Политология/10. Региональные политические процессы

 

Выприцкий А.С.

Российский государственный торгово-экономический университет

(Волгоградский филиал), Россия.

 

Качество власти и количество собственности региональной элиты в России второй декады XXI века.

 

В январе 2013 года журнал «Forbes» опубликовал список 30 наиболее успешных рантье, собственность которых располагается на территории России.[1] Их доходы распределяются от 1,1 млрд.дол. до 65 тыс.дол. в год.[1] Анализ списка позволяет сделать вывод о том, что 8 из 30 собственников-рантье (27%) имеют прямое отношение к политической власти. При условии того, что 8 других фигурантов рейтинга из 30 не являются гражданами России (резиденты Украины, Израиля, Турции, Швеции), а, следовательно, напрямую не могут занимать те или иные позиции в российской власти, цифра в 27% представляется заниженной. Таким образом, среди наиболее эффективных арендодателей недвижимости в России около 34,7% (8 из 23) имеют прямое отношение к политической власти. В то же время в рейтинге журнала Forbes[2] о 25 чиновниках, заработавших больше всех за последние три года, 19 (76%) в данный момент являются крупными собственниками бизнес-активов (неслучайно несколько фигурантов присутствуют в обоих рейтингах – и как чиновники, и как собственники). Оставшиеся 6 чиновников являются “бывшими бизнесменами”, продавшими свои активы во второй половине 2000х. [2]

Стоит отметить, что согласно ст.17 Федерального закона «О государственной гражданской службе» чиновникам запрещено заниматься предпринимательской деятельностью.[3]

Тенденция в 76% крупных бизнес-собственников во власти не является одномоментной характеристикой, выявленной статически. Например, в 2010 году Forbes был составлен рейтинг[4] 100 богатейших государственных чиновников России. Анализ его состава позволяет выделить, что 41% чиновников прямо или косвенно являлись собственниками крупных бизнес-активов, 27% имели отношение к крупному бизнесу до вступления в должность.

Таким образом, в рамках гораздо большей статистической выборки (100 человек), охватывающей федеральные и региональные органы государственной власти и крупнейшие госкорпорации, три года назад выявлялась тенденция наличия среди государственных чиновников 68% собственников бизнес-активов.

Таблица 1. Богатейшие арендодатели по рейтингу Forbes-2013

Арендодатели, связанные с политической властью (резиденты законодательной, исполнительной власти, главы госкорпораций), чел.

8

Прочие, чел.

15

ВСЕГО, чел.

23

Следовательно, анализ данных, опубликованных в открытых источниках, позволяет сделать вывод о том, что 27% (табл.1) наиболее успешных арендодателей, недвижимость которых находится на территории РФ, являются представителями исполнительной и законодательной власти, либо главами госкорпораций. Кроме того, анализ биографии наиболее богатых федеральных и региональных чиновников России говорит о том, что 2/3 их являются крупными собственниками бизнес-активов: это прослеживалось и в 2010 году, прослеживается и в 2013 (табл.2).

Таблица 2. Богатейшие чиновники по рейтингу Forbes-2010, 2013.

Чиновники-собственники активов-2010, %

67

Чиновники-собственники активов-2013, %

76

Прочие, %

33

Прочие, %

24

ВСЕГО, %

100

ВСЕГО, %

100

Второй важной особенностью указанной тенденции является то, что во всех трёх рейтингах Forbes (арендодатели, чиновники, бизнесмены) фигурируют одни и те же фамилии, что указывает на тенденцию сращивания властной и финансовой элит.

Далее рассмотрим, проявляется ли указанная тенденция на региональном уровне. По данным подобного рейтинга, составленного в 2006 году изданием «Деловое Поволжье»[5], десять из двадцати (50%) самых богатых и влиятельных бизнесменов Волгоградской области являются бывшими чиновниками. При этом состояние самого богатого из них оценивалось в 200 млн.долл.[5]

Анализ биографических данных руководства исполнительной власти Волгоградской области по состоянию на 1 февраля 2013 года[6] позволяет заключить, что в составе заместителей губернатора Волгоградской области находится 57% (4 из 7) бывших представителей бизнеса. При этом в составе министров Волгоградской области эта цифра снижается до 11,7%.

Что касается представительной ветви власти, то в составе Волгоградской областной Думы IV созыва (2009-2015) насчитывается 38% депутатов-собственников деловых активов (14 из 37).[7] Для сравнения в Волгоградской областной Думе III созыва (2003-2009) этот процент был незначительно выше. Так, в её составе насчитывалось 15 депутатов-собственников бизнес-активов из 38 (39,4%).

Следовательно, тенденция срастания властной и финансовой элиты проявляется на региональном уровне следующим образом.

Таблица 3. Богатейшие бизнесмены Волгоградской области по рейтингу «Деловое Поволжье»-2006.

Бизнесмены-чиновники, %

50

Прочие, %

50

ВСЕГО, %

100

Таблица 4. Руководство исполнительной власти Волгоградской области на 01.03.2013

Министры-собственники активов, %

57

Прочие, %

43

ВСЕГО, %

100

В 2006 году 50% богатейших бизнесменов Волгоградской области занимали должности в региональной администрации (табл.3). В 2013 году в структуре руководства исполнительной власти области насчитывается 57% собственников бизнес-активов (табл.4). При этом в составе представительной власти региона эта цифра составляет 38% (табл.5). Как и на федеральном уровне, эта особенность не является статической характеристикой, поскольку в составе Думы предыдущего созыва процент был тот же (рис.6).

Таблица 5. Волгоградская областная Дума IV созыва (2009-2015) и III созыва (2003-2009)

Депутаты-собственники активов IV созыва, %

38

Депутаты-собственники активов III созыва, %

39

Прочие, %

62

Прочие, %

61

ВСЕГО, %

100

ВСЕГО, %

100

 

Наконец, на муниципальном уровне тенденция срастания власти и финансовой элиты проявляется следующим образом: в городской Администрации[8] – 22,7%, в Волгоградской городской Думе IV созыва[9] – 57% (27 из 47). Такой высокий процент срастания властной и финансовой элит в представительной ветви местного самоуправления Волгограда отражает среднюю тенденцию по стране. Согласно проведенным в 2012 году исследованиям[10] в среднем 59% депутатов городских дум в центральном федеральном округе РФ являются собственниками бизнес-активов.

Таким образом, тенденция сращивания властной и финансовой элит обладает рядом следующих характеристик:

·     Проявляются динамически (с середины 2000х) на федеральном и региональном уровнях;

·     Обнаруживают пропорциональную связь между объемом политической власти и процентом чиновников-собственников бизнес-активов на этом уровне государственного управления (на федеральном – 75%, на региональном – 38%, на местном – 57%);

·     Обратно пропорциональны тенденции на наличие среди наиболее влиятельных бизнесменов чиновников (федеральный уровень – 34%, региональный – 50%);

·     Количественно более проявляются в законодательной (представительной) ветви власти.

Такие тенденции в современной России вряд ли могут способствовать развитию демократических принципов организации политической системы. Наличие у чиновников крупных деловых активов не является прямым нарушением закона, но может приводить к деформации их ценностей и профессиональных ориентиров, именуемой «маркетизацией» политики [11, с.49].

Кроме того, факт существования крупных собственников среди чиновников меняет образ самой элиты. Он является фактором «минимизации выбора элиты» [12, с.61], когда снижается личная ответственность за результат, деформируется чувство социальной справедливости.

Наряду с деформацией ценностей и личностных характеристик субъектов элиты происходит нарушение связей в управляющей системе. М.В. Рац изображает её следующим образом: [13, с.45] Уровень N (Политик – определяет, что делать), уровень N-1 (Управленец – определяет, как делать), уровень N-2 (Чиновник – обеспечивает соблюдение установленного порядка). Следует напомнить, что чёткая граница между уровнем N-1 и N-2, определённая автором как разница ориентаций (N, N-1 – на перемены, N-2 – на поддержание порядка), является аналогией идеи Й.Шумпетера о различии между предпринимателем и бизнесменом. В экономической системе первый, ориентирован на создание новых бизнес-структур, второй – на встраивание в уже имеющиеся. М.В. Рац отмечает, что для чиновника характерно принятие решения по модели «исполнение» [13, с.44] (без всякого обсуждения), а для политика или управленца – по модели «реализация» [13, с.44] (с привлечением всех заинтересованных сторон).. Наличие крупной собственности, бизнес активов у политика вероятно заставит его принимать часть социально важных решений по механизму «исполнения» (для исключения учёта «чужих» интересов).

Таким образом, тенденция сращивания политической и финансовой элиты в России начала 2010х годов формирует ряд предпосылок, тормозящих дальнейшее развитие демократических институтов. Среди них: разрушение ценностей политической элиты, подмена про-социальных личностных ориентаций чиновников «приватными», направленными на получение личного дохода, умножения частной собственности, высокая вероятность нарушения связей и ролей в самой управляющей подсистеме общества. Главный фактор разрешения всех подобных противоречий – развитие механизмов общественного контроля, позволяющих отделить менеджеров с социально-политическими мотивациями от менеджеров с хозяйственно-собственническими мотивациями.

 

Литература:

1.             Короли российской недвижимости – 2013: рейтинг Forbes, 2013. [Электронный ресурс]. – режим доступа: http:// www.forbes.ru /, свободный. - //www.forbes.ru/reitingi-photogallery/233684-reiting-rante/ - Яз.рус. (дата обращения: 22.03.2013);

2.             Рейтинг доходов: 25 чиновников, заработавших больше других за три года, 2013. [Электронный ресурс]. – режим доступа: http:// www.forbes.ru /, свободный. - //www.forbes.ru/sobytiya-photogallery/121679-reiting-dohodov-25-chinovnikov-zarabotavshih-bolshe-drugih-za-tri-goda/photo/1 - Яз.рус. (дата обращения: 22.03.2013);

3.             Федеральный закон Российской Федерации от 27 июля 2004 г. N 79-ФЗ, 2013. [Электронный ресурс]. – режим доступа: http:// www.rg.ru /, свободный. - //www.rg.ru/2004/07/31/gossluzhba-dok.html - Яз.рус. (дата обращения: 22.03.2013);

4.             Власть и деньги – 2010. Рейтинг доходов чиновников, 2013. [Электронный ресурс]. – режим доступа: http:// www.forbes.ru /, свободный. - // www.forbes.ru/raiting/novyi-reiting-forbes-dengi-i-vlast/2010- Яз.рус. (дата обращения: 22.03.2013);

5.             Двадцатка богатых, влиятельных, известных, 2013. [Электронный ресурс]. – режим доступа: http://volgastars.ru/, свободный. - // volgastars.ru/business/business1.html - Яз.рус. (дата обращения: 22.03.2013);

6.             Органы исполнительной власти Волгоградской области, 2013. [Электронный ресурс]. – режим доступа: http:// www.volganet.ru /, свободный. - //www.volganet.ru/administration/organs/ - Яз.рус. (дата обращения: 22.03.2013);

7.             Депутаты Волгоградской областной Думы, 2013. [Электронный ресурс]. – режим доступа: http://volgoduma.ru/, свободный. - // volgoduma.ru/deputats/oblduma.html - Яз.рус. (дата обращения: 22.03.2013);

8.             Руководители Администрации Волгограда, 2013. [Электронный ресурс]. – режим доступа: http://www.volgadmin.ru/, свободный. - // www.volgadmin.ru/ru/MPAuthority/Chief.aspx - Яз.рус. (дата обращения: 22.03.2013);

9.             Депутатский корпус, 2013. [Электронный ресурс]. – режим доступа: http://www.volgosovet.ru/, свободный. - // www.volgosovet.ru/Deputats/Default.aspx aspx - Яз.рус. (дата обращения: 22.03.2013);

10.        Расторгуев С.В. Бизнес и законодательные органы местного самоуправления в ЦФО (2004-2011)//ВЛАСТЬ. – 2012. - №5;

11.        О.В.Гаман-Голутвина. Метафизические измерения трансформации российских элит//Политическая концептология. – 2012. - №3;

12.        Е.О. Подолько. Роль элиты в бифуркационных точках общественных изменений//ВЛАСТЬ. – 2012. - №9;

13.         М.В.Рац. Бюрократия в контексте перемен:политики, управленцы, чиновники//Полития. – 2010. - №3-4.