Лесосибирский
педагогический институт – филиал Сибирского федерального университета, Россия
Главная задача современного образования заключается в достижении нового качества
его результатов. Одним из активно развивающихся направлений педагогической
теории и практики в настоящее время является компетентностный подход.
Компете́нция (от лат. competere — соответствовать, подходить)
— способность применять знания, умения, успешно действовать на основе
практического опыта при решении задач общего рода, также в определенной широкой
области.
Компетентностный подход не отрицает значений знаний, но он акцентирует
внимание на готовности использовать полученные знания.
Учебно-познавательная компетенция –
способность осуществлять самостоятельную познавательную деятельность, ставить
цели, планировать, анализировать,
рефлексировать.
Одним из методов формирования
учебно-познавательной компетенции является создание проблемных ситуаций, суть
которых сводится к развитию творческих
способностей учащихся, к обучению их системе активных умственных действий. Эта
активность проявляется в том, что ученик, анализируя, сравнивая, синтезируя,
обобщая, конкретизируя фактический материал, сам получает из него новую
информацию.
Изучение любого иностранного языка
невозможно без изучения культуры носителя этого языка. Современное состояние
языка ярко проявляется в литературных произведениях. В качестве объекта
исследования в данной работе выбрана пьеса современной английской писательницы
Саши Дагдейл «Радость».
В третьем номере журнала «Иностранная
литература» за 2011 год опубликована подборка материалов, посвященная
выдающемуся английскому поэту и живописцу Уильяму Блейку. Подборка включает
стихи У. Блейка, эссе Питера Акройда и Филипа Пуллмана, а также пьесу Саши
Дагдейл «Радость». Саша Дагдейл – современный английский поэт, переводчик,
драматург. Пять лет жила в России, работала в Британском совете. Переводила на
английский язык произведения современных русских драматургов (В. Сигарев,
братья Пресняковы и др.). Пьеса «Радость» - одно из последних ее произведений.
Использование этой пьесы эффективно
потому, что, во-первых, она посвящена
Уильяму Блейку, оказавшему огромное влияние на развитие английской литературы,
во-вторых, это произведение, в котором нашли отражение тенденции
современного литературного процесса.
Постмодернистские тенденции в современной
литературе проявляются в интертекстуальности (термин Ю. Кристевой). Это понятие начинает активно использоваться
только во второй половине ХХ века. По мнению Ю. Кристевой, любой текст есть
продукт впитывания и трансформации какого-нибудь другого текста, является
реакцией и насыщен постоянными ссылками на предшествующие тексты. Вновь
созданный текст, в свою очередь, составляет основу будущих текстов. Любой текст
постоянно соотносится с другими текстами, ведет с ними диалог, ориентируется на
контекст. Основными маркерами, т.е. языковыми способами реализации, категории
интертекстуальности в любом тексте могут служить цитаты, аллюзии, афоризмы,
иностилевые вкрапления и пр.
Пьеса состоит из трех монологов разных
людей, близких Блейку. Первый монолог принадлежит Кэтрин Блейк - жене поэта. В
монологе выражены и переживания Кэтрин смерти мужа, и ее размышления о роли
Блейка в ее жизни, и попытки определить, какое место занимала она в жизни мужа.
Создавая образ Блейка, С. Дагдейл
основывается на реальных фактах его биографии. Известно, что еще до свадьбы
Блейк спросил свою нареченную, жалеет ли она его, и, услышав «да», признался ей
в любви. Кэтрин так вспоминает об обстоятельствах их знакомства: «И я ему
сказала, что мне его жаль! Соврала. Соврала так, что любо-дорого, ибо никто в Лондоне
не стал бы его жалеть»[1. С. 52]. В
этой фразе содержится и характеристика Блейка, как человека неуживчивого,
который часто обижал людей своим обхождением и своим разговором, и
характеристика Кэтрин, которая своей ложью связала себя с Блейком на всю жизнь.
О роли Блейка в своей жизни Кэтрин
вспоминает так: «Он меня создал. Взял меня словно чистый лист, и вдохнул в меня
целый мир»[1. С. 52].
Стихи Блейка изобилуют образами, в которых
воплощены идеи сексуальной свободы и вседозволенности. Кэтрин вспоминает и о
шокирующих людей ситуациях, и о тех минутах отчаяния, когда Блейк «вдруг
принимался плакать, что соткан из похоти»[1. С. 55], и о преодолении этого
отчаяния. Дагдейл цитирует стихотворение Блейка «Меж двух свершений зреет
нега», в котором утверждается, что в любви мужчины и женщины не может быть
стыда, она не бывает грешной, она имеет божественную природу: «здесь возлежат
два бога, невиданных досель»[1. С. 55]. Привычка Блейка иногда быть обнаженным
проистекает из его идеи о том, что нагота – это знак непадшего мира.
При всей его необузданности и сумасшедшей
самоуверенности Блейк был терпеливым учителем и внимательным учеником: «Мои руки… Ты говорил, что это
руки мастера…А когда-то они трудились весь день напролет, - запоминая каждое
движение. И он трудился рядом со мной – то работал резцом, то изготавливал
отпечатки. Не припомню, чтобы рука его дрогнула, чтобы он задумался, что, как
или зачем. Он сочинял, рисовал и писал, как если бы что-то свыше водило его
рукой, а я раскрашивала и порой рисовала, словно моей рукой водил он, и оба мы
смиренны, ибо были чьим-то орудием и были равны в своем ученичестве»[1. С. 54].
Не только Блейк, но и Кэтрин осознавала божественную природу творчества.
«И каждое утро макал кисть в ярость и
кротость
И через него величайшее пробивало себе
дорогу
Точней наиточнейшего расчета
И верней любого компаса
И никто не мог сказать, можно ли сделать
точней и верней
И никто не мог понять, почему не бывает
точней и верней
Он был глаз, и глаз этот плакал, глядел с
укором, смеялся
Глаз следил
Глаз слезился
Мир был соринкой в этом глазу
А соринка - миром
Кисть разила, как меч, разливались слезы,
как море –
Море боли…»[1. С. 56].
Погружаясь в стилистику Блейка, Дагдейл раскрывает
внутренние пружины творчества, которое
вырастает из противоречивости его личности, с одной стороны, открытой миру,
всем телом своим вбирающей в себя его радости и горести (один сплошной глаз),
но, одновременно, погруженной в себя, кротко принимающей все превратности
судьбы.
Особенный акцент делается на визионерских
способностях Блейка. Питер Акройд в своем эссе пишет: «безусловно, некий налет
безумия в нем ощущался»[2. С. 37]. Окружающие по-разному воспринимали его
визионерство (ясновидение). Дагдейл показывает, что все духи и ангелы, которых
мог видеть только Блейк, были для него частью реального мира: «сонмы и сонмы
ангелов, плясавших у нас в мастерской и в изголовье нашей постели, глазевших на
нас с подоконников и с дверных косяков Данте, Мильтон, Шекспир, важные, словно
гуси, которых мы не едали… Он с ними был на равных…он привечал их… он с ними
раскланивался …»[1. С. 59]. Более того, Блейк не воспринимал эту свою
способность, как нечто сверхестественное, он был убежден, что каждый может
установить связь с небом, надо только верить.
Основные мотивы первого монолога – мотивы
боли и радости. Боль вызвана потерей Блейка («не болей-ка», - уговаривает себя
Кэтрин), радость – осознанием счастья быть с ним рядом на протяжении долгих
лет.
Боль, радость, злость, печаль, отчаяние
переживает герой второго монолога
Александр Гилкрист – биограф Блейка. Во втором монологе внимание
сосредоточено на произведениях Блейка-живописца, прежде всего на иллюстрациях к
«Книге Иова». Вот как Гилкрист
интерпретирует одну из иллюстраций Блейка: «Низвергается Сатана, раскинул ноги,
ярость клокочет в груди, но лик обращен к Творцу. Безысходный, изнуряющий
страх. Посмотри на них: Господь и Сатана, отец в печали и бессилии следит за
падением сына, тот исполнен гордыни и страха. А внизу Иов с женою не теряют
твердости духа. Вот он, Ветхий Завет, его неистовство и абсурд. И вот как Блейк
разместил их на странице. Весь абсурд наверху, Господь и Сатана тягаются – кто
кого, ангелы, как малышня в детской, замирают в сладостном страхе: ох, и бойня
сейчас начнется! Святая любовь… Перевернем страницу вверх ногами: наверху
окажется Иов, и все встанет на свои места. Иов с женой в ответе за мир.
Благочестие, стойкость, милосердие»[1. С. 63]. В данном фрагменте раскрывается
принципиальная разница между Блейком и его талантливым биографом. Переворачивая
страницу, Гилкрист восстанавливает, по его мнению, правильный миропорядок, при
котором торжествуют (возвышаются) благочестие, стойкость, милосердие. Но Блейку
этого недостаточно. На картине Блейка наверху – борьба. Иов вознагражден Богом
тогда, когда посмел ему возразить, но, возражая, полюбил.
Третий монолог принадлежит Энн Гилкрист –
жене биографа. Смерть мужа вызывает у нее непонимание, гнев, возмущение. Она
испытывает поначалу те же чувства, которые испытывала Кэтрин. Но постепенно,
вспоминая мужа, читая его незаконченную работу, цитируя Блейка, Энн приходит к
пониманию смысла стихов великого поэта. Верить, любить, наслаждаться каждым
мгновением жизни - в этом и есть
главная радость. Понимая и чувствуя все скорби мира, Блейк не потерял
способности радоваться жизни.
Таким образом, из трех монологов вырастает
образ великого поэта, который беседовал с ангелами, видел рай и понимал смысл и
цель своей жизни.
Содержание пьесы, ее структура позволяют
организовать ее изучение с использованием метода проектов. Основное внимание
учителя и учеников может быть сосредоточено на образе Уильяма Блейка, принципах
и приемах его создания, выявлении авторской позиции.
Список литературы
1.
Дагдейл
С. Радость. Три монолога //Иностранная литература. – 2011. – № 3. – С.51 – 78.
2.
Акройд
П. Человек по имени Уильям Блейк //Иностранная литература. – 2011. – № 3. –
С.34 - 40.