Садвокасова З

Садвокасова З.Т. – д.и.н., профессор

Кафедра истории Казахстана Евразийского национального

университета имени Л.Н. Гумилева

(Республика Казахстан, Астана)

ПОСТСОВЕТСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

ПО НАЦИОНАЛЬНОМУ ВОПРОСУ В КАЗАХСТАНЕ

Труды историков новых независимых государств не всегда положительно оцениваются их российскими коллегами. Одна из причин разногласий – невозможность «отделить» политический режим от Отчизны, колониальную политику от народа, представителями которого проводилась эта политика. Поэтому негативная оценка, например, казахстанским историком, колонизаторской политики царской России воспринимается его российским коллегой как русофобские взгляды. В других случаях – стремление новых политических элит по-своему расставить акценты, превратив в героев вчерашних злодеев. Не случайно «именно в России, в чей адрес сыпались обвинения со стороны «прозревших» историков от «власти» в соседних республиках, была сформирована соответствующим указом Президента Российской Федерации от 15 мая 2009 года № 549 специальная Комиссия при Президенте РФ по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России, существовавшая до 14 февраля 2012 г.» [1, с.116]. Статья «Проблема фальсификации истории на постсоветском пространстве» посвящена изменениям в отношении истории Великой Отечественной войны в таких постсоветских республиках, как Украина и Узбекистан. Разумеется, Комиссия занималась не только этими страницами истории. Не прошла она мимо трудов по другим периодам истории образовавшихся независимых государств, находившихся в составе Российской и советской империй.

Распад Советского Союза привел к смещению акцентов в характере и содержании исторических исследований в новых независимых государствах. Прежде всего, стало возможным проводить компаративный анализ колониальной политики различных империй, в том числе Российской. Следующим, весьма существенным моментом явилось кардинальное изменение системы координат для представителей постсоветских государств. Это одна из объективных предпосылок имеющихся различий во взглядах исследователей, их оценках, интерпретациях. Разумеется, не является исключением развитие исторической науки в Республике Казахстан.

В период независимости ученые стали чаще обращаться к тематике, казалось бы, достаточно изученной – положению Казахстана в составе Российской империи. Отличия состоят в том, что ныне историки отходят от концепций, господствовавших ранее при освещении места и роли народов, присоединенных к России (отношения «старшего» и «младшего» брата, «наименьшего зла» и т.д.). Независимо от того, вошли ли бывшие самостоятельные государства в ее состав добровольно или были присоединены насильственно, проводимая политика характеризуется как колониальная.

Реакция на публикации казахстанских историков со стороны российских коллег неоднозначна. Интересно отметить: если в советское время все историки вместе с другими обществоведами страны победившего социализма дружно давали отпор буржуазным фальсификаторам, советологам, антисоветчикам и другим идейным противникам, то сегодня линия, разделяющая исследовательские позиции, пролегает между учеными постсоветских республик, с одной стороны, и их российскими коллегами – с другой. Для достижения взаимопонимания необходимо преодолеть различные барьеры, создаваемые необъективными подходами и оценками в исследовании взаимоотношений Российской империи и национальных окраин. При этом нужно двигаться навстречу другу, сближая разные, порой прямо противоположные, позиции.

В автореферате диссертации российского ученого А.Ю. Быкова на соискание ученой степени доктора исторических наук встречаем следующее: «В ряде работ постсоветского Казахстана появились крайние тенденции. Зачастую делаются необоснованные выводы без анализа конкретной исторической ситуации. В трудах профессиональных казахстанских историков стали нередко появляться русофобские взгляды на русско-казахские отношения XVIII - начала XX вв. Глава института истории и этнографии Национальной академии наук Республики Казахстан М.К. Козыбаев стал фактическим зачинателем этого процесса, выпустив в свет ряд псевдонаучных исследований» [2]. Каких-либо обоснований «псевдонаучности» работ М. Козыбаева не приводится, то есть перед нами типичное навешивание ярлыков. Перечисление исследований М. Козыбаева выглядит следующим образом: монография «История и современность». Алма-Ата, 1991 и др. Этим «и др.» ярлык распространен на все остальные труды М. Козыбаева, критический разбор которых при таком подходе вовсе не предусматривается.

Для обоснования своей оценки «ряда исследований» А.Ю. Быков пишет: «Так, весьма распространенным стало мнение о том, что российское правительство уже с 1730-х гг. проводило целенаправленную активную политику в вопросе оседания кочевников-казахов, преследуя цель «колониального изъятия земель» в пользу российских переселенцев» [2]. Ошибочность данного мнения диссертант видит в том, что российское правительство не проводило с 1730-х годов полномасштабную политику оседания кочевников-казахов, то есть, по существу вопрос сводится к оценке сроков проведения данной политики. Сам факт проведения такой политики, как и преследуемая ею цель – колониальное изъятие земель в пользу российских переселенцев, не оспариваются. Но если это так, то и проблема датировки момента, когда стартовала политика оседания кочевников, становится расплывчатой и двусмысленной. Если одной из главных целей колонизации является изъятие земель в пользу российских переселенцев, а его непременным условием – оседание кочевников-казахов, то целенаправленная политика в данном вопросе должна проводиться с самого начала. И совсем другое дело, когда для полномасштабной реализации данной политики созрели условия, и она реально начала воплощаться.

Следует отметить, что диссертационная работа А.Ю. Быкова – серьезное научное исследование, проведенное на высоком теоретическом и методологическом уровне, с привлечением широкого спектра исторических источников. На примере данной работы можно увидеть различие оценок одних и тех же явлений в разных системах координат, с разных точек зрения: из Москвы и из Астаны. В частности, обосновывая актуальность проведенного исследования, А.Ю. Быков пишет: «Несмотря на исторически сложившиеся всесторонние экономические связи, дополненные географическими, оборонными и культурно-историческими факторами, в отношениях между Россией и Казахстаном в настоящее время преобладают дезинтеграционные тенденции. Курс правительства и президента Республики Казахстан на формирование «многовекторной» внешней политики, основанной на балансировании между интересами России и США, и жесткая внутренняя этноцентристская политика, имевшая некоторое время одной из задач «выдавливание» так называемого русскоязычного населения за пределы республики, оправдываются властями необходимостью восстановления исторической справедливости и возрождения утраченных традиций казахского народа» [2].

Если Казахстан – независимое государство и является полноправным субъектом международных отношений, то он вправе и, более того, обязан выстраивать двусторонние отношения со всеми государствами, в том числе с Россией и США, исходя из собственных национальных интересов. Если же «из Москвы» видится, что интеграция для Казахстана – это простое следование в фарватере внешней политики России, то о какой независимости страны может идти речь?

Провозглашение казахского языка государственным языком Республики Казахстан с выделением в Конституции особого статуса русского языка «из Москвы» трактуется как «жесткая этноцентристская политика». Процесс добровольного самоопределения представителей различных этносов (русских, украинцев, немцев, чеченцев, корейцев, крымских татар и многих других) в вопросе выбора страны, где они хотят проживать в дальнейшем, «из Москвы» видится как «выдавливание» так называемого русскоязычного населения. «Из Астаны» такая постановка вопроса выглядит по меньшей мере абсурдно, поскольку сразу возникает вопрос: куда должны «выдавливаться» русскоязычные казахи, которых в начальный период независимости было больше, чем казахскоязычных? Ситуация, когда единый народ поделен на русскоязычных и казахскоязычных – это зримое наследие колониального прошлого, результат многолетней русификаторской политики. Наглядной иллюстрацией может служить факт, когда казах-секретарь райкома приглашал переводчика, чтобы побеседовать с казахом-чабаном. Потому, что первый знал только русский язык, а его собеседник изъяснялся исключительно на казахском. Вот в каком контексте идет речь о восстановлении исторической справедливости и о возрождении утраченных традиций казахского народа. И это нужно казахам, как и любым другим народам, чтобы сохранить свою национальную идентичность, а вовсе не для оправдания или осуждения кого бы или чего бы то ни было.

В настоящее время историки постсоветских республик пересматривают прежние концепции. Появление научных публикаций, где делается попытка анализа положения региона и определение его как колонии, свидетельствует об изменениях в методологии исследований. Подобная ситуация сложилась и в исторической науке Казахстана.

Ученые до настоящего времени дискутируют по вопросу о статусе Казахстана в период царского правления. Часть историков трактуют отношения между Россией и Казахстаном, как между метрополией и колонией. Другие настойчиво проводят тезис о равноправном положении населения национальных регионов и русских в составе Российской империи.

В приложении 1 книги «Центральная Азия в составе Российской империи» представлена статья С.В. Тимченко (Алматы) «Проблемы присоединения Казахстана к России в современной казахстанской историографии» [3, с.338-359], где основной акцент делается на различиях в подходах при освещении вхождения Казахстана в состав Российской империи.

Как отмечает С.В. Тимченко, в советский период присоединение Казахстана к России, по итогам «широкого освещения», трактовалось следующим образом: большинство авторов утверждали «о добровольном характере присоединения», при этом «ни в одной из публикаций не отрицалась колониальная сущность политики самодержавной России» [4, с.339]. Такая трактовка весьма импонирует С.В. Тимченко и ему хотелось бы, чтобы все и всегда придерживались этих взглядов. «Казалось бы, что подобная точка зрения, основанная на комплексном анализе источников и тщательно выверенных фактов является объективной и не нуждается в кардинальном пересмотре» [3, с.339]. Однако существовали запретные темы, так называемые «белые пятна», которые не вписывались в эту приятную картину. В процессе их ликвидации, по мнению С.В. Тимченко, «открытые «белые пятна» все более начинали «чернеть» [3, с.339]. Подобная оценка вполне понятна, ведь «белой» завесой молчания были сокрыты не самые светлые страницы. Когда же эти покровы были сдернуты, под ними обнаружились трагические эпизоды истории Казахстана.

И одно небольшое отступление. По всей видимости, С.В. Тимченко, как и А.Ю. Быков, не привык рассматривать Казахстан в качестве независимого государства. «По заданию министерства образования Казахстана в республике стали создаваться собственные учебники, в том числе и по истории. Преподавать по российским учебникам учителям не разрешается» [3, с.345]. Без комментариев.

1. Ионов Б.В., Харитонова Н.И. Проблема фальсификации истории на постсоветском пространстве // Вестник Московского университета. Серия 21. Управление (государство и общество). 2013, № 4.

2. Быков А.Ю. Правительственная политика в степных областях и трансформация традиционного казахского общества: 1731-1917 гг. Дисс. ... д-ра ист. наук. СПб, 2005. Научная библиотека диссертаций и авторефератов. http://www.dissercat.com/content/rossiiskaya-pravitelstvennaya-politika-v-stepnykh-oblastyakh-i-transformatsiya-traditsionnog#ixzz2vfjYCDtKг

3. Центральная Азия в составе Российской империи. – М.: Новое литературное обозрение, 2008. - 464 с.