ВОЕННАЯ СЛУЖБА В ЖИЗНИ
КАЗАЧЕСТВА:
К ИСТОРИИ СТАНОВЛЕНИЯ ГОСУДАРСВЕННОСТИ
Ерохин Игорь Юрьевич
Старший
научный сотрудник
Кройдон Колледж, Лондон, Великобритания
1.Переход от идей вольностей к идеалам
государственных ценностей.
Если первоначально казачество
зарождается и развивается как вольный, свободолюбивый и бунтарский этнос, то с
течением хода исторического развития казачьей общности положение кардинальным
образом меняется. В сознании казачества, его менталитете и идеологии происходят
глубинные, необратимые трансформации. Отсчет этих процессов следует начинать
вести с момента привлечения казачества к управлению государством через систему
военной, гражданской и административных функций. Особое место в этой системе
следует отдать системе ратного служения, - военной службе.
Древнейшая казацкая пословица гласит:
«Для того казак родится, чтоб царю на службе пригодиться». И это утверждение
вполне справедливо. К периоду заката царской династии Дома Романовых трудно
найти более преданных трону слуг государевых, нежели тех из них, которые
принадлежали к казачьему сословию.
При нашествии войск Наполеона на
Россию в 1812 г. казаки вышли на службу поголовно, - от 17 до 60 лет
включительно.[30; 31; 32] Под водительством славного атамана войска Донского
М.И.Платова, казаки в немалой степени способствовали победоносному завершению
французской компании, вписав на страницы истории много ратных подвигов и
воинских доблестей.
Казачьи части принимали активнейшее
участие в Крымской войне 1853-1856 гг., русско-турецких войнах XVII-XIX вв. В этот период за особые заслуги перед государством
казаки наделяются особыми сословными привилегиями в виде освобождения от
налоговых податей и наделения в вечное пользование земельными наделами от 30
десятин земли.
Уже в ранний период истории
казачества появляются многочисленные художественные и литературные источники в
признание заслуг этноса, воспевающие ратные доблести защитников земли Русской –
казаков. В 40-х годах XVII в. увидела свет «Повесть об Азовском сидении донских
казаков», наиболее значительный художественный документ. Историки дают очень
высокую оценку данному источнику, говорят об исключительном воздействии Повести
на эмоции, мысли и чувства. «Повесть отличается великолепным патриотическим
пафосом, точностью описаний, простонародностью языка и поэтичностью стиля, в
котором заметны приемы
русских
воинских повестей и донского фольклора. Это оригинальное, новаторское
произведение и по содержанию, и по стилю изложения.» Интересно и то, что
авторство Повести приписывается не простому человеку, а войсковому дьяку Федору
Ивановичу Порошину.
Жертвенность казачества при защите
государственных интересов и целостности России хорошо известна отечественной
исторической науке, общественности. Источники объективно свидетельствуют, что
только «В период Первой мировой войны[7; 16; 77] на полях сражений приняли
участие более 300 тыс. казаков. Как то:
164 конных полка, 30 пеших батальонов, 78 батарей, 175 отдельных сотен, 78
полусотен, и это без учета системы вспомогательных служб и запасных резервных
частей.» Находим обширные данные и об участии в этот период казачества и в
широко развернувшемся партизанском движении.
Традиционным для казаков стало
награждение высшими знаками воинской доблести Российской империи, -
георгиевскими знаками отличия: наградным оружием, георгиевскими крестами,
медалями.[20; 22] Ни одна другая историческая этно-социальная группа России не
могла похвастаться столь внушительным перечнем списка наград. В составе почти
каждого казачьего войска имелись свои георгиевские кавалеры. Бермондт Павел
Рафаилович (Уссурийское казачье войско), Болдырев Сергей Владимирович (хорунжий
Донского полка), Якушов Никита Михайлович (урядник), Яицков Иван Васильевич,
Юшкин Иван Иванович, Чижов Петр, Харитонов Дмитрий Лукич, Фролов Александр,
Февралев Трофим Казьмич, Слепков Иван Евграфович, Сайко Иван и Илья (Кубанское
казачье войско), Пантелеев Алексей Антонович, Мордвинцев Тимофей Петрович,
Мельников Илья Васильевич, Лисунов Павел Иванович, Левшин Максим Агафонович,
Куркин Парамон Самсонович, Кузнецов Роман Яковлевич, Королев Тимофей Иванович,
Колесов Терентий Матвеевич, Климов Федор Григорьевич, Каргин Андрей Захарович,
Каргин Александр Иванович, Каргальский (Каргальсков) Георгий Дмитриевич, Ефимов
Михаил Филиппович (Оренбургское казачье войско),
Но, даже среди этих прославленных воинов
государства российского имелись свои легенды. Те, чьи подвиги поражали
воображение и служили образцом для подражания, а мужество, стойкость и
самоотверженность были безграничны. Первыми,
кто за период Первой мировой войны получил знаки отличия Св. Георгия, были
донские казаки.
В.Богаевский, О.Агафонов[2] и мн. др.
упоминают о первом георгиевском кавалере, получившем первый солдатский
Георгиевский крест, приказном 3-го Донского казачьего полка Козьме Фирсовиче
Крючкове, уроженце станицы Усть-Хоперской, при столкновении с немецким
разъездом получившем множество ранений, но мужественно выполнившем до конца
свой
солдатский долг. И первом офицере, получившем орден Св.Георгия – хорунжем 1-го
Донского полка Сергее Васильевиче Богоявленском, казачьем разведчике, проведшем
глубокую разведку в немецком тылу.(В.Богаевский). И хотя данные о К.Крючкове
разнятся, так В.Богаевский говорит о полученных им 11 ранениях, а О.Агафонов
уже 16 ранениях лично Крючкова пикой и 11 ранениях его коня, это нисколько не
умаляет заслуг отважного казака и не ставит под сомнения сам факт его воинской
доблести.
Целая сотня казаков, возглавляемых
есаулом Степаном Оленовым (тоже донцы) состояла полностью из одних Георгиевских
кавалеров.
Георгиевские кавалеры часто избирались
атаманами, к их мнению прислушивались при решении административных вопросов,
активно привлекали к участию в местном самоуправлении, советовались с ними по
тем или иным основополагающим вопросам жизни казачьего общества, они
становились признанными авторитетами и лидерами казачьих станиц, хуторов. Все
это убедительно доказывает преемственность военного и гражданского
государственного служения казачества и роль первого в становлении
государственности мировоззрения древнейшей исторической общности России.
Георгиевские наградные традиции были
ярким проявление признания факта героического государственного служения
казачества. Революционные события и чехарда гражданской войны прервали их на
длительное время. Но, само казачество было очень благодарно государству за
факты признания его ратных заслуг, всегда помнило о них и с бережной
трогательностью относилось к истории, традициям наградной системы, как важного
признака единства его с государством.
На принципиально государственных позициях
стояли лидеры Белого Движения, - генерал Н.Н.Духонин, командир Георгиевского
полка Добровольческой армии К.К.Кириенко, генерал-лейтенант В.Л.Покровский,
генерал от инфантерии А.П.Кутепов, генерал-лейтенант А.М.Ионов (с 26 февраля
1918 г. являвшийся Атаманом Семиреченского казачьего войска), генерал-лейтенант
А.П.Филимонов (с 12 октября 1917 г. – войсковой атаман Кубанского казачьего
войска), начальник Новочеркасского военного училища (до начала февраля 1918 г.)
П.Х.Попов, командующий территориями Российско-Восточной Окраины
генерал-лейтенант Г.М.Семенов, генерал-атаман А.М.Назаров, основатель Белого
Движения Востока генерал-лейтенант А.И.Дутов, генерал от инфантерии
Л.Г.Корнилов,
родоначальник движения белых партизанских отрядов,
полковник В.М.Чернецов, командующий 1-м армейским корпусом вооруженных сил Юга
России, генерал-лейтенант Б.И.Казанович, первый командир пехотного полка
Дроздовской дивизии, полковник М.А.Жебрак-Русанович, генерал М.Г.Дроздовский, основатель Добровольческой Армии
М.В.Алексеев и мн. др.
Оттачивая свое воинское мастерство на
полях сражений российское казачество привносило много нового и новаторского в
систему самой организации военной службы, военного искусства как неотъемлемую
часть службы государственной, во благо интересов Отечества. Джигитовка,
пластунские казачьи отряды и многое другое отражено на старицах военной истории
и военно-исторической науки в разделах стратегии и тактике ведения боевых
действий.
«Мы, казаки, с ранних лет видим
джигитовку в своих станицах, восхищаемся выдающимися джигитами, но в описаниях
этого рода военного спорта мы остаемся спокойны и скромны. Для него у нас нет
ни особых восторгов, ни красок. Иные картины получаются при описании ее людьми
посторонними казачеству или же просто впервые эту джигитовку видящими. Тут они
полны и восторга, и красок и удивления
перед ее исполнителями», - писал казачий полковник Ф.Елисеев.[17]
Военная джигитовка[11; 17] – древнейший
вид спортивного прикладного и боевого искусства. Это совершенно особое
использование специальных гимнастических приемов на скачущей во весь опор
лошади: езда стоя на седле, перелеты в обе стороны, система сложных переворотов,
подхватывание с земли разнообразных предметов, пролезание на скаку под
стременами и брюхом коня, его мгновенная остановка. Свидетельства говорят за
то, что всадник, в совершенстве освоивший и владевший данными приемами, в
суровой боевой обстановке имел больше шансов выжить, нежели человек
неподготовленный, при этом выжить, нанеся значительный урон неприятелю. К
казакам джигитовка пришла от народов Кавказа, в числе каковых называются,
прежде всего, черкесы. Постоянные контакты казаков с горцами способствовали
развитию и укреплению данного вида военного мастерства.
Джигитовка подразделялась на
обязательную для всего казачьего населения, исполняемую с оружием и походным
вьюком, и вольную, которая могла осуществляться и без воинского снаряжения,
оружия или только с пикой. Примечательно, что джигитовка в последующие периоды
развития казачества составила некую часть своеобразной государственной
военно-спортивной программы, призванной демонстрировать мобилизационные ресурсы
казачьих войск. Так в рядах Кубанского казачьего войска она непосредственно
инициировалась представителями станичного правления, всячески поощрявшего
конные соревнования казаков. На праздновании двухсотлетия Кубанского казачьего
войска в конных соревнованиях по джигитовки приняло участие более 500 казаков,
включая и подростков от 11 до 15 лет. Для чествования награжденных войсковое
правление выделило в качестве призового фонда – 19 шашек, 21 кинжал, 16 часов,
36 плеток и 31 нож.
О военном искусстве казачьих
разведчиков – пластунов в источниках говорится: «Боевые традиции и тактика
пластунов складывалась веками. В походе они находились в передовом
разведывательном дозоре, на привале – в засаде, в боевом охранении, в полевом
укреплении - в постоянном поиске по
окрестным лесам и ущельям. При этом пластуны ночью группами от 3 до 10 человек
проникали глубоко в расположение неприятеля, наблюдая за ним, подслушивая
разговоры. Сложилась своеобразная система отбора в пластуны. Как правило, в эти
группы не назначались, а выбирались люди старыми пластунами из числа ближайших
товарищей.»
2.Система Казачьих войск.
Механизм государственного военного
служения казачества интересам Государства Российского был реализован
посредством создания уникальной структуры казачьих войск.[1; 4; 8; 12; 15; 19;
24; 25; 29; 44; 47; 79]
О системе казачьих войск в источниках
находим: «Каждая крупная территориальная общность как форма
военно-политического объединения независимых казачьих поселений называлось
Войском. Основным хозяйственным занятием казаков являлись охота, рыболовство,
животноводство. Огромное значение в жизни казачьих общин играла война: они
находились в условиях постоянного военного противоречия с враждебными и
воинственными кочевыми соседями, поэтому одним из важнейших источников
существования для них являлась военная добыча (в результате походов «за
зипунами и ясырем» в Крым, Персию, на Кавказ). Совершались речные и морские
походы на стругах, а также конные набеги. Часто несколько казачьих единиц
объединялись, - все захваченное становилось общей собственностью – дуваном.» О
государственно-политическом устройстве там же сказано: «Главной особенностью
общественной казачьей жизни являлась военная организация с выборной системой
управления и демократические порядки. Основные решения (вопросы войны и мира,
выборы должностных лиц, суд провинившихся) принимались на общеказачьих собраниях,
станичных и войсковых кругах, или Радах, являвшихся высшими органами
управления. Главная исполнительная
власть принадлежала ежегодно сменяемому войсковому (кошевому в
Запорожье) атаману. На время военных действий избирался походный атаман, подчинение
которому было беспрекословным.»
Вот что сами казаки говорят о
деятельности войск: «Казаки. Одиннадцать казачьих войск. Современники называли
их одиннадцатью жемчужинами в блистательной короне Российской империи. Донцы,
кубанцы, терцы, уральцы, сибирцы, астраханцы, оренбурженцы, забайкальцы,
семиреченцы, амурцы, уссурийцы. У каждого войска была своя история, - у одного
не менее древняя, чем само Российское государство, у
других
недолгая, но тоже славная и блистательная. Каждое войско имело свои традиции,
объединенные единым стержнем, пронзенные единым смыслом. У каждого войска были
свои легенды, свои герои. А некоторые имели общих героев, таких как Ермак
Тимофеевич – личность известная и славная
во всей России.»
Заслуги почти каждого казачьего войска
в деле несения военной службы и защиты Отечества в период военного лихолетья
значительны. Взять, например, донское казачество. По анализу работ О.Агафонова[2]
и некоторых др. источников мы можем составить представление о масштабах этого
государственно-исторического служения уже по косвенным фактам, например,
истории геральдики войска. Донское казачество – войско в XVIII в.
было награждено тремя знаменами за войны со шведами, двумя знаменами за войны с
персами, тремя знаменами за войны с турками и по одному знамени донцы получили
за войны с немцами и французами. Усердная внутренняя служба в пределах границ
России была так же отмечена на тот период одним знаменем. Начало XIX в.
только подтвердило факт заслуженности этих наград. Лихим эскадроном пронеслись
казаки по полям сражений Отечественной войны 1812 г. и в целом всей Европе
затем, сражаясь с отборными войсками не только французской императорской
гвардии, но и не менее подготовленными войсковыми соединениями турков, шведов.
За этот период к наградам добавляются, - первое войсковое Георгиевское знамя
(1817 г.), гвардейский Георгиевский штандарт – Лейб-Гвардии Кавказский полк
(1817 г.), семь полковых Георгиевских знамен – полки Сысоева и Ханженкова (1806
г.), Дячкина, Власова, 3-го, Грекова, 18-го, Иловайского, 11-го и Жирнова (1813
г.), простое войсковое знамя (1811 г.), два полковых простых знамени – полки
Мельникова 4-го и Мельникова 5-го (1816 г.), особое знамя – Атаманский полк
(1814 г.). Уже в период царствования Николая I войско получает
дополнительно по факту признание его заслуг перед государством два новых
войсковых знамени, при этом – именно Георгиевских (1832, 1849 гг.), четыре
полковых Георгиевских знамени – полки Шамшева (1832 г.), Номикосова (1845 г.),
Харитонова и Хрещатицкого (1855 г.), 13 новых простых полковых знамен – полки
Басова, Леонова, Карпова, Сергеева, Рыковского, Чернушкина 2-го, Борисова 1-го,
Золотарева 4-го, Ильина, Бакланова, Бегидова и Платова 2-го (1831 г.),
Михайлова (1850 г.). Вторая половина XIX в. знаменовалась активным
участием донцов практически во всех
войнах и военных конфликтах, которые вело государство. Ее следствием стали, -
четыре новых войсковых Георгиевских знамени (1856, 1868, 1870 и 1879 гг.), два
гвардейских Георгиевских штандарта – Лейб-Гвардии Атаманский полк (1859 г.) и
Лейб-Гвардии Его Величества дивизион Лейб-Гвардии сводного Казачьего полка
(1875 г.), Георгиевское знамя – полк №20(1856), семь Георгиевских
штандартов
– полки №31,36,39,29,26,30 (1878 г.), 37 простых знамен – полки №27-64 (1870
г.).
В 1909 г. был особо отмечен один из
храбрейших и славнейших донских полков - №17. Он стал единственным из всех
казачьих формирований, кто получил совершенно особый полковой флаг, - черное
полотнище с изображением Адамовой головы (символа бессмертия). К 100- летнему
юбилею войны 1812 г. Георгиевские знамена получили 4-ый, 5-ый, 6-ой, 7-ой, 9-ый
и 10-ый полки войска, прославившие себя в ту кампанию.
И это только краткое описание
жалованья донского войска знаменами. Трудно, наверное, найти в мире и военной
истории примеры воинских частей и подразделений, которые могли бы похвастаться
подобным списком государственных знаменных наград. А ведь кроме знамен донцы
еще массово награждались серебряными трубами, знаками отличия на головные уборы
с различными надписями за подвиги, бунчуками и др. многочисленными знаками
признания их заслуг. В 1826 г. на
вечное хранение войску была передана сабля императора Александра I, что стало совершенно особым символом заслуг донского
казачества перед властью и государством.
Система казачьих войск России –
уникальное явление. Оно не имеет аналогов. Казачьи войска являлись
универсальной системой военного служения. Отнесено это может быть не только к
периоду древности. Начавшаяся Великая Отечественная война 1941-1945 гг. со всей
определенностью подтвердила факт того, что кавалерию и казачьи воинские
формирования рано списывать со счетов, они представляют собой вполне грозную и
жизнеспособную воинскую силу даже в эпоху моторизованных танковых боев и
сражений. Отчетливо об этом свидетельствует опыт боев в тылах противника
казачьего генерал-майора Доватора, части которого особо отличились при защите
окруженной Москвы. В довоенный период
командиры, командовавшие казачьими частями и подразделениями, проходили
достаточно серьёзный трехлетний курс военной подготовки, при этом важно
заметить, - общевойсковой подготовки. На полях сражений они т.о. могли четко
взаимодействовать со всеми представленными там родами войск, а так же при возникновении
необходимости заменять командиров отдельных родов войск, - пехотных,
артиллерийских и даже танковых соединений.
К наиболее легендарным частям
сражавшимся на фронтах Великой Отечественной, можно отнести следующие
подразделения Красной Армии: 4-ый Гвардейский Кубанский казачий кавалерийский
корпус, 5-ый Гвардейский Донской казачий кавалерийский корпус, 9-ую Гвардейскую
казачью кавалерийскую Кубанско-Барановичскую дивизию, 9-ую пластунскую
Краснодарскую дивизию, 10-ую Гвардейскую Кубанскую казачью кавалерийскую
дивизию, 3-ий Гвардейский казачий кавалерийский
Донской
полк, 1-ый Гвардейский конно-механизированный корпус, 7-ой Гвардейский
Бранденбургский кавалерийский корпус, 3-ий Гвардейский кавалерийский корпус,
1-ую Белорусскую казачью партизанскую бригаду. Как видим из приведенного и
далеко неполного списка, большинство казачьих частей вполне заслуженно
именовались «гвардейскими». Примечателен факт того, что в царской России
существовало всего четыре казачьих соединения, обладающих данным статусом и
удостоившихся принадлежности к Гвардии. Это: Казачий лейб-гвардии полк,
сформированный в 1798 г. и отличившийся в Наполеоновскую кампанию, лейб-гвардии
Атаманский полк в составе Всевеликого Войска Донского (был создан в 1775 г., в
1859 г. стал гвардейским), Сводно-казачий лейб-гвардии полк, основанный в 1906
г., в который были рекрутированы лучшие казаки из Уральского, Оренбургского,
Сибирского, Забайкальского, Астраханского, Семиреченского, Амурского и
Уссурийского казачьих войск, и Собственный Его Императорского Величества
конвой, состоявший исключительно из представителей казачества.
Советская историография на всем
протяжении своего развития придерживалась подхода, что казачество как
самостоятельная социально-политическая
сила в условиях Советского государства существовать не может, а казачьи войска
– вопиющий пережиток сословного прошлого. Считалось, что казачество было
полостью ассимилировано и «влилось в состав рабочего класса и трудового
крестьянства, составив новую историческую общность, - Советский народ).
Ратные подвиги казаков в период
Великой Отечественной войны заставляют власти смягчить свою непреклонную
позицию в отношении казачества. Начинается процесс, который можно
охарактеризовать как первые попытки некоего возрождения казачества. Конечно,
этот процесс не мог проявиться во всей силе и моще, следует учитывать
особенности времени и места действия. Скорее он был вынужденным шагом
Сталинской власти, нежели последовательной, логически осознанной системой мер
по укреплению позиций казачества. Однако он все же шел, и отрицать его вряд ли
было бы уместно.
В 1936-ом г. были сняты ограничения на
службу казачества в рядах РККА, что позволило осуществить массовый приток
потомственного казачьего населения на военную службу. В том же 36-ом г. были
утверждены образцы парадной военной формы для казачьих частей и формирований.
Как выразители олицетворения великих ратных свершений в великой войне казаки,
наряду с другими войсковыми соединениями, отстоявшими независимость своего
Отечества, именно в этой форме прошли впоследствии колоннами в составе парада
Победы в июне 1945-го г., а еще ранее – в 1937-ом г. на Параде в честь
празднования Первомая.
Среди самого казачества эти
мероприятия получали повсеместную поддержку. Донское казачество даже отправило
Советскому правительству по этому поводу соответствующее письмо, опубликованное
затем в газете «Красная звезда» от 24 апреля 1936 г.: «Пусть только кликнут
клич наши Маршалы Ворошилов и Буденный, соколами слетимся мы на защиту нашей
Родины. Кони казачьи в добром теле, клинки остры, донские колхозные казаки
готовы грудью драться за Советскую Родину.» Их призывы были услышаны
сталинскими маршалами. В апреле 1936 г. выходит приказ Наркома обороны
К.Е.Ворошилова №67. На его основе некоторые кавалерийские дивизии получали
статус казачьих соединений. 15 мая 1936 г. 10-я территориальная кавалерийская
Северокавказская дивизия была переименована в 10-ю Терско-Старопольскую
территориальную казачью дивизию, 12-я территориальная кавдивизия, размещавшаяся
на Кубани, была перименована в 12-ю Кубанскую территориальную казачью дивизию.
4-я кавалерийская Ленинградская Краснознаменная дивизия имени тов. Ворошилова
была переименована в 4-ю Донскую казачью Краснознаменную дивизию имени
К.Е.Ворошилова, 6-я кавалерийская Чонгарская Краснознаменная имени
тов.Буденного переименована в 6-ю Кубано-Терскую казачью Краснознаменную дивизию
им. С.М.Буденного. На Дону также была сформирована 13-я Донская территориальная
казачья дивизия. Кубанские казаки проходили службу в составе 72-й кавалерийской
дивизии, 9-й пластунской стрелковой дивизии, 17-го казачьего кавалерийского
корпуса (позже переименованного в 4-й гвардейский Кубанский кавалерийский
корпус), оренбургское казачество служило в 11-й (89-й) и 8-й Гвардейской
Ровенской ордена Ленина, ордена Суворова казачьих дивизиях, ополченцами в
казачьей дивизии расположенной в г.Челябинске.
В 1942-ом году сформированные из
казачества добровольные казачьи дивизии были официально зачислены в кадровый
состав регулярной Красной Армии и поставлены на полное государственное
обеспечение. Начиная с 1943-го г. происходит повсеместное и массовое
укрупнение, слияние казачьих формирований до уровня конно-механизированных
групп и корпусов. В то же самое время появляются и первые казачьи пластунские
дивизии, явившиеся прообразом современного спецназа.
Казачество помнило свои военные
традиции и историю. Так в годы Великой Отечественной многие из кавалерийских
частей кубанского и терского казачества в память бытности гражданской войны в
народе именовались «Дикими дивизиями». Они отважно воевали на территории Северного
Кавказа, в листовках кубанских казаков о доблестях воинов этих соединений
писалось: «Прыгали с седел на броню танков, закрывали смотровые щели и
амбразуры телами, бурками и шинелями, поджигали вражеские машины бутылками с
зажигательной смесью».
До нашего времени история сохранила имя легендарного казака
К.И.Недорубова. О нем много написано и сказано в исторической литературе.
Недорубов служил еще в Белой Армии. Советской России так же пригодился военный
опыт этого ярчайшего представителя и воспитанника системы казачьих войск. Уже 2
августа 1942 г. близ станицы Кущевской
его казачья сотня из казаков станицы Березовская (17-й кавалерийский
корпус генерала Н.Я.Кириенко в составе двух кубанских и двух донских казачьих
дивизий) в жестоком и кровопролитном
бою, рукопашной схватке уничтожила свыше 200 солдат вермахта. При этом по
некоторым данным 70 солдат противника уничтожил лично 52-летний старший
лейтенант К.И.Недорубов. Возможно, что советские источники и несколько
приукрасили подвиг казака, но факт остается фактом, - воевали казаки
беспримерно отважно, в плен практически не сдавались.
Система казачьих войск не являлась
застывшим и аморфным образованием, в ней постоянно происходило движение,
преобразования и трансформации. Эта система живо откликалась на все
общественно-политические события и исторические метаморфозы, происходившие
вокруг нее. Она была живой частичкой, плотью от плоти Государства Российского,
жила в нем и активно участвовала в его строительстве.
Роль и значение в истории России тех
или иных казачьих войск с течением времени исторического развития претерпевали
существенные изменения и могли меняться. Огромна роль Всевеликого Войска
Донского на первых этапах становления существования Руси.[38-40; 54-56; 66; 69]
Одни казачьи войска исчезали,
погребенные под обломками хода исторического процесса[50; 70; 84],
раздробленные его жестоким молохом, другие трансформировались в иные, третьи
только зарождались, чтобы перенять славную эстафету казацких воинских доблестей
и идей государственного служения. Многие историки употребляют и ввели даже
понятие «гибели» казачьего войска, тем самым уподобляя его некоему живому
социально-этническому организму.
Показательно, что о тесной взаимосвязи
истории казачьих войск с историей Российского государства и проводимой им
политикой говорит факт того, что, несмотря на все исторические коллизии и
перипетии, возникали, существенно реформировались, трансформировались и «гибли»
войска именно под воздействием и влиянием именно государства и его аппарата, а
не каких либо прочих иных событий, коих отечественная историческая наука
знавала превеликое множество. Эта зависимость предопределяла бытие казачьих
войск как данность, как бы кому и не хотелось представить событийный ход в
несколько ином свете.
Многие казачьи войска России уже в
бытность правления царских династий, в частности, царской династии Романовых,
торжественно и заслуженно отпраздновали свои многосотлетние юбилеи, - Донское,
Кубанское,
Терское и др.[35; 57; 60-65; 68; 71; 72] При этом эти праздники во многом
становились общевойсковыми, а иногда и носили характер мероприятий
общероссийского государственного значения, что подчеркивало роль наиболее
влиятельных войск в становлении и развитии российской государственности.
Важным фактом для исследования казачьей
государственности является тот факт, что территории традиционных казачьих войск
одновременно выполняли две роли и несли одновременно две функции: функцию
военного округа и функцию территориально-административной единицы в составе
государства Российского, органа местного самоуправления. Исследователь
Л.И.Футорянский по этому поводу пишет: «Каждая из одиннадцати казачьих областей
России, существовавших в конце XIX – начале XX вв, делилась на войсковую
(казачью) и гражданскую территории. Округа и уезды с преобладанием казаков были
только в Донском, Кубанском, Терском, Оренбургском и Забайкальском войсках. Во
всех казачьих областях к этому времени преобладало невойсковое население,
составившее в 1900 г. 53,6 %.»
Казачество
и военная идеология казачьих войск мощнейшим образом оказывала влияние на
гражданское население традиционных казачьих территорий.
В своей работе «Казачьи войска
Российской империи» историк О.Агафонов[2] тоже говорит об этом. Так, например,
в административном плане область крупнейшего Донского войска делилась на семь
военных округов (Черкасский, 1-й Донской, 2-й Донской, Донецкий, Сальский,
Усть-Медведицкий и Хоперский) и два гражданских (Ростовский и Таганрогский).
Примечательно, что и только что
появившееся общественное казачество современной России в момент своего
появления сразу же пошло по пути восстановлений системы войскового казачьего
устройства. Хотя эти войска и не стали государственными, не вошли в реестр, сам
по себе факт их создания говорит о многом. О том, что и общественное и
государственное казачество не видят себя в современной системе российской
действительности без жесткой структурированности и иерархии войскового деления,
ставя ее во главу угла жизни общности.
В современный период развития
казачества появилось много работ, направленных на изучение возможностей
реализации скрытого потенциала структуры казачьих войск, перспектив их
дальнейшего поступательного и планомерного развития во благо интересам
государства и общества.
Исследованию военного потенциала
казачьих войск посвящены работы Е.Морозова, который вполне справедливо
полагает, что «Казаки считают военную службу своей естественной и
наследственной профессией. Эта сильнейшая мотивация к военной службе выгодно
отличает казаков от остального населения России, которое к военной службе либо
не имеет
мотивации
совершенно, либо имеет кратковременные и слабые мотивации. Четыре миллиона
казаков способны дать не менее 1,5 млн. бойцов и этими бойцами невозможно
пренебречь уже в силу их количества, а если учесть их качество, становится
ясно, что казачество – слишком важный компонент российской военной мощи, чтоб
им можно было пренебречь.»
В ряде статей Морозов достаточно
детально исследует социально-политические основы военной службы казаков, при
этом процессы им непосредственно увязываются с деятельностью и функциями
системы казачьих войск, структуры все более и более обретающей характерные
черты государственного института.
Одни из казачьих войск сразу же
формировались как почти единая, целая профессиональная этническая общность,
например, - Донское, Терское, Кубанское казачество.[14; 15; 24] Другие же,
наоборот, формировались на основе межэтнического сообщества или определенной
этнической группы. Например, - крещеные калмыки, башкиры, татары.[3; 51; 52]
Это находило выражение, как в бытовом устройстве целого войска, так и в его
отдельных структурных элементах, - полусотнях, сотнях, полках.
Стоит обратить внимание на факт того,
что каждое из казачьих войск на всем протяжении своей истории существования
отлично осознает свои государственные функции, бережно хранит и чтит традиции
военного служения Отечеству. Многие из казачьих войск занимаются издательской
деятельностью, тем самым пропагандируя идеи войска среди молодых казаков и
подрастающего поколения. Многие из представителей казачьих войск царской России
не только с гордостью, но и с особой нежностью, трогательностью говорят о
родных им казачьих войсках, их воспитательных функциях, роли и значении в
формировании государственного патриотического мировоззрения.
Система участия отдельного казака в
жизни казачьего войска была уникальна, отличалась многими особенностями.
Посредством участия в жизни казачьего войска казак реализовывал личностные
функции, право, долг и потребность государственного служения интересам
Российского государства, ощущал себя клеткой государственного организма,
чувствовал целостность и неразрывную связь с ним.[73; 74; 80]
Традиционно казак считался стоящим на
военной службе в течение всего возраста физического расцвета, физической
годности к несению военной службы, но и после официального завершения ратной
карьеры, своей службы, в зависимости от состояния здоровья он сохранял право
вновь вступить на службу добровольцем. Служба казака в большинстве войск
делалась на следующие этапы: подготовка малолеток (лагерные сборы в течение
двух лет до призыва); срочная служба (четыре года); пребывание на льготе (казаков,
предназначенных для мобилизационного развертывания
полков
первой очереди, т.е. мирного времени); служба в частях второй очереди; служба в
частях третьей очереди. Все этапы службы (кроме срочной) представляли собой
пребывание в долгосрочном отпуску с периодическим пребыванием на сборах,
поочередным исполнением возложенных на войско особых обязанностей (например, конвойной службы) и прибытием в
части с объявлением особых положений (например, в подавлении беспорядков в
1905-1907 гг. участвовали практически все казачьи полки не только первой, но и
второй очереди).
Литература:
1.Авдеев
П. Историческая записка об Оренбургском казачьем войске.
Оренбург: Типо-лит-я Н.Порхунова, 1904. –
183с.
2.Агафонов
О. Казачьи войска Российской империи. М., Воениздат, 1995.
3.Бурятский
и Тунгузский полки. Исторические сведения // Забайкальские
областные ведомости. 1867. №16.
4.Василевский
В. Забайкальское казачье войско. М.: Русское слово, 2000. –
63с.
5.Вербицкий
В. Несколько слов по поводу трехсотлетнего юбилея
Терского казачьего войска // Терские
ведомости. 1875. №№50-52.
6.Военная
энциклопедия / Под ред. В.Ф.Новицкого и др. – СПб.: изд. И.В.
Сытина, 1911-1915. – Т.11.
7.Воскобойников
Г.Л. Казачество в первой мировой войне 1914-1918 гг.,
М., 1994.
8.Гаденко
А.П. Азовское казачье войско (1830-1865). Кашира, 1912.
9.Галушко
Ю. Казачьи войска России. М., 1993.
10.Гирин
А. Возрождение казачьих войск.
11.Гомзякова
Н.Н., Коровин В.М. Кубанские казаки – лихие джигиты и
пластуны // Военно-исторический журнал.
2007. №2.
12.Гуляев
А. Отрывки из прошлого Уральского войска. Уральск: Тип-я
М.Жаворонковой, 1895. – 151с.
13.Гусев
Б.И., Кудряшов А.Ф. Волжское казачье войско 1560-1998 гг.
История и современность. Самара, 1997.
14.Дмитриенко
И.И. Сборник исторических материалов по истории
Кубанского казачьего войска. Т.1-4. СПб.,
1898.
15.Дмитриенко
И. Материалы к истории Терского казачьего войска.
Владикавказ: Тип-я Обл. правл. Терской
обл., 1897 – 73с.
16.Елисеев
Ф. Казаки на Кавказском фронте 1914-1917. М.: Воениздат, 2001.
17.Елисеев
Ф. О происхождении джигитовки // Военная быль. Париж, 1966.
№79.
18.Иванов
Р. Краткая история Амурского казачьего войска. Благовещенск:
Тип-я Войскового правления Амурского
казачьего войска, 1912. – 224с.
19.Изюмов
А. История Уральского казачьего войска. Илек: ГУП
«РИД «Урал», 2007. – 292с.,ил.
20.Именной
справочник казаков Оренбургского казачьего войска,
награжденных государственными наградами
Российской империи. В 3-х
томах. Челябинск, Магнитогорск: Книга,
Статус, 2011-2012. – 201с. +
257с. + 225с.,ил.
21.История
происхождения и развития Оренбургского казачьего войска //
Биржевые ведомости. 1869. №182.
22.Казачьи
войска: хроники гвардейских частей. СПб., 1912.
23.Казачьи
войска. – СПб.: Тип. В.Д.Смирнова, 1909. – 496с.
24.Караулов
М. Терское казачество. М.: Вече, 2008. – 337с.,ил.
25.Караулов
М. Терское казачество в прошлом и настоящем. Владикавказ:
Войск. штаб Терск. казачьего войска,
1912. – 384.
26.Казачий
словарь-справочник / Изд. А.И.Скрылов, Г.В.Губарев. М.: ТОО
«Созидание», 1992. Репринтное
воспроизведение издания: Кливленд,
Огайо, 1996. Т.1. С.172.
27.Казин
В.Х. Казачьи войска. Краткая хроника казачьих войск и
иррегулярных частей. Справочная книжка
императорской главной
квартиры. – СПб., 1912.
28.Карпов
А. Памятник казачьей старины. Крат. очерки из истории Урал.
войска. Уральск: Войсковая типография.
1909. – 144с.
29.Карпов
А. Уральцы. Ч.1. Яицкое войско, от образования войска до
переписи полковника Захарова. 1550-1725
гг. Уральск: Войсковая тип-я,
1911. – 1018с.,ил.
30.Кияшко
И. Заметка об участии и боевых действиях строевых частей
Кубанского казачьего войска в
Отечественной войне 1812 года и в
последующих кампаниях 1813-1814 гг.
Екатеринодар: Тип-я Кубанского
областного правления, 1911. – 62с.
31.Кияшко
И. Кубанцы в войне 1812 г. Екатеринодар: Кубанский сборник,
1913. – 25с.,ил.
32.Кияшко
И. Ратные подвиги кубанского воинства. Заметка об участии и
боевых действиях строевых частей
Кубанского казачьего войска в
Отечественной войне 1812 г. и в
последующих кампаниях 1813-1814 гг.
Краснодар: Тип-я Атриум, 2004. –
139с.,ил.
33.Кияшко
И. Именной список генералам, штаб и обер-офицерам,
старшинам, нижним чинам и жителям
Кубанского казачьего войска
(бывших Черноморского и Кавказского
линейных казачьих войск)
убитым, умершим от ран и без вести
пропавшим в сражениях, стычках и
перестрелках с 1788-1908 гг.
Екатеринодар: Тип-я Кубанского областного
правления, 1911. – 347с.
34.Корин
П. Из былого Уральского казачьего войска // Уральские войск. вед.
1868. №23.
35.Кророленко
П.П. Двухсотлетие Кубанского казачьего войска. 1696-1896
гг. Екатеринодар, 1896.
36.Короленко
П. Черноморское казачье войско. 1775-1792 гг. Екатеринодар,
1892. – 64с.
37.Кочетов
В.Н. Генерал Доватор // Преображение. – 2005. №5.
38.Краснов
П.Н. Всевеликое Войско Донское / АРР, Т.5. М.: Терра-
Политиздат, 1991.
39.Краснов
Н. О донской казачьей службе. СПб.: Военная тип-я, 1852. – 56с.
40.Краснов
Н. О донской казачьей службе // Военный сборник. 1875.
Т.104. №8.
41.Краснов
Н. Донской казачий флот. СПб.: Тип-я брат. Пантелеевых, 1886. –
21с.
42.Кубанское
казачье войско 1696-1888 / Под ред. Е.Д.Фелицына,
Воронеж, 1888.
43.Куценко
И.Я. Кубанское казачество. 2-е изд., доп. Краснодар: Книжное
изд., 1993.
44.Леднев
Н. История Семиреченского казачьего войска. Верный: Тип-я
Семиреченского обл. правл., 1909. – 829с.
45.Летопись
Кубанского казачьего войска. 1696-2006. Краснодар:
Перспективы образования, 2006. –
440с.,ил.
46.Максимов
Е. Терское казачье войско. Владикавказ: Тип-я Областного
правления Терской области, 1890. – 167с.
47.Маленко
Л.М. Азовское казачье войско (1828 – 1866). Запорожье, 2000.
48.Малукало
А.Н. Кубанское казачье войско в 1860-1914 гг.: организация,
система управления и функционирования,
социально-экономический
статус. Краснодар: «Кубанькино», 2003.
49.Машин
М. Оренбургское казачье войско. Челябинск: Челяб. гос. ун-т,
2000. – 191с.
50.Мяснов
Л. Гибель Уральского казачьего войска. Нью-Йорк:
Всеславянское изд-во, 1963. – 166с.,ил.
51.Недбай
Ю. История Сибирского казачьего войска. 1725-1861 гг. Омск:
Изд-во ОмГПУ, 2001. – 404с.
52.Недбай
Ю. Сибирское казачье войско. Омск: Наука, 2004. – 397с.
53.Омельченко
И.Л. Терское казачество. Владикавказ, 1991.
54.Очерк
боевой деятельности донцов // Русский инвалид. 1870. №110.
55.Очерк
боевой деятельности донцов. По поводу 300-летнего юбилея
Войска Донского // Виленский вестник.
1870. №55.
56.Очерк
боевой деятельности донцов. По поводу 300-летнего юбилея
Войска Донского // Дон. 1870. №40.
57.Писарев
С. Трехсотлетие Терского казачьего войска. 1577-1877 гг.
Владикавказ, 1881. – 68с.
58.Поляков
Н. Донцы-кавалеры ордена Святого Великомученика и
Победоносца Георгия. 1755-1908 гг. М.:
Тип-я А.Сазонова, 1911. – 95с.
59.Попко
И.Д. Черноморские казаки в их гражданском и военном быту:
очерки края, общества, вооруженной силы и
службы. Краснодар, 1998.
60.Потто
В.А. Два века Терского казачества (1577-1801). В 2-х томах.
Владикавказ: Электропеч. тип-и Терского
обл. правления, 1912. – 149с. +
231с.
61.Потто
В. Два века Терского казачества. Ставрополь: Кавказская биб-ка,
1991. – 383с.
62.Празднование
трехсотлетнего юбилея Донского Войска // Санкт-
Петербургские ведомости. 1870. №№160,
161.
63.Празднование
трехсотлетнего юбилея Донского Войска // Современная
летопись. 1870. №22.
64.Празднование
юбилея Войска Донского // Кубанские войсковые
ведомости. 1870. №№27-29.
65.Празднование
юбилея Войска Донского // Русский инвалид. 1870.
№№127-129.
66.Проблемы
современного казачества // Русская беседа. 9.02.2008.
http://www.rusbeseda.ru/index.php?topic=1819.0
[Электронный сетевой ресурс]
66.Пудавов
В. История Войска Донского в старобытность начал казачества.
В 2-х томах. Новочеркасск: Типо-лит-я
К.Минаева, Тип-я А.Поповой,
1890-1898. – 341с. + 131с.,ил.
67.Рыбальченко
А. Памятка хоперских казаков. Посвящается 1-му
Хоперскому Ее Императорского Высочества
великой княгини Анастасии
Михайловны полку Кубанского казачьего
войска. Екатеринодар, 1910. –
188с.
68.Савельев
А. Трехсотлетие Войска Донского. 1570-1870. СПб.: Тип-я
М.Вольфа, 1870. – 132с.
69.Сенюткин
М. Донцы. Исторические очерки военных действий, биографии
старшин прошлого века, заметки из
современного быта и взгляд на
историю Войска Донского. В 2-х томах. М.:
Тип-я С.Селивановского,
1866. – 180с. + 276с.
70.Сибиряков
Н.С. Конец Забайкальского казачьего войска. Примечания
Б.Трофимова / Минувшее. Т.1. М.:
Прогресс, 1990.
71.Симонов
Н. Памятка трехвековой службы казаков Сибирского войска.
СПб., 1908. – 48с.
72.Снесарев
Н. Празднование трехсотлетнего юбилея Донского Войска в
мае 1870 г. в Новочеркасске.
Новочеркасск: Донские епархиальные
ведомости, 1870. – 29с.
73.Список
начальников казачьих дивизий и их штабов, командиров бригад и
полков с 1893 по 1914 гг. СПб.: Тип-я
Правительствующего сената,
1893-1914. – 70с.
74.Список
начальников казачьих бригад и их штабов, командиров полков с
1893 по 1914 гг. СПб.: Тип-я Правительствующего
сената, 1893-1914. –
49с.
75.Стариков
Ф. Историко-статистический очерк Оренбургского казачьего
войска. Оренбург: Типо-лит-я Б.Бреслина,
1891. – 275с.,ил.
76.Стариков
Ф. Краткий исторический очерк Оренбургского казачьего
войска. Оренбург: Оренбург. Губ. стат.
ком., 1890. – 183с.
77.Строков
А.А. Вооруженные силы и военное искусство в Первой мировой
войне. М.: Воениздат, 1974.
78.Уссурийское
казачье войско. Владивосток: Ин-т истории, археологии и
этнографии народов Дал. Востока ДВО РАН,
1999. – 120с.,ил.
79.Фелицын
Е. Кубанское казачье войско. Воронеж: тип-я В.Исаева, 1888. –
486с.,ил.
80.Хорошхин
М.П. Казачьи войска: Опыт военно-статистического описания.
- СПб.: Тип-я А.Суворина, 1881. –
390с.,ил.
81.Хорошхин
М.П. Очерк казачьих войск. СПб.: Тип-я А.Суворина, 1884. –
65с.
82.Черноморские
казаки. М.: Вече, 2009. – 460с.,ил.
83.Шишов
А. Казачьи войска России. М.: Вече, 2007. – 333с.
84.Шулдяков
В. Гибель Сибирского казачьего войска. 1917-1920 гг. В 2-х
томах. М.: Центрполиграф, 2004. – 795с. +
627с.,ил.
85.Щербина
Ф. Кубанское казачество и его атаманы. М.: Вече, 2008. – 338с.,
ил.
86.Щербина
Ф. Кубанское казачье войско 1696-1888 гг. Сборник кратких
сведений о войске. Воронеж, 1888. – 440с.
87.Эпоев
Н. Забайкальское казачье войско. Нерчинск: Тип-я М.Бутина, 1889.
- 80с.