Нуркаева Т.Н. – профессор
кафедры
уголовного права
Уфимского юридического
института МВД России,
д.ю.н., профессор
Понятие убийства, его виды и место
в системе Особенной части УК РФ
Убийство – наиболее
тяжкое преступление против личности. УК РФ 1996 г. впервые дает определение
понятия убийства. В соответствии с ч. 1 ст. 105 УК РФ убийство есть
умышленное причинение смерти другому человеку. Таким образом, в отличие от
прежнего УК РСФСР 1960 г. действующее законодательство не знает понятия
«неосторожное убийство». Такой подход вполне оправдан, поскольку, во-первых,
соответствует традициям отечественного уголовного права царской России
(в частности, Уголовному Уложению 1903 г.), а, во-вторых, в нашем
обыденном сознании «убийство» ассоциируется, как правило, с преднамеренными
действиями (бездействиями), направленными на причинение смерти другому
человеку. Вместе с тем следует согласиться с мнением, что законодательное
определение понятия убийства не совершенно[1].
Его следует дополнить таким существенным признаком как «уголовная
противоправность». Иначе под убийство подпадают случаи правомерного лишения
жизни (например, умышленное причинение смерти в условиях необходимой обороны,
задержания преступника либо приведение в исполнение законного приговора к
смертной казни)[2]. При этом
законодательная формулировка понятия убийства выглядела бы следующим образом:
убийство – это умышленное противоправное лишение жизни другого человека. Такое определение понятия убийства
дается, например, в ст. 139 УК Республики Беларусь[3],
ст. 116 УК Латвийской Республики[4],
ст. 104 УК Республики Армения[5].
УК РФ
1996 г. предусматривает ряд составов умышленных преступлений, основным или
дополнительным объектом которых является жизнь человека. Кроме убийств,
предусмотренных статьями 105–108 УК, к их числу относятся составы преступлений,
предусмотренные статьями: 277 (Посягательство на жизнь государственного или
общественного деятеля); 295 (Посягательство на жизнь лица, осуществляющего
правосудие или предварительное расследование); 317 (Посягательство на жизнь
сотрудника правоохранительного органа); 357 (Геноцид) УК. С недавних пор в
соответствии с Федеральным законом от 27 декабря 2009 г. № 377-ФЗ убийство
выступает особо квалифицирующим признаком некоторых составов преступлений, в
частности, террористического акта (п. б ч. 3 ст. 205 УК) и захвата заложника
(ч. 4 ст. 206 УК). В этих случаях умышленное противоправное лишение
потерпевшего жизни охватывается указанными статьями полностью и дополнительной
квалификации по ст. 105 УК не требует.
Особо хотелось бы
остановиться на составах преступлений, предусмотренных статьями: 277
(Посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля); 295
(Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное
расследование); 317 (Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного
органа); 357 (Геноцид) и их месте в системе Особенной части УК РФ. Это так
называемые двуобъектные составы преступлений. Дополнительным непосредственным объектом
в составах, предусмотренных ст.ст. 277, 295, 317 УК является жизнь государственного или общественного
деятеля либо сотрудника правоохранительных органов, либо лица, осуществляющего
правосудие или предварительное расследование. Основным непосредственным
объектом, соответственно, являются – основы конституционного строя и
безопасности государства, интересы правосудия, порядок управления. Именно
основной объект посягательства определяет место каждой из этих норм в системе
Особенной части Уголовного кодекса.
Между тем такая позиция законодателя не
бесспорна. Думается, что это отголоски прежнего подхода к оценке системы
ценностей, охраняемых уголовным законом. Очевидно, что интересы органов власти
и управления (если это, конечно, не касается безопасности государства в целом)
не могут быть выше по своей значимости в сравнении с жизнью лица,
принадлежащего по роду своей деятельности к той или иной системе органов власти
и управления. Жизнь данного лица и должна рассматриваться в качестве основного
объекта, определяющего, соответственно, место этой нормы в системе Особенной
части УК[6].
Прежний
УК 1960 г. содержал достаточно большое число специальных составов преступлений,
направленных на охрану жизни и здоровья отдельных категорий лиц в зависимости
от их ведомственной принадлежности. Это такие составы, как: сопротивление
представителю власти или представителю общественности, выполняющему обязанности
по охране общественного порядка (ст. 191); сопротивление работнику милиции или
народному дружиннику (ст. 1911); посягательство на жизнь работника
милиции или народного дружинника (ст. 1912); воспрепятствование
служебной деятельности прокурора, следователя или лица, производящего дознание
(ст. 1913) и др. В этой связи ранее в литературе
высказывались предложения сократить необоснованно раздутое количество подобных
составов преступлений и свести их к одной-двум специальным нормам,
предусматривающим ответственность за посягательство на представителя власти
вообще[7].
Развивая эту позицию, предлагается полностью отказаться от тех специальных
составов преступлений, дополнительным непосредственным объектом которых
выступает жизнь и здоровье. Эти ценности следует законодательно определить в
качестве основных непосредственных объектов посягательств в рамках раздела VII УК РФ (Преступления против
личности).
К примеру, ст. 105 УК (Убийство)
целесообразно дополнить частью третьей, предусматривающей ответственность за
убийство, совершенное при особо квалифицирующих обстоятельствах: «Убийство либо
покушение на убийство государственного или общественного деятеля, лица,
осуществляющего правосудие или предварительное расследование, сотрудника
правоохранительного органа, а равно их близких в целях воспрепятствования
законной деятельности указанных лиц либо из мести за такую деятельность, –
наказывается… В данном случае под уголовно-правовую охрану ставится жизнь лиц,
осуществляющих не любую служебную деятельность (что охватывается п. «б» ч. 2
ст. 105 УК), а лиц, выполняющих служебную деятельность особого рода, стоящих на
страже интересов правосудия, общественного порядка и безопасности государства в
целом. Соответственно составы преступлений, предусмотренных статьями 277, 295,
317 УК из Уголовного закона рекомендуется исключить.
Если обратиться к опыту
зарубежных стран, то, к примеру, по УК Франции 1992 г. убийство судьи, присяжного
заседателя, адвоката, нотариуса, должностного лица системы правосудия или
любого другого лица, обладающего государственной властью, или лица,
выполняющего обязанности по государственной службе, при исполнении или в связи
с исполнением ими таких функций или обязанностей, если это положение
потерпевшего очевидно или известно исполнителю, отнесено к убийству при
отягчающих обстоятельствах и наказывается пожизненным заключением (ст. 221-4)[8].
УК ряда штатов Америки к тяжкому убийству
первой степени относят случаи умышленного лишения жизни определенных лиц, в том
числе: президента и других государственных деятелей, служащих
правоохранительных органов. Так, согласно § 125.27. УК штата Нью-Йорк 1967 г.
«лицо виновно в тяжком убийстве первой степени, если …потерпевшим был служащий
полиции, который был убит в ходе выполнения им своих служебных обязанностей, и
обвиняемый знал или должен был разумно полагать, что потерпевший являлся
служащим полиции; или потерпевшим был служащий исправительного заведения штата
или местного значения, который был убит в ходе выполнения им своих служебных
обязанностей, и обвиняемый знал или должен был разумно полагать, что
потерпевший являлся таким служащим. Эти убийства являются фелонией класса А-I и наказываются пожизненным тюремным заключением»[9].
Аналогичный подход имеет
место в УК Республики Болгарии 1968 г. В соответствии с ч. 2 ст. 116 главы
второй (Преступления против личности) УК этой страны «за убийство судьи,
прокурора, следователя или лица из состава Министерства внутренних дел при
исполнении или в связи с исполнением ими служебных обязанностей или функций
предусматривается наказание в виде лишения свободы от двадцати до тридцати лет,
пожизненное заключение или пожизненное заключение без замены»[10].
Что касается состава геноцида
(ст. 357 УК), то норма о нем находится в последнем разделе УК РФ «Преступления
против мира и безопасности человечества». Вряд ли можно согласиться с местом,
отведенном этому разделу в системе Особенной части УК. По своей значимости
важность охраняемых в этом разделе объектов трудно переоценить, ибо речь в
данном случае идет даже не о жизни конкретного человека или группы людей, а о
безопасности человечества в целом. Поэтому, думается, правы те авторы, которые
считают, что этот раздел скорее должен начинать Особенную часть УК. Не случайно
в Особенной части УК ФРГ на первом месте находится глава «Нарушение мира», а в
УК Франции раздел первый Особенной части содержит составы преступлений против
человечества[11]. В УК
Республики Польша 1997 г. Особенная часть также начинается с главы XVI «Преступления против мира, человечности и военные
преступления»[12].
Аналогичный подход прослеживается в УК Республики Беларусь 1999 г., УК
Латвийской Республики 1998 г., УК Азербайджанской Республики 1999 г.
Из этих же позиций исходили
и разработчики Модельного Уголовного кодекса для стран СНГ 1996 г.[13].
Литература:
1 См.: например, Бородин С. В. Преступления против жизни.
М.. 1999. – С. 13 – 14.; Уголовное право России: Учебник для вузов. В 2 – х
томах. / Под ред. Игнатова А.Н. и Красикова Ю.А. Часть Особенная. – М., 1998. –
С. 12; Борохова Н. Е. Процессуальные и тактические особенности защиты по делам
об убийствах: Автореф. дис… канд. юрид. наук. – Екатеринбург, 2001. – С. 12.;
Борзенков Г.Н. Квалификация преступлений против жизни и здоровья:
Учебно-практическое пособие. – М.: ИКД «Зерцало-М», 2005. – С. 23.
2 В свое время эта мысль была высказана известными учеными
в области уголовного права Э.Ф. Побегайло и М.Д. Шаргородским. См.: Побегайло
Э.Ф. Умышленные убийства и борьба с ними. – Воронеж, 1965. – С. 9;
Шаргородский М.Д. Преступления против жизни и здоровья. – М.: Изд-во Минюста
СССР, 1948. – С. 38.
3 См.: Уголовный кодекс Республики
Беларусь 1999 г. – СПб.: Изд-во «Юрид. центр Пресс», 2001. – С. 212.
4 См.: Уголовный кодекс Латвийской
Республики 1998 г. с изм. и дополн. на 1 августа 2001 г./Пер. с латышского А.И.
Лукашова. – СПб.: Изд-во «Юрид. центр Пресс», 2001. – С. 143.
5 См.: Уголовный кодекс Республики Армения
2003 г. / Пер. с армянского Р.З. Авакяна. – СПб.: Изд-во «Юрид. центр
Пресс», 2004. – С. 157.
6 Аналогичная мысль была также высказана
Красиковым А. Н. По его мнению, когда «страдают в двуобъектных преступлениях
права и свободы человека, признанные Конституцией РФ высшей ценностью, то вряд
ли корректно называть их дополнительным объектом». См.: Красиков А. Н. Уголовно
– правовая охрана политических, гражданских и иных конституционных прав и
свобод человека и гражданина в России. – Саратов, 2000. – С. 25.
7 См.: Новое уголовное право России. Особенна
часть. Учебное пособие. – М.: Зерцало, ТЕЙС, 1996. – С. 341.
10 См.: Уголовный кодекс Республики
Болгария 1968 г. Пер. с болг. Д.В. Милушева. – СПб.: Изд-во «Юрид. центр
Пресс», 2001. – С.95.
11 См.: Вступительная статья к УК РФ 1996 г. А.Н. Игнатова
и Ю. А. Красикова. М.
1996. С. XII. Аналогичного мнения придерживается
также В.А. Никонов См.: Никонов В.А. Понятие и система Особенной части
уголовного права. Процесс квалификации преступлений. Лекция. – М., 2000. – С.
5.
12 Уголовный кодекс Республики Польша 1997
г. с изм. и дополн. на 1 августа 2001 г./ Пер. с польск. Д. А. Барилович. –
СПб.: Изд-во «Юрид. центр Пресс», 2001. – С. 109.
13 См.: Волженкин Б.В. Модельный Уголовный
кодекс и его влияние на формирование уголовного законодательства государств –
участников Содружества Независимых Государств: Новое уголовное законодательство
стран СНГ и Балтии. Сборник научных статей под ред. Л.Л. Кругликова и Н. Ф.
Кузнецовой. – М.: ЛексЭст, 2002. С. 12.