Исмаилов М.А.

Д.ю.н.проф.

Багомедова Л.С.

Дзеранова Н.М.

Соискатели ДГУ

 

«Ясырка»   в обычном праве народов Кавказа:   побег, розыск и допрос[1].

Важной особенностью современной науки является то, что памятникам права  уделяется большое внимание  при этом существенную роль играет оцифровывание материала, который  упрощает доступ к первоисточникам и как следствие расширение корпуса источников в проводимых изысканиях. В лаборатории обычного права народов Дагестана в течение 15 лет проводится работа по выявлению и фиксации документов и материалов  по обычному праву. Работа проводится как путем полевой эвристики, так и путем мониторинга архивохранилищ страны и зарубежья. Создан банк данных по нескольким направлениям, в том числе и по праву народов Кавказа. В архиве лаборатории есть несколько интересных документов отражающих суть и содержание эпохи.[2]

В данном случаем обратим внимание на документы  периода утверждения российской государственности и правовых институтов в Дагестане,  а именно первой четверти 18 века. В специальном донесении   коменданта Дербента Андрея Юнгера главнокомандующему на Кавказе М.А. Матюшкину  от 26 ноября   1725 года представлен интересный сюжет,  где речь идет о ясырке - пленнице[3], выкупленной для имперского двора в частности императрице Екатерине I

Документ привлек внимание тем что к донесению приложен листок допроса где представлен как мотив так и повод, более того уточняется место и время нахождения  ясырки, перипетиям этого дела и процессу   посвящена данная статья.

В тексте говорится «Купил в Дербенте наиб (местная военно-полицейская власть) у дербенцов девку Ясырку Черкесску с матерью, дал за оную девку триста пятьдесят рублев, и оную девку он наиб хотел везти в подарки Ее Величеству Государыне Императрице, и была оная девка в доме у жен наибских…».   Что  интересно  термин наиб в более поздний период стал определяющим статус правителя  области в Имамате  Шамиля и округа в Дагестанской области.

Далее уже речь идет о сговоре некого Яков Миржанова и ясырки с целью похищения  «… И оную девку от наибских жен подговоря увели армяне, и он наиб о том мне объявил, что которую-де девку я купил в подарки Ее Величеству Государыне Императрице, и оная-де девка ушла, а конечно-де оную девку свел армянин Яков Миржанов… уже приняты меры  согласно уставу «… и, хотя-де она девка ныне и не у него, однакож  после будет-де у него, и просил он наиб, чтоб оного армянина Якова я приказал взять под караул, понеже-де он про ту девку знает, конечно,»  и конечно необходимо указать почему наиб взял Якова Миржанова «под караул» «… а ежели-де его не возьмете под караулы, то-де он Яков армянин уйдет в горы и с девкою…»

Теперь  наступает черед действия норм обычного прав, а в первую очередь обращение к лицам занимающих высокий пост в армянской общине-епископу. Суть обращения такова «…И я посылал подпоручика Горязина к армянскому епископу Мардиросу, чтоб он спросил у армян, нет-ли такой девки и того бы армянина Якова приказать смотреть, чтоб он не ушел. И   он епископ о такой девке будто спрашивал у армян и будто никто ему епископу про ту девку не сказывал; а про Якова армянина он епископ сказал, чтоб я взял-де его к себе под караул, а мне-де за ним усмотреть нельзя…» То есть по канонам епископ не имеет право на задержание Якова но при этом он просит  наиба …. чтоб я взял-де его к себе под караул.

Процесс идет и «..После того спустя три дни, оной епископ объявил мне, что вышеописанную -де девку нашли мои работники у меня на дворе в погреби, где сечка лежит всыпана, и я приказал ему Мардиросу оную девку паки отдать наибу. И просил он епископ, чтоб я приказал взять под караул вышеописанного армянина Якова и двух его мардиросовых работников в побеге оной девки, и я приказал оных троих армян взять под караул, которых приказал я допросить обстоятельно, кто из них девку свел от наибских жен, понеже наиб приезжал и просил, чтоб я о том приказал разыскать…»   

Далее в документе есть элемент дипломатии в тексте говорится «… И говорил же наиб, что как-де мы сначала бытности здесь от русских никакой обиды себе не видали и пребываем-де в дружелюбии, а от армян-де нам житья не стало, не токмо-де, чтоб им армянам прочих обижать и меня-де самово они обижают и от жен моих девку увели, поэтому-де они армяне будут и жен наших уводить из домов наших…» Вот тут и «.. А мне, как ваше превосходительство сами известны, о указах Его Императорского Величества, что наиба с людьми его раздражить не можно и надлежит быть к ним ласкову, также и армян не дать ни в малую обиду и за них стоять и беречь  их…»

Далее Юнгер уточняет, что не хочет нести ответственность «… И от оных случаев я опасен вашего превосходительства милостивого гневу, чтоб в таких их непорядках мне в чем не ответствовать, понеже и армян мне принудить к доброму порядку нельзя, и чтоб они были в смирении между собою с дербенцами невозможно…» А если примут меры к Якову,  то община выставляет ультиматум «… ежели-де вы будете Якова нашева армянина бить за оную девку, то-де все армяне из Дербеня уйдут…»  

 Определяя общий характер происшествия, автор донесения ждет решения, от вышестоящего начальства прикладывая к донесению «протокол» допроса  важный и интересный документ, раскрывающий некоторые особенности повседневной жизнедеятельности общин г Дербента.  Он дальше доносит «..  которую девку наиб, купя дорогою ценою, хотел везти в подарки Ея Величеству Государыне Императрице, а они армяне ту девку подговорили, чтоб она в Русь не ехала и из наибскова дому ее девку свели и оттого опасаюсь, чтоб в таких их ссорах не учинилось между ими какова замешательства…» разумно более того автор беспокоится о сохранении порядка и спокойствия  оберегая от   «замешательства»

И, тут же уточняет о сопроводительных документах этого интересного дела «… А которые армяне допрашиваны в своде оной девки от наиба с двора, и оные допросы при сем до вашего превосходительства приложены, и об оных как ваше превосходительство повелите?»

Безусловно сюжет требует более обстоятельного с правовой точки зрения анализа, но в данном случае интересная ситуация представлены три участника этого дела и все трое представляют один местную власть, второй русскую администрацию и армянскую общину во главе с епископом который выступает за Якова Маржанова. Следовательно, переплелись и  адат, и  канон и русский закон. Вот тут и казус, с какой точки зрения начать исследование, с точки зрения наиба - торговля, в данном случае покупка невольницы это нормальное явление, а  как отнесется армянская церковь в лице общины к такому явлению?

С другой стороны  М.А. Матюшкин хочет сохранить мир между разными общинами города Дербента и при этом, соглашаясь с торговлей людьми он  априори не согласен   согласно содержанию письма Юнгера с похищением ясырки – хотя тут больше речь идет об обиде нанесенной наибу и через него Ее Величеству Государыне Императрице.

Таковы особенности повседневной жизнедеятельности далекого Дербента – города свидетеля тысячелетней  истории многонационального и многоконфессионального Дагестана и самого древнего города России.

Интересный сюжет и думается, что он ждет более досконального и содержательного изучения, но это уже тема другого исследования.

 

 

 

 

 

Приложение.

Ноября 26-го дня 1725 году.

К письму приложен следующий допрос.

1725-го году Ноября 25-го дня господину Черкешенки.

Наиба девка допрашивана.

 

Вопрос: 1. Бежала-ль ты от господина наиба?

Ответ: 1. Бежала я от господина наиба.

В. 2. К кому ты бежала и не подговаривал-ли кто тебя бежать?

О. 2. Бежала я к Якову Миризяну, и подговаривала меня бежать баба армянка Шаглье.

В. 3. Вышепомянутая баба относила-ль от тебя к нему Якову яблоко и приказывала-ли ты с нею к нему Якову, что он Яков о ней думает?

О. 3. Посылала я с нею яблоко и приказывала с бабою ему Якову сказать, что он обо мне думает по ея бабиным словам, потому что она мне зачела говорить, как ты думаешь, сама ты ведаешь, что ты много у Якова Миризяна брала деньгами и платья. И я по тем словам и послала ее бабу к нему Якову.

В. 4. Как ты послала яблоко с вышепомянутою бабою и как оная баба от него Якова возвратилась к тебе, принесла-ль тебе от него Якова яблоко и сказывалась тебе, чтоб ты от господина наиба сбежала, и Яков хотел-ли тебя увезти?

О. 4. Как оная баба возвратилась, принесла ко мне от него Якова яблоко и сказала мне, чтобы я сбежала от господина наиба к нему Якову и хотел-де тебя увезть, а куда увезти хотел про то мне баба не сказала и после вышепомянутых бабиных слов в другой день я сбежала. 

В. 5. Сказывала-ль тебе оная баба от Якова, буде ты уйдешь, чтоб ты его смотрела у мечетя подле квартиры господина наиба?

О. 5. Сказывала мне оная баба от Якова: ежели-де ты уйдешь, то смотри его у мечетя близ квартеры господина наиба.

В. 6. Как ты ушла к Якову, куды тебя Яков ухоронил?

О. 6. Ушла я от господина наиба ночью и пришла к Якову на двор сама, и Яков меня отвел на двор к епископу и посадил меня в анбар, где лежит сечка, и была я во оном анбаре четыре дни.

В. 7. Не ведал-ли кто про тебя из других армян или и из каких людей как ты сидела в анбаре?

О. 7. Как я сидела в анбаре ведали про меня армянин Аватик да конюх епископа Мардираза, так же и сам господин епископ. На другой день ввечеру приходил в анбар и видел меня и спрашивал меня зачем-де ты пришла, и я ему сказала, что меня привел армянин Яков.

В. 8. Все ли ты в допросе своем сказала правду и не имеешь-ли чего себе сверх сего доказать к своему оправданию и не утаила-ль ты чего?

О. 8. Все я в допросе своем сказала правду и больше сего ко оправданию и в доказательство себе ничего не имею и ничего я не утаила.

Читал подъячей Иван Вощажников.[4]

 

 


[1] По материалам донесения Дербентского коменданта Юнгера главнокомандующему на Кавказе М.А. Матюшкину  и допроса 26 ноября   1725 года.

[2] Стиль оригинала документа сохранен в силу специфики текста.

[3] Ясырка — пленница взятая на востоке; в прошлом веке так называли домашних прислуг, домработниц. Казачий словарь-справочник http://yandex.ru/yandsearch?text=%D0%AF%D1%81%D1%8B%D1%80%D0%BA%D0%B0&lr=28&p=1

[4] (Извлечено из Московскаго Архива Министерства Иностр. Дел. Дела Персидския. 1725. №5).

Сообщено графом П.С. Шереметевым.