С.В. Постникова

Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского

Метафора как конституент функционально-семантического поля сравнения

Анализируется природа метафоры как семантического явления. Метафоризация языковой единицы, т.е. приобретение ею переносного значения и образности – результат нарушения лексико-семантической валентности слова в дискурсе. В этом семантико-функциональные характеристики метафоры и сравнения сходства созвучны, что позволяет рассматривать метафору как «скрытое сравнение», занимающую одну из периферийных позиций в ФСП сравнения.

Ключевые слова: метафора, образность, сравнение, интенсификация, функционально-семантическое поле.

Метафора представляет собой многогранное явление, в котором сфокусированы результаты когнитивной деятельности человека, психологических особенностей речетворчества, вследствие чего она наделена яркой образностью и потому широко используется не только в художественном и публицистических жанрах, но и в устном дискурсе.

Входя в систему тропов, метафора как образное средство языка привлекало и привлекает пристальное внимание учёных-литературоведов, философов (Аристотель, Квинтилиан, Цицерон) и, конечно, лингвистов, исследования которых выходят за рамки чисто стилистических задач.

Множество структурно-семантических классификаций метафор, рассмотрение которых может стать предметом отдельного анализа, сводятся по меньшей мере к двум подходам интерпретации метафоры как семантического явления. Один из них базируется на понимании метафоры как синтагматически зависимой от контекста единицы, точнее, от помещения слова в несвойственный ему контекст и нарушения лексико-семантической сочетаемости, предусмотренной словом, т.е. его валентности. В результате оно получает иное, переносное значение, приобретает образное звучание и реализуется как метафора. Так, В. Ингендаль считает, что изменение парадигматической связи практически порождает новое слово, которое состоит с базовым словом в метафорическом отношении [1, c.101]. Причём, как отмечает X. Вайнрих, чем онтологически более несовместимы понятия, а соответственно значения сочетаемых в дискурсе единиц, тем ярче и образнее метафора, тем она «смелее» по выражению автора («Paradox, widersprüchlich ist jede Metapher», [2, c. 298]), с чем нельзя не согласиться, если иметь в виду так называемую «живую» метафору, образность которой нередко сопровождается оттенком интенсивности. [Ср.: 3]. Между тем механизм подобного порождения не рассматривается. В этой связи возникает вопрос: если это действительно так, то может ли порождаемое значение считаться в полном смысле новообразованием, а сама лексема – как омоним слова, на базе которого произошла метафоризация? Насколько нам известно, в лингвистике вопрос так не ставится и не обсуждается, поэтому есть основание предположить, что метафора как семантическое явление (а это признаётся практически во всех работах) всё же сохраняет генетическую связь с мотивирующим её словом и соответственно семантическую двуплановость. Контекст, действительно, привносит в содержание слова дополнительные семы, однако при отсутствии ассоциативной связи с «базой» они вряд ли способны создать эмоционально-оценочный потенциал метафоры. Восприятие реципиентом такой единицы в речевом акте (РА) скорее вызовет недоумение, что затруднит взаимопонимание между коммуникантами.

Как отмечает Е.Т. Черкасова, метафорическое значение опирается (выделено нами – СП,) на основное номинативное [4, c. 31], а следовательно, налицо семантическая двуплановость как фиксация ассоциации по сходству. Можно с достаточной степенью уверенности утверждать, что закон ассоциации по сходству лежит в основе любой метафоризации – точка зрения, знаменующая второй подход интерпретации метафорического процесса как семантического явления. Это в равной мере распространяется на все виды метафор, будь то метафора-загадка («били копытами по клавишам мокрым», т.е. по булыжникам) или метафора, которая приписывает объекту свойства другого объекта (ядовитый взгляд, жизнь сгорела). Другое дело, что осознание механизма порождения таких метафор в поэтическом и вообще художественном дискурсе с точки зрения условий протекания РА и его интенциональной установки неактуально, так как требует включения в ходе мыслительной деятельности и коммуникации сложных правил глубинных логико-семантических шагов порождения, что не предусмотрено речевым актом, который осуществляется «здесь и сейчас».

Отметим, что элементы метафоризации наблюдаются и в эксплицитно выраженных сравнениях сходства при онтологической контрадикторности сопоставляемых объектов [5], что, кстати, косвенно также свидетельствует о генетической близости данных единиц. Ср., Ich sehe den roten Schädel wie einen Kürbis auf dem Meer der Tanzfläche schwanken [6, c. 295]. В этом плане трудно согласиться с мнением X. Вайнриха, который радикально заостряет дистинктивные признаки сравнения и метафоры как в плане выражения, так и в плане содержания и утверждает, что между ними не может быть ничего общего, так как метафора – целиком семантическое явление [7, c. 319].

Между тем именно как семантические явления сравнение и метафора признаются сходными со времён Аристотеля [8, c. 319]. Помимо их функционально-стилистической близости нередко отмечается семантико-синтаксическая особенность метафоры – её синтагматичность, которая сближает её со сравнением по механизму образования [Ср.: 9, c. 5]. Сам факт их отнесения в единую систему тропов (компаративных тропов) свидетельствует о том, что эти явления обладают не только релевантными, но и рядом гомогенных признаков. Конечно, было бы преувеличением утверждать наличие структурно-семантической тождественности данных тропов уже в силу того, что метафора – это «скрытое» сравнение, тогда как одним из дифференциальных признаков сравнения является его структурно-синтаксическая членимость, что наблюдается у сравнительных единиц даже при отсутствии основы сравнения, значение которой имплицируется в содержании эталона сравнения или в контекстном окружении. Ср.:

Der Hof zieht umher im Regen wie eine Zigeunerbande (H. Mann) [10, c. 138].

Das Kastell St. Georg wuchs im steigenden Mond zur Seite aus der Nacht und das Licht stürzte wie ein Wasserfall in Kaskaden die vielen Stufen herab [11, c. 13].

Метафора же, представленная одной лексемой, не имеет структурно-синтаксических показателей её метафоричности.

В плане содержания сравнительные структуры и метафоры также обладают различиями. Так, эмоционально-оценочная коннотация отношений сравнения базируется на сопоставлении эксплицитно представленных сравниваемого и эталона сравнений, обозначающих объекты различной классной принадлежности (контрадикторных в терминах логики). Сам процесс опосредован основой сравнения (tertium comparationis), обозначающей признаки, конвенционально присущие лишь эталону сравнения. Их приписывание сравниваемому подчинению интенции РА и нередко связано с речетворчеством эмитента, который стремится передать своё, нередко субъективно окрашенное восприятие объекта, в результате чего создаётся семантическая двуплановость сравниваемого с её ярко выраженной субъективно-оценочной коннотацией. Ср.:

Herr Becker war ein untersetzter Vierziger mit einem Kopf wie ein Rettich [12, c. 26].

Соотносясь с лексемой Kopf, слово Rettich воздействует на её значение в плане гротескной актуализации семы, отражающей форму головы. При этом в результате рекурсивной семантической конгруэнтности сравниваемое приобретает семантическую двуплановость, в его содержании взаимодействуют основное и переносное (точнее – привнесённое на основе ассоциации по сходству) значения.

В метафоре же, вследствие взаимоналожения двух смысловых планов, происходит по сути дела максимальное сближение представлений о предметах, явлениях на основе определённых признаков. Напр.:

Das Klavier bleckt mich mit weißen Zähnen an [6, c. 343].

Автор имеет в виду клавиши. Однако в данном случае наблюдается олицетворение субъекта действия (Klavier), что выражается при помощи глагола anblecken, который по своему прямому значению сочетается только с существительным Zähne. Вступая в опосредованное отношение со словом Klavier, существительное Zähne несколько модифицирует свою смысловую нагрузку, включая семы, входящие в содержание слова Tasten. В результате происходит взаимоналожение двух значений и метафоризация слова Zähne, основанная на лексической контрдетерминации.

В этой связи особого внимания заслуживает мнение об ассоциативном характере метафоры, представленное А.И. Фёдоровым. Автор исходит из того, что в образе сознательно отобраны и переданы те признаки, через которые можно выразить отношение к изображаемому, причём под образным мышлением он понимает «способность ассоциативно связывать предметы и явления окружающего мира, в умении видеть общие признаки качества у разных предметов в результате общности или близости впечатлений от них» [13, c. 8]. Что касается метафоры, то сдвоенность образа видится автором в том, что в результате ассоциации по сходству порождается семантическая двуплановость слова, в основе которой имеет место перенесение типичного признака одних предметов на другие, для которых этот признак нетипичен, и как следствие – наслоение на прямое значение слова под влиянием контекста добавочного смысла [13, c. 22]. В результате метафорическое значение передаёт нерасчленённое представление, в котором совмещены признаки разных предметов.

Очевидно, что этот процесс возможен лишь с опорой на ассоциацию по сходству, т.е. сравнение – мыслительный акт, который выступает как пропозициональная база метафоры.

Как видим, механизм создания образности и метафоризации в обоих случаях идентичен, различие в степени экспликации этого механизма. Этот момент, а также отмеченная выше и ярко выраженная образность или эмоционально-оценочная коннотация обеих единиц, позволяющая рассматривать их как равноправные в системе компаративных тропов, обусловлены их генетической близостью.

Соответственно метафора предстаёт как один из конституэнтов функционально-семантического поля (ФСП) сравнения. Её позиция в данном поле зависит от степени проявления семантической сдвоенности образа на фоне ассоциации по сходству. Как отмечалось выше, выявление подобной ассоциативной связи у ряда метафор-образов в поэзии и часто в определённых жанрах художественных текстов (что нередко зависит от стиля писателя или литературного направления) психологически и эмпирически чрезвычайно затруднено (ср. колоннада рощ).

По-видимому, такие метафоры, находясь на крайней периферии ФСП сравнения, скорее переходят в сферу функционирования оценочных слов, образуя область взаимопересечения ФСП сравнения и оценки. Напротив, в случаях, подобных рассмотренным выше, при сохранении сдвоенности образа характеризируемого объекта (и главное – воспринимаемом так реципиентом), есть основание предположить, что такие метафоры сосредоточены на периферии микрополя сравнения сходства, выступая как промежуточные явления между ФСП сравнения и оценки, что наглядно свидетельствует о динамике развития системы тропов в целом.

Список литературы

1. Ingendahl W. Der metaphorische Prozess. Paradigmatik und Syntagmatik der Metapher. Düsseldorf, 1971. S. 90-114; ср. также: H. Weinrich. Semantik der Metapher. In: «Folia Linguistica. Acta Sosietatis Linguisticae Europacae». T. 1, 1967. The Hague. S. 6.

2. Weinrich H. Semantik der kühnen Metapher. In: Sprache in Texten. Stuttgard, 1976. S. 295-323.

3. Егорова В.Н. Особенности категории интенсивности в политическом языке (на материале современного немецкого языка) // Вестник Чувашского университета. Серия «Гуманитарные науки». Вып. 4. Чебоксары, 2010. С. 202-206.

4. Черкасова Е.Т. Опыт лингвистической интерпретации тропов // Вопр. языкознания, 1968. №2. С. 28-38.

5. Постникова С.В. Сравнение сходства: динамика развития (на материале немецкого языка) // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Н.Новгород: ННГУ, 2012. №1. Часть 2. С. 405-408.

6. Remarque Е.М. Der schwarze Obelisk. Berlin, 1957.

7. Weinrich H. Semantik der kühnen Metapher. In: Sprache in Texten. S. 295-323.

8. Так, Л. Райнерс объединяет эти два явления в один класс «Bild». См.: Reiners L. Stilkunst (Ein Lehrbuch deutscher Prosa). München, 1961.

9. Шенько И.В. К вопросу об отношении между компаративными тропами (сравнением и метафорой). Уч. зап. ЛГПИ им. А.И. Герцена. Т.491. Л.: ЛГПИ, 1972.

10. Mann Н. Die Jugend des Königs Henri Quatre. Berlin und Weimar, 1966.

11. Remarque Е.М. Die Nacht von Lissabon. Köln – Berlin, 1963.

12. Brecht B. Dreigroschenroman. Leipzig, 1967.

13. Фёдоров А.И. Семантическая основа образных средств языка. Новосибирск: Наука, 1969. 92 с.