Филологические науки /7. Язык, речь, речевая коммуникация

к.филол.н. Круглова Т.С., студентка гр.06ЕЛ1 Тимофеева Е.В.

Пензенский государственный университет

Интралингвистические причины заимствования иноязычной лексики

В научной литературе выделяется шесть основных интралингвистических причин заимствования: потребность в номинации новых понятий; стремление к языковой экономии; особенности фонетико-фонологического, морфолого-синтаксического и лексического строя языка-реципиента, располагающие к заимствованию из других языков; стремление к коммуникативной четкости, выражающееся в устранении полисемии и омонимии в языке-реципиенте; необходимость детализации значений слов; стремление к выразительности, экспрессивности.

В случае отсутствия в родном языке эквивалентного обозначения для нового предмета заимствование привлекается с целью его наименования.

С одной стороны, иноязычные слова часто проникают в язык-реципиент одновременно с обозначаемыми предметами, понятиями и явлениями из языка-донора, то есть официального языка страны-импортёра новшеств, так как это проще и экономичнее по сравнению с изобретением новых слов средствами родного языка [1, c. 81]. Так, из английского языка в немецкий были заимствованы такие слова и понятия как der Chip (электрон. чип), der Jumbo (многоместный пассажирский самолет) [2, c. 80].

С другой стороны, введение в язык-реципиент нового иноязычного слова может быть и не обусловлено заимствованием соответствующего предмета, понятия или явления. Например, многочисленные понятия разных областей науки обозначаются греко-латинскими словами, заимствованными из мёртвых языков, хотя эти понятия стали известными только в современную эпоху (Д.С. Лотте, С. Цэндсурэн). Часто этому способствует отсутствие в заимствующем языке устойчивого обозначения новшества (Ю.А. Шаповалов), восприятие заимствований из определённого языка как интернационализмов (С. Цэндсурэн) или комплексное воздействие других экстра- и интралингвистических причин [1, c. 81].

Из вышесказанного можно сделать два вывода. Во-первых, путём заимствования удовлетворяется необходимость в заполнении лакун в лексической системе языка-реципиента [1, c. 81]. Во-вторых, среди заимствуемой лексики велика доля имен существительных, так как именно они, обладая значением предметности, используется для наименования новых явлений действительности.

Заимствование лексических единиц может также объясняться стремлением к языковой экономии или экономии языковых усилий. Многие лингвисты отмечают структурную простоту английских заимствований в сравнении с их немецкими эквивалентами. Большинство из них рассматривают моносемичность, лаконичность английских заимствований как преимущество над многосложностью, неуклюжестью немецких дериватов, сложных слов и словосочетаний. Это преимущество заключается в том, что корневые англицизмы легко произносить и удобно употреблять, они обладают большим словообразовательным потенциалом и, в целом, легко усваиваются [1, c. 81].

К особенностям фонетико-фонологического, морфолого-синтаксического и лексического строя языка-реципиента, располагающим к заимствованию из других языков, прежде всего, относят генетическое родство и типологическое сходство языка-донора и языка-реципиента [1, c. 81]. Отмечается, что английский язык генетически ближе к немецкому, вместе с которым он входит в группу германских языков, чем, например, к русскому, что проявляется в сходстве фонетических характеристик, морфологической и синтаксической структуры, а также лексико-семантической системы английского и немецкого языков. Данный факт способствует проникновению англицизмов в немецкий язык. Также рассматриваемый интралингвистический фактор влияет и на более высокий уровень ассимиляции англицизмов в немецком языке [3, c. 15].

Тенденция к повышению и сохранению коммуникативной чёткости лексических единиц выражается в устранении полисемии и омонимии в языке-реципиенте при помощи заимствований из языка-донора.

Однако Кузина М.А. отмечает, что если устранение полисемии исконных слов за счёт заимствований распространено шире и является менее спорным, то примеры устранения омонимии посредством заимствования новых слов встречаются довольно редко и вызывают скептицизм ввиду известной доли спекулятивности [1, c. 85].

В своих исследованиях М.А. Кузина приходит к выводу, что новые заимствования могут быть призваны «семантически разгрузить» не только многозначные исконные, но и ранее, пусть даже относительно недавно, заимствованные слова. Английское заимствование «Shuttle» в современном немецком языке обозначает: 1. космический корабль многоразового использования (ККМИ), 2. кругооборот транспорта, маятниковую перевозку, 3. любое транспортное средство, курсирующее на некотором участке. В последнее время на страницах периодических изданий наметилась тенденция употреблять ещё не зарегистрированный немецкими словарями англицизм «Courtesy Van» для обозначения транспортного средства, курсирующего между отелями, между отелем и аэропортом или между отелем и пляжем для удобства постояльцев этих отелей. Таким образом, появление данного заимствования способствует устранению полисемии слова «Shuttle» [1, c. 85].

Поясняя необходимость детализации значений исконных и ранее заимствованных слов, М.А. Кузина приводит высказывание А. Доза о том, что человек различает в своём языке то, что ему интересно с утилитарной точки зрения [1, c. 86]. В соответствии с этим, причиной заимствования новых слов может стать низкая степень семантической разграниченности определенного поля значений в языке-реципиенте. Отмечается, что подобные заимствования приносят с собой дополнительные семантические нюансы, то есть являются неполными синонимами с денотативными и сигнификативными различиями, обогащают синтаксическую синонимику языка-реципиента, различаясь по лексико-грамматическим ограничениям на сочетаемость с другими словами, а также пополняют ряды видовых обозначений для имеющихся в принимающем языке родовых обозначений [1, c. 86]. Так, потребность в однозначном термине привела к заимствованию таких англицизмов как «Dress» и «Casting». Лексическая единица Dress в немецком языке используется, согласно словарю англицизмов Б. Карстенсена, с целью обозначения одежды для занятий спортом [4, c. 389], таким образом, являясь видовым понятием по отношению к родовому понятию Kleidung.

Стремление к выразительности, экспрессивности является чертой подавляющего большинства языков и может удовлетворяться как за счёт внутренних, так и внешних средств, что довольно часто ведет к появлению иноязычных экспрессивно-стилистических синонимов [1, c. 86].

В соответствии с вышесказанным М.А. Кузина выделяет следующие стилистические функции заимствований:

1. Удовлетворение потребности в аффективно окрашенной лексике, например, в немецком языке итальянское заимствование, восходящее к латинскому языку, «krepieren» при исконном «sterben», французское заимствование, восходящее к латинскому языку, «Visage» при исконном «Gesicht» и латинское «kapieren» при исконном «verstehen». Отмечается большая выразительность, экспрессивность, элегантность, эмоциональность заимствованных слов по сравнению с исконными словами [1, c. 87].

2. Удовлетворение потребности в эвфемизмах, то есть тропах, состоящих в непрямом, вежливом, смягчающем обозначении какого-либо предмета или явления. Заимствование эвфемизмов может быть вызвано либо соображениями вежливости, суеверием либо желанием повысить престиж объекта, о котором идет речь[1, c. 87]. Например, такие англицизмы, как Hairstyling (Frisieren), Outfit (Kleidung) были заимствованы немецким языком в качестве эвфемизмов.

3. Удовлетворение потребности в дефемизмах, то есть тропах, состоящих в замене естественного в данном контексте обозначения какого-либо предмета более вульгарным, фамильярным или грубым. Это явление особенно распространено в территориальных диалектах и молодёжном языке [1, c. 88]. Так, в немецкий молодежный жаргон было заимствовано слово Freak, которое сначала использовалось для насмешливого обозначения лица (ср. русск. чудак, ненормальный) и лишь по прошествии определенного времени лишилось негативной стилистической окраски [2, c. 128].

4. Удовлетворение потребности в оксюморонах, то есть фигурах речи, состоящих из соединения двух антонимических понятий. М.А. Кузина, цитируя П. фон Поленц, отмечает, что этот стилистический приём часто встречается на страницах немецкого журнала «Der Spiegel» с целью иронизации новостных сообщений. Так, верующий человек называется «Christus-Fan», а шестисотый Мерседес – «King-Size-Kalesche» [1, c. 88]. В первом случае стилистический эффект основывается на столкновении понятий из разных сфер общественной жизни: духовной и повседневной, во втором – на сочетании слова «Kalesche» с нехарактерным для него признаком «King-Size».

Опираясь на вышеизложенное, можно сделать вывод о том, что интралингвистические причины, обусловливающие процесс заимствования тех или иных единиц языка, зачастую также оказывают влияние на их дальнейшее функционирование в принимающем языке, а также особенности ассимиляции. Так, например, потребность в номинации новых явлений способствует заимствованию существительных, а генетическое родство и типологическое сходство языка-источника и языка-реципиента влияет на степень ассимиляции заимствуемых единиц.

Литература:

1. Кузина, O.A. Семантические и ассоциативные поля туризма как отражение фрагментов языкового сознания и картин мира русских, немцев и американцев : автореф. дис. … канд. филол. наук / Оксана Александровна Кузина. – Барнаул, 2006. 20с.

2. Розен, Е.В. На пороге 21 века. Новые слова и словосочетания в немецком языке / Е.В. Розен. – М. : Менеджер, 2000. – 192 с.

3. Шаповалов, Ю.А. Взаимодействие культурно-исторических и собственно языковых факторов в процессе заимствования языковых единиц : автореф. дис. … канд. филол. наук / Ю.А. Шаповалов. – Саратов, 2003. – 24 с.

4. Carstensen, B. / Ulrich Busse: Anglizismen-Wörterbuch: der Einfluss des Englischen auf den deutschen Wortschatz nach 1945, Band 1 (A–E), Berlin/New York 2001. – 450 s.