Право/12

Право/12. Предпринимательское и банковское право

Д. ю. н., профессор Винниченко О. Ю., студент 1 курса магистратура, гр. 26ЮМ131 Дурасов В. С.

Институт государства и права Тюменского государственного университета

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ОРГАНИЗАЦИОННО-ПРАВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В УСЛОВИЯХ ПЕРЕХОДНОГО ХАРАКТЕРА РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА

Несмотря на то, что с момента распада СССР прошло более двадцати лет, а принятием Конституции 1993-го года Российская Федерация была провозглашена правовым государством, идеи правового государства и гражданского общества до настоящего времени не реализованы в полной мере. В значительной степени это обусловлено социальными потрясениями, которые выразились в конфликте интересов между элитой и населением, в исчезновении национальной идеи, что повлекло разрыв линий коммуникаций в обществе.

Российскую Федерацию на современном этапе можно охарактеризовать как государство переходного типа, поскольку российскому государству и праву присущи основные черты государства и права переходных государств. Характеризуя их, доктор юрид. наук М. Н. Марченко [10] указывает, что все государства и правовые системы переходного типа возникают в результате различных социальных потрясений в виде революций, войн, неудавшихся радикальных реформ. Давая определение государству и праву переходного типа, современные ученые-юристы придерживаются точки зрения, что «современное переходное состояние России и др. бывших социалистических и псевдосоциалистических стран содержит в себе альтернативу их развития в направлении созидания общества, государства и права» [7].

Исторически сложилось, что модернизация в России осуществлялось посредством насилия государства над обществом и милитаризации общества. Российское государство не раз находилось в условиях коренных переломов и необходимости выбора нового вектора развития, однако на современном этапе в условиях построения правового государства и гражданского общества данные методы являются неприемлемыми. Вместе с тем, необходимо учитывать, что становление России происходило на стыке разных культур, имеет свою особенность, и бездумное заимствование иностранных институтов не должно привести к утрате самобытности российского государства. В этой связи, справедливо утверждение российского правоведа и государствоведа И. А. Ильина о том, что «каждый народ и каждая страна есть живая индивидуальность со своими особыми данными, со своей неповторимой историей, душой и природой». Именно поэтому «каждому народу причитается своя, особая, индивидуальная государственная форма и конституция, соответствующая ему и только ему... Слепое заимствование и подражание нелепо, опасно и может стать гибельным» [8]. Однако это не означает, что нужно отвернуться от зарубежного опыта или, наоборот, бессознательно его перенимать. Заимствуя европейский опыт государственного строительства, нужно грамотно оценивать возможности использования тех или иных методов преобразований с учетом национальных особенностей российской государственности. Таким образом, полагаем, что в силу исторических обстоятельств Россия должна выбрать свой альтернативный путь, в рамках которого будет происходить ее дальнейшее развитие. Эта мысль прослеживается в обращении Президента Российской Федерации В. В. Путина с Посланием Федеральному Собранию в 2013 году и в дискуссиях, развернувшихся в ходе проведения Валдайского форума 2013 года.

Выбор стратегии развития государства должен помочь решить ряд важных проблем, сдерживающих развитие предпринимательской деятельности в России. Эти проблемы связаны с наличием угроз осуществления предпринимательской деятельности и выражаются в несовершенстве системы налогообложения, развитости коррупционно-теневых механизмов, активности рейдеров, устаревшей производственной базе, дефиците оборотных средств и пр. Указанные факторы способствуют оттоку денежных средств из оборота внутри страны и создают неблагоприятную обстановку для притока зарубежных инвестиций. При этом, самая главная задача, которая стоит перед государством, – это выработка эффективной модели взаимоотношения между государством и бизнесом. В этой связи, мы считаем необходимым предложить варианты решения указанных проблем, а также модель взаимоотношения государства и бизнеса.

На текущий момент налоги являются одним из негативных явлений в развитии предпринимательства в России, поскольку действующие режимы налогообложения отличаются высокими налоговыми ставками с неразвитым дифференцированным подходом при осуществлении налогообложения. Так, в соответствии с Налоговым кодексом Российской Федерации [1], [2] выделяются общий режим налогообложения и несколько специальных режимов налогообложения. В зависимости выбранного налогового режима предприниматели уплачивают налоги по ставке, определенной налоговым законодательством. Рассмотрим два наиболее популярных режима налогообложения: общий и упрощенный. При этом, для общего налогового режима ставка налога на прибыль составляет 20 % (статья 284 Налогового кодекса Российской Федерации). В случае применения упрощенной системы налогообложения, ставка налога на прибыль составляет 6% либо 15% в зависимости от выбранной подсистемы: доходы либо доходы минус расходы (статья 346.20 Налогового кодекса Российской Федерации), однако применение выбранного режима исключается для крупных предприятий, где численность работников превышает 100 человек, или остаточная стоимость основных средств превышает 100 млн. рублей. Вместе с тем, при анализе налогового законодательства обнаруживается отсутствие разделения предприятий в зависимости от категории бизнеса: в равной степени все субъекты предпринимательской деятельности облагаются налогами. Обращаясь к статье 4 Федерального закона «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации» [4], можно сделать вывод, что законодателем все же дифференцированы субъекты бизнеса: в зависимости от численности работников и размера выручки предприятия. Так, указанным федеральным законом выделяются микропредприятия (с численностью работников до 15 человек и выручкой до 60 млн. руб.), малые предприятия (с численностью работников до 100 человек и выручкой до 400 млн. руб.) и средние предприятия (с численностью работников от 101 до 250 человек и выручкой до 1 млрд. руб.). На основании вышеизложенного, налоговое законодательство не отличается гибкостью, поскольку оно должно отвечать интересам всех субъектов предпринимательских отношений, тогда как оно этой разницы практически не учитывает. Таким образом, целесообразным будет введение дополнительных режимов налогообложения, подстроенных под приведенную классификацию предприятий. Кроме того, необходимо учитывать рыночную конкурентоспособность отечественных предприятий и также использовать этот критерий при определении налоговой ставки (налога на прибыль либо налога на добавленную стоимость) по отношению к предприятиям той или иной отрасли. Вместе с тем, указанная проблема не является единственной в области налогового законодательства, однако, на наш взгляд, является одной из существенных в данной области.

Еще одна проблема заключается в неразвитости института банкротства. Важнейшей задачей данного института является обеспечение устойчивого, эффективного развития экономики и соблюдения баланса интересов при разрешении проблем платежеспособности субъектов предпринимательской деятельности в рамках проведения судебных процедур. Для соблюдения баланса прав и законных интересов участников дела о несостоятельности (банкротстве) законодательством предусмотрен ряд механизмов, в числе которых такие процедуры банкротства как финансовое оздоровление и внешнее управление. В соответствии с Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)» [5], переход к данным процедурам возможен как после введения в отношении должника процедуры наблюдения, так и из ликвидационной процедуры конкурсного производства, что является положительным аспектом при осуществлении процедур банкротства. Использование данных мер, по мнению законодателя, должно позволить погасить задолженность перед кредиторами и восстановить деятельность организации-должника. Вместе с тем, на практике число применения реабилитационных процедур (финансового оздоровления и внешнего управления) несоизмеримо меньше количества банкротных дел, оканчивающихся конкурсным производством и ликвидацией организации-должника. Причины, движущие собранием кредиторов при определении конкурсного производства как процедуры банкротства, следующей за процедурой наблюдения, являются разными: финансирование (как правило, кредиторы не заинтересованы нести длительные издержки по содержанию юристов и арбитражного управляющего для целей возврата своих денег в долгосрочной перспективе после реабилитации должника); сроки (ликвидационная процедура банкротства, как правило, носит более ускоренный характер по сравнению с реабилитационными процедурами – внешним управлением и финансовым оздоровлением); цель (в том случае, когда кредитор не намеревается в дальнейшем развивать отношения с данным партнером, оказавшимся ненадежным, и возбуждает в отношении должника дело о несостоятельности (банкротстве) и др. Действительно, существуют субъекты предпринимательской деятельности, испытывающие временные финансовые трудности, поэтому нельзя одинаково ко всем применять похожие алгоритмы действий, прибегая к процедурам конкурсного производства и, тем самым, уничтожая бизнес и перераспределяя имущество. С другой стороны, заинтересованный в сохранении своей организации должник должен самостоятельно подать заявление о несостоятельности (банкротстве) в отношении своей организации в целях введения реабилитационных процедур. В этой связи, для соблюдения баланса интересов кредиторов и должника представляется целесообразным установление возможности введения процедуры финансового оздоровления по заявлению должника, минуя стадию наблюдения, а также увеличение возможного срока реабилитационных процедур. Кроме того, Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)» предусмотрена субсидиарная ответственность собственников и руководителей предприятия-должника, однако согласно действующим нормам в делах о банкротстве требуется доказывание виновности этих лиц. В этой связи также затруднено расследование преступлений по преднамеренному и фиктивному банкротству (статьи 196-197 Уголовного кодекса Российской Федерации [3]). Каждая заключенная сделка потенциально может оказаться убыточной, поэтому трудно определить было ли то или иное юридическое действие, совершенное лицом, ответственным за принятие решений, правомерным или умышленным и направленным на причинение убытков кредиторам. Как полагает доктор эконом. наук А. Н. Ряховская [11], в совокупности с совершенствованием законодательной базы, проблему незащищенности участников предпринимательских отношений от недобросовестности контрагентов могло бы решить создание обязательных резервов и компенсаций на случай остановки деятельности предприятия: «наличие или отсутствие подобных юридически обязательных резервов и компенсационных обязательств могло бы послужить условием для обеспечения устойчивости организаций». Полагаем, что указанное предложение является востребованным, поскольку на настоящий момент при создании организации защиту интересов кредиторов отчасти гарантирует только уставный капитал (от увеличения размеров которого было решено отказаться в процессе проведения реформы гражданского законодательства последних лет), который после создания организации может быть выведен, если собственник изначально намерен следовать только своим экономическим и личным интересам в ущерб другим участникам предпринимательских отношений. Таким образом, создание обязательных резервов позволило бы в большей степени защитить интересы кредиторов наряду с совершенствованием законодательства о несостоятельности (банкротстве).

Другая проблема, в некоторых случаях тесно связанная с институтом несостоятельности (банкротства), также создающая препятствия для безопасного развития и ведения бизнеса в России, – рейдерство. Появлению рейдерства способствовали, главным образом, пробелы в законодательстве. Рейдерская группа на сегодняшний день – это целая команда с достаточно крупным административным ресурсом в законодательной или исполнительной власти или в силовых структурах [12]. Проблема охраны интересов собственников бизнеса заключается, прежде всего, в правовой неграмотности самих предпринимателей, игнорирующих угрозы безопасности и стабильности бизнеса (отсутствие контроля за кредиторской задолженностью предприятия, наличие корпоративного конфликта между совладельцами бизнеса, отсутствие надежной системы защиты инсайдерской информации), и в отсутствии, на наш взгляд, эффективных средств защиты от посягательств на собственность в сфере предпринимательских отношений. Так, например, несмотря на широкое употребление терминов «рейдер», «рейдерство» данные термины отсутствуют в Уголовном кодексе Российской Федерации. Вместе с тем, на настоящий момент рейдерство рассматривается как преступление в сфере предпринимательских отношений, а перечень этих преступлений является достаточно обширным (глава 22 Уголовного кодекса Российской Федерации). В этой связи, полагаем целесообразным выделить «рейдерство» в качестве отдельного состава преступления либо внести изменения в статью 63 Уголовного кодекса Российской Федерации, выделив рейдерство в качестве одного из обстоятельств, отягчающих наказание. В то же время, полагаем, что имеющегося правового инструментария в российском законодательстве достаточно для принятия превентивных мер по захвату бизнеса и для обеспечения стабильной деятельности предприятия.

Наконец, самая главная, на наш взгляд, проблема осуществления предпринимательской деятельности в России – это проблема самоорганизации бизнеса. Именно в отсутствие эффективной модели взаимоотношения бизнеса и государства имеют место вышеуказанные и другие проблемы, которые затрагивают предпринимательскую деятельность. Как полагают кандидат полит. наук А. А. Кинякин и доктор эконом. наук Я. Ш. Паппэ, возникновение этой проблемы было обусловлено трансформацией государственных институтов: «Так, во второй половине 1990-х гг. основной экономической единицей оказалось уже не предприятие или отрасль, а компания или корпорация; прежняя межотраслевая модель управления фактически была сломана. Отраслевые министерства и ведомства теряли политическое влияние, многие из них были ликвидированы. Ранее отраслевые ведомства и министерства были своего рода внутренними лоббистами, передаточным звеном между предприятиями и функциональными ведомствами. Теперь основная роль в выработке решений относится к функциональным ведомствам. При такой структуре исполнительной власти министерства оказываются нацеленными на решения не частных отраслевых задач, а общих вопросов, таких как налоговая политика, таможенное регулирование и т. д.» [9]. В этой связи, решением проблемы может стать либо восстановление отраслевых министерств либо развитие объединений предпринимателей. Однако, по мнению А. Ахиезера и др., субъектом инноваций российскому бизнесу в обозримом будущем стать не суждено: «при отсутствии правового порядка и сопутствующем дефиците доверия к государству он (прим. – бизнес) не будет вкладывать деньги и предпринимательскую энергию в развитие ни тех отраслей, что остались с советских времен, ни новых производств, которых в стране еще нет» [6]. Это указывает на невысокий уровень инициативы, проявляемой представителями бизнеса, что обусловлено рядом объективных факторов. Вместе с тем, самоорганизация предпринимателей в ассоциации (союзы) по отраслям должна стать эффективным средством для защиты экономических интересов национального бизнеса на внутреннем и внешнем рынках. Это позволит обеспечить доведение необходимых сведений, информации, касающихся представляемой отрасли или группы предпринимателей до собственников бизнеса (особенно это актуально в условиях вступления России во Всемирную торговую организацию и постоянно изменяющегося российского законодательства), и построить связь между бизнесом и государством. Одновременно, необходимо наделить торгово-промышленные палаты правом законодательной инициативы, как это сделано на уровне ряда субъектов Российской Федерации (статья 55 Устава Краснодарского края, статья 34 Устава Воронежской области), поскольку ассоциациям и союзам, которые затрагивают интересы учредивших их предприятий, это позволит лоббировать законодательные инициативы через торгово-промышленные палаты. Ассоциации и союзы предпринимателей имеют особенное значение, поскольку именно некоммерческие организации должны обеспечивать взаимодействие субъектов предпринимательской деятельности с государством в правовом поле, избегая практики неформального диалога и договоренностей.

Таким образом, перед руководством государства стоит серьезная цель по выработке стратегии построения взаимоотношений между государством и бизнесом, что должно обеспечить дальнейшее развитие экономики государства и структуры общественных связей. При этом, ключевая роль должна отводиться институтам гражданского общества. Российское государство на протяжении многих столетий являлось скрепляющим стержнем российского общества, но в условиях выбранного курса, направленного на построение правового государства и гражданского общества, использование только рычагов принуждающей силы государства неприемлемо, поскольку для эффективной защиты прав и законных интересов бизнеса необходим диалог между властью и обществом. Вместе с тем необходимость диалога должны понимать не только представители государственной власти, но и представители бизнеса.

Литература

1. Налоговый кодекс Российской Федерации (часть первая) от 31 июля 1997 г. № 146-ФЗ (в ред. от 28.12.2013 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1998. – № 31. – ст. 3824.

2. Налоговый кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 05 августа 2000 г. № 117-ФЗ (в ред. от 28.12.2013 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2000. – № 32. – ст. 3340.

3. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 г. № 63-ФЗ (в ред. от 03.02.2014 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1996. – № 25. – ст. 2954.

4. Федеральный закон от 24 июля 2007 г. № 209-ФЗ (в ред. от 28.12.2013 г.) «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2007. – № 31. – ст. 4006.

5. Федеральный закон от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ (в ред. от 28.12.2013 г.) «О несостоятельности (банкротстве)» // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2002. – № 43. – ст. 4190.

6. Ахиезер А. История России: конец или новое начало? / А. Ахиезер, И. Клямкин, И. Яковенко. – М.: Новое издательство, 2005. – [708 с.]

7. Буянова М. О. [и др.]. Юридический энциклопедический словарь / М. О. Буянова [и др.]; ред. М. Н. Марченко – М.: Проспект, 2009. – [816 с.]

8. Ильин И. А. Почему мы верим в Россию: Сочинения / И. А. Ильин. – М.: Эксмо, 2006. – [912 с.]

9. Кинякин А. А. Проблемы взаимоотношения власти и бизнеса в современной России: Учебное пособие / А. А. Кинякин. – М., 2008. – [210 с.]

10. Марченко М. Н. Проблемы теории государства и права: Учебное пособие / М. Н. Марченко. – М.: «ПРОСПЕКТ», 1999. – [504 с.]

11. Ряховская А. Н. Антикризисное управление в современных условиях: проблемы, направления, решения / А. Н. Ряховская // Имущественные отношения в Российской Федерации. – 2013. - № 6. – [С. 20-24]

12. Федоров А. Ю. Рейдерство и корпоративный шантаж (организационно-правовые меры противодействия): Монография / А. Ю. Федоров. – М.: Волтерс Клувер, 2010. – [496 с.]