УДК 624.031

Исследование и анализ типовых фактов и явлений, а так же механизмов разрушений зданий при землетрясениях.

Смирнов С.Б., Ордобаев Б.С., Чырмашев С.Ч., Темиралиев А.Ж., Садабаева Н.Д.

Еще в 1992 году мы обнаружили, что при землетрясениях возникает много разных фактов и форм разрушения зданий, а также ряд иных явлений, которые не могут быть вызваны только лишь низкочастотными сейсмическими колебаниями грунта. Эти факты противоречат традиционной упрощенной резонансно-колебательной модели сейсмического воздействия на сооружения, а также не соответствует общепринятой интерпретации их механизма разрушения.

Эти противоречия и несоответствия говорят о том, что при землетрясениях помимо низкочастотных колебаний грунта, возникают еще какие-то иные сейсмические воздействия, которые совместно с низкочастотными колебаниями или даже независимо от них, служат главной причиной большинства сейсмических разрушений зданий и сооружений.

Из сказанного следует, что информация о сейсмическом воздействии, заложенная во все «нормы» и прочностные расчеты, абсолютно недостаточна и требует существенного и всестороннего углубления и дополнения.

Все выше изложенное, на наш взгляд, объясняет неэффективность нынешней антирезонансной стратегии сейсмозащиты. Эта неэффективность проявилась при всех последних землетрясениях (особенно в г. Кобе 1995 г). Напомним, что данная стратегия целиком направлена на защиту зданий лишь от воздействия тех низкочастотных сейсмических колебаний грунта, которые фиксируются нынешними инерционными сейсмическими приборами. Считается, что они должны вводить здания в режим околорезонансных колебаний и тем разрушать их. При этом не учитывается даже влияние сейсмических волновых процессов на разрушение сооружений при воздействии относительно хорошо изученных сейсмических волн, которые вызывают низкочастотные колебания грунта, заложенные в СНиП, т.е. низкочастотные колебания грунта считаются главной и единственной причиной всех сейсмических разрушений зданий и сооружений при землетрясениях. Эта модель не отражает реальность.

В 1995 г. после катастрофы в г. Кобе (Япония, 17 января 1995г.) такую негативную оценку реального положения дел в сфере сейсмозащиты впервые поддержал один из ведущих авторитетов официальной сейсмической науки профессор Иошио Мимура, генеральный директор Научно-исследовательского строительного института Министерства строительства Японии. В своем сопроводительном письме к Отчету о разрушениях зданий в г. Кобе, направленному в Госстрой России, он пишет, в частности, следующее: “…Ужасающие разрушения от этого землетрясения вынуждает нас пересмотреть все меры сейсмозащиты в нашей стране”.

Почему же именно после катастрофы в г. Кобе проф. Мимура был вынужден сделать это сенсационное заявление, в котором он по существу признал поражение сейсмической науки. Для этого было несколько причин, которые ранее либо не встречались, либо не были столь выражены.

Во-первых, в г.Кобе в зону сильного землетрясения впервые попали самые современные и “сейсмостойкие” здания из стали и железобетона, построенные в соответствии с новейшими строительными “Кодами” Японии, принятыми в 1971 и 1981 гг.

Во-вторых, в г.Кобе впервые никто не пытался свалить всю вину за необъяснимые разрушения зданий на строительный брак (как это всегда делалось ранее),ибо качество всех современных зданий, разрушенных при землетрясении в г. Кобе, было безупречно.

Наконец, в –третьих, в Отчете о разрушениях в г.Кобе впервые было засвидетельствовано, что реальный уровень сейсмического воздействия практически не превышал его расчетный уровень. Обоснованию этого ключевого положения целиком посвящен раздел Отчета (на стр.82-87). При этом авторы Отчета не смогли найти никаких причин, объясняющих массовые разрушения новых зданий при тех нагрузках, на которые они были рассчитаны. Т.е. здесь впервые был официально признан тот ключевой факт, что множество современных зданий из стали и железобетона разрушились вопреки расчетным ожиданиям и “Кодам”, основанным только на резонансно-колебательной модели сейсмических разрушений. При этом констатировано, что причины всех этих крайне неприятных и трагических фактов не установлены.

Рассмотрим подробнее эту ключевую проблему разрушения зданий при сейсмических нагрузках ниже расчетных.

Еще в 1992 г., изучив многие отчеты о землетрясениях, мы обнаружили, что при всех достаточно сильных землетрясениях регулярно происходят, так называемые, неоправданные разрушения сейсмостойких зданий, рассчитанных на более высокий уровень сейсмических нагрузок, чем те, при которых они разрушались. Эти неприятные и настораживающие факты всегда объяснялись только лишь низким качеством строительства. Однако, при столь широких масштабах и весьма разнообразной географии этого явления такие его формальные объяснения, разумеется, не отражали его сути.

Например, согласно данным из Отчета, воздействию Карпатского землетрясения 86-го года, оцененного в 7-8 баллов, подверглись новые каркасные железобетонные здания и антирезонансные здания с гибким 1-ым этажом, рассчитанные на 8 баллов. Многие из них были разрушены. (Детальная классификация разрушений этих зданий дана в табл.4,6 на стр. 255-263 в Отчете). При этом все такие неожидавшиеся по расчетам разрушения новых зданий объяснены браком строителей, хотя здания строили много разных организаций.

Если судить по максимальным величинам записанных ускорений и перемещений грунта, то придется признать, что интенсивность Карпатского землетрясения 86-го года была ниже 8 баллов, а во многих местах, где также произошли разрушения, она была даже ниже 7 баллов. (Согласно данным на стр. 69-70 максимум ускорений не превышали 0.13 g, а максимумы смещений составляли всего лишь 1.4 см.) Напомним, что по шкале MSK – 64 7-ми балльному землетрясению отвечают ускорения свыше 0.1 g и перемещения свыше 7 см, а 8-ми балльному соответственно свыше 0.2 g и 13 см.

В г. Кобе вся современная застройка была рассчитана на сейсмическое воздействие с уровнем интенсивности 7 баллов по японской шкале. Этот уровень несколько выше уровня в 9 баллов по шкале MSK – 64, которому отвечают максимумы ускорений в интервале (0.4 g ; 0.8 g ), максимумы скоростей от 0.5 м/сек и максимумы смещений от 19 см до 27 см.

В г. Кобе максимум ускорений составил 0.827 g, максимум скорости 1.29 м/сек и максимум перемещения 32.5 см.

В Отчете (см. стр. 82-87) дано детальное обоснование того факта, что реальные сейсмические нагрузки на здания в г. Кобе не превысили расчетный уровень. Кроме того, там же приведен детальный прочностной расчет срезанных землетрясением железобетонных колонн в 8-ми этажном каркасном здании в квартале Хигашинада, построенном в 1986 г. В результате этого расчета показано, что колонны не должны были разрушиться (см. стр. 119-125)

В Отчете также приведены результаты детального обследования разрушенных зданий, которое провел “Специальный комитет по исследованию зданий, разрушенных землетрясением”. “Комитетом” было обследовано 1230 зданий в наиболее пострадавших зонах г. Кобе. Среди них было 516 современных железобетонных и сталежелезобетонных зданий (в основном каркасных) и 316 зданий со стальным каркасом.

При этом оказалось, что были разрушены или серьезно пострадали 70% железобетонных зданий, 60% сталежелезобетонных зданий и 55% стальных зданий (см. стр.16-17)

Кроме того, свои самостоятельные исследования разрушений в г. Кобе провело “Общество арендодателей зданий”. Ими было исследовано 3062 здания, в том числе в менее разрушенных зонах. Среди них было 2007 железобетонных зданий (в основном каркасных); 752 здания со стальным каркасом; 429 сталежелезобетонных зданий. Поскольку “арендодатели” исследовали здания не только в наиболее пострадавших, но и менее разрушенных зонах города, то при этом, естественно, были получены не столь удручающие данные. Однако, даже в этом случае процент современных зданий, которые были разрушены вопреки “Коду” и расчетам, оказался недопустимо высоким. Оказалось, что разрушено в среднем 20% современных зданий железобетонных (см. стр. 40) а также 27.6% стальных зданий ( на стр. 26) вынесен перечень из 39-ти самых современных полностью разрушенных зданий, которые должны были обладать особенно высокой сейсмостойкостью.

В Отчете приведено много примеров разрушения новых зданий, произошедших вопреки расчетам и “Кодам” от 71-го и 81-го гг. Однако, там так и не дано ответа на главный вопрос о том, почему же все-таки произошли все эти разрушения. И это вполне естественно, ибо на него нельзя ответить, оставаясь лишь в рамках резонансной модели.

Согласно базовым постулатам строительной механики, а также согласно опыту всей практики строительства, устойчивое и регулярное появление разрушений при нагрузках, которые по расчету неопасны для зданий, возможно лишь в том случае, когда неверна или недостаточна сама исходная информация о внешнем воздействии на здание и создаваемых им нагрузках, заложенных в основу прочностного расчета.

В нашем случае из этого постулата следует, что здания при землетрясениях разрушает не только лишь одно колебательное воздействие грунта, заложенное в СНиП и в прочностные расчеты, но и еще какое-то совсем иное воздействие, о котором пока ничего не известно сейсмологам. Именно это воздействие, само по себе или же в совокупности с колебаниями грунта разрушает здания вопреки строительным нормам и расчетам. Оно же вызывает множество аномальных форм разрушения, о которых мы скажем ниже.

Можно привести еще ряд иных типовых фактов разрушения зданий, которые также говорят о том, что резонансная модель далеко не исчерпывает все стороны сейсмического воздействия на здания.

Например, согласно этой модели, сейсмостойкость каркасных железобетонных зданий должна быть весьма высокой из-за их ожидаемой сильно выраженной способности к поглощению сейсмической энергии в пластических шарнирах. Они должны возникать в заделках колонн при околорезонансных сейсмических колебаниях, т.е. каркасные здания с несущими стенами.

Однако, на практике панельные здания всегда гораздо более сейсмостойки, чем каркасные (что не раз отмечено в работах). При этом в реальности ожидаемые по расчету пластические шарниры в каркасе никогда не возникают при землетрясениях, а вместо них возникают срезы и сдвиги колонн.

Кроме того, резонансная модель никак не может объяснить тот факт, что здания с гибким 1-ым этажом разрушаются в несколько раз чаще, чем обычные каркасные здания. Это, в частности, особо отмечено в Отчете (см. стр. 17;23;29).

Наконец, резонансная модель сейсмических разрушений никак не может объяснить чрезвычайно высокую сейсмостойкость зданий в виде срубов из бревен и брусьев, или щитовых деревянных зданий по сравнению, например, с кирпичными или крупноблочными зданиями.

Перейдем теперь к описанию и анализу различных типов сейсмических разрушений и покажем, что их форма и свойства также противоречат общепринятому представлению о едином и слишком простом резонансно-колебательном механизме разрушения зданий при землетрясениях.

Начнем с самого распространенного и типичного случая сейсмических разрушений, которые наиболее часто встречаются при всех сильных землетрясениях в последние десятилетия. Речь идет о сейсмическом срезе или сдвиге железобетонных колонн в каркасных зданиях и в зданиях с гибким 1-ым этажом.

Из всей практики строительства и постулатов строительной механики известно, что основной формой разрушения любых гибких стержневых элементов (к которым относятся и железобетонные колонны) является их излом от предельного изгиба. При обычных относительно малых скоростях деформирования строительных конструкций Е<<1 (которые типичны для сейсмичных колебаний зданий) в колонах в предельной стадии должны возникать пластические шарниры и изломы в тех точках, где действует максимальный изгиб.

При горизонтальных сейсмических колебаниях зданий происходят взаимные смещения в плане жестких и массивных дисков перекрытий, в которых защемлены колонны каркаса. При этом максимальные изгибающие моменты возникают возле защемленных концов колонн и там же должны возникать изгибные пластические шарниры и изломы колонн в стадии предразрушения зданий.

Именно так всегда разрушаются модели каркасных зданий при воспроизведении сейсмических колебаний грунта на виброплатформах.

Однако, в реальности при землетрясениях вместо изломов в железобетонных колоннах возникают срезы и сдвиги. Они реализуются в нескольких разных формах, похожих на излом.

В зависимости от силы землетрясения наблюдается несколько стадий сдвига колонн. При 7-ми балльных землетрясениях в зонах сдвига обычно возникают косые магистральные трещины и происходит слабое разрыхление бетона (при этом зоны сдвига могут располагаться на любом участке колонн). При 8-ми балльных землетрясениях в зонах сдвига в окрестностях магистральной трещины возникает интенсивное разрыхление и растрескивание бетона, которое иногда охватывает всю толщину колонны. При 9-ти балльных землетрясениях обычно происходит полное раздробление в зонах сдвига и выпучивание продольной арматуры.

В 1986 г. в г. Кишиневе были обнаружены именно первые 2 типа разрушения колонн, что особо отмечены при классификации типов разрушений (см. табл. 4.6 на стр. 255-262). При этом не было зафиксировано ни одного случая изгибного разрушения колонн путем их излома возле заделок. Следует отметить, что согласно[2], в г. Кишиневе были частично или полностью срезаны железобетонные колонны во многих самых разных каркасных зданиях, построенных различными организациями. Тем не мене, авторы Отчета объясняют все эти аномальные срезы колонн, наличием абсолютно одинаковых ошибок строителей при конструировании колонн. На самом деле этих ошибок не было, ибо все колонны были законструированы в точном соответствии со СНиП. Первопричина их среза кроется в специфике неизвестного пока внешнего воздействия, которое никак не отражено в СНиП и потому оно вызывает непредсказуемые сдвиговые формы разрушения.

Когда колонны изготовлены из высокопрочного и пластичного бетона и имеют очень интенсивное поперечное армирование (в том числе и винтовое), то макротрещины не возникают, а также чисто пластический сдвиг отдельного участка колонны за счет микрораздробления бетона.

В толстых железобетонных колоннах с относительно низкой вертикальной нагрузкой этот пластический сдвиг может охватить всю колонну целиком. Этот случай типичен для мощных железобетонных опор, несущих эстакад. При 9-ти балльных землетрясениях они пластически сдвигаются по всей высоте, принимая форму параллелограмма, и застывают в деформированном наклонном положении. Такие аномальные сдвиги опор в эстакадах часто возникали в г. Кобе в 1995 г., в Лос-Анджелесе в 1994г. Именно их многие ошибочно принимают за изгибные разрушения из-за появления псевдоизломов в заделках возле концов опор. На самом деле изломы от изгиба отсутствуют, ибо в заделках опор нет горизонтальных трещин, служащих главным атрибутом излома железобетонного элемента.

Надо отметить, что пока еще никому не удалось смоделировать такой пластический сдвиг железобетонной колонны или её участка. Это еще раз подтверждает необычность сейсмического воздействия.

Теперь рассмотрим следующую группу типовых сейсмических разрушений. Речь идет о косых крестовых трещинах, которые появляются на отдельных участках наружных железобетонных или кирпичных стен с проемами. Обычно эти “кресты” встречаются в 3-х вариантах:

- либо в простенках;

- либо в перемычках;

- либо в узлах их пересечения.

Очевидно, что появление таких трещин при действии низкочастотных сейсмических колебаний грунта должно быть вызвано знакопеременным взаимным сдвигом их верхних граней. Согласно резонансно-колебательной модели этот сдвиг должен возникать при горизонтальных колебаниях зданий, которые сопровождаются взаимным смещением жестких и массивных дисков перекрытий. Эти диски смещаются вместе с горизонтальными полосами стен, которые примыкают к ним. При этом происходит перекос и сдвиг простенков, расположенных между этими полосами. Но сами полосы имеют очень большую сдвиговую жесткость, особенно с учетом жесткости примыкающих к ним дисков перекрытий, и потому при этом в них, не возникает перекос и сдвиг. Если учесть, что перемычки и узлы являются всего лишь условными участками этих единых жестких полос, то станет ясно, что их локальные сдвиги не могут возникнуть при сейсмических колебаниях зданий. Они могли бы сдвигаться лишь как части этих полос при сдвиге полос, как единого элемента. Поэтому появление крестовых трещин отдельно в перемычках и узлах стен с проемами выглядит весьма странно и никак не может быть объяснено воздействием на здания лишь низкочастотных сейсмических колебаний грунта.

Что же касается возникновения крестовых трещин в простенках, то здесь тоже некоторая аномалия, которая не укладывается в рамки колебательной модели. Дело в том, что сам факт появлении крестовых трещин и угол их наклона должны зависеть от уровня интенсивности землетрясений, т.е. от величины горизонтальной сейсмической силы Q и ее соотношения с вертикальной силой P от собственного веса.

Однако, на практике такие зависимости почему-то отсутствуют. В простенках при 7-ми, 8-ми, 9-ти балльных землетрясениях возникают крестовые трещины примерно с одинаковым углом наклона, близким к 45⁰.

С ростом интенсивности землетрясения меняется лишь величина раскрытия трещин и растет степень раздробления бетона в их окрестности (но угол их почему-то не меняется). Если учесть, что силы Q создают в зоне простенков чистый сдвиг, на который наложено одноосное сжатие от сил Р, то можно произвести прочностной расчет простенков для стандартного уровня вертикальной нагрузки, типовых размеров простенков при среднем уровне прочности бетона. Этот расчет показывает, что при Q≤0,2Р, т.е. при 7-ми и 8-ми балльных землетрясениях косые трещины в простенках вообще не должны возникать, т.к. величины растягивающих напряжений по главным площадкам оказываются значительно меньше предела прочности бетона на растяжение.

Следующий массовый тип сейсмических разрушений – это расслоение кирпичной кладки в результате разрыва ее швов. Несоответствие с колебательной моделью в этом случае состоит в том, что расслоение кладки происходит даже при слабых 7-ми балльных землетрясениях, когда растягивающие и сдвигающие напряжения в стенах согласно расчетам должны быть на порядок ниже предельного сцепления швов.

Еще одно противоречие здесь состоит в следующем. При горизонтальных сейсмических нагрузках в наружных стенах зданий, удаленных от эпицентра, простенки должны быть напряжены гораздо интенсивнее, чем перемычки и узлы. Поэтому они должны расслаиваться сильнее. Однако, на практике степень расслоения кладки везде примерно одинакова.

Разновидностью подобного явления служит интенсивное разрыхление и даже раздробление бетона, которое тоже часто происходит при сейсмических напряжениях ниже предельных и удивляет равномерность своего распределения.

Аномальное раздробление высокопрочного бетона сразу по всей высоте колонн одного этажа особенно часто возникало в г. Кобе.

Оно приводило к такому феномену, как “схлопывание” этажей, когда колонны всего этажа полностью рассыпалась, их арматура спрессовывалась, а один из этажей здания как бы исчезал. Примеры “схлопывания” этажей даны также на стр. 91и 109, причем там отмечен, что такой аномальный тип разрушения пока не имеет строгого объяснения, также нет объяснения разрушениям только лишь верхних этажей.

В г. Кобе очень часто встречался еще один вид типовых аномальных разрушений, который наблюдался и ранее.

Речь идет о хрупком разрушении высокопрочных сварных швов в стыках элементов стального каркаса. Из-за этого явления процент разрушения таких зданий, считавшихся эталоном сейсмостойкости, оказался необычайно высок и составил 36,3%.

Известно, что в обычных условиях хрупкое разрушение сварных швов возникает лишь при ударных нагрузках, которые никак не могут возникнуть при низкочастотных сейсмических колебаниях зданий. Поэтому причина регулярного охрупчивания сварных швов при сильных землетрясениях пока полностью неясна.

Особняком стоит такой класс крайне необычных локальных сейсмических разрушений, когда неизвестное науке сейсмическое воздействие “отрезает” части зданий вертикальными плоскостями по всей их высоте.

Например, оно отрезает середину здания или его угол, или половину толстой железобетонной трубы вдоль ее оси. Иногда оно отрезает его отдельную стену. Часто оно возникает в “неактивных” зонах и приводит к аномальным рассечениям и псевдо взрывам зданий и сооружении, стоящих над разломами.

Разновидностью проявления этого концентрированного, узконаправленного типа разрушения является резкая неоднородность размещения сейсмических разрушений в эпицентральных зонах, когда вплотную к полностью разрушенным зданиям примыкают абсолютно невредимые здания.

Например, в г.Нефтегорске вокруг площадки, покрытой грудами обломков, остались стоять 3 невредимых здания. В г. Кобе зоны полного разрушения застройки тоже вплотную примыкали к тем зонам, где повреждений не было. Аномальность этого явления дополняется, выражено избыточным характером разрушения, когда элементы отрезанного участка здания или разрушенной зоны оказываются “размоноличенными”, как в камнедробилке и превращаются в груды мелких обломков, как в г. Нефтегорске, г. Кобе, в г. Спитак и др. Невозможно представить себе, чтобы низкочастотные колебания зданий с относительно малыми ускорениями могли создать такой дробящий эффект.

Можно утверждать, что подобные сверханомальные разрушения в виде локальных вырезов с четкими границами по всей высоте разрезанного объекта вообще не имеют никакого отношения к сейсмическим колебаниям грунта. Они могут быть вызваны лишь неким весьма необычным (по традиционным понятиям) воздействием, которое, по-видимому, пока неизвестно официальной сейсмической науке.

При землетрясениях часто происходит повороты и скручивание зданий, сооружений и их элементов. Этому явлению также нет никакого объяснения в рамках официальной теории.

Теперь скажем о специфике разрушения подземных сооружений.

После землетрясения в г. Кобе впервые получена весьма обширная информация о характере и форме разрушения свайных фундаментов в эстакадах, тоннелях метро, а также дамб, насыпей, искусственных грунтовых сооружений и т.д.

В частности, было выявлено, что верхние зоны железобетонных свай, несущих опоры эстакад, были покрыты кольцевыми трещинами отрыва. Эти трещины могли быть вызваны лишь силой вертикального растяжения свай. Такая сила не могла быть создана вертикальными колебаниями грунта, записанными при землетрясении. Появление растяжения в сваях эстакад говорит о наличии мощного подбрасывающего эффекта, который не отражен в СНиП.

Разрушение тоннеля метро на станции Даикаи, описанное на стр. 283-301, тоже нельзя объяснить воздействием низкочастотных сейсмических колебаний грунта. Там внутри мощной железобетонной обоймы, образованной толстыми стенами тоннеля, были срезаны тонкие железобетонные колонны, подпирающие середину тоннеля.

При этом сам тоннель, изолирующий колонны от сейсмического воздействия, либо оказался абсолютно невредимым, либо прогнулся после полного выключения срезанных колонн.

На отдельных малых участках эпицентральных зон землетрясений очень часто возникает подбрасывающий эффект, который никак не могут создать те сейсмические колебания грунта, которые фиксируются инерционными приборами. Он проявляется в опрокидывании зданий, сбрасывании их с фундаментов. Этот эффект подбрасывает скальные глыбы и иные массивные предметы на высоту в несколько метров (об этом, например, свидетельствует ведущий специалист по эпицентральным зонам профессор ОИФЗ РАН В.И. Уломов).

Этот же факт приводит к протыканию и пробиванию полотна эстакад их опорами и к выше упомянутому выше растяжению.

Эффект подбрасывания с особенно высокой интенсивностью проявился в Ленинакане, Спитаке, Сасово, Чернобыле и Ташкенте.

При подбрасывании камней или грунта на высоту в несколько метров их начальная скорость в момент отрыва должна быть на порядок выше, чем максимальная скорость, отвечающая 9-ти балльному землетрясению.

Например, если предмет подброшен на высоту Н = 4 м, то из соотношения V²=2gH следует, что его начальная скорость Vв момент отрыва должна была составит 9 м/сек, тогда как при 9-ти балльном землетрясении по шкале MSK-64 максимальная скорость грунта лежит в интервале от 0.5 м/сек.

Этот эффект проявляется также в выбрасывании мощных грязевых фонтанов, содержащих камни. Такие выбросы на большую высоту имели место, например, на острове Аваджи.

Подбрасывающий сейсмический эффект имеет еще целый ряд иных проявлений. Например, он приводит к интенсивному выталкиванию из грунта жестких предметов и, в частности, свай, которые были полностью погружены в грунт.

По-видимому этот эффект может быть вызван лишь неким неизвестным пока типом сейсмического воздействия.

Можно привести еще много типовых фактов и явлений, которые всегла встречаются при сильных землетрясениях и, которые тоже никак не могут быть результатом воздействия только лишь низкочастотных сейсмических колебаний грунта. (Например, ионизация. Она приводит к свечениям в атмосфере и резкому росту воспламеняемости и взрывоопасности горючих веществ и ряду иных эффектов. Она же может быть причиной охрупчивания бетона и сварных швов).

Подведя итоги анализа, изложенного выше материала, мы считаем из всей совокупности приведенных фактов можно с достаточно обоснованностью сделать следующие выводы:

1. При сильных землетрясениях регулярно возникает много таких фактов и явлений, которые не могут быть вызваны только лишь теми низкочастотными сейсмическими колебаниями грунта, которые фиксируется инерционными сейсмическими приборами.

2. Из п.1 прямо следует, что имеется еще одно или несколько иных неизвестных пока сейсмических воздействий и явлений, которые возникают при землетрясениях и вызывают большинство сейсмических разрушений зданий и сооружений.

3. Наконец, из пп.1 и 2 следует, что та информация о разрушительном сейсмическом воздействии, которая заложена во все официальные “Коды”, нормы и прочностные расчеты зданий и сооружений явно недостаточна и требует существенного всестороннего расширения и дополнения путем проведения качественно новых исследований, особенно при учете тех крайне аномальных и очень опасных сейсмотектонических “взрывов” и выбросов, которые произошли в Чернобыле и в Сасово.

4. До тех пор, пока эти неизвестные воздействия не будут обнаружены, изучены и заложены в основу нового поколения норм, мы не сможем разработать и внедрить в практику эффективные меры сейсмозащиты и не научимся строить действительно сейсмостойкие здания и сооружения.

Литература

1. «A sure report for building damages due to the 1995 Hyogo-Ken Nanbu earthquake»; Building Research institute; Ministry of Construction (Japan) 1996 March, 222p.

2. Карпатское землетрясение 1986 г., Кишинев, изд. «ШТИИНЦА», 1990 г., 334стр.

3. Железобетонные стены сейсмостойких зданий, Совместное издание СССР-Греция, Москва, Стройиздат, 1988г., 501стр.

4. Soils and Foundations, Special issue of Geotechnical aspects of the January 17 1995 Hyogoken-Nanbu earthquake, Japanese Geotechnical society, January 1996, 359 p.

5. Штейнбругге К. и Морган Д. «Инженерный анализ последствий землетрясений», 1952 г., в Южной Калифорнии, Москва, ГосИздат, 1957, стр.270.

6. Поляков С.В. «Последствия сильных землетрясений», Москва, Строиздат, 1978г., стр. 312.

7. Proceeding of the nineth European Conference on Earthquake Engineering, Moscow, 1990, 297 p.