Пузыревич Н.Л.

аспирантка кафедры прикладной психологии

УО «Белорусский государственный педагогический университет
имени Максима Танка»

Смысложизненные ориентации как критерий
целесообразности подросткового риска

В последние годы в центре внимания исследователей все чаще появляется проблема смысла жизни личности. Отмечаются неоднократные попытки дифференциации данной проблемы в возрастном и гендерном аспектах, акцентируется внимание на ее исторической и социальной специфике. Подобный интерес к процессу выбора и реализации личностью смысложизненных ориентаций можно назвать своеобразной попыткой уменьшения числа совершаемых суицидов через подчеркивание ценности жизни, ее возможностей и приоритетов.

Согласно статистическим данным [11], в 2008 году в Республике Беларусь от внешних причин (самоубийств, убийств, дорожно-транспортных происшествий) и в результате совершаемых рискованных действий и поступков погибли 336 подростков, что составляет 34,5% всех умерших несовершеннолетних. Количество суицидов за указанный период в абсолютных цифрах составляет 2662 (27,5 суицида на 100 тыс. населения), причем 23% суицидальных попыток совершены подростками, которые в силу своих возрастных особенностей, к сожалению, склонны к чрезмерной эмоциональности, импульсивности в совершаемых поступках и действиях, и в то же время, к счастью, жизненная позиция и принципы которых еще не очень устойчивы и могут быть изменены в лучшую сторону.

Получается, что от познания специфики смысложизненных ориентаций и понимания различий между целесообразным и нецелесообразным подростковым риском зависит вероятность решения глобальной социальной проблемы суицидального поведения личности.

Приступим к анализу рискованного поведения как ведущей возрастной психологической характеристики подростков. Для начала, обратимся к трактовке риска как феномена социальной психологии.

В данном контексте риск рассматривается как ситуативная характеристика деятельности, состоящая в неопределенности ее исхода и возможных неблагоприятных последствиях в случае неуспеха. Получается, что можно сделать акцент, с одной стороны, на неопределенности и высокой вероятности неблагоприятного исхода рискованных действий и поступков, что указывает на негативную сторону риска, а с другой стороны, – следует обратить особое внимание на такие признаки, как «ситуативность», «возможность», вследствие чего актуализируется потенциал, альтернативность риска, осуществляется его дифференциация по критерию целесообразности. Особенно важен последний аспект для подростков, риск и экспериментирование которых выступают важной составляющей их эмоционального развития, средством самопознания и самоутверждения [7].

По определению А. Обухова, на передний план для подростка выступает не стремление познать себя, познать других, познать мир, а стремление выразить себя, показать себя другим, привнести себя в мир. Таким образом, становится очевидной потребность подростков в утверждении собственной уникальности через установление новых ценностей и приоритетов, противостояние устойчивым стереотипам и шаблонам общества посредством рискованного поведения. В данном контексте, по мнению S. Lyng, рискованное поведение целесообразно рассматривать как спонтанную деятельность по экспериментированию со своими собственными возможностями, как опыт, через который проходит индивидуум, чтобы найти самого себя [9]. Однако интенсивность поисков самого себя, равно как и степень подросткового риска, может быть различной: от созидательного риска (раскрывающего потенциал личности) до саморазрушительного (сужающего возможности самореализации и самопознания личности). Поэтому так важно определить границу целесообразного риска, одним из критериев которого выступают смысложизненные ориентации подростков.

По мнению В. Франкла, переживание смысла облегчает согласие с миром и помогает находить и воплощать собственный личностный смысл в конкретных ситуациях [8]. В данном контексте целесообразно говорить об ответственном, рациональном поведении подростков. В то же время, низкий уровень осмысленности жизни, по мнению Дж. Крамбо, «должен иметь следствием высокую мотивацию к поиску смысложизненных целей» [5]. В данном контексте целесообразно говорить о феномене рискованного поведения, которое как раз и предполагает «свободу действий», «выход за установленные рамки», «поиск собственных решений». Получается, что постижение подростками смысла своего существования приводит к ограничению рискованного поведения оправданным, целесообразным риском, а нарушение смысловой регуляции жизнедеятельности, проявляющееся через ориентацию на настоящее при отсутствии образа будущего, склонность к восприятию своей жизни как бесцельной, лишенной смысла и перспектив, провоцирует развитие аутодеструктивного (суицидального) поведения [4]. В данном контексте очевидным становится наличие следующих противоречий.

С одной стороны, подростковый возраст, по мнению Л.И. Божович, – период формирования у подростков представления о прошлом и будущем, что приводит к открытию конечности существования, вызывая тревогу и страх [1]. Так как подростковый риск связан с преодолением страха, со стремлением к экспериментированию, исследованию тех сторон жизнедеятельности, которые являются наименее доступными для познания и вызывают любопытство, состояния «жизнь – смерть» оказываются в центре внимания подростков. Находясь в поисках ответа на вопрос «Если я могу умереть, значит, я жив?», подростки ориентированы на самопознание без учета меры риска, так как стремятся любой ценой утвердить свою взрослость и значимость в глазах сверстников и ближайшего окружения. Понимая, что не каждый готов на подобный шаг, подростки, убежденные в невозможности наступления собственной смерти, решаются на крайнюю форму рискованного поведения – суицидальное поведение [3]. Тем самым они стремятся к познанию границ собственных возможностей и подтверждению способности контролировать все стороны своей жизнедеятельности.

Все вышеизложенное представляет собой анализ поведения подростков в направлении «рискованное поведение – суицидальное поведение».

С другой стороны, по мнению С.Б. Вайсова, всякое проявление рискованного поведения подростков можно назвать «суицид, растянутый во времени» [2, 53]. Очевидно, это связано с представлением о том, что любой риск предполагает опасность для жизни и непредсказуем по возможным последствиям. С.Б. Вайсов считает, что подростки, испытывая амбивалентное желание жить и детский страх перед неизвестностью конца жизни, не решаются уничтожить себя физически, вследствие чего прибегают к подручным средствам – рискованным действиям и поступкам, подвергая проверке разные типы поведения и социальные роли [2].

Все вышеизложенное представляет собой анализ поведения подростков в направлении «суицидальное поведение – рискованное поведение».

Для проверки целесообразности всего вышеизложенного проанализируем эмпирический материал, представленный на форуме подростков и молодежи «Палата №6», посвященном обсуждению вопросов жизни и смерти [10]. В процессе обсуждения данной проблемы отмечается влияние психологических характеристик подросткового возраста на восприятие категорий «жизнь» и «смерть»: стремление к самоутверждению «любой ценой» («жить полной жизнью можно лишь ценой своего «Я»), любопытство, познавательная активность («смерть – это новый опыт, правда, обидно, последний в этой жизни…»), самоконтроль за всеми сторонами собственной жизнедеятельности («проблема не в том, что человек смертен, проблема в том, что он смертен внезапно…»), избегание ответственности («когда теряешь смысл, появляется некая свобода от всего, отрешенность; для абсолютной отрешенности нужно потерять будущее»), преодоление себя и границ собственных возможностей («смерть – переход из одного состояния в другое, более лучшее, туда, где нет никаких рамок, где ты не обременен телом, о котором нужно заботиться...») и, конечно же, так называемая «иллюзия неуязвимости», восприятие смерти в мистико-романтическом контексте («это то, что случается с другими»). Особого внимания заслуживают высказывания подростков, связывающее их понимание риска и суицидального поведения («смерть для меня – страх перед неизвестностью, реальный страх и предмет успокоения: когда плохо – хочется гулять по крышам, балансируя на грани жизни и смерти, касаясь ее; и от этих прикосновений черпать энергию покоя – покоя смерти, когда не будет ничего…»).

Таким образом, все вышеперечисленное позволяет констатировать целесообразность и рациональность проведенных теоретических рассуждений.

Подводя итог всему вышеизложенному, следует отметить, что высокий уровень смертности подростков в результате самоубийств остается острой социальной проблемой. Во многом это обусловлено тем, что проблема смысложизненных ориентаций подростков, как правило, ограничивается формальным обсуждением в периодической печати, материалах конференций, на форумах в Интернете при отсутствии реальных практических шагов со стороны психологических и социальных служб по ее отработке. Так как перед подростками, по определению А. Лэнгле, стоит ответственная задача обнаружить себя заново – в изменившейся телесности, новом мире чувств и способе познания [6], то для данного возрастного периода очень важно уметь переориентировать себя с сиюминутных побуждений по самоутверждению и познанию границ собственных возможностей на устойчивые смысложизненные приоритеты. Все вышеизложенное будет способствовать полноценному развитию личности через ограничение рискованного поведения целесообразным риском.

Литература:

1. Божович Л.И. Личность и ее формирование в детском возрасте. – СПб.: Питер, 2008. – 400 с.: ил. – (Мастера психологии).

2. Вайсов С.Б. Гештальт-подход в психотерапии больных наркоманией // Журнал практического психолога. – 2000. – № 3 – 4. – С. 117 – 125.

3. Кондрашенко В.Т., Игумнов С.А. Девиантное поведение у подростков: Диагностика. Профилактика. Коррекция: Учеб. пособие. – Мн.: Аверсэв, 2004. – 365 с. – (Учебник высшей школы).

4. Леонтьев Д.А. Смысл и побудительная сила мотива // Мотивационная регуляция деятельности и поведения личности / отв. ред. Л.И.Анцыферова. – М., 1988. – С. 47 – 51.

5. Леонтьев Д.А. Тест смысложизненных ориентаций (СЖО). 2-е изд. – Смысл, 2000. – 18 с.

6. Лэнгле А. Грандиозное одиночество. Нарциссизм как антропологическо-экзистенциальный феномен // Московский психотерапевтический журнал. – 2002. – № 2 (33). – С. 34–58.

7. Панзарин С. Ваш подросток от 11 до 14. – Екатеринбург: У-Фактория, АСТ: Москва, 2008. – 252 с.

8. Франкл В. Человек в поисках смысла: Сборник. Пер. с англ. и нем. – М.: Прогресс, 1990. – 294 с.

9. Lyng S. Edgework. – New York: Taylor&Francis, 2004. – 304 р.

10. Палата №6 – сайт, посвященный вопросам смерти, самоубийства, депрессии и одиночества / Интернет ресурс: http://www.palata6.net/.

11. Суициды уносят жизни молодых // Белорусские новости / Интернет ресурс: http://naviny.by/rubrics/zdorovie/2009/02/26/ic_articles_292_161422/.