Старший преподаватель кафедры иностранных языков ЧГУ

Рамазанова Разита Темсайновна

Предикативная конструкция: ее структура и взгляды.

Учитывая многообразие не только языков, но и языковых групп, мы можем проследить общие черты как внутри этих групп, так и между языками, не имеющих языкового родства. Эти сходства имеют все разделы грамматики, мы же остановимся на синтаксисе.

Арабское предложение имеет общепринятые требования при образовании предикации: это наименьшая языковая единица речи, содержащая законченный смысл; оно является конструкцией, передаваемой говорящим (т.е. вторым лицом), интеллектуальной по форме. Эта конструкция состоит из определенных, конкретных частей, а также она является средством, которое передается от мысли коммуниканта к мысли реципиента.

Члены арабских предложений имеют свою строго закрепленную терминологию, обобщают их следующие термины:

1.’ал- муснад ’илайhи- подлежащее (т.е. элемент, к которому предикативно примыкает), или мухаддас ‘анhу (говорящий о чем- либо), а также ’ал- мабни ‘алайhи (не изменяющийся).

2.’ал - муснад - сказуемое (элемент, который предикативно примыкает), которое основывается на подлежащем и тем самым говорит (информирует) о нем.

3. ’ал - ’иснад - предикация, т.е. связь сказуемого с подлежащим.

При это, когда мы говорим:

ﻫﺐﺍﻠﻨﺳﻳﻡ [hабба – н - насиму] - Подул ветер

Это полное предложение, которое толкует смысловую законченность языковой единицы. Состоит оно из:

1. подлежащего - «ветер»

2. сказуемого - «подул».

Здесь сказуемое «подул» предикативно примыкает к подлежащему «ветер».

Предикация (’ал - ’иснад) – это интеллектуальный процесс, содействующий соединению сказуемого (’ал - муснад) с подлежащим (’ал - муснад ’илайhи). Т.е. соединению двух понятий: «дуть» и «ветер» и составлению из этих двух слов законченную смысловую единицу.

В арабском языке нет глагола- связки, как например в других индо- европейских языках: в персидском языке- «’аст», в английском « is», во французском «est», в немецком «ist» и других языках, который разграничивает члены предложения и тем самым создает почву для предикации. Однако, арабское предложение, по- видимому, имело нечто подобное в своих более древних грамматических вариантах, и называлась такая единица - « глагол – бытия (или существования)» - فعل الكينونة. Но со временем его общепринятое употребление исчезло. Употребление глагола – существования осталось лишь в памятниках, которые сохранили несколько отрывков из текстов, которые грамматики приводят в качестве доказательства на добавление глагола «кана» - كان, т.е. того самого глагола- бытия (глагола- существования). Вот один из стихотворных примеров:

أنت تكون ماجد نبيل

اذا تهب شمأل بليل

« Ты (есть) знатен, благороден

Если дует прохладный северный ветер…»

Здесь слово « такуну», т.е. глагол – связка «есть», грамматики считают добавочным словом, потому что при его использовании, он вызывает им.п. у имени – подлежащего и в.п. у сказуемого, при этом этот глагол – бытия является главенствующим фактором, указывающим на предикацию.

Следующий поэтический пример:

وما كل من يبدي البشاشة كائنا

اخاك اذا لم تلفه لك منجدا

« Каждый, представляет радушие существом-

Своим братом, если он нашел в нем помощника».

Слово « ка’инан» ( существом), является здесь главенствующим. Оно использовано для выполнения цели, которую преследует глагол – связка. Здесь нет другого значения, если имеет место быть сам глагол «кана» и тогда сказуемое имеет форму в.п. (’ахака ). А если произнести эту фразу, опустив слово «ка’инан», то имя существительное « брат» со своим слитным местоимением «твой», автоматически переходит в им.п. - ’ахука. Также допустимо использование этого сочетания с помощью присоединения слитного местоимения к предлогу принадлежности «ли», а само имя будет в неопределенном состоянии. Но при этом сама речь теряет свой смысл и свое значение.

Как уже было сказано выше, со временем арабы перестали нуждаться в использовании глагола – бытия, для создания предикации они стали использовать местоимение (3 л., ед.ч., м.р.), которое басрийцы называли фаслунفصل ـ , т.е .делящий, а куфийцы - ‘има̃даعماد ـ , т.е. опора.

Есть так же другие средства, которые помогают создать предикацию. Например, в именном предложение это наличие и отсутствие определенного состояния членов предложения. Подлежащие именного предложения (’ал-мубтада’) имеет определенное состояние, а именное сказуемое (хабар), как правило, в неопределенном состоянии, но достаточно часты случаи его определенности, например:

محمد الشاعرُ - [Мухаммадуни – ш - ша‘иру ] Мухаммад – поэт

خالد الفقيهُ - [Халиду – л – фак1иху] - Халид – юрист

Оба эти предложения – являются полными, законченными, они отвечают всем требованиям, предписанными предикацией. Но состояние определенности слов - ’аш - ша‘иру - الشاعر и ’ал – фак1иhу - الفقيه - могут ввести в заблуждение, и на первый взгляд может показаться, что оба этих слова являются не сказуемыми, а определениями. Поэтому здесь необходимо вышеупомянутое местоимение и тогда речь приобретет, и законченный смысл и будет отвечать всем стандартам предикации:

محمد هو الشاعرُ

خالد هو الفقيهُ

В Коране есть два примера подобного типа:

يا ايها الناس انتم الفقراء الي الله، والله هو الغني الحميد

1.«Йа аййуhа – н – насу ’антуму – л – фук1ара’у ’ила – л – Лаhи wа – л – Лаhу hуwа – л – г1аниййу – л – х1амиду».

"ومن يبخل فانما يبخل علي نفسه، والله الغني وانتم الفقراء"

2. «Wа ман йабхулу фаг1иман йабхулу ‘ала нафсихи wа – л - Лаhу – л – г1аниййу wа ’антуму –л- фук1ара’у».

Однако, в своем большинстве, арабские предложения содержат нечто, всегда указывающее на предикацию, нечто примыкающее к подлежащему, которое имеет форму им.п., как указывалось в примерах выше: ’ан – н- насиму -ُ النسيم, Мухаммадун - محمدٌ, Халидун - خالدٌ. Исследования показали, что дама (показатель именительного падежа) постоянный спутник ’иснада, т.е. предикации, и добавляется она к подлежащему и полному определению подлежащего.

Так же следует отметить, что предложение, короткое по своей форме и наименьшее по силе, мощи речи легче воспринимается слушающим, и ему нет необходимости содержать в себе все требуемые элементы. Также есть предложения, которые при произнесении лишаются подлежащего или сказуемого, при условии, что они будут поняты слушающим со всей ясностью.

Предложение может быть лишено подлежащего, потому что говорящий не намеривается его упомянуть, а также речь не стремится указать на него, например:

«Сидеть в комнате» - «джаласа фи – л – г1урфати» - جلس في الغرفة

Это высказывание имеет целью показать сам факт действия. Предложение глагольное, в нем нет подлежащего, выраженного отдельным словом, однако учитывая, что в арабском языке нет инфинитива, а за его форму берется форма глагола 3 л., ед.ч., муж. р., пр. в., то намек на субъект действия все таки присутствует.

Подобное явление в арабском языке называется تقدير - [так1ди̃р]. Баранов Х.К. в своем арабско-русском словаре дает следующий перевод данного термина – «1.грам. порядок слов, 2.лингв. эллипс, пропуск слова». Гранде Б.М. в своем словаре арабских грамматических терминов и оборотов в «Курсе арабской грамматики в сравнительно – историческом освещении» одним из значений вводит термин «виртуально», «виртуальный». Наравне с данными определениями термина так1ди̃р, его можно перевести как «имплицитность», «семантический эллипсис», «скрытые смыслы», «подразумевание», «пропущенная часть информации» и т.п. Таким образом, так1ди̃р, или имплицитность это нечто невыраженное, но опознаваемое, подразумеваемое, предполагаемое, вытекающее из контекста, то есть очевидное. Часто имплицитность тесно связывают с импликацией; в логике ею называют условное высказывание. Текстовая же импликация – это дополнительный подразумеваемый смысл, который вытекает из соотношения соположенных единиц текста или дополнительное смысловое или эмоциональное содержание высказывания. Текстовая импликация связана с представлениями об имплицитном содержании высказывания. Явления, при которых импликация сопряжена с имплицитностью языкового выражения, могут быть отнесены к области импликационной специфики, включающей использование слов, актуализированные значения которых приписываются им говорящим и доступны слушателю благодаря ситуации.

Таким образом, если мы возьмем следующие примеры:

1. А кроме того, что это вы так выражаетесь: по морде засветил. Ведь неизвестно, что именно имеется у человека, морда или лицо. Так что, знаете ли, кулаками… (М.А.Булгаков, «Мастер и Маргарита»)

2. Извините меня, пожалуйста, - заговорил подошедший с иностранным акцентом, но, не коверкая слова, что я, не будучи знаком, позволяю себе, но предмет вашей ученой беседы настолько интересен, что… (М.А.Булгаков, «Мастер и Маргарита»)

3. Я в тот же вечер отправил сестру на Дальний Восток, она спаслась. Так что вы правильно поступаете. (А.Рыбаков, «Страх»),

то во всех этих примерах явно прослеживается имплицитность, легко опознаваема, так как, исходя из предыдущего контекста, имеются все исходные посылки, из которых делается следующий вывод:

1…Так что, знаете ли, кулаками (бить по лицу нельзя);

2…но предмет вашей ученой беседы настолько интересен, что (я позволю себе присоединиться к ней);

3…Так что вы правильно поступаете (что уезжаете).

Арабские авторы так же дают примеры на данное языковое явление и объясняют его. Ибн Хишам, известный арабский лингвист средневековья, принадлежащий к басрийской лингвистической школе, привел следующие примеры на так1ди̃р, объяснил их, что привело к бурному волнению его оппонентов из куфийской школы.

Пример № 1.

«О, Раб Аллаха» (О, Абдаллах) - ﺍﻠﻠﻪ ﻋﺑﺩ ﻴﺎ:

Этот вариант сочетания слов Ибн Хишам считает глагольным предложением, потому что частица зова « ﻴﺎ» (йа) в его толковании замещает глагол. Поэтому они считают это сочетание предикативной глагольной конструкцией.

Однако, большая часть лингвистов относительно этого примера не согласна со взглядом Ибн Хишама. Ал – Махзуми, видный лингвист и критик XX столетия, не видит в этой синтаксической конструкции ни глагольного предложения, ни скрытого глагола. Он считает, что грамматика не разрешает этого вопроса и считает, что в этом вопросе «достаточно явной лжи». А обоснованность так называемого «так1дира», «подразумеваемости, скрытости» тоже должна прослеживаться, потому что частица зова это специальная форма, выполняющая свою определенную функцию посредством специальной произносительной конструкции. У этой частицы есть специальное указание, своя синтаксическая роль, которую чувствует коммуникант и реципиент и ничего кроме этой роли эта частица не выполняет. Что касается так называемого так1дира, то у него совершенно иная природа, совершенно иные показатели его присутствия должны быть. И поэтому такое объяснение переходит из области бытия в область необоснованных разговоров. Махди ал - Махзуми не сомневается в том, что любой почувствует разницу в выражениях:

ﺃﺪْﻋُﻮﻋَﺑْﺪَﭐﻠﻠَّﻪِ и ﻴَﺎﻋَﺑْﺪَﭐﻠﻠَّﻪِ.

Доктор Абд ар – Рахман Аюб так же позволил себе не согласится с Ибн Хишамом и дал свое объяснение данного примера. По его мнению, «предложение «ﻴَﺎﻋَﺑْﺪَﭐﻠﻠَّﻪِ» не является ни именным, ни глагольным, потому что как глагольное, так и именное предложение должны быть построены на ’иснаде, т.е. предикации и только при наличии предикации это будут предложения, соответственно глагольное или именное. Что касается данного примера, то, по мнению доктора Абд ар – Рахмана, здесь нет этой предикации.

Мы, если соглашаемся с доктором Абд ар – Рахманом в его расхождениях с грамматиками прошлого по данному примеру, то позволим себе, не согласится с ним в названии данного примера предложением, потому что предложение зиждется на основе предикации (т.е. ’иснада) и передает явления законченной мысли. Ю.С.Маслов характеризует предложение следующим образом «Предложение, реализуемое сочетанием слов, чаще всего обладает предикативной структурой, т.е. содержит либо предикативную словоформу («Солнце взошло»), либо два четко соотнесенных главных члена – подлежащее и сказуемое (Он - студент)». Данное выражение не является таковым. Оно не указывает на законченную мысль и потому пример « ﻴَﺎﻋَﺑْﺪَﭐﻠﻠَّﻪِ» исключает быть использованным в качестве указания на предложение.

Пример № 2.

«И если один из многобожников попросил помощи у тебя, то помоги ему» - « ﻔﺄﺠﺮﻩ ﻤﻦﭐﻠﻤﺸﺮﻜﻴﻦﺇﺴﺘﺠﺎﺮﻚ ﺃﺤﺪ ﻮَﺇﻦ».

Здесь ал – Махзуми соглашается с Ибн Хишам называет этот тип предложения глагольным, однако все же осуждает его за чрезмерное свободное исследование. Он считает, что Сибавейхи и его современники также ошибаются, давая своему творчеству в области грамматики чрезмерную самостоятельность. Дело все в том, что арабские грамматические школы по - разному видели глагольный тип предложения Басрийцы, в частности тот же Ибн Хишам, считал глагольным предложение, которое начиналось непосредственно с глагола; им не было достаточно присутствия глагола в предложении вообще. Куфийцев же удовлетворяло присутствие глагола в предложении и в не зависимости от занимаемой им позиции они считали данный тип предложения глагольным.

Поэтому данный пример с точки зрения басрийцев имеет так1ди̃р. Что касается Махди ал- Махуми, то он считает, что здесь нет подразумевания (т.е. так1дира) глагольного предложения – оно здесь на лицо. Что касается причастия действительного залога, которое выполняет в этом предложении роль подлежащего, то номинально оно имеет, скажем, так положение именительного падежа, т.е. по возложенным функциям слово «муштарикин» - это по идее «муштарикун» - не имея состояния марфу1, оно все равнее выполняет функцию подлежащего и соответственно имеет состояние марфу1. Так же причастие действительного залога, и подлежащее в данном примере предшествует своему глаголу, что для средневековых, а также практически для всех последующих грамматистов не является показателем глагольного предложения. Учитывая четкую границу, проведенную басрийцами между типами предложений, следует отметит и тот факт, что именно Ибн Хишам разделил арабские предложения не на два типа: именной, глагольный, а на три: именной, глагольный, зарфный. А данное предложение, по мнению Ибн Хишама, является зарфным.

.А предшествует это подлежащее в этом предложении, потому что делается именно на нем логическое ударение, т.е. вся важность предложения зиждется на нем. Все, что является в предложении важным, выносится вперед, в этом случае не нанося ущерба причастию – подлежащему. Также как если бы это было причастие страдательное. Ал – Махзуми считает, что все разъяснения грамматистов о необходимости изолирования причастия действительного залога от глагола неприемлемыми. Это, по его мнению, подтверждает языковой опыт.

Пример № 3.

«И скот, создал Он его» - « ﺨﻠﻘﻬﺎ ﻮﺍﻻﻨﻌﺎﻢ».

Ибн Хишам относит этот тип предложения к глагольному. Потому что слово «ал – ан1ам», т.е. «скот» - является дополнением относительно глагола и то, что дополнение предшествует глаголу, совершенно не противоречит природе глагольного предложения. Однако ал – Махзуми в очередной раз не соглашается с Ибн Хишамом, считая, что в этом предложения прямым дополнением является слитное местоимение при глаголе. А также, что переходный глагол не передает свою переходность слову, вынесенному в начало предложения и своему местоимению одновременно. При этом он считает, что местоимение не в состоянии нести на себе бремя прямого дополнения, потому что вместо него есть дополнение, выраженное отдельным самостоятельным словом и это слово в данном примере слово «ал-ан1ам», а вынесено оно вперед для большего логического внимания, также как это было сделано в примере № 2.

Была другая грамматическая школа, которая допускала переходность глагола на одно дополнение, видимое имя и его местоимение, и это куфийская школа. Ал – Кисаи’ и ал – Фара’ – это известнейшие представители куфийской школы и, на их взглядах, а в особенности на взглядах ал – Фара’, возникла и существовала эта школа. Оба представителя этой грамматической школы утверждали, что имя в вин. п. в следующих примерах:

Я ударил Зайда (Зайд, я его ударил) - ﻀﺮﺒﺘﻪ ﺰﻴﺪﺍً

Я прошел мимо Зайда (Зайд, я прошел мимо него) - ﺒﻪ ﻤﺮﺮﺖ ﺰﻴﺪﺍً

Я ударил мальчика Зайда - ﻏﻼﻤﻪ ﻀﺮﺒﺖ ﺰﻴﺪﺍً

Я удержал Зайда (Зайд я его удержал) - ﺒﻪ ﺤﺒﺴﺖ ﺰﻴﺪﺍً

в состоянии мансуб (т.е. в вин. п.) из – за последующего глагола. А тот самый глагол, действительно, действует как на имя, и оно становится прямым дополнением, так и на свое местоимение. «Действительно, как ал – Кисаи’, так и ал - Фара’ допускали то, что глагол, работая, требует одно дополнение и местоимение одновременно в одной функции и что местоимение в этой функции является на тех же грамматических правах, что и имя» (Ар – Рида, ч.1, ст.162,163)

Теория о так называемом так1дире у арабов очень распространенна и этот раздел грамматики достаточно освещен. Но тем не менее возникают споры относительно определенных примеров. Эти споры разрешить порой невозможно, потому что каждая лингвистическая школа дает свои объяснения, свое видение этой проблемы. Но для нас важно то, что такое явление существует, разбирается, объясняется не только арабскими лингвистами, но и представителями науки других языков, даже не входящих в одну языковую семью, что было показано многими лингвистами, а так же в данной работе достаточно подробно.

Библиография:

1. جامع دروس العربية" الشيخ مصطفي الغلاييني

2. Маслов Ю.С., Введение в языкознание, М., 1998

3. Баранов Х.К., Арабско-русский словарь, М., 1989

4. Гранде Б.М., Курс арабской грамматики в сравнительно-историческом освещении, М., 2001