Мелякова Ю. В.

кандидат философских наук, доцент Национального юридического университета имени Ярослава Мудрого, Украина

СЕМАНТИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА ПРАВА КАК ОТКРЫТАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

“Мир как текст” – известнейший тезис Ж. Деррида стал фундаментальным положением философии постмодерна. Реальность сегодня мыслится как глобальный дискурс, гипертекст, интертекстуальный полинарратив, глобальное коммуникативное пространство. Одной из его структурных составляющих, разделяющей все его свойства, является и правовая реальность. Представление о праве как о многослойном деконструируемом тексте объясняется актуальным сегодня стремлением уловить динамизм любого символического пространства, в том числе правового, что достигается путём разработки всевозможных интериоризирующих тактик и структуралистских алгоритмов интерпретации, а также обоснованием принципа онтологической креативности.

Целью исследования является разработка актуальных деонтических тенденций в правовой онтологии, анализ виртуальной модальности права путем применения методов модальной логики, а также принципов семантики возможных миров, что представляется возможным благодаря смысловой динамике правового коммуникативного пространства. Современное право рассматривается как сложная языковая диссипативная структура, саморазвивающаяся в виртуальном измерении контрфактических высказываний. Любая система права и судебный процесс предстают как открытое пространство герменевтического дискурса, в рамках которого дополняется и развивается право. Судебные же правовые акты оказываются самостоятельными дискурсивными источниками права.

Деонтические модальности – обязательно, разрешено, запрещено, должное, желаемое, необходимое, потенциальное, случайное – работают в семантической логике возможных миров, которая есть методологической базой современной метафизики права, оценивающей реальность права в категориях Сущее и Должное. К числу возможных миров, логику которых глубоко анализирует российский філософ Е. Сидоренко, принадлежат мир надлежащего и мир необходимого, мир вероятного и мир невозможного, мир прошлого и мир будущего. Такие автономные, потенциальные и вариативные измерения бытия являются полем применения герменевтическо-правовой практики юриста, а именно оперативного сотрудника, следователя, адвоката, прокурора или судьи, занимающихся установлением фактов уголовного дела, мотивов преступных действий, обстоятельств, условий, оснований преступления и т.п.  [1, 253]. Установление самого факта и степени юридической вины основывается на сравнительной логике и модальной логике высказываний. Модальность вероятности, достоверности, возможности имеет место в юридической практике: в следственном эксперименте, оперативном, адвокатском расследовании, при анализе версий следствия по поводу совершённого преступления, при принятии судебных решений в том числе.

Фактичность юридической вины и ее степень формируются и коррелируются на принципах модальной логики высказываний, в том числе логики деонтических модальностей (запрет-право-обязательство), а также логической семантики возможных миров. Очевидно, что возможное задает характер действительного, а действительное изменяет значение прошлого. Избежать того, что реально осуществилось, нельзя, однако осознать факторы, которые повлияли на реализацию одних возможностей и нейтрализовали проявление других – означает в полной мере раскрыть потенциал определенного события, осознать его глубинный смысл, вероятность последствий и актуальную значимость. На происходящую действительность, так или иначе, влияют случайные факторы, поэтому любой фрагмент правовой реальности может приобретать особый онтологический и герменевтический смысл посредством соотнесение в нем модальности возможного и модальности должного в пространстве языка. Рассматривая любые из событий и обстоятельств в качестве "важнейших", "определяющих" факторов человек разрабатывает виртуальные миры смысловой фактичности, которые существенно влияют на его оценку современности и позволяют судить о имеющихся возможностях надлежащего, которые в ней скрыты [2, 256].

Исходя из того, что возможные миры – это множество объективно и субъективно обусловленных атомарных утверждений и их котрфактуалов (в значении суждений противоположно-допускающего характера) в смысловом пространстве субъективной рефлексии, следует предположить, что изменение любого из них, как и изменение объективного положения вещей, вызывает многочисленные последствия. Так, юрист-профессионал вынужден путем логических рассуждений выделить только один вариант события (или истины) как оправданно-вероятный и отсечь все остальные как допустимо-вероятные, после чего, соизмеряя его с деонтическими модальностями (обязательно, разрешено, запрещено), доказать или опровергнуть факт преступления и степень вины определенных лиц. При этом множественность вариантов справедливости (или истины) сохраняется в той степени, в которой остаются открытыми герменевтические содержания динамической правовой реальности. Модальная логика и теория аргументации оперирующие не событиями, а высказываниями о них, превращают содержательно-нейтральные конкретные события в значимые факты путем введения их в открытый смысловой контекст. При этом факты могут принадлежать как миру онтологически-настоящего, так и миру деонтологически-возможного.

Правоинтерпретатор выступает источником права и его целью, а деятельность интерпретатора в измерении языка основывается на принципе абсолютной возможности, который действует в виртуальной реальности. Механизмы и акты судебного правотворчества (среди которых судебный прецедент, убедительный прецедент, устойчивая судебная практика, правовая позиция суда, судебное усмотрение, толкование высшего суда, правоприостанавливающие акты, судебные традиции той или иной системы права и т. п.) демонстрируют на практике сферу деонтологии права, акцентируя на её коммуникативной, трансгрессивной, открытой природе. Судья нетривиально толкует право в пределах, определенных законом, он творит новое право на этапах толкование нормы, применения нормы к фактическим обстоятельствам дела, избрания принципа решения конфликта и, наконец, вынесения судебного решения (приговора). Судебный процесс выступает как живое, деятельное, коммуникативное пространство, порождающее саму телесность права. Справедливость в современном праве приобретает процессуальный характер. Поле нормативных смыслов в коммуникативной судебно-процессуальной реальности выступает изменчивым, динамичным, зависимым от ситуации и субъективной судейской интерпретации. Коммуникативный подход к пониманию права, который утвердился в судебной герменевтике, не может не отразиться на самих принципах бытия права в рамках парадигмы интерсубъективизма.

Таким образом, в данном исследовании предпринята попытка обоснования принципов понимания правовой реальности как открытой в смысловом, содержательном и структурном отношениях, выступающей как неограниченное поле возможностей, порождающее новые права и свободы. В качестве принципов открытой правовой реальности выступают: саморазвитие, динамичная интертекстуальность, субъективные и ситуативные критерии рациональности и справедливости, семантический плюрализм, автономность и инициативность субъекта, виртуальность в смысле абсолютной возможности и т. д. В целом, теория и практика либерального права находит обоснование в современной постнеклассичесой концепции языка. Именно языковое пространство правового дискурса воплощает онтологию возможного, логику виртуальной реальности и принцип свободы.

ЛИТЕРАТУРА

1. Сидоренко Е. А. Логика. Парадоксы. Возможные миры. (Размышления о мышлении в 9-ти очерках) / Е. А. Сидоренко. – М.: Эдиториал УРСС, 2002. – 312 с.

2. Гусев С. С. Смысл возможного. Коннотационная семантика / C. C. Гусев. – СПб: Алетейя, 2002. – 192 с.