Проскурина Н.В.

Елецкий медицинский колледж, Россия

Целостность внешнеполитической концепции

России первой половины XVIII века

Целостность и преемственность внешнеполитического курса в развитии любого государства не менее важна, чем курса внутриполитического.

Первая половина XVIII столетия вошла в российскую историю как время становления империи. Перед правителями стояла сверхзадача: не только сформировать эффективную систему управления, способствующую развитию страны, но и выработать целостную концепцию внешнего курса державы.

Основоположником имперской внешней политики по праву можно считать царя Петра I Алексеевича, который задал вектор внешнеполитического развития страны. Петр I, унаследовавший от XVII века две сложнейшие проблемы, шведскую и турецкую, единолично определял внешнеполитические приоритеты. Многолетняя Северная война наглядно продемонстрировала, что укрепление России и превращение ее в мощную морскую державу в целом мало кого радовало на Западе. В столь непростой обстановке и враждебном окружении Петр отвоевывал для Русского государства право войти в «концерт» великих держав и стать полноправным участником международной политики.

Петровской дипломатии удалось перетянуть на свою сторону Данию, Саксонию, Речь Посполитую, расширить сферу влияния в Северной Германии и Прибалтике, Закавказье. Однако европейские союзники были ненадежны и подвержены влиянию великих держав. Для сбережения завоеванного Петр пытался заручиться поддержкой Англии и Франции. Но данное направление дипломатии не принесло ощутимого результата. С еще меньшим доверием относились к Австрии, участнице антитурецкого альянса времен правления царевны Софьи. Предубеждения против империи Габсбургов Петр I так и не смог преодолеть. Не имея международной поддержки в решении турецкой проблемы, он не отважился воевать в одиночку на два фронта, оставив черноморский вопрос в наследство потомкам. В основе внешнеполитической доктрины первого императора оказалось стремление сохранить достижения русского оружия на Балтийском море, развивать торговые отношения с Европой, продуманно и профессионально противостоять созданию коалиции антирусской направленности.

После смерти Петра I внешняя политика России на долгие годы оказалась в руках барона А.И. Остермана. Прошедший школу Петра, вице-канцлер неплохо усвоил его идеи и руководствовался ими в своей деятельности. Главной задачей было сохранить и закрепить положение великой державы.

Петровский преемник преодолел застарелое предубеждение против Австрии, союз с которой позволял выполнить эту задачу. Свой внешнеполитический курс Остерман изложил в записке «Генеральное состояние дел и интересов Всероссийских со всеми соседними и другими иностранными государствами». Дипломат был убежден, что России и Австрии грозит общая опасность – Франция, реставрирующая политику «восточного барьера». Поэтому Петербург должен создавать свою «оборонительную» систему на основе русско-австрийского союза, куда следует вовлечь Англию, Пруссию и Данию против Франции, Швеции, Турции и Польши [3, с. 136]. Расстановка сил была воспринята Остерманом адекватно ситуации. В течение 1725 – 1727 гг. европейские державы разделились на два блока: Ганноверский союз (Англия, Франция, Швеция, Дания, Голландия) и Венский союз (Австрия, Россия, Пруссия, Испания). Именно их противостояние и будет в ближайшие десятилетия предопределять мировую политику. То, что Остерман положил в основу внешнеполитической доктрины союз с Австрией, стало новым словом в политике Российской империи. При этом традиции Петра Великого не были забыты.

Продолжателем дела Остермана по праву считают елизаветинского канцлера А.П. Бестужева-Рюмина. У него сложилась своеобразная система взглядов на внешние дела империи, названная «системой Петра Великого». Концепция состояла в постоянном и неизменном сохранении союзных отношений с теми государствами, которых с Россией связывали долговременные интересы [2, с. 18-23]. В первую очередь, это морские державы Англия и Голландия. С ними Россию объединяли давние, взаимовыгодные торговые отношения, общие интересы на севере Европы, а также отсутствие территориальных споров. Большое значение имел союз с Саксонией, возглавляемой польским королем, которым с конца XVII века являлись саксонские курфюрсты. Еще более важным союзником являлась Австрия, которая была необходима для борьбы с общим противником – Османской империей, а также для контроля над нестабильной Польшей и противостояния с Францией.

А.П. Бестужев-Рюмин смог четко определить тайных и явных противников России на международной арене. Явными старыми противниками он считал Францию и Швецию. Первая побаивалась усиления влияния России на европейские дела, вторая – мечтала о реванше после Ништадтского мира, что восстановило бы ее позиции на Балтике. Опасным, «потаенным неприятелем» Бестужев называл Пруссию. Агрессивная внешняя политика Фридриха II и постоянное нарушение им договоренностей с другими государствами в ходе войны за Австрийское наследство (1740 – 1748 гг.) свидетельствовали о появлении у России неспокойного и вероломного соседа.

Внешнеполитическую программу елизаветинского канцлера нельзя назвать идеальной. Но он правильно понимал смысл петровской внешней политики – не допускать складывания на русских рубежах коалиций враждебных государств и поддерживать союз с теми, у кого с Россией общие интересы. Отстаивая свою систему, Бестужев-Рюмин ссылался на внешнюю политику не только Петра, но и послепетровских правительств. Именно в преемственности, традиционности внешней политики, оправдавшей себя на протяжении длительного времени, видел Бестужев-Рюмин залог внешнеполитического успеха правительства Елизаветы [1, с. 99].

Литература

1. Анисимов Е.В. Россия в середине XVIII века. Борьба за наследие Петра. М.: Мысль, 1986. 496 с.

2. Архив князя Воронцова. Т. 2. М., 1871. 645 с.

3. Дегоев В. Петровское внешнеполитическое наследие и его распорядители // Россия XXI. 2002. № 2. С. 136.