Мальцева О.В.

Приазовский государственный технический университет

Смеховое регулирование поведения и нравов

в традиционных культурах

Зависимость архаического человека от природной стихии, абсолютная неприспособленность выступать в качестве самостоятельной единицы хозяйственной деятельности делали его полностью зависимым от той общины, в которой он жил. Невозможность выжить в одиночку заставляла членов архаических сообществ безукоризненно следовать воле рода. Их жизнь регламентировалась первобытным общественным самоуправлением, опиралась на авторитет, уважение традиций и не нуждалась в каком-либо специальном аппарате принуждения. Главными регуляторами здесь выступали определенные правила поведения – обычаи, традиции, табу. Эти неформализованные правила соблюдались добровольно, их выполнение обеспечивалось силой общественного мнения. Первобытные обычаи исходили от рода и выражали его волю и интересы. Они действовали в силу привычки. Специальных органов, охраняющих незыблемость обычаев, не было. При необходимости к нарушителям применялось убеждение, а иногда и принуждение, которое исходило от всего рода или племени. Принуждение выражалось в виде устного осуждения, физического наказания или изгнания. Как правило, столь радикальным мерам предшествовало коллективное осмеяние. Порицание в форме осмеяния считалось одной из наиболее действенных санкций, поскольку публичный смех вызывал стыд и гарантировал дальнейшее подчинение «отступника» сложившимся общественным нормам.

О смеховом регулировании поведения и нравов первобытных людей свидетельствуют исследования антропологов, этнографов, культурологов, правоведов, социальных психологов, философов. В работах П. Рейдина, Р. Элиота, З. Пейнера, Б. Малиновского, Э.-С. Ретри, М. Мид и др. отмечается, что в традиционных культурах публичные шутки и насмешки выполняли многообразные социальные функции: они служили «крепкой страховочной веревкой, привязывающей человека к обществу, вне которого жизнь для него невозможна», защищали род от вырождения, воспитывали и дисциплинировали. Американский социальный антрополог П. Рейдин, изучавший в 20-е гг. ХХ века жизнь отдаленных от цивилизации племен, в своей книге пишет: «Страх перед осмеянием – существенный позитивный фактор в жизни первобытных народов. Этот фактор, охраняющий установленный порядок вещей, действует сильней и терроризирует больше, чем любое установление ограничительного и принудительного характера» [1, с. 126]. Р. Элиот утверждает, что осмеяние как метод регулирования первобытных отношения применялся в тех сообществах, где члены коллектива имели особенную чувствительность к стыду.

Известный этнолог и антрополог Б. Малиновский в книгах «Сексуальная жизнь диких» и «Обычаи и преступления диких» на примере жизни племен, населяющих острова Тробриан в Меланезии, раскрывает роль шутки, насмешки, оскорбления в стабилизации первобытных обществ. Согласно его исследованиям, одними из главных поводов для осмеяния были супружеские измены, нарушения правил экзогамии, половая распущенность, сексуальные извращения, а также другие преступления против нравственности. Автор утверждает, что публичное наказание высмеиванием было столь сильным и действенным средством воздействия на сознание архаического человека, что виновник зачастую кончал жизнь самоубийством. Самоубийства вследствие осмеяния зафиксированы у самых разных народов на уровне примитивного развития.

Регулятивная смеховая практика широко распространена и характерна для народности ашанти (Западная Африка), туземных племен Гренландии, Северной и Южной Америки, индейцев племени тлинкит (северо-восточная Аляска), индейцев североамериканских прерий, индейцев пуэбло и др. Специальные смеховые ритуалы в ряде племен проводились ежегодно и, по сути, являлись сеансом коллективной психотерапии. Во время этой церемонии можно было безнаказанно высмеивать даже вождя и верховного жреца. Такое стихийное освобождение от чувства ненависти, зависти, антипатии, которое неизбежно накапливалось у соплеменников, оборачивалось пользой, так как выброс негативных эмоций способствовал наступлению спокойствия и порядка по окончанию праздника. Аналогичную функцию выполняли ритуалы словесного поединка, которые сопровождались насмешками, издевками, руганью в адрес противников. Безусловно, немаловажной целью этих ритуальных игр было развлечение, но параллельно смех снимал накопившуюся в обществе агрессию, предупреждая драки и кровопролитие, позволял мирно выбрать победителя, чье преимущество не вызывало ни у кого возражений. К осмеянию прибегали также в борьбе с трусостью воинов. Когда уже ни уговоры, ни угрозы, ни подарки не действовали, молодых неопытных бойцов осыпали градом шуток и насмешек, что срабатывало безотказно. В отдельных племенах действовал институт «священных клоунов», которые выполняли карательно-полицейские функции.

Таким образом, можно утверждать, что использование смеха в качестве регулятора общественных отношений в традиционных культурах было явлением универсальным, общечеловеческим, присущим сообществам на ранней примитивной стадии развития. Отсутствие каких-либо правовых, судебных, карательных, воспитательных органов общественного воздействия закрепило за смехом, насмешкой, шуткой роль санкции, принуждающей соблюдать обычаи и общественные нормы, а также своего рода меры наказания против индивида, совершившего антиобщественный поступок. Объективная зависимость архаических людей от коллектива делала их особенно чувствительными к смеху. Такое красноречивое, недвусмысленное проявление общественного мнения обладало мощными педагогическими и репрессивными возможностями, заставляло испытывать чувство стыда и вины, стимулировало желание исправить линию поведения, вписаться в общепринятые нормы, заслужить внимание и уважение со стороны соплеменников.

Литература:

1. Radin P. Primitive Man as Philosopher / P. Radin. – New York: University, 1927. – 284 s: