saint’s Traditions OF N. LESKOV
IN L. Leonov’S novel "Badgers"
Doctor of Philology, Professor
Dean of the Faculty of Philology and Intercultural
Communications
in Bashkir State University (Branch of Birsk)
Safiullin Robert E.
student of the Faculty of Philology and Intercultural
Communications in Bashkir State University (Branch of Birsk)
ПРАВЕДНИЧЕСКИЕ ТРАДИЦИИ
Н. ЛЕСКОВА
В РОМАНЕ Л. ЛЕОНОВА
«БАРСУКИ»
Петишева В.А.
доктор филологических
наук, профессор
декан факультета
филологии и межкультурных
коммуникаций Башкирского
государственного
университета (Бирский
филиал),
Сафиуллин Р.Э.
студент факультета
филологии и межкультурных
коммуникаций Башкирского
государственного
университета (Бирский
филиал)
В
произведениях Н. Лескова поставлены и решены важнейшие проблемы нравственности
и моральных основ русского общества. Он, как никто другой, показывал русский
характер таким, каков он есть на самом деле. В в цикле статей «Русское общество
в Париже» писатель отметил: «Я смело, даже, может быть, дерзко думаю, что я
знаю русского человека в самую глубь <…> Я не изучал народ <…> я
вырос в народе…» [1, с. 3].
Анализируя
произведения Н. Лескова, можно убедиться в истинности его заявления – художник
раскрывал правду о «русской идее», «русском характере» и особенно о «загадочной
непостижимой русской душе».
Прозаика
интересовал процесс перехода человека из разряда грешников в разряд
праведников, он подмечал в душе россиянина нечто такое, что способно было
произвести подобный метаморфический переход. Например, в «Очарованном
страннике» в образе Флягина автор исследовал невероятно сложный путь перехода
героя на праведнический путь, а в рассказе «Невинный Пруденций» писатель, при выборе
двух разновидностей любви (любовь эрос – плотская любовь и любовь агапэ –
любовь к Богу) побуждал читателя обратиться к христианским ценностям,
носителями которых выступила главная героиня – Мелита.
Примечательно, что в произведениях Н. Лескова
часто незаметные детали вырастают в творческий диалог, в своеобразную беседу
писателя с читателем. Художник стремился найти «праведников» почти в каждой
социальной группе, искренне восхищался своими героями. Вместе с тем, в очерке
«Вычегодская Диана» он отметил, что «<…> такие энергические и <…>
всепобеждающие характеры везде редки» [2, с. 7].
У
Н. Лескова некоторые критики особо выделяют период 1880-х годов. М. Протопопов,
в частности, писал, что с 1880-х годов Н. Лесков – «<…> автор небольших,
но многочисленных сказаний, новелл и притчей, чуждых какой бы то ни было злобы
дня <…> перешел на почву личной морали» [3, с. 208]. При этом с особой
силой в прозе мастера постоянно звучали мотивы преведничества.
Лесковские
традиции в изображении героев-праведников новаторски осмыслены в ХХ столетии Л.
Леоновым. Не смотря на то, что Л. Леонов не был ортодоксальным христианином,
религиозно-христианские мотивы в его творчестве всегда занимали много места.
Эти тенденции с особой силой проявились в манере метафорического повествования
в «Барсуках» (Семен Рахлеев и Степан Катушин), в «Воре» (Емельян Пухов и
литератор Фирсов), в «Соти» (скитские монахи и обыватели Макарихи), в «Русском
лесе» (набожные крестьяне и Калина Глухов) и в других произведениях.
В
романе «Барсуки» множество «негеройных» персонажей – эпизодических и
второстепенных. Особое место среди них принадлежит Степану Катушину. В зачине
небольшой главы «У Катушина» писатель представил своего героя и уже в начале
повествования предопределил его судьбу. Сюжетная линия «Катушин – Зарядье»
движется неторопливо и сдержанно. Началу рассказа о житье-бытье героя
предпослана скупая, но выразительная характеристика одного из районов Москвы:
«Всех приходящих лукаво и нелукаво, и слепых и зрячих, и уродов и умников,
принимало Зарядье и платило им не поровну, а по тихости или по буести их» [4,
с. 21]. Непросто человеку определиться в Зарядье, переполненном домами с
набитыми в них горожанами, еще труднее выйти в люди. «Жизнь здесь течет крутая
и суровая. В безвыходных каменных щелях дома в обрез набилось разного народу,
всех видов и ремесел: копеечное бессловесное племя, мелкая муравьиная родня»
[4, с. 17].
Катушин
был отроду добрым, робким и тихим, задумчивым и немногословным, потому ему
сложнее было найти свою стезю в шумливой беспокойности города. Мастеровой изо
дня в день простегивал картузы, шил меховые шапки, получая за свой труд
небольшие гроши: на них нельзя было купить приличную одежду, их хватало только
на хлеб да хозяину за угол. Повседневный труд к концу жизни иссушил тело ремесленника,
почти отнял зрение и силу из его рук. «Он напоминал собою горошинку, –
продолжил рассказ автор, – тоже и глаза его, улыбчато бегающие поверх разбитых
и бумажкой проклеенных очков. Сорок три года, неустанно тачая галуновский
товар, на машине ли, на руках ли, глядит он из крохотного каменного оконца на
нетеплые светы предутреннего городского неба, на черные облачные тени,
приглушающие день. Кажется, он и не изменился нисколько, только глаза слезиться
стали да колени отказываются держать. Только в том и разница, что раньше
выжидал себе Степан Леонтьич кусочек счастьица, а теперь ждет, когда вынесут
его отсюда ногами вперед в последний приют, за Калужскую заставу» [4, с. 21].
Катушин
трудолюбив. Это его главное достоинство. («<···> По картузу в день –
считай, сколько я их за всю жизнь наделал <···>» – [4, с. 78], так
по-мужицки просто оценил свой нелегкий труд умирающий). Все остальные качества
любого человека, утверждал Л. Леонов, – производные от трудолюбия. Важные
поступки шапочника – неназойливо учить окружающих доброте и смирению
(«Человеку, если помнить про каждый день, сгореть от напрасной злобы» – [4, с.
23]; «Перхаешь, а нет того, чтоб смириться... Все ищешь чего-то! Нетерянного не
найдешь» – [4, с. 24]). Он – антипод Дудина,
убежденного, что человек не должен терпеть, «терпенье человеку в насмешку
дадено. Воюй, не поддавайся! Человек солдатом родится, на то и зубы даны…» [4,
с. 25]. Степан Леонтьич, веря в предопределенность событий,
общался с людьми открыто, помогая им советами выстоять, преодолеть жизненные
невзгоды. Чувством неподдельной любви отмечено его отношение к умирающей
Катерине Ивановне, к начинающему свой путь Семену Рахлееву, ко всем окружающим
– сильным и слабым, говорливым и молчунам, злым и добрым. Катушин – тип праведника. (Понятие «праведник» семантически
многозначное. В основе одного превалирует социально-правовая коннотация –
человек-правдоискатель; человек, ищущий справедливость и законность. Второе, в
отличие от первого, лишено конкретно-бытовой направленности и трактуется как
святой, носитель идей святости. Религиозно-философская мотивация характерологии
праведника определена христианской антропологией – необходимостью покаяния для
спасения души). Праведничество Степана Леонтьича соответствует христианской
морали, оно предполагает не только открытую и справедливую жизнь, но и благочестие.
В
участливом сердце Катушина с первой встречи нашел приют Сеня Рахлеев,
оторванный против воли от родной деревни. Он часто бывал в каморке мастера,
нередко находил в разговоре с ним то заветное словцо, которое смягчало душу,
делало ее лучше. Не жалел сил и времени «ссохшийся калужский старичок», обучая
мальца грамоте. «Вряд ли бывало у Катушина, – заметил повествователь, – за всю
жизнь большее оживление, чем в тот вечер, когда написал Сеня первые четыре
неграмотных слова» [4, с. 22].
В
душе Катушин – поэт. Временнáя жизнь его состояла из двух половинок:
первую (прозаическую) составляло шитье картузов и шапок; вторую (поэтическую) –
чтение книг и сочинение стихотворений.
Вторая половина для героя была не менее важной, чем первая, поскольку она не
давала умереть катушинской мечте.
Духовное
кредо леоновского праведника – утверждать добро. Даже в последние часы перед
смертью герой остался верен своим гуманным принципам, не забыл о самом близком
человеке – Сене. (Так уж устроен Катушин, напоминающий в момент смерти
крестьянина из рассказа Л. Толстого «Три смерти»): «<···> Я тебе тут
бельишко оставлю, – сказал умирающий Рахлееву, – не отказывайся. Подшить, так и
поносишь! <···>» [4, с. 78].
Использованная литература
1. Ангелова Н. «Барин,
Полина и Петух». Персонажи Лескова ожили на сцене Мичуринского драматического
театра // «Московский комсомолец» в Тамбове. – 2006. – № 49. – 6-13 декабря.
2. Лесков Н. Вычегодская
Диана. (Попадья-охотница) // Новости и Биржевая газета. – 1883. – № 67.
3. Протопопов М.А.
Больной талант // Протопопов М.А. Критические статьи. – М., 1992.
4. Леонов Л. Барсуки //
Леонов Л. Собр. соч.: В 10-ти т. – Т. 2. – М., 1982.