Левшина Ю.А.

Орловский государственный университет

Сфера неформальной политики общественной жизни Германии в начале ХХ века.

Германское государство в начале ХХ столетия находилось в процессе становления национальной системы. Специфика данного этапа национального развития в особенности отражалась в политической сфере жизни общества. Она во многом обуславливалась формированием политической системы капитализма в Германии. Утверждение рыночной экономики распространяло в обществе принципы капиталистического строя. Внутренняя политика во многом стала определяться действием рыночного механизма. В то время развивался так называемый «политический рынок» (Der politische Massenmarkt), концепцию которого в 60-е гг. ХХ века оформил немецкий историк Ганс Розенберг. Вслед за ним американский историк Джеймс Реталлак повторил тезис о том, что самым важным товаром в германском обществе становится политическое влияние. При этом Реталлак обращал особое внимание на переходный период в Германии от политики знати (Honoratiorenpolitik) к политике масс (Massenpolitik), который не являлся относительно быстрым и простым. [4, s. 129-135] Длительное назревание политической модернизации привело к определенной политизации общественной жизни. Этому способствовала особенная социальная динамика в течение всей истории Германской империи и присутствие плюралистического гражданского общества. Германский социум являлся одновременно субъектом и объектом политической жизни. В итоге функционально [15, c. 117] стали различаться две арены в политическом пространстве страны: формальная (т.е. официальная государственная) и неформальная (т.е. общественная гражданская) политика.

Сферу неформальной политики заполняли новые действующие субъекты политической жизни Германии. Они являлись элементами организации социальной жизни германского общества. Тогда постоянный, естественный и спорный вопрос национального развития в Германии ёмко мог решиться только консенсусом власти и общества. Германский рейх рассматривался многими его гражданами как незавершенное национальное государство. Незавершенный характер рейха в качестве национального государства был очевиден. [10, с. 169-170] К тому же протекавший процесс национального становления усложнялся необходимостью демократических преобразований в Германии. Различные общественные силы не могли не воспринимать такое положение как вызов к действию, зачастую побуждавшееся личными стремлениями. В этих условиях граждане отстаивали свои интересы, как в рамках, так и вне государственных институтов. Таким образом, к началу XX века в ходе социальной эмансипации слоев германского общества различные социальные группы для своего представительства в сфере экономической и социальной политики сформировали многочисленные союзы по интересам. К ним относились социалистические, христианские и пр. профсоюзы, предпринимательские союзы, потребительские общества и т.д. Отталкиваясь от суждений Макса Вебера, можно заключить, что общественное действие Германии, основанное на согласованном поведении, обрело своеобразный институт в виде «союза». [9, с. 537] Признанные ценности немецкого общества, а именно: вездесущее «чувство порядка», несмолкающий «инстинкт дисциплины и иерархии» - дополнились «солидарным пониманием жизни». [14, с. 408-409] Явления солидарности и союзничества приобрели общеимперскую масштабность и наблюдались в меж- и внутриклассовых отношениях. [6, s. 702] Отсюда организация классового общества Германии стала характеризоваться союзничеством.

Середина 90-х гг. XIX столетия представляет формальный водораздел в социальной истории капитализма. [5, s. 49-50] С этого времени значительно развивалось профсоюзное движение, занявшее весомое место в общественном мнении Германии. [1, s. 1] Накануне Первой мировой войны в профсоюзах состояла примерно 1/3 всех рабочих. [13, с. 179] Из них 2,5 млн членов в социалистических рабочих организациях и 1,4 млн в несоциалистических. [19, с.47] К последним относится созданный в октябре 1905 г. в Аугсбурге 1-й рабочий «желтый» профсоюз Германии. В программе «желтых» основной идеей являлось создание лучших отношений между рабочими и работодателями. [7, с. 10] Так наличие различных профсоюзов (свободных, христианских, гирш-дункеровских и пр.) объясняется весьма неоднородным составом рабочего класса. Однако гетерогенность профсоюзов не помешала выработать общую профсоюзную политику. С первого всегерманского конгресса профсоюзов 1892 г. в Гальберштадте был установлен приоритет экономической борьбы в профсоюзном движении. Тогда председатель Генеральной комиссии Карл Легин установил для профсоюзов политику интересов вместо партийной политики. А такие лидеры профсоюзного движения, как Брингман, Шумахер, Шмидт и др. открыто выступили против руководящей роли партии в рабочем движении и всю деятельность профсоюзов сводили только к экономической борьбе. [16, с. 97-100] В общем, политика профсоюзов, по образному выражению выдающегося немецкого историка Ганса-Ульриха Велера, определялась «хлебом и маслом» [5, s. 95]. В связи с этим первым крупным классовым столкновением начавшегося XX столетия на арене неформальной политики была борьба вокруг тарифов (Tarifverträge). [18, с. 29] Она существенно варьировалась в зависимости от отрасли производства, а также от местных и региональных условий труда. Тогда по свежим следам тарифный вопрос исследовал немецкий журналист и социал-демократический политик Адольф Браун. Он обращал внимание на сравнительную молодость проблемы коллективного договора в Германии, из которой возрастал этот «юридически спорный горный риф». Но в его время коллективный договор стал уже социальным фактом. [1, s. 5, 10] Признание этого обстоятельства являлось важным шагом на пути к достижению общественного консенсуса по тарифному вопросу.

Однако «политизация» частной жизни, выраженная взаимосвязанными утверждениями интересов и потребностей, по заключению авторитетного немецкого историка Альфа Людке, не была «приватизацией политики». «Повседневная» политика того времени не обнаруживала тенденции к деполитизации. В действительности большая часть немецкого общества имела ограниченное чувство политической лояльности, ввиду отсутствия интереса к любым видам «формальной», государственно централизованной политики. Требуя для себя лишь справедливую заработную плату, рабочие отказывались обсуждать легитимность самой структуры наемного труда при капиталистической системе. [15, с. 101, 117-118] Это отражалось на общественном участии в политических выборах. Например, в крупнейшем регионе страны Пруссии, согласно некоторым данным, бойкотисты составляли около 70% всех избирателей. [8, с. 164] Но факт игнорирования арены государственной и партийной политики вовсе не означал отсутствия альтернативной политической деятельности. Совершенно независимо основывались ссудо-сберегательные объединения, закупочные кооперативы (прозванные «картофельными клубами»), спортивные клубы и пр. Во всех случаях члены этих объединений ясно выражали и защищали свою потребность дистанцироваться от требований других людей, упрямо преследовали своевольный интерес (Eigensinn). [15, с. 116] В частности, многообразие существовавших организаций подтверждает исследование социолога Ли Фишер-Эккерта в 1913 г. на базе индустриального города Хамборн, где находилось 33 музыкальных общества, 15 любительских театров, 9 клубов курильщиков, 29 клубов общения, 16 католических и 14 протестантских обществ, и др. [12, с. 70] Причем все общества страдали от «текучки населения», что отвечало атмосфере переходного времени в Германии.

В то время экономические процессы служили качественной платформой для социально-политического маневрирования. В германском обществе развивался процесс сращивания различных сил, являвшихся опорой, а не оппозицией кайзеровской Германии. [17, с. 170] Возросшая сила частной инициативы в Германии, порождаемая духом предпринимательства и концепцией свободной конкуренции, не привела к индивидуальному анархизму. [14, с. 406] Здесь национальный традиционализм, являясь балансиром германского общества, создавал видимую общность, единодушие, согласие, деятельное сочувствие и солидарность внутри страны. Для национального развития это представляло плодородную почву: коллективизм через идею солидарности не перебивал идею развития, связанную со свободой личной инициативы. Частная деятельность была органична общественной. Отсюда гражданской вовлеченностью закладывались основы концептуализации гражданского общества, [10, с. 15] как гаранта активного соучастия граждан Германии в управлении происходящими социально-экономическими, политическими и культурными изменениями. Это подтверждает Йоахим Фишер, связывая начало «гражданского общества» в Германии с началом ХХ века, ввиду развития массовой культуры и культуры авангарда. [2, s. 99] Включение германского гражданина в единую систему связей между всеми сферами общественного устройства благоприятствовало национальной консолидации. Постепенно усиливался и авторитет гражданства Германской империи, как ключевой момент в развитии национальной идентификации, а следовательно, в гражданской деятельности.

Таким образом, сфера неформальной политики в Германии обладала рядом положительных качеств для проведения национальной модернизации. Но присутствовавшая корпоративная замкнутость и «политика» частных интересов вносили негативный вклад в решение общественных задач. В начале ХХ столетия, по заключению Голо Манна, каждый немец занимался своим собственным делом, будь то бюрократия или военные, аграрии или промышленники, крестьяне или рабочие, консерваторы или социал-демократы. [3, s. 545] Различные группы германского общества отстаивали свои интересы во всех сферах общественной жизни, оставляя общенациональные вопросы на втором плане. Арена неформальной политики также не стала исключением, представляя, в первую очередь, социальные интересы. Она не была нацелена на слом существующих позиций доминирующих общественных групп [15, с. 117] и являлась одной из форм социальной гегемонии в германской среде.

Литература:

1. Braun A. Die Tarifvertrage und die deutschen Gewerkschaften. Stuttgart, 1908.

2. Fischer J. Burgerliche Gesellschaft. Zur historischen Soziologie der Gegenwartsgesellschaft // Die Burgerliche Kultur und ihre Avantgarden. Wurzburg, 2004.

3. Mann G. Deutsche Geschichte des 19. und 20. Jahrhunderts. Frankfurt a. M., 1977.

4. Retallack J. Obrigkeitsstaat und politischer Massenmarkt // Das Deutsche Kaiserreich in der Kontroverse. Hrsg. Sven Oliver Muller und Cornelius Torp. Gottingen, 2009.

5. Wehler H.-U. Das Deutsche Kaiserreich. 1871 - 1918. Gottingen, 1973.

6. Wehler H.-U. Deutsche Gesellschaftsgeschichte. Band 3. Von der «Deutschen Doppelrevolution» bis zum Beginn des Ersten Weltkrieges. 1849 - 1914. Munchen, 1995.

7. Бобылева С.Н. К вопросу о "социальной политике" буржуазно-юнкерского блока Германии в начале XX века по отношению к рабочему классу (По материалам "Jahrbucher fur Nationalokonomie und Statistik" Hrsg. Konrad)// Вопросы рабочего и национально-освободительного движения. Днепропетровск, 1974. Вып.1.

8. Боков Ю.А. Прусская трехклассная избирательная система (1849 - 1918 гг.)// Власть. 2009. № 10.

9. Вебер М. Избранные произведения / пер. с нем. М., 1990.

10. Данн О. Нации и национализм в Германии. 1770 - 1990 / пер. с нем. И.П. Стребловой. СПб, 2003.

11. Дворецкая С.Р. Концептуальные трансформации основ гражданского общества (на примере Нидерландов и Германии): автореф. дис. … канд. филос. наук. Архангельск, 2009.

12. История Германии XX века в новом измерении: источники, статистика, художественные документы / Кол. авт. Институт всеобщей истории РАН; Кол. авт. Georg- Eckert- Institut fur internationale Schulbuchforschung. М., 2008.

13. Кучинский Ю. История условий труда в Германии. 1800 - 1945. М., 1949.

14. Лихтенберже А. Современная Германия / пер. с франц. Н. Попова. М., 1914.

15. Людке А. История повседневности в Германии: Новые подходы к изучению труда, войны и власти / пер. с англ. и нем. К.А. Левинсона и др. М., 2010.

16. Смирнова Т.П. К вопросу о роли партии и профсоюзов в германском рабочем движении в начале XX в. // Общественные движения и классовая борьба в странах Западной Европы и Америки в XIX-XX вв. Л., 1979.

17. Хендке Х. Социальное сближение и связи между немецким дворянством и буржуазией в конце XIX в. // Крупные аграрии и промышленная буржуазия России и Германии в конце XIX - начале XX вв. М., 1988.

18. Цфасман А.Б. Буржуазные партии и рабочее движение в Германии (1900 -1914). Челябинск, 1975.

19. Чернова Т.Н. Позиции профсоюзного движения в отношении использования иностранных рабочих в кайзеровской Германии (1900 - 1914 гг.) // Миграции и мигранты в мире капитала: исторические судьбы и современное положение. Киев; Одесса, 1990.