Исмаилов  М.А.

д.ю.н., профессор

 

 

 

Дагестанская область  во второй половине XIX века  процесс и механизм адаптации  

 

  Дагестан    второй половине XIX в., дает   яркую картину взаимодействия норм обычного права и российского законодательства, интересную еще и  тем, что вопрос соотношения традиционного права и права официального до настоящего времени остается дискуссионным.

В первой половине XIX в. деятельность России в Дагестане характеризовалось не только ведением военных действий, но и активным поиском путей и методов, способствующих упрочению положения России на присоединенных территориях. Однако этот процесс столкнулся с рядом трудностей, вызванных особым сословным строем горцев, адатом и особым порядком управления. Более того учрежденные российской администрацией временные окружные и прочие суды не нашли поддержки и понимания у местного населения и служили одной из причин многочисленных восстаний. 

Чуждой для местного населения оказалась система наказаний, применяемая российским законодательством (виселица, каторга, ссылка в Сибирь, телесные наказания  горянок  и т. д.), которая противоречила соционормативной культуре горцев .

Несмотря на неудачи и ошибки, был приобретен опыт в примирении русского закона с нормами обычного права горцев, который заключался как в необходимости сохранения некоторых институтов старого, так и установлении норм имперского  права.

Как известно в обычном праве народов Дагестана  не существовало разделение преступлений на уголовные и гражданские; как и само понятие преступления расходилось с понятием, принятым по общим законам империи. Преступлением у горцев считалась измена народу, отцеубийство, кровосмешение, нарушение супружеской верности женщинами, трусость, нарушение гостеприимства, воровство и нарушение личной неприкосновенности князей.  Качественно новым этапом в данном процессе явилась кодификация права народов Дагестана в  XIX веке. Наиболее активные усилия по кодификации адатов горцев были предприняты именно в указанный период. Выразились они в проведении большой работы по сбору и изучению материалов местного обычного права. Как уже отмечалось, в Дагестане она осуществлялась в основном офицерами, причем по специальной программе, составленной царской админи­страцией. Цель такой работы состояла в том, чтобы провести мероприятия по уменьшению влияния среди горцев шариата. Кроме того, адаты находились ближе к юридическим воззрениям дагестанцев, чем русское право, что необходимо было учитывать при управлении краем. Это отразилось на собранных тогда адатах, сборники кото­рых были изданы в 1840 и 1860 годах. В них были представлены далеко не все адаты и не по всем вопросам.

Во второй половине XIX века работа по собиранию и публикации дагестанских адатов проводилась еще более широко и активно в1868 г. А. В. Комаров опубликовал работу “Адаты и судопроизводство по ним”; В 1882-1883 гг. Ф. И. Леонтович издал в Одессе «Адаты кавказских горцев»; в 1899 г. в Тифлисе вышел в свет труд И.Я. Сандрыгайло «Адаты Дагестанской области и Закатальского округа».

Кодификация норм адатов осуществлялась в основном по следующему варианту. Сначала приводился перечень общих адатов по убийству и  увозу женщин, разврату, воровству, грабежу, потерям и находкам и т.д. Затем давалось описание адатов о порядке предъявления, разбора и удовлетворения претензий по всем делам. При этом значительное внимание уделялось сторонам разбирательства дел (истцу, ответчику) и лицам, рассматривающим споры и конфликты. Весьма детально указывались правила принесения присяги сторонами судебной тяжбы, их родственниками и свидетелями. Наконец, в сборнике достаточно подробно раскрывалось содержание различных видов частных адатов и механизм их реализации на практике в самых разнообразных вариациях.

Эти и другие наметившиеся перемены вызывали необходимость сбора адатов в целях их изучения и внесения в них корректив, соответствующих изменившимся отношениям, чем и занялась русская администрация. Ее интересовало то, как разбираются дела в горских судах. По мнению В.Г.Гаджиева для проведения данной работы была составлена, как отмечалось, програм­ма сбора адатов. При этом предусматривалось перевести на русский язык собранные адаты и используемые горцами нормы шариата.[1] 

5 апреля 1860 г. было принято “Положение об управлении Дагестанской областью”, которое устанавливало управление населением Дагестана не по законам Российской империи, а по народным обычаям, сохраняло народные суды, где правосудие отправлялось по адату и шариату под наблюдением местной военной власти.

   В системе наказания по нормам обычного права все большую силу получает принцип личной ответственности лица, совершившего преступление или гражданское правонарушение. В связи с чем в судебной практике в значительной мере сужается применение наказаний, возлагающих имущественную ответственность на близких родственников.

Были уменьшены чрезмерно высокие размеры имущественного вознаграждения и штрафы.

Запрещалось назначение судом позорящих наказаний, не соответствующих степени общественной опасности совершенного преступного деяния, как, например, предание огню дома вора, имевшее место в отдельных обществах.

В судебном процессуальном праве Дагестана объективно прогрессивные изменения заключались главным образом в устранении частного произвола в существовании своих действительных или мнимых притязаний.

Замена адатного суда,   государственной системой правосудия объективно способствовала усилению охраны жизни и имущества со стороны органов власти. Внесудебная расправа, широко распространенная в Дагестане до присоединения к России, признавалась преступлением. Запрещен был самоуправный захват имущества, применявшийся для принуждения к исполнению обязательств, нередко зависевшее от силы и веса сторон, стало функцией государственной власти, что также являлось шагом вперед в отправлении правосудия. Важным изменением, обусловленным развитием принципа публичности в праве, явилось возбуждение уголовного преследования органами власти. Уголовное преследование, возбуждаемое независимо от жалобщика, способствовало снижению преступности, а также ограничению возможности освобождения от наказания путем заключения сделок между преступником и потерпевшим.

 Уменьшилось и число случаев, когда преступник избегал наказания из-за того, что потерпевший не решался принести жалобу против представителя крупного и сильного тухума.

Под воздействием русских правовых воззрений существенные прогрессивные сдвиги происходят и в системе доказательств. Присяга хотя и находят применение, но теряют свое былое значение.

А. Дирр далее рассматривая причины, по которым в Дагестане длительное время отвергалось мусульман­ское право-шариат, писал: «Шариат слишком строг в наказании проступков, в которых местный житель не видит преступления, а, наоборот, даже геройский поступок, как, например, в краже скота, если оно совершено только не по от­ношению к родственникам»[2]. Аналогичные высказывания, широко распространенные в дореволюционной литературе, убедительно отвергаются конкретными материалами обычного права Дагестана.  Это и другие заблуждения  Дирра и других, в том числе и  современных ученых  вытаскивающие на свет божий пресловутую набеговую систему, основано на стремлении   придать своим сведениям экзотиче­ский характер, вследствие чего взгляды отдельных предста­вителей общества    приписываются всему народу, который в своей основной массе сурово осуждал воровство, о чем сви­детельствуют  сборники адатов  и многочисленные  фольклорные материалы.

Разрешение менее важных дел, как, например, спор, драка без ранений, ущерба на поле и т.д. находилось в ведении картов, которых каждая деревня в зависимости от ее величины выбирает из числа уважаемых и преимущественно известных жителей. Карты открыто, и в присутствии пожилых мужчин аула выносят свой приговор, но их решение, однако не является окончательным, оно должно быть утверждено еще краевым судом, если на этом настаивают стороны.

Был запрещен “джигка”, взамен  было установлено, чтобы родственники убитого требовали от подозреваемого присяги его 40 родственников.

Не допускалось установление ответственности соучастника по присяге семи человек, избираемых изобличенным вором.

Ослабление значения присяги и соприсяги, не признаваемых русской администрацией бесспорными доказательствами, и запрет обычаев, устанавливающих ответственность только лишь на основании присяги, в определенной мере ограничивали ложные оговоры и обвинения, заметно участившиеся в местной судебной практике.

Видя, что введение в Дагестане общих законов Российской империи не дает желаемых результатов, царское правительство решило  использовать в дагестанском судопроизводстве обыч­ное право и  относятся к 1839 г. когда  был допущен суд по адату в Самурском округе.  Головин предписывал окружному начальнику при судебном разборе уго­ловных и поземельных дел «не руководствоваться исключительно законом, а преимущественно при­держиваться народных обычаев и понятий » [3]

 В состав окружного суда, согласно нормам обычного права, были введены кадии и члены местных адатных судов, по одному от каждого магала, образовав­ших округ.

Сохраняя обычное право в качестве одного из источников действующего права, царские власти рассчитывали постепенно его видоизменить и приспособить для нужд своего колониального управления. Предоставив   местной  администрации, совершенствование обычно-правовых норм в духе общеимперских установлений и ограничение применения или запрет тех или иных правил адата, царское правительство надеялось со временем полностью вытеснить  обычное право и перейти к решению всех дел на основании общих законов России. 

 Подводя итоги, следует подчеркнуть, что объективно прогрессивные изменения в обычном праве были обусловлены общим ходом социально-экономического  политического и  правового развития Дагестана в составе Российской Империи.   Безусловно, имперское  законодательство,   выполняя функцию мощного орудия укрепления своей власти в Дагестане, в то же время оказывало и положительное влияние на развитие государственно-правовых институтов Дагестана, соответствующих уровню развитых систем права. Дагестан был включен   социально-экономическую и политико-праавовую сферу более развитого государства Российской Империи 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 


[1] Гаджиев В.Г. Адаты народов Северного Кавказа.   Махачкала, 1985. С. 12, 

[2] Dirr A. Aus dem Qewohnheitsrecht der Kaukasischen Bergvolker. Zeitschrift fur Verglechende Rech Nissenschaft. 41. 1926. S. 2.  

[3] А.Дирр родился 17 декабря 1867 года в Аугсбурге.   В 1900 году (по другим источникам - в 1901 году) он предпринял своё первое путешествие на Кавказ, во время которого побывал в и в Дагестане Наиболее значимыми научными  трудами являются: "Studien zur Ethnographie Daghestans"(1903)  "Die Verbreitung der Hausgewerbe im Daghestan" (1910) "Anthropologischeund ethnographische Ubersicht Uber die Volker des Kaukasus" (1912), Einfuhrung in das Studium der kaukasischen Sprachen" (1928)"