Право // Криминалистика и
судебная медицина
к.ю.н. Е.А. Семенов
Орловский
юридический нститут МВД России, Россия
Что
есть «привлечение специалиста» в смысле ст. 53 Уголовно-процессуального
кодекса Российской Федерации?
В Уголовно-процессуальном кодекса Российской Федерации (далее – УПК РФ)
впервые предусмотрено право защитника привлекать специалиста к участию в
уголовном судопроизводстве. Кроме того, защитник наделен правом постановки
перед специалистом вопросов, входящих в его компетенцию, и получения по ним
письменного суждения специалиста (ч. 3 ст. 80 УПК РФ). Порядок привлечения
защитником специалиста к участию в уголовном судопроизводстве законом детально
не урегулирован. Защитник, в отличие от следователя и дознавателя, не вправе
самостоятельно производить следственные действия. Однако он наделен правом
заявления ходатайств (п. 8 ч. 1 ст. 53 УПК РФ), в том числе о производстве
следственных действий с участием специалиста, принимать участие в следственном
действии, производимом по его ходатайству, задавать с разрешения следователя
вопросы допрашиваемым лицам, делать письменные замечания по поводу правильности
и полноты записей в протокол данного следственного действия (ч. 2 ст. 53 УПК
РФ).
В соответствии с ч. 3 ст. 86 УПК РФ защитник
вправе собирать доказательства путем:
получения предметов, документов и (или) иных сведений; опроса лиц с их
согласия; истребования справок, характеристик, иных документов от органов
государственной власти, органов местного самоуправления, общественных
объединений и организаций, которые обязаны предоставлять запрашиваемые
документы или их копии.
При реализации своих полномочий по собиранию
доказательств защитник в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 53 УПК РФ вправе привлечь
специалиста.
Следует согласиться с авторами, которые полагают,
что, вводя в число доказательств заключение
специалиста, законодатель стремился уравнять возможности сторон в использовании специальных
знаний[1],
тем самым реализовать предусмотренный ст. 15 УПК РФ принцип уголовного судопроизводства
– состязательность сторон.
Предложения
о повышении активности защитника в собирании доказательств и расширении его
полномочий в этом аспекте высказывались в литературе неоднократно. Так, еще в
1990 г. Н. Горя предлагал предоставить защитнику право проводить
параллельное расследование с совершением следственных действий и изложением
своих выводов в особом процессуальном документе – «оправдательном
заключении»[2].
В пользу
данного предложения и его актуальности и в настоящее время свидетельствует тот
факт, что защитник по своим полномочиям постепенно приравнивается законом к
участникам со стороны обвинения.
Во-первых,
п. 3 ч. 1 ст. 53 УПК РФ предоставляет
право защитнику привлекать специалиста в соответствии со ст. 58 УПК РФ, а п. 1
ч. 3 ст. 86 УПК РФ – собирать
доказательства, в частности, путем получения предметов, документов и иных сведений. До принятия Федерального закона №92-ФЗ наименования документа, отражающего
суждения специалиста по поставленным перед ним защитником вопросам, в УПК РФ
отсутствовало. Кроме возможности получения иных документов, предусмотренных ст.
84 УПК РФ, защитник, до внесения в УПК РФ изменений, собирать доказательства
фактически не мог. Однако и при получении иных документов, лицо, ведущее производство по уголовному делу,
имеет право либо приобщить к делу полученный от защитника документ, либо отказать в
удовлетворении ходатайства защитника (ст. 122 УПК РФ).
Во-вторых, уравнение полномочий сторон в использовании специальных
знаний проявляется в том, что специалист, в отличие от эксперта, не
подлежит ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Это объясняется
тем, что защитник не уполномочен предупреждать кого-либо из участников
уголовного процесса об уголовной ответственности.
Однако отсутствие
ответственности специалиста за дачу заведомо ложного заключения, как было
отмечено выше, препятствует правильной оценке достоверности заключения
специалиста. Выход из создавшегося положения видится в следующем: 1) необходимо
предусмотреть в ст. 307 УК РФ уголовную ответственность специалиста за дачу
заведомо ложного заключения; 2) в случае получения заключения специалиста
защитником специалист должен быть предупрежден об уголовной ответственности за
дачу заведомо ложного заключения лицом, ведущим производство по уголовному
делу, в момент предъявления ему заключения специалиста.
В-третьих, следователь, согласно ч. 1 ст. 195 УПК РФ, суд, согласно ч. 1 ст. 283 УПК РФ, имеют право назначать судебную экспертизу по уголовному делу. Однако, УПК РФ не наделил защитника правом получения заключения эксперта. В соответствии со ст. 119, 198 УПК РФ защитник может только ходатайствовать об отводе эксперта, о привлечении в качестве эксперта конкретного лица, о производстве экспертизы в другом экспертном учреждении, о внесении в постановление о назначении экспертизы дополнительных вопросов. При этом вопрос об удовлетворении либо отказе в удовлетворении ходатайства защиты решается следователем, дознавателем или судом. В подп. 4 п. 3 ст. 6 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ (ред. от 23 июля 2008 г.) «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» установлено, что адвокат вправе привлекать специалиста лишь на договорной основе и вне рамок производства каких-либо следственных действий для разъяснения вопросов, связанных с оказанием юридической помощи.
Только после
закрепления в п. 3.1 ч. 2 ст. 74 УПК РФ заключения специалиста в качестве вида
доказательств сторона защиты, включая защитника, получила право собирать доказательства путем
использования специальных знаний специалиста в форме его заключения в порядке,
установленном п. 3 ч. 1 ст. 53 УПК РФ. Следует признать справедливым мнение
А.В. Победкина о том, что обращение защитника к специалисту вне рамок
следственного действия для получения письменной консультации, в том числе и по
поводу постановки вопросов эксперту, и есть «привлечение специалиста» в смысле
ст. 53 УПК РФ[3].
Тем не менее реализация равных
полномочий сторон в использовании специальных знаний не получила в УПК РФ
последовательного и полного нормативного разрешения.
Согласно ч. 1 ст. 86
УПК РФ, собирание доказательств осуществляется дознавателем, следователем,
прокурором и судом путем производства следственных и иных процессуальных
действий. Пункт 1 ч. 3 ст. 86 УПК РФ предоставляет право защитнику собирать доказательства
путем получения предметов,
документов и иных сведений. Получение заключения специалиста можно
отнести к числу иных процессуальных действий, потому что согласно п. 32 ст. 5
УПК РФ процессуальными именуются те действия, которые предусмотрены
уголовно-процессуальным кодексом. При этом вряд ли можно согласиться с мнением
о том, что истребование заключения специалиста нельзя отнести к иным
процессуальным действиям, поскольку в УПК РФ о нем, как о способе получения
заключения специалиста, не упоминается[4].
В этой связи возникает вопрос, может ли защитник производить какие-либо процессуальные действия и отождествляется ли
документ или иные сведения, которые, согласно ч. 3 ст. 86 УПК РФ, имеет право
получать защитник, с заключением специалиста.
Представляется, что реализация
защитником прав, предусмотренных ч. 3 ст. 86 УПК РФ, на получение предметов,
документов и иных сведений возможна, в том числе и путем привлечения
специалиста на основании п. 1 ч. 1 ст. 53 УПК РФ. Специалист, привлеченный
защитником в соответствии со ст. 58 УПК РФ, может реализовать следующие свои
функции: во-первых, это разъяснение
вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию, непосредственно самому
защитнику. Во-вторых, специалист может быть привлечен для содействия защитнику в постановке вопросов эксперту.
Данные функции могут быть осуществлены посредством дачи специалистом
письменного заключения на основе ответов на поставленные перед ним стороной
защиты вопросы.
На стадии предварительного
расследования, как и в судебном разбирательстве, защитник имеет право получить
заключение специалиста и представить данный документ лицу, ведущему
производство по уголовному делу.
Однако, как правильно отмечает С.
Шейфер, признать представленный объект доказательством, ввести его в дело, т.е.
включить в систему уже собранных доказательств - это исключительная прерогатива
органа расследования и суда, а принятие решения о приобщении предмета или
документа к делу, в сущности, представляет собой акт закрепления доказательства,
завершающий момент собирания (формирования) доказательства, и пока такое
решение не принято, доказательство еще не существует, оно еще «не собрано», не
сформулировано[5].
Таким образом, защитник на стадии
предварительного расследования, согласно п. 3 ч. 1 ст. 53 УПК РФ, не может в
полной мере реализовать свое право на привлечение специалиста. При получении
заключения специалиста он ограничен полномочиями лица, ведущего производство по
уголовному делу. УПК РФ не предусматривает ни формы представления документов,
сведений, собранных защитником, ни обязанности лиц, ведущих производство по
уголовному делу, принять и приобщить эти сведения к материалам дела в качестве
доказательств. На судебных стадиях уголовного процесса защитник при заявлении
ходатайства об истребовании заключения специалиста в соответствии с ч. 1 ст.
271 УПК РФ, либо о его исследовании и приобщении к материалам уголовного дела в
соответствии со ст. 286 УПК РФ ограничен полномочиями суда, который, на
основании ч. 2 ст. 271 УПК РФ, может удовлетворить заявленное ходатайство
защитника либо вынести определение или постановление об отказе в удовлетворении
такого ходатайства. Однако в
стадии судебного разбирательства суд, согласно п. 4 ст. 271 УПК РФ, обязан
удовлетворить ходатайство защитника о допросе явившегося специалиста. В
этом случае специалист, согласно ч. 3, 4
ст. 80 УПК РФ, вправе высказать свое
мнение (суждение), огласить свое заключение, или повторить его, отвечая на
вопросы вызвавшей его стороны. Показания специалиста, являющиеся доказательствами, заносятся, согласно п. 10 ч. 3 ст. 259 УПК
РФ, в протокол судебного заседания. Следовательно, как правильно отмечает В.А.
Лазарева, право стороны защиты, а также потерпевшего обратиться к
специалисту с просьбой дать заключение по интересующим их вопросам не
обеспечено соответствующим процессуальным механизмом, что хотя и не может
рассматриваться как основание отказа в принятии представленных участниками
процесса заключений, порождает определенную сложность в реализации ими данного
права[6].