представления об успехе и условиях его достижения в ситуации потери работы как стрессовой для личности

Лейфрид Наталья Валерьевна, ФГБОУ «Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского», г.Омск

Первая волна мирового финансового кризиса и угроза второй способствовали возникновению различных социальных проблем не только в нашей стране, но и во всем мире. Увеличение числа лиц, потерявших работу (в том числе и тех, кто оказался в бессрочном неоплачиваемом отпуске), способствует созданию и реализации программ по поддержке этой категории населения. По данным Министерства здравоохранения и социального развития снижение числа зарегистрированных безработных в России, которое наблюдалось в недавнем прошлом, является временным.

Следовательно, в современной России невозможно игнорировать проблему безработицы, в решении которой необходимо привлекать специалистов различных отраслей знаний, в том числе психологии.

Традиционно в психологии ситуацию потери работы рассматривают как стрессовую, либо относят в группу кризисов травматического характера [4,5]. Но, так или иначе, это трудная жизненная ситуация для личности. Таким образом, этот факт априорно способствует нарушению нормального функционирования организма и может привести к возникновению различного рода расстройств. Поэтому указанная проблема становится предметом исследования не только психологов, но и медиков и специалистов других отраслей знания.

Предметом исследований в отечественной психологии, начиная с 90х годов ХХ века, являются различные аспекты безработицы: копинг-стратегии в ситуации потери работы, влияние безработицы на психическое здоровье, взаимосвязь с делинквентными формами поведения и т.д.

В контексте данной работы рассматривается несколько иной аспект проблемы потери работы, а именно выявление особенностей социальных представлений об успехе и условиях его достижения у лиц, потерявших работу (либо находящихся в бессрочном неоплачиваемом отпуске). Понимание социальных представлений об одной из стрессовых ситуаций позволяет намечать вектор психологической, психотерапевтической, клинико-психопатологической и реабилитационной помощи.

Результаты исследований успеха и образа успешного человека позволяют нам утверждать, что социальные представления, с одной стороны, детерминированы личностными особенностями - ответственностью, инициативностью, мотивацией достижения, с другой, в их создании принимает участие опыт той социальной группы, к которой в данный момент принадлежит человек (в нашем случае группа безработных).

Таким образом, потеря работы может привести к формированию «поисковой доминанты» и изменить социальные представления о различных явлениях действительности, теме самым определяя поведение человека

Наше предположение о том, что сама по себе ситуация потери работы может определить содержание социальных представлений об успехе и условиях его достижения, основывается на следующей идее С. Московичи - причиной образования социальных представления является желание человека «свыкнуться со странным». В качестве «странного» может выступать нарушение существующих правил, необычное явление или идея, в том числе научная или техническая, нестандартные события, расшатывающие то, что казалось стабильным и нормальным ходом вещей [3]. В рамках нашей работы потеря работы (в том числе неоплачиваемый отпуск) также можно рассматривать как «странное обстоятельство» в терминологии С. Московичи.

Такая точка зрения С. Московичи находит свое подтверждение в работе Л.И. Анцыферовой, в которой она приводит результаты исследования жизненного мира личности и «техник» ее бытия в трудные периоды жизни [1]. В работе указывается, что в трудных ситуациях у личности на первый план выступают три ее функции как субъекта жизни. Первая - глобальная антиципация разных типов возможных жизненных трудностей и потенциальное накопление ответов на них, психологическая подготовка к ним. Вторая - быстрый анализ имеющихся альтернативных ответов на жизненные трудности и создание новых альтернатив. В рамках нашей работы особое значение приобретает третья функция, которая заключается в создании психологических условий для достижения гармонии между рассогласованными когнитивными и мотивационными процессами: высокие мотивы достижения, сильные желания и стремления должны быть перестроены, снижены до уровня изменившихся тем и когнитивных представлений о своем изменившемся жизненном мире.

Опираясь на идеи С. Московичи и Л.И. Анцыферовой, мы предположили, что ситуация потери работы как трудная жизненная ситуация для личности, может детерминировать социальные представления личности об успехе и условиях его достижения.

Целью нашего исследования явилось изучение представлений безработных женщин об успехе и условиях его достижения.

Выборку составили сорок пять женщин, потерявших работу в 2009 году. Мы ограничили выборки по полу, так как многие авторы указывают на существование гендерных особенностей переживания ситуации потери работы, стратегий поиска и т.д.

Для достижения поставленной цели применялся комплекс диагностических методик, но в рамках данной статьи мы приведем результаты, полученные при помощи метода незаконченных предложений. Респондентам предлагалось завершить следующие предложения: «успех это …»,

На первом этапе респондентам предлагалось дать дефиницию понятию «успех». Всего было получено 14 определений. Нами было проанализировано 7 наиболее часто встречающихся характеристик.

Сорок процентов женщин, оказавшихся в ситуации потери работы, определяют успех как достижение поставленных целей, что соответствует общепринятому пониманию успеха в современной психологии. Также успех определяется ими как карьерный рост (35,6%), удача (31,1%), счастье (26,7%), удовлетворение от результата (17,8%), признание коллег(17,8%), преодоление препятствий (15,6%).

Все дескрипторы, кроме двух (удача и счастье), связаны со сферой профессиональной деятельности, а не сферой семейных, межличностных отношений, которые традиционно являются «женскими» ценностями. 15,6% респондентов указали, что успех – это преодоление препятствий. К сожалению, опрошенные женщины не указали трудности, преодоление которых можно расценивать как успех. Мы можем только предполагать, что ситуация потери работы – это та самая трудная жизненная ситуация, которую необходимо преодолевать для достижения успеха. Это наше предположение согласуется с имеющимися в литературе данными. В частности, А.К. Болотова указывает, что первую фазу развития стрессовых состояний женщины минуют с меньшими потерями. Они более мобильны, внутренне готовы к переменам, активно заняты поиском новой работы и готовы к переобучению [2].

Мы предполагали, что безработные женщины сам факт устройства на работу будут расценивать как достижение успеха, и в анкетах будут встречаться дескрипторы, связанные с этим фактом. Но, подобных определений в ответах наших респондентов не было.

Тем не менее, полученные результаты позволяют нам утверждать, что социальные представления об успехе детерминированы ситуацией потери работы, в которой находится личность.

Такое понятие успеха, на наш взгляд, должно детерминировать социальные представления о факторах, способствующих и препятствующих достижению успеха.

Анализ названных женщинами факторов, способствующих достижению успеха, позволил нам выделить две группы. К первой относятся личностные качества: целеустремленность (44,4%), настойчивость (31,1%), коммуникабельность (22,2%), трудолюбие (22,2%). Указанные факторы можно рассматривать как личностные ресурсы достижения успеха. Если принять наше предположение, что устройство на работу является успехом в жизни современного человека, то наличие указанных качеств способно повлиять на стратегию поиска работы, адаптацию к новым условиям жизни, характер переживаний трудной ситуации.

Ко второй группе мы отнесли социально-демографические характеристики, способные, по мнению женщин, потерявших работу, привести к успеху – это образование (42,2%), возраст (35,6%), наличие семьи (26,7%), стажа (20%). Традиционно, при приеме на работу эти показатели выступают в качестве требований к кандидату на должность. Так как, наши респонденты находятся в ситуации поиска работы, занимая активную позицию, то, естественно, осведомлены о предъявляемых требованиях, и именно они выступают для них условиями достижения успеха.

Среди факторов, препятствующих достижению успеха, наиболее часто респонденты называют неуверенность в себе (35,6%), наличие маленького ребенка (31,1%), отсутствие высшего образования (17,8%), состояние здоровья (11,1%). Необходимо отметить, что указанные дескрипторы являются объективными факторами, которые при отборе кандидата на вакантную должность, расцениваются менеджером по персоналу как отрицательные. Только две опрошенные женщины (4,4%) в качестве условий, препятствующих достижению успеха, назвали мужчин и зависть коллег.

Проведенное нами исследование позволяет нам сформулировать несколько выводов. Во-первых, группа, к которой принадлежит личность, детерминирует социальные представления об успехе и условиях его достижения. Ситуация потери работы, в которой находится личность в данный момент времени, определяет акценты и значимые векторы социального познания. Во-вторых, потеря работы как трудная жизненная ситуация, являясь значимой для личности, определяет социальные представления об успехе и условиях его достижения. В-третьих, понимание социальных представлений об успехе в стрессовой для личности ситуации позволяет расставлять акценты при оказании психологической, психотерапевтической, клинико-психопатологической и реабилитационной помощи.

Литература:

1. Анцыферова Л.И.. Личность в трудных жизненных условиях: переосмысливание, преобразование ситуации и психологическая защита.// Психологический журнал, Т. 15, № 1, 1994 г., С.3-17.

2. Болотова А.К.. Психология времени в межличностных отношениях. - М.: Московский психолого-социальный институт, 1997 г. - 120 с.

3. Московичи С. Социальное представление: исторический взгляд // Психологический журнал. 1995. Т.16. №1. С. 3-18; 1995. Т. 16. №2. С. 3-14.

4. Осницкий А.К., Чуйкова Т.С.. Саморегуляция активности субъекта в ситуации потери работы. // Вопросы психологии, № 1, 1991 г., С. 92-104.

5. Пельцман Л.. Стрессовые состояния у людей, потерявших работу. // Психологический журнал. Т. 13, № 1, 1992 г., С. 126-130.