Э.
Этика, или Естественные основы нравственности // Архив АН СССР. Д. 372
7. Циолковский К.Э.
Механика в биологии: Подобие организмов и уклонение от него // К.Э.
Циолковский. Собр. соч. — М.: Наука, 1964.
8. Циолковский К.Э.
Исследование мировых пространств реактивными приборами // К.Э. Циолковский.
Собр. соч., т. II. — М.: Наука, 1954.
9. Циолковский К.Э.
Гений среди людей. (Рукопись 1918 г.). — М., 1992.
10. Циолковский К.Э.
Научная этика // К.Э. Циолковский. Очерки о Вселенной. — М.: ПАИМС, 1992.
11. Ярославский А.
Космический максимализм // Бессмертие. — 1922. — № 1 (единственный номер этого журнала перепечатан в качестве
приложения в книге: И.В. Вишев, Б.М. Ханжин, Т.Ф. Ханжина. Экофилософия:
современные проблемы и перспективы решения: Учебное пособие. — Челябинск:
Изд-во ЮУрГУ, 1999).
12. Агиенко А.
(Святогор). «Доктрина отцов» и анархизм-биокосмизм // Биокосмист. — № 3–4
(номера этого журнала перепечатаны в качестве приложения к 1-й и 2-й частям
учебного пособия И.В. Вишева «Проблема бессмертия человека в русской философии:
персоналии и идеи». — Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 1999, 2000).
13. Горький А.М. О
знании // Архив А.М. Горького. Т. XII:
Художественные произведения. Статьи. Заметки. — М., 1969.
14. Ребиндер П. К
горизонтам будущего // Литературная газета, 17 сентября 1969 года.
15. Вишев И.В. На
пути к практическому бессмертию. — М.: МЗ-Пресс, 2002.