Философия/6.Методология науки

к.ф.н. Афанасьев Александр Иванович

Одесский национальный политехнический университет

к.ф.н. Василенко Ирина Леонидовна

Украинская национальная академия связи им. А. С. Попова

Смех и нормы рациональности.

Смех представляет собой сложное культурное явление, изучаемое целым рядом наук. Обычно смех не рассматривают в контексте рациональности, видимо потому, что, прежде всего, бросаются в глаза его телесные и чувственно-эмоциональные признаки. Даже когда смех анализируется как феномен культуры и рассматривается как символ или коммуникативный знак, чаще всего отмечается его спонтанность, неосознанность, иррациональность, и даже антиинтеллектуальность, например, как осмеяние рационального.

Не ставя под сомнение вышеназванные характеристики смеха, отметим, что он имеет также и рациональные основания и проявления.

Понятие “смех” охватывает не только соответствующую мимику, звуки, жесты и иные телесные реакции на смешное (хватание за живот, сгибание пополам своего тела, запрокидывание головы и др.), но и производство этого смешного, его восприятие, оценку, интерпретацию, понимание. Таким образом, смех – довольно многогранное социокультурное явление. То, что вызывает смех или улыбку, например, анекдот, остроту, шутку и т.п., можно назвать объектом смеха. Людей, участвующих в смеховом процессе, т.е. шутников, пытающихся вызвать смех, и их слушателей, принимающих или не принимающих шутки, - субъектами смеха. Субъекты смеха не обязательно должны видеть и слышать друг друга, они могут быть разделены в пространстве и во времени, например, можно читать смешные истории, написанные в незапамятные времена в другой стране. В некоторых случаях объект и один из субъектов смеха могут совпадать, например, клоун, пытающийся вызвать смех над собой. Однако следует отметить, что полного совпадения объекта и субъекта смеха не бывает. Даже клоун в цирке, шут при короле или участник карнавала скорее создают некий образ, ситуацию, символ и т.п., подпадающие под норму смешного, для чего специально наряжаются и гримируются. Этим как бы подчеркивается, что не они сами по себе смешны, а то, что изображается или представляется, т.е. объект смеха.

Понятие “рациональность” применимо не только к мышлению, или к формам бытия знания в культуре, но и к различным формам человеческой деятельности и ее результатам. Если под рациональностью понимается система замкнутых и самодостаточных правил, норм, эталонов, принятых в рамках данного социума, то для определения рациональных оснований смеха достаточно указать соответствующие правила, нормы, эталоны, которым подчиняется смеющийся или продукт смехового производства. Если же рациональность считать атрибутом не концептуальной системы как таковой, а человеческой деятельности, то последнюю можно назвать рациональной, если она осуществляется в соответствии с определенными правилами и нормами, зафиксированными в общезначимой форме. В этом случае производство и восприятие смешного и самого смеха, их оценка и трансляция могут быть отнесены к рациональной деятельности, если указаны соответствующие правила и нормы.

Прежде всего, отметим, что формы выражения смеха и как телесное проявление, и как духовный продукт культуры при всем разнообразии чувственно-эмоционального и интеллектуального проявления и окраски подчиняются определенным нормам, которые заданы соответствующей культурой. Нормируются культурой даже формы телесных смеховых реакций: как мимика, так и движения тела. Бурные выражения своего отношения к смешному могут в определенных ситуациях осуждаться как неприличные, и человек будет сдерживать рвущийся из груди «дикий хохот», даже если ему очень смешно или, напротив, улыбаться «во весь рот», когда ни смешного, ни радостного нет. В обоих случаях имеют место определенные, довольно четкие нормы, которые хорошо осознаны, сформулированы и, например, в воспитательных целях подробно разъясняются.

Свои нормы и формы смешного имеет как первобытная культура, так и каждая последующая культурная эпоха в истории человечества. Древние массовые веселья подчинялись строго определенным ритуальным нормам и среди прочего выполняли важную функцию поддержания космического порядка. Древние веселья, например вакханалии в честь бога Вакха (Диониса), соблюдая определенный ритуальный порядок, т.е. по форме подчиняясь определенным нормам, по содержанию носили характер необузданных оргий, выражая подсознательные и бессознательные порывы. Пришедшие им на смену и переосмысленные веселые христианские праздники не только по форме, но даже по содержанию подчинены рациональным нормам, например, Масленица или Вальпургиева ночь, когда элементы языческих обрядов переосмыслены христианским мировоззрением. Более того, охраняемые православной церковью юродивые, вызывающие смех своим внешне неразумным поведением и неразумными речами, признаются, в конечном счете, выразителями более глубокого разума.

Процесс производства и представления смешного также подчиняется сформировавшимся в культуре нормам, правилам, идеалам, облекается в соответствующую форму. Известные авторы-юмористы пишут шутки для эстрадных исполнителей в соответствии с определенными критериями, а те скрупулезно отбирают материал не просто по собственному усмотрению, а в соответствии с довольно четкими нормами, которые обусловлены идеологией, верованиями, общественным мнением и др. Процесс интерпретации смешного также осуществляется в соответствии с определенными нормами. Так, жюри КВН дает даже количественную оценку соответствия или несоответствия шуток и острот неким правилам и нормам, хотя последние не всегда имеют четкие определения и фиксации. Если эти правила не остаются постоянными, все же очевидно, что они всегда имеют место.

Рациональная природа смеха особенно четко обнаруживает себя в том случае, если между субъектами смеха устанавливаются отношения понимания (взаимопонимания). Тогда они включены в единое смысловое поле, позволяющее им примерно одинаково истолковать заложенный в объекте смеха или приписанный ему смысл. Поскольку понимание всегда субъективно, ибо определяется индивидуальным полем смыслов, не вполне совпадающим с общим смысловым полем, возможна множественность и даже альтернативность пониманий как следствие осмысления объекта смеха различным образом, в частности, в различных социокультурных традициях, нравственных нормах, идеологических клише и т.д.

Человек может смеяться в одиночестве, вспомнив или прочитав анекдот, оказавшись в смешной ситуации или увидев некий объект смеха. Однако и в этом случае налицо рациональная природа процесса понимания и взаимопонимания по поводу объекта смеха. Во-первых, смысловое поле индивида сформировалось под влиянием общепринятых смыслов и продолжает испытывать их воздействие. Во-вторых, в объект смеха, например, в прочитанный анекдот, заложен некоторый смысл его создателем. В-третьих, субъект смеха, приписав определенный смысл воспринимаемому объекту смеха, понял его. В-четвертых, в случае совпадения приписанных объекту смеха смыслов достигается взаимопонимание, хотя один из субъектов может находиться в другом месте или иной исторической эпохе.

Рациональные основания смеха как культурного явления с очевидностью обнаруживаются при оценке продуктов смехового производства. Так, юмор, шутки называют остроумными или не очень, оригинальными или заимствованными, уместными или неуместными, тонкими или плоскими и т.д. В любом случае они несут информацию о юмористе и его юморе, позволяют его оценить, и реакция может быть не такой, как ожидал автор. Анекдоты или остроты в учебной лекции, политическом диспуте или эстрадном выступлении вполне допустимы и даже желательны, но не будут уместными только потому, что смешны. Они могут оказаться помехой достижению цели, если четко не выразят мысль или окажутся известными слушателям, избитыми.