Харитонов Алексей Сергеевич

ассистент преподавателя кафедры государственно-правовых дисциплин юридического института Владимирского государственного

университета имени Александра Григорьевича и Николая Григорьевича Столетовых

 

Место правового обычая в системе источников права с точки зрения К.П.Победоносцева

 

«Если духовной стороной своей закон основывается на началах, общих всему человечеству, то в материальной практической части своей он необходимо вытекает из особенных условий того общества, для которого назначен» [5;325], - полагает К.П.Победоносцев, тем самым, формулируя принцип субстанционального содержания права как взаимосвязанной совокупности онтологических и эмпирических составляющих.

Представитель почвеннического консерватизма, редактор «Русского слова» Аполлон Александрович Григорьев разработал собственную систему взаимообусловленных дихотомий, содержание коих соответствовало столкновению правосознания консервативного и либерального, в соответствии с которыми предполагалось интерпретировать данной противостояние как «реакцию жизни против теории» [2;528]. Также А.А.Григорьев разделял в своих взглядах общеконсервативное понимание неправильности «подхода к жизни с ножом теории» [2;96]: «Для меня жизнь – есть…нечто неисчерпаемое, бездна, поглощающая всякий конечный разум» [2;528], - признаётся редактор «Русского слова».

С точки зрения консервативной гносеологии, способ рационально-субъективного исследования как правовых явлений, так и явлений социально-философских, утрачивает статус единственно верного способа постижения жизни. Г.В.Ф.Гегель, являясь сторонником наиболее рационализированной ветви консерватизма в Европе, выделял отличия в познавательном принципе рассудка и разума, полагая, что первому практически не представляется возможным «постичь жизнь, потому что он легче всего понимает абстрактное, мёртвое, т.к. оно – наиболее простое» [1;103] . А вот для того, чтобы «постигнуть жизненность как таковую» [1;103] ему не хватает познавательных средств.

Исходя из приведённых выше аргументов, следует обратить внимание, что консервативная гносеология исключает возможность правовой теории не только предпринимать попытки рационального преобразования существующей реальности, но и адекватно воспринимать её в целом. Невозможно при использовании теоретического подхода, полагает К.П.Победоносцев, «обнять и исчерпать жизнь со всем её бесконечным разнообразием…создать для неё новую конструкцию» [5;327].

Будучи сторонником концепции правового эмпиризма, К.П.Победоносцев полагает, что априорно-рационалистически созданное право неминуемо приведёт к уничтожению особенностей и традиций национальной правовой реальности, либо превратится в «мёртвую форму» [6;545], нормам которой перестанет следовать общество: «жизнь действительная никогда не будет следовать правилу, которое чуждо ей и противоречит её условиям» [6;545]. Следовательно, в том случае, когда законодатель «захочет провести правило во всей его чистоте» [6;546], не основываясь при этом на эмпирической специфике национального быта, - «то это значит, что он хочет убить это правило» [6;546].

Кроме того, «расклад закона с жизнью» неизбежно повлечёт за собой собственное несоблюдение вследствие того, что «жизнь должна будет для поддержания себя, пробавляться нарушениями неисполнимого закона» [6;542], - полагает К.П.Победоносцев. Исходя из понимания бессмысленности создания такого рода законодательных актов, обер-прокурор, во время участия в подготовке реформы судебной власти, неоднократно обращает внимание на то, что в России не может и не должен появиться принцип несменяемости судей. Такое «правило, безусловно поставленное будет с первого начала входить в сделки с непредвиденными и невысказанными в законе условиями действительности, - и потом от сделок перейдёт к отрицанию на практике того, что положительно высказано в законе» [6;542-543].

В настоящее время «задача законодателя становится несравненно сложнее, - считает К.П.Победоносцев, - т.к. предстоит ему из коренных элементов жизни и народного быта извлечь такое правило, которое могло бы войти в жизнь, установить такой порядок, который она признала бы своим, и в котором было бы ей ловко» [6;11]. Только при таком подходе к конструированию законодательства закон, с точки зрения К.П.Победоносцева, обретёт «настоящую свою силу, истинное своё значение» [6;11].

Необходимым условием обусловленного правового регулирования общественных отношений является, по мнению К.П.Победоносцева, конструкция законодательства, основывающаяся на конкретных историко-эмпирических особенностях своеобразия народа, правосознания индивидов, его наполняющих, принципов народного духа и национального быта. Именно вследствие указанного выше, правовой обычай, как совокупность традиционно-применяемых норм, с точки зрения консервативной правовой теории, располагается в иерархии источников права сразу же вслед за самим законом – на втором месте.

К.П.Победоносцев помещает цитаты трудов сторонника такого подхода к определению значимость правового обычая, британского историка Томаса Карлейля на страницах «Московского сборника»: «Вся наша практика повешена над бесконечной бездной неведомого…через которую переброшен мост обычая, тонким земляным слоем, сложенным вековою работою» [5;341]. Закон в своём узком юридическом смысле понимается Т.Карлейлем исключительно как «экстракт…того…неписанного кодекса» [5;342], истинность которого базируется именно на правовом обычае общества. А рационально-априорное формирование текста законов приводит к тому, что «обычай, сила живая, свободная и способная к самостоятельному развитию заменяется буквою писаного закона – силы в сущности бездушной, отрицательной, карательной и стесняющей частную деятельность» [5;342].

Исходя из приводимых доводов, К.П.Победоносцев приходит к пониманию роли законодателя, который «не должен забывать ни об исторических явлениях народной жизни, ни об условиях времени и места, ни об обычае, который развивается в народе самостоятельно, и которым закон пренебрегать не может» [6;547]. Закон же, полагает обер-прокурор Св. Синода, будет адекватно регулировать общественные отношения только и исключительно тогда, когда не будет идти «в разлад с обычаем, который не даром существует в иной местности с незапамятных времён, и которого не изнасилуешь никаким положительным законом, а сделаешь только закон исполнимым» [6;547].

Правовой обычай, с точки зрения К.П.Победоносцева, является настолько важным и значимым источником права, что именно его влияние должно быть самым существенным на проводимое реформирование законодательной базы. В связи с этим, вполне закономерно положительное отношение обер-прокурора к попыткам систематизировать правовые обычаи той или иной местности. К.П.Победоносцев поддерживает идею Дмитрия Ивановича Мейера «собрать…и разъяснить критически юридическое значение торговых обычаев Одессы» [3;7]. Обычаи эти «приобрели такое важное значение, что сам закон дозволяет суду принимать их в основание своих решений» [7;74]. Однако, тот факт, что существуют данные обычаи «без определённых формул, в одном только сознании торгового сословия…затрудняет процесс извлечения этих обычаев из бессознательной или полусознательной жизни – в юридическое сознание» [7;75], - констатирует К.П.Победоносцев.

Своего рода реверансом в сторону эмпирического метода выглядит отношение обер-прокурора Св. Синода к действиям, предпринятым профессором Богишичем, по осуществлению кодификации норм гражданского права в Черногории: «Составитель приготовился к своей работе тщательным изучением обычного права у славянских народов…и применил систему и содержание кодекса к потребностям страны в её экономическом и нравственном быте» [4;6], - констатирует К.П.Победоносцев.

В завершение следует сделать вывод о том, что для консервативной правовой теории, чьим несомненным сторонником и соавтором является К.П.Победоносцев, основным принципом является соответствие права – Божественным заповедям (онтологическая обусловленность права), историческим аспектам народного духа (исторический подход к пониманию сущности права) и существующей реальности (эмпирический подход). «Право, - заключает обер-прокурор Св. Синода, - должно быть обосновано вечною крепостью неистребимого начала и непреложным законом исторической жизни» [4;536].

 

ЛИТЕРАТУРА:

 

1.     Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии: В 3-х кн. СПб., 1993-1994. Кн. 1. СПб., 1993. 524 с.

2.     Григорьев A.A. Критический взгляд на основы, значение и приемы со­временной критики искусства // Собр. соч. Аполлона Григорьева / Под ред. Ф.Саводника:   В 14 вып. М.: типолит. Т-ва И.Н.Кушнерев и К, 1915-1916. Вып.2-й. М„ 1915. 615 с.

3.     Мейер Д.И. Юридические исследования относительно торгового быта Одессы. Казань, 1855. 20 с.

4.     Победоносцев К.П. Курс гражданского права: В 3-х т. СПб.: Синодальная типография, 1896. Т.2 [2], X, 676 с.

5.     Победоносцев К.П. Московский сборник // Победоносцев К.П. Сочинения. СПб.: Наука, 1996. 585 с.

6.     Победоносцев К.П. О реформах в гражданском судопроизводстве // Русский вестник. М., 1859. Т.21. Июнь. Кн.2. С.545.

7.     Победоносцев К.П. Теория и практика // Победоносцев К.П. Сочинения. СПб.: Наука, 1996. С.65-79.