Политология/10.Региональные политические
процессы
Д.филос.н.
Новиков А.Г.
Северо-Восточный федеральный
университет им. М.К.Аммосова, Россия
МЕНТАЛИТЕТ СЕВЕРЯН В КОНТЕКСТЕ
ЦИРКУМПОЛЯРНОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ
Научный феномен XX столетия – менталитет –
стал возможным в своем анализе благодаря
такому определяющему свойству, как устойчивости или инерционности (второе определение свойства менталитета
более рельефно дает представление об исторической эпохальности владеющего
людьми ментального склонения - оно мало
подвержено изменениям на достаточно длительных промежутках времени. Один
из представителей французской школы «Анналов»
предложил в анализе менталитета такое словосочетание «la long durue», что можно перевести как
«длинная временная продолжительность».
В
РФ процесс национальной
самоидентификации имеет характерную
особенность – идеологическая идентификация, имевшая место в СССР,
трансформировалась в идентификацию
этническую.Таким образом, если на Западе человек, погруженный в общество массового производства и массового потребления товаров, испытывает
желание воссоединиться со своим собственным представлением с позиции
чувства бытия (экзистенциальной позиции), и это называется европейской «проблемой
айдентити», то у нас, в силу инерционности этнической ментальности, такая потребность обретает формы этноцентризма и даже
ксенофобии.
Автор разделяет мнение российских
исследователей (М.К.Мамардашвили, А.М.Пятигорского), что этническая ментальная
инерционность как уникальный спектр вторичных
символов дает адаптационно-защитную реакцию на процессы унификации и изменения социальной среды, так
ярко проявившие себя в последней четверти
XX веке. Таким
образом, ментальная инерционность имеет большой вес на территории бывшей
«империи социализма»; ценность этнической идентификации заметно превышает ценность общегражданской идентификации,
непосредственно сказываясь на истории народов, населяющих пространство бывшего Советского Союза.
Для северного сообщества 2000-х гг.
характерна следующая дилемма: или стать
заложником инерционности этнического менталитета [1] или интегрироваться в техногенную реальность. С одной стороны,
уникальный спектр вторичных символов,
сформированный самобытными культурами северных этносов, т.е. этнический
менталитет – нуждается в своем сохранении. т.к. действительно является высоким
духовным завоеванием человечества. В данном аспекте – это гуманистическая
проблема, раскрывающая место и роль северных народов в историческом процессе,
признание за носителями конкретного этнического менталитета политических,
экономических, юридических прав, уравнивание
народов, имеющих государственность и не имеющих такового образования [2].
С другой стороны, выживание малочисленных этносов сместилось в сферу уже не естественной, но социальной
природы. Культурный изоляционизм малочисленных народов объективно невозможен
для реализации, так как стремительно глобализирующийся мир через сеть «глобальной паутины» и СМК формирует
технократически-массовую цивилизацию, глубоко идеологизированную и
информатизированную. Наиболее перспективным путем развития коренных
малочисленных народов, сохранивших
уникальные спектры еще живых вторичных символов, представляется
творческая адаптация и интеграция, открывающие новые каналы и нищи для бытия
аборигенов российского Севера.
Ускоренное
социоэкономическое и социокультурное развитие, особенно в области массового
сознания этносов арктической зоны
породило ответные отклики в сознании коренных малочисленных народов, прежде
всего среди представителей референтных групп.
Ментальная неисторическая
инерционность - это превалирующая составляющая любого национального менталитета. Конкретный менталитет
- это всегда повторение заложенных в этнических мифах поведенческих
стереотипов. Миф, воспроизводящий
память этноса, задавал ритм повторения, позволяя человеку находиться в
определенной культурной истине относительно чего-то, например, справедливости,
сексуального поведения - значит, этнических норм, причем позволяя не понимать
истину, но, несмотря на это, быть в этой истине. Культура, разработав на первых этапах человеческого общежития мифологическую
структуру, воспроизводит данное состояние автоматического различения верного/неверного
поведения.
Автор утверждает, что любая этническая ментальность -это автоматизм, в принципе, сохраняющий энергию
этноса на различение нормативных
границ, устроенный по мифологической схеме. Вторичные символы этнической ментальности
принадлежат мифологическим сюжетам конкретного
этноса.
Итак, красота мирового
разнообразия - в этнических культурах, среди которых выделяется культура жителей
Арктики, людей еще не цивилизованных, но находящихся в постоянном контакте с
цивилизацией. Большинство жителей - оленеводы-кочевники, а значит, в постоянном
движении, не привыкшие к оседлости, может
быть, если они осядут, то их свобода трансформируется в другую форму движения, например, социальную (постоянная смена места
работы, жительства, занятия, профессии).
Кочевые народы всегда были
со скотом, и, следовательно, символизм у них животный. В первую очередь,
жизненно важными животными для этих этносов были олень и лошадь (для
народа саха), которые почитались как
важная жизненная ценность – самоходящая, самостоятельно добывающая себе еду
из-под снега, как транспортное средство. Человек верхом на животном
трансформировался в кентавра, обретая кентаврическую мудрость и прочную связь с
потребностями северного животного. Отсюда -
идеологическая форма в сознании – животное выступает как прародитель и
учитель человека Севера. На практике такие представления реализовывались в
формах:
● почитание животных, прежде
всего за их качества: самодвижение,
мясо, шкура, лекарство и др.;
● бережное отношение к
Матери-Природе, чьими детьми являются и животные и люди, включая
сохранение животных, не только
домашних, но и диких (брать из лесу только для еды), уход за домашними
животными..
Для народов Арктики и Севера, живущих у моря,
характерен символизм - животный и рыбий, а у соседей с юга - главным образом
растительный (лес, дерево, трава, лист,
цветок, зерно). Однако у якутов, имеющих древние связи с ариями, имеется
мифопоэтический Мирового Дерева в виде могучей семиствольной лиственицы -
Аал-Лук Мас (Кудук-Мас).
Человеку азиатской части Евразии всегда не
хватало в отличие от европейца
ургийности, Азиат-северянин был
всегда «в природе», его ментальный мировоззренческий склад был сугубо гонийным, как и его посуда, выполненная из натуральных материалов
- бересты и дерева, «ургийно» обработанных не самим мастером, а через
природу. Изготовление ритуального сосуда на ножках –чорона из глины выступает метафорой
формирования новых национальных идей - гонийная первородность и человеческая ургийность
объединяются для создания нового артефакта, проходя символически и практически
через огонь.
Основной принцип северян
- гонийный (то, что порождено природой), соседи - русские, тоже гонийны, хотя
ургийность (искусственное сотворение) наличествует, но в меньших количествах, чем
у скандинавов и особенно немцев.. Христианство народами Севера также было
переработано и трансформировано под свои языческие представления ( вера в
Христа соединялась с верой в добрых духов лугов, лесов, угодий).
Все в Арктике
функционирует на предельных режимах: жизнь и смерть северянина часто в прошлом
разделялись только гранью, без какой-либо промежуточно-буферной зоны: и мороз
и жара влекли за собой падеж скота, и
как следствие - голод и болезни у человека.
На стыке реального и сакрального миров в помещении и пространстве разворачиваются главные бытийные
сложности. Анализируя архаический фольклор народа саха (самоназвание
якутов) Г.У.Эргис выделил три группы,
которые автор интерпретирует как
сложности бытия, разворачиваемые в сакрализованном пространстве – в
мифах о космогонии, теогонии и пространстве повседневности (главным образом, в
помещении) – мифы о рождении, инициации (свадьбе), о смерти и о душе (кут).
Социальные изменения
существенно отразились на менталитете этноса саха, когда последние перешли от
кочевой жизни к оседлой. У них осталось миникочевье – летний и зимний выпас
скота в различных местностях, мини степь – алаас ( таежная поляна с озером), открытый как у предков камелек (очаг) в
традиционном якутском балагане.
Вывод: Ментальная инерционность – сильный, сдерживающий фактор
исторического развития, отражающий устои традиционного общества (для
модернизирующихся евразийских народов). С другой стороны, в северном сообществе
заложены самобытные ценности, которые нельзя терять и которые предстоит трансформировать
в современную реальность.
Литература
1.Лейченко
О.Ф. Политическое лидерство в России на рубеже XX-XXI веков: Автореф….дисс.
к.п.н. – Владивосток: ДВФУ, 2010. – 22
2. Кассирер Э. Техника современных политических мифов
- М.: Прогресс, 1990.- 452 с.
3. Иванова
Е.В. Мифологическое смыслообразование :
Образ культурного героя: Автореферат … д-ра филос.н. -
Екатеринбург, УрГУ, 2005. – 42 с.
4. Алаас –
маленькая поляна с озером, окруженная
тайгой, - северный вариант «страны березового ситца» или «родного хуторка».
5.Балынская
Н.Р. Специфика участия СМИ в политическом процессе современной России:
монография. Екатеринбург: УрАГС, 2009. – 234 с.
6. Гоголев А.Е. Социальная история якутов в XVII - 50-х гг. XIX веков // Общество,
право, личность в условиях российской колонизации. - Якутск: СО РАН, 2004 - С.18-28
7. Николаев
М.Е. Власть. Общество. Доверие. – Якутск: Бичик, 2009. – 144 с.