Право/2. Уголовное право и криминология

Гапеенок Д.Е.

Московский государственный областной университет, Россия

Изменение уголовного законодательства об ответственности за организацию преступного сообщества (преступной организации)

Долгое время в теории уголовного права оставались спорными ряд вопросов применения статьи 210 УК РФ, в частности, обоснованность выделения данной формы соучастия в преступлении, эффективность ее описания, спорные моменты определение понятий, используемых законодателем [1].

Законодателем определение понятия преступного сообщества (преступной организации), приведенное в ч. 4 ст. 35 УК РФ до внесения в нее изменений выглядело следующим образом: «Преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено сплоченной организованной группой (организацией), созданной для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, либо объединением организованных групп, созданных в тех же целях».

В чем же отличие преступного сообщества от преступной организации, что понимается под сплоченностью и в чем ее отличие от устойчивости?

По мнению А. В. Наумова, сплоченность предполагает обычно наличие в преступной организации сложных организационно-иерархических связей, тщательной конспирации, наличие в обороте значительных денежных средств, установления связей с правоохранительными органами (коррумпированность), наличие системы защитных мер (внутренняя контрразведка), наличие охранников, боевиков и наемных убийц [2].

Тем не менее, ранее не представлялось возможным четко отграничить преступное сообщество от иных преступных деяний (экстремистской организации, организованной группы).

Единообразного толкования статьи 210 не сформировалось так же и после разъяснения постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2008 г. № 8 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации)» [3]. Неоднозначной была и судебная практика применения ст. 210 УК РФ [4].

Ведение в действие ФЗ от 3 ноября 2009 г. № 245 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в статью 100 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» [5], казалось бы, должно разъяснить ряд вопросов возникавших ранее при применении ст. 210 УК РФ. Произошло ли это?

Новая редакция ст. 210 УК РФ устанавливает, что «преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено структурированной организованной группой или объединением организованных групп, действующим под единым руководством, члены которых объединены в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких, либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды».

По мнению С. Белоцерковского: «Федеральный закон от 3 ноября 2009 г. № 245 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в статью 100 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» содержит ряд новых положений, направленных на усиление борьбы с организованной преступностью и ужесточение наказания для организаторов, руководителей и участников организованных преступных формирований [6].

С абсолютной степенью уверенности можно лишь констатировать, что настоящими изменениями неточностей в определении преступного сообщества (преступной организации) лишь прибавилось. Теперь вместо понятия «сплоченность» появилось не менее абстрактное понятие «структурированность».

Полагаем, что внесение такого рода изменений базируется на положениях Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности [7], где «преступное сообщество – это структурно оформленная группа в составе трех или более лиц, существующая в течение определенного периода времени и действующая согласованно с целью совершения одного или нескольких серьезных преступлений или преступлений … с тем, чтобы получить прямо или косвенно финансовую или иную материальную выгоду».

Замена понятия сплоченность на структурированность вызвало ряд неоднозначных мнений, по словам, С. Белоцерковского: «универсальный подход к определению признака структурированности необходим … В связи с этим представляется, что наибольшие сложности при применении новой редакции ст. 210 УК РФ будут заключаться в доказывании именно этого признака» [8]. Н. В. Кузнецова высказывает иную точку зрения, «организованное преступное сообщество, как всякое система, обязательно обладает структурированностью, т. е. включает подсистемы в виде организованных групп…» [9]. По мнению В. М. Быкова: «попытка законодателя определить преступное сообщество (преступную организацию) как организованную группу, имеющую свою собственную структуру, не выдерживает критики. Многие организованные группы имеют свою собственную структуру … , но один этот признак еще не позволяет считать их преступными сообществами (преступными организациями)» [10].

По нашему мнению, внесение в текст закона понятия «структурированная организованная группа» вместо бывшего «сплоченная организованная группа» не только не принесло существенного облегчения в процессе толкования данной статьи на практике, но и породило проблему раскрытия содержания понятия «структурированность» [11].

Пленумом Верховного Суда РФ принято постановление от 10 июня 2010 г. № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации» или участие в нем (ней)» (пункт 1) указывает: обратить внимание судов на необходимость точного выполнения требований закона, предусматривающего уголовную ответственность за создание преступного сообщества (преступной организации) либо за руководство сообществом (организацией) или входящими в него (нее) структурными подразделениями, а также за участие в нем (ней) [12].

Каким образом возможно точное выполнение требований закона и возможно ли это в связи с перенасыщением статьи 210 УК РФ такими «неточными» понятиями как сплоченность, структурированность….. все еще остается спорным в связи с так и не прояснившимся содержанием понятий используемых законодателем.

Под структурированной организованной группой (п. 3 постановления) понимается группа лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений, состоящая из подразделений (подгрупп, звеньев и т.п.) характеризующихся стабильностью состава и согласованностью своих действий. Возникает вопрос, возможно ли определение термина «структурированность» через «стабильность состава и согласованность действий» когда это представляется вполне очевидным, ведь отсутствие каждого из этих признаков говорит не о структурированности преступного сообщества, а об отсутствии преступного сообщества как такового, и, соответственно, о невозможности применения статьи 210 УК РФ. На наш взгляд, отпадания такого признака как стабильность и согласованность действий всего лишь дает основание полагать, что преступление совершено не преступным сообществом, а организованной группой.

Обращает на себя внимание так же п. 4 ст. 210 УК РФ, который, в новой редакции предусматривает ответственность за деяния, предусмотренные п. 1 статьи, - совершенные лицом, занимающим высшее положение в преступной иерархии.

Пленум разъясняет, что решая вопрос о субъекте преступления, указанного в части 4 статьи 210 УК РФ, судам надлежит устанавливать занимаемое этим лицом положение в преступной иерархии, в чем конкретно выразились действия такого лица по созданию или по руководству преступным сообществом (преступной организацией) либо по координации преступных действий, созданию устойчивых связей между различными самостоятельно действующими организованными группами либо по разделу сфер преступного влияния и преступных доходов, а также другие преступные действия, свидетельствующие о его авторитете и лидерстве в преступном сообществе (преступной организации). О лидерстве такого лица в преступной иерархии может свидетельствовать и наличие связей с экстремистскими и (или) террористическими организациями или наличие коррупционных связей и т.п. В приговоре необходимо указать, на основании каких из названных признаков суд пришел к выводу о наличии в действиях лица состава преступления, предусмотренного частью 4 статьи 210 УК РФ.

По мнению А. Рагулина и В. Фефелова термин «лицо, занимающее высшее положение в преступной иерархии» является скорее криминологическим, чем уголовно-правовым [13].

Напрашивается вопрос о необходимости криминализации данных действий.

А. В. Наумов определяет криминализацию как законодательное признание определенных деяний преступными и наказуемыми, т.е. установление за их совершение уголовной ответственности [14].

В связи с этим необходимо заметить, что излишняя криминализация в данном случае не представляет возможным отграничить действия лица, указанного в п. 4 от действий лица, указанного в п. 1 статьи 210 УК РФ.

Вступившим в силу Федеральным законом и так была расширена объективная сторона состава преступления. Уголовно наказуемыми теперь являются руководство сообществом (организацией) или входящими в него (нее) структурными подразделениями, координация преступных действий, создание устойчивых связей между различными самостоятельно действующими организованными группами, разработка планов и создание условий для совершения преступлений такими группами или раздел сфер преступного влияния, преступных доходов между ними, совершенные лицом с использованием своего влияния на участников организованных групп, а равно участие в собрании организаторов, руководителей (лидеров) или иных представителей организованных групп.

Относительно такого субъекта как «лицо, занимающее высшее положение в преступной иерархии» невозможно не согласиться с мнением, что «В России нет формально закрепленной преступной иерархии. Ни в законе, ни в опубликованной судебной практике нет указаний на то, какое именно положение в преступной иерархии следует считать высшим…» [15] .

Таким образом, внесение изменений в текст статьи 210 УК РФ представляется нам как необоснованное смешение криминологических понятий и уголовно-правовых, что на наш взгляд лишь усложнит применение и уж тем более не может способствовать усилению борьбы с организованной преступностью.

Литература:

1. См. например, Гришко Е. Понятие преступного сообщества (преступной организации) и его место в институте соучастия // Уголовное право. № 2, 2000. С. 17-20; Грошев А. Ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации): вопросы криминализации и правоприменения // Уголовное право. № 3, 2004. С. 26-28; Якушева Т. В. Проблемы применения и пути совершенствования уголовного законодательства об ответственности за организацию преступного сообщества (преступной организации) // Вестник Дальневосточного юридического института МВД России. № 2 (15), 2008. С. 60-64.

2. Наумов А.В. Российское уголовное право. Курс лекций. Т. 1. Общая часть. М., 2004. С.298.

3. Российская газета. 2008. 18 июня.

4. См. например, Определение Верховного Суда РФ от 13 июня 2006 г. № 5-06-23 // Консультант-Плюс: Судебная практика.

5. Российская газета. 2009. № 209.

6. Белоцерковский С. Новый федеральный закон об усилении борьбы с преступными сообществами: комментарий к проблемам применения // Уголовное право. 2010. № 2. С.9.

7. Федеральный закон от 26.04.2004 N 26-ФЗ "О ратификации Конвенции Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности и дополняющих ее протокола против незаконного ввоза мигрантов по суше, морю и воздуху и протокола о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми, и наказании за нее" (принят ГД ФС РФ 24.03.2004)

8. Белоцерковский С. Новый федеральный закон об усилении борьбы с преступными сообществами: комментарий к проблемам применения // Уголовное право. 2010. № 2. С. 10.

9. Н. В. Кузнецова Ответственность за преступные сообщества: проблемы толкования и применения новаций, внесенных ФЗ от 3 ноября 2009 г. в УК РФ // Вестник Московского университета Серия Право. 2011. № 1. С.8.

10. Быков В. М. Организация преступного сообщества (преступной организации) // Законность, 2010. № 2. С. 19.

11. См. также Д. Е. Гапеенок К вопросу об обоснованности внесения изменений в статью 210 Уголовного кодекса Российской Федерации // Вестник МГОУ, Серия «Юриспруденция», 2010. № 2. С. 67-70.

12. См. : Российская газета. 2010. 17 июня.

13. А. Рагулин, В. Фефелов О понятии лица, занимающего высшее положение в преступной иерархии // Уголовное право 2010. № 5. С. 69.

14. Наумов А. В. Российское уголовное право. Курс лекций. В 2-х т. Т. 1. Общая часть. М., 2004. С. 161.

15. А. Рагулин, В. Фефелов О понятии лица, занимающего высшее положение в преступной иерархии // Уголовное право 2010. № 5. С. 69.