Гарагуля Марина Игоревна

Соискатель кафедры гражданского права

Юридического факультета

Южного Федерального Университета

Ведущий юрисконсульт

Группы компаний «Юг Руси»

 

Определение понятия «Применимое право»

во внешнеэкономических договорных отношениях.

 

В настоящее время в научной литературе не сформулировано единого понятия «Применимого права». Данный термин используется как в национальных законодательствах, в том числе в российском праве, так и в международных договорах, но его легальное определение отсутствует, что вызывает множество разногласий в литературе и правоприменительной практике относительно его существа.

Большинство авторов сводят применимое право к национальному праву, подлежащему применению к отношениям сторон.  Данная точка зрения основывается на мнении, что международное право само по себе не может признаваться самостоятельным массивом норм, регулирующим договорные отношения без помощи национального права. Также во многих странах, международные договоры признаются частью национальной системы права, и, как следствие, не могут быть признаны самостоятельной системой, регулирующей отношения без привлечения норм национального права. Так, в России пункт 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации содержит положение, согласно которому «… международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы.» Данное положение воспроизведено и в статье 7 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Однако, еще в 1924 году А.Н. Макаров утверждал, что если безоговорочно признавать международное право составной частью национального законодательства, «то можно допустить, что каждый национальный суд, восполняя пробел своего национального законодательства, может обращаться непосредственно к нормам международного права и в них черпать указания для разрешения отдельных коллизионных казусов»[1] .

Благодаря процессу унификации норм права, в настоящее время создан обширный массив международных материальных норм права, содержащихся в  международных договорах. Данные нормы могут непосредственно регулировать отношения сторон по договору без обращения к национальной правовой системе.  Например, в Конвенции УНИДРУА о международном финансовом лизинге (Оттава, 1988г.) установлено, что «вопросы, относящиеся к предмету регулирования настоящей Конвенции, которые прямо в ней не разрешены, подлежат разрешению в соответствии с общими принципами, на которых она основана, а при отсутствии таких принципов – в соответствии с правом, применимым в силу норм международного частного права». Согласно данному положению нет необходимости в обращении к нормам национального права в случае урегулирования их в Конвенции. Также следует обратить внимание, что до применения норм национального права вопрос должен быть решен исходя из общих принципов, установленных вышеуказанной Конвенцией, и только после того, как все возможности Конвенции будут исчерпаны, применяется национальное право. Во многих случаях отношения сторон, а также споры, вытекающие из них, могут быть полностью урегулированы  международными нормами, без обращения к компетентному правопорядку. В данном случае «применимое право» включает в себя не только нормы национального права, но и международные соглашения.

Еще одним примером, подтверждающим указанную точку зрения, служит включение в различные конвенции,  так называемого «отрицательного выбора права». Например, Венская конвенция о международной купле-продаже товаров 1980г. в статье 6 устанавливает, что стороны могут предусмотреть отказ от регулирования отношений сторон по договору указанной Конвенцией.  В этом смысле статья 6 Конвенции косвенно подтверждает, что она может рассматриваться как альтернатива применению национального права.

Данная позиция также была закреплена в статье 4 Единообразного закона о международной купле-продаже товара Конвенции о  Единообразном законе о  заключении договоров о международной купле-продаже товаров 1964 года[2] предусматривающей, что «Настоящий Закон применяется также тогда, когда Стороны избрали его как закон договора (law of the contract), не зависимо от того, имеют ли Стороны свои коммерческие предприятия или свое постоянное пребывание на территории разных государств и являются ли государства участниками Конвенции от 1 июля 1964 года о  Единообразном законе о  заключении договоров о международной купле-продаже товаров, в той мере, в какой обозначенный закон не наносит ущерба оперативным положениям, которые подлежали бы применению, если бы Стороны не избрали Единообразный закон». Указанная Конвенция четко устанавливала ее альтернативный характер по отношению к национальным нормам законодательства. Конвенция была впоследствии заменена Венской конвенцией о международной купле-продаже товаров, которая, по нашему мнению, устанавливает аналогичное положение, но, к сожалению, не в столь конкретной форме. Так, в статье 1  Венской конвенции о международной купле – продаже товаров предусмотрено, что «Ни национальная принадлежность сторон, ни их гражданский или торговый статус, ни гражданский или торговый характер договора не принимаются во внимание при определении применимости настоящей Конвенции».

Регулирование отношений сторон материальными нормами международного права ведет к исключению коллизионного вопроса: нормы международного права регулируют отношения сторон непосредственно без обращения к национальному праву. С учетом данного  обстоятельства более верно говорить о решении проблемы выбора применимого права вообще,  но не только национального права, поскольку применимыми к правоотношениям с иностранным элементом могут быть единственно нормы международного права (международных договоров), и в этом случае вопрос о конфликте законов вообще не возникает.[3]

В то же время, необходимо учитывать, что включение международных норм в понятие «применимое право» наряду с рядом преимуществ может вызвать и определенные проблемы. Некоторые внешнеэкономические договорные отношения могут регулироваться рядом международных договоров. При таких обстоятельствах международной теории и практике предстоит выработать нормы, определяющие какие международные нормы подлежат применению к отношениям сторон по внешнеэкономическому договору.

Понятие «применимое право» необходимо понимать расширенно, поскольку имеется возможность выбора не только  применимого национального права, но и различных правовых систем – национальной и международной, а также возможность выбора между различными источниками права в рамках одной правовой системы. Например, если речь идет о международной системе права осуществляется выбор между двумя коррелирующими международными договорами. На практике, при разрешении вопроса о применимом праве идет выбор не правовой системы,  а правовой нормы  международной либо национальной. Выбор той или иной правовой нормы влечет обращение к правилам соответствующей правовой системы.

Проблема определения понятия «применимое право» не ограничивается вопросом включения в него наряду с национальными нормами норм международных. Наряду с нормами международного и национального права к регуляторам международных отношений отнесены общепризнанные принципы и нормы международного права. По мнению Л.Н. Галенской, «общие принципы  международного права обладают высшей юридической силой в международных отношениях, им свойственна императивность, они выступают в качестве критерия законности, системообразующего фактора и могут быть основой по конкретным делам»[4]

Иногда вместо применимого к контракту права стороны выбирают субправовые нормы – «общие принципы права», «обычаи и обыкновения международной торговли». Данное положение широко распространено в европейских странах и основано на доктрине Lex mercatoria, а также положениях регламентов международных коммерческих арбитражей, позволяющих сторонам изымать споры из под действия права и рассматривать их  на основе «права справедливости». Последователи теории Lex mercatoria утверждают, что к международным коммерческим сделкам должно применяться не национальное право какого-либо государства, а совокупность общих для международного торгового оборота регуляторов, таких как международные договоры, международные торговые обычаи, обыкновения, типовые контракты, проформы и т.д.[5] При таком подходе Lex mercatoria представляется в качестве самостоятельной системы, входящей в понятие «применимого права», наряду с внутригосударственной и международной.

В то же время, необходимо не забывать, что обычаи и обыкновения не являются нормами права в буквальном смысле, поскольку не санкционированы ни международными актами, ни внутригосударственными, т.е. не санкционированы государством, хоть и регулируют внешнеторговые отношения, но являются «негосударственными регуляторами» и не могут отменять национальных норм.  Но Lex mercatoria нельзя не включать в объем применимого права, поскольку они играют не последнюю роль в регулировании внешнеторговых отношений.

Термин «применимое право» имеет широкое употребление как в правовых актах, так и в научной литературе, при объем данного понятия не определен.  Исходя из вышеизложенного «применимое право» следует определить как совокупность норм международной, национальной правовых систем, а также субсидиарно применяющиеся по отношению к ним обычаи и обыкновения делового оборота, подлежащие применению к отношениям сторон по внешнеэкономическим договорам.

 

 


[1] Макаров А.Н. Основные начала международного частного права. М., 1924. С. 25. Цит. По: МЧП. Современные проблемы/ Отв. ред. М.М. Богуславский. М., 1994. С. 56.

[2] Конвенция организации объединенных наций о договорах международной купли- продажи (заключена в Вене 11.04.1980)// Вестник ВАС РФ.- № 1.-1994.

[3] Лунц Л.А. Соотношение международного договора и внутригосударственного закона в гражданском и трудовом праве// Учен. Зап. ВЕИИСЗ. 1968. Вып. 14. С 223.

[4] Галенская Л.Н. Действие общих принципов международного права в сфере международного частного права // Журнал международного частного права. 1996. № 1-2

[5] Зыкин И.С. Теория «Lex mercatoria» // Международное частное право. Современные проблемы / Отв. ред. М.М. Богуславский. С. 396-405.