История/2.Общая история

Д.и.н., проф. Кокебаева Г.К.

Казахский национальный университет им. аль-Фараби, Казахстан

Военнопленные стран Антанты в лагерях Германии

Изучение истории военнопленных первой мировой войны в Германии началось еще в годы войны. Положение военнопленных в Германии, урегулирование правительствами воюющих стран правил обращения с военнопленными исследованы в книге Э. Кребса, опубликованной в 1917 году¹. Наиболее полную картину положения военнопленных стран Антанты в Германии находим в книге В. Дёгена, опубликованной под эгидой Военного министерства в 1921 году². В работе дается подробное описание жизни военнопленных в лагерях: их права и обязанности, трудоиспользование, духовная жизнь, отправление религиозных обрядов, проверка лагерей представителями Красного Креста. Общее количество военнопленных, их национальный состав, движение контингента лагерей, доля смертности в лагерях и другие статистические данные представлены в виде таблиц. В 20-30-х годах ХХ века история военнопленных первой мировой войны не получила должного внимания в немецкой исторической науке. В эти годы в основном были опубликованы только воспоминания бывших военнопленных. Проблема военнопленных первой мировой войны начала интенсивно изучаться в последние годы. В монографии Й. Олтмера представлена общая картина военного плена в Европе в период первой мировой войны³.

В данной статье предпринята попытка осветить положение военнопленных стран Антанты, условия их содержания в лагерях Германии.

В период первой мировой войны в плену в Германии находились 1 420 479 русских, 535 411 французских, 185 329 английских, 132 920 итальянских, 46 019 бельгийских, 43 297 румынских, 27 912 сербских, 7 015 португальских, 2 457 американских и 153 военнопленных стран-союзников Антанты⁴. В первые годы войны военные ведомства Германии не были готовы к приему большого количества военнопленных. Утвержденное 11 августа 1914 г. «Положение о размещении военнопленных» предусматривало размещение военнопленных в казематах, крепостях и специальных лагерях. Лагеря должны быть изолированы от внешнего мира колючими проволочными заборами, всех военнопленных перед постоянным размещением их в лагерях необходимо проверить, сделать им прививку от оспы и других инфекционных болезней. Офицеры и солдаты должны размещаться в разных помещениях, необходимо было уделить внимание на отдельное от солдат размещение старших унтер-офицеров; в помещениях на каждого пленного унтер-офицера и солдата должны отвести 2,5 кв. метров площади; генералам и штабным офицерам должны были выделить комнату с площадью 18 кв. метров, а другим офицерам – 12 кв. метров. Однако когда увеличилось количество военнопленных, уже невозможно было соблюдать эти правила. Пленные солдаты размещались в общих бараках или определялись в рабочие команды. Воюющие государства в начальный период войны не были готовы к приему такого большого количества военнопленных, поэтому для лагерей были приспособлены разные помещения, так появились лагеря с разными условиями размещения военнопленных.

В соответствии с 6-статьей Гаагской конвенции Военное министерство 17 октября 1914 г. утвердило «Общие положения привлечения военнопленных рядового состава к работе». Военнопленные использовались в строительстве лагерей, тренировочных полигонов, каналов, в работах по осушению болот, в возделывании пустошей, ремонтно-строительных работах по улучшению дорог, в промышленности. Рабочие команды должны были включать большое количество военнопленных, образование малых рабочих групп в строительстве и на предприятиях запрещалось, так как это затрудняло охрану и надзор над военнопленными. В связи с нехваткой сезонных рабочих Министерство сельского хозяйства попросило выделить русских военнопленных для работ по уборке урожая. Были созданы рабочие команды, каждая из которых состояла из 30 человек. Военное министерство предписывало комендатурам лагерей и рабочих команд обеспечить охрану военнопленных и систематически отчитываться перед министерством о привлечении пленных к работе⁵. Военное министерство установило единую оплату за работу военнопленных. Учитывая, что армейское управление принимает на себя размещение, продовольственное снабжение и охрану военнопленных, которых используют предприниматели, государственное управление строительства, предприятия и другие производственные отрасли, размеры заработной платы военнопленных должны были определяться таким образом: за выполнение земляных работ при строительстве каналов – за кубометр земли 40 пфенниг, из них около 17-20 пфеннигов уплачивается за доставку, 2-3 пфеннига – за охрану, 4 пфеннига – за административные расходы, остальное получает пленный⁶. При других видах работы также львиная доля заработанных пленными денег удерживалась за различные расходы, и в итоге военнопленные солдаты получали очень мало.

5 января 1915 года Военное министерство издало приказ об использовании военнопленных в качестве рабочей силы во всех отраслях хозяйства, в том числе военной экономики. Здесь, как и в предыдущих «Общих положениях», присутствовало предупреждение о том, что привлечение военнопленных к работе не должно ограничивать возможности устройства на работу отечественных безработных. Поэтому через Центральную имперскую биржу труда постоянно изучалось состояние рынка рабочей силы на местах и во всей империи. В конце 1915 года в связи с отправкой на фронт огромного количества работоспособных немцев остро ощущалась нехватка рабочей силы на предприятиях, шахтах и в сельском хозяйстве. С этого периода наряду с военнопленными рядового состава к работе привлекаются также унтер-офицеры. Русские, румынские и сербские унтер-офицеры низшего чина подлежали трудовой повинности, а более высокие чины унтер-офицеров привлекались к работе на добровольной основе. Унтер-офицеры армий других стран Антанты полностью сохранили право добровольности трудоиспользования. При этом по распоряжению Военного министерства от 30 ноября 1917 г. на военные предприятия выделялись наиболее квалифицированная часть военнопленных. Военнопленные, которые из-за ранения или болезни стали нетрудоспособными, использовались в отдельных отраслевых лагерях, где занимались изготовлением веников, корзинок и других бытовых изделий.

Если военнопленные в первые месяцы войны столкнулись с острым ощущением тоски и безысходности, то по мере улучшения условий проживания и организации досуга начали адаптироваться к условиям жизни в лагерях. Образованные слои военнопленных стремились заполнить отсутствие привычной для них профессиональной службы изучением немецкого языка, занятием музыкой и чтением различной литературы. Администрации лагерей организовали курсы по изучению немецкого языка, где преподавали учителя, которые до войны подолгу жили и работали в России и других странах Антанты. К преподаванию допускались также и военнопленные – бывшие преподаватели и студенты, они с воодушевлением отнеслись к возможности применения своих профессиональных знаний. Желающих изучать немецкий язык было много, так как знание языка позволяло работать переводчиком и старшим по бараку, также и устанавливать контакт с администрацией и охраной лагеря. Поэтому изучением языка занимались почти во всех лагерях, самыми усердными были русские и сербы. Учебные курсы не ограничивались изучением языков, в зависимости от особых потребностей проводились занятия также по математике, астрономии, бухгалтерскому учету, географии, истории, электричеству, сельскому хозяйству, юриспруденции, музыке. В лагерях выступали немецкие профессора с докладами по истории, географии, по вопросам конституционного права и социального законодательства Германии, по истории музыки и проблемам теологии. В Гёттингенском лагере из русских военнопленных был организован хор, музыкальное трио из балалайки, гитары и мандолины⁷. Большинство лагерей имели библиотеки, в сборе литературы для лагерных библиотек оказывали большую помощь нейтральные страны, особенно Швейцария, Международный Комитет Красного Креста, Немецкое общество Красного Креста, Христианский союз молодежи и другие общественные организации. Некоторые лагеря имели свои периодические издания, где публиковались статьи, рассказы, стихи и философские эссе военнопленных. Особое приложение к газетам содержало обзор событий в лагере и развлекательные публикации. В Дёберицком лагере газеты издавались на русском, английском и французском языках. В буфетах лагеря продавались также газеты из России, Англии, Франции и Бельгии. Так, в лагерях, где больше всех были сосредоточены русские военнопленные, распространялась газета «Русский курьер».

По положениям Гаагской конвенции 1907 года военнопленным предоставляется полная свобода отправления религиозных обрядов. 14 декабря 1914 года Военное министерство Германии издало распоряжение об учреждении вспомогательного комитета по организации духовной жизни военнопленных. Официальным руководителем комитета был назначен директор Евангелической миссии по оказанию помощи пастор В.Шрайбер. Вспомогательный комитет должен был найти среди военнопленных, кто служил до войны в различных духовных учреждениях, людей, способных руководить религиозными обрядами в лагерях. Комитет делился на конфессиональные отделения, каждое отделение должно было действовать в среде своих единоверцев. В лагерях на 3 000 военнопленных приходилось по одному священнослужителю, поэтому по распоряжению Военного министерства военнопленным разрешалось исполнять службу духовника. Администрация лагеря должна была обращаться с военнопленными – священнослужителями так, как принято обращаться с пленными офицерами. Каждый военнопленный мог принимать участие в богослужении как правило от 14 дней до 3 недель. Чтобы предотвратить нарушения прав военнопленных на сохранение своей веры и изъявление религиозных чувств, Военное министерство направило во все сборные штабы армейского корпуса распоряжение, где отмечалось: «Есть повод обратить внимание на то, что по отношению к военнопленным не допустимы попытки изменить их веру. Военное министерство просит по получению данного распоряжения не допускать впредь попыток такого характера и обращает на это внимание священнослужителей, которым поручено руководство отправлением религиозных обрядов, также и других людей, допущенных к распространению религиозных писем среди пленных»⁸.

Для военнопленных евангелической и католической веры религиозное обслуживание не вызывало особых трудностей. Но среди российских военнопленных были люди различных вероисповеданий: русские принадлежали ортодоксальной православной церкви, поляки были католиками, евреи исповедовали иудаизм, кроме того, определенная часть военнопленных – представители народов Кавказа и Поволжья были мусульманами. Весной 1915 года вопрос о богослужении и отправления религиозных обрядов российских военнопленных стал для Военного министерства сложной проблемой, так как военнопленные из России были представителями разных народов и различных вероисповеданий, они размещались в лагерях не по этническому происхождению, а по гражданству. Военнопленные-россияне размещались в 83 лагерях для рядового состава и 43 лагерях для офицеров. В лагеря, где в основном были сосредоточены русские военнопленные, посылались русские православные священники, сопровождаемые переводчиками, но они не могли оставаться в одном лагере на длительный срок. В марте 1915 г. «Обществом обеспечения духовниками русских военнопленных» в Берне для проведения пасхального причастия в Гёттингене были предложены два болгарских священнослужителя, обучающиеся в Швейцарии. Однако Штаб немецкого армейского корпуса отказался от этих кандидатур, считая нежелательным доверять богослужение военнопленных чужим священнослужителям, не находящимся в распоряжении немецких военных администраций. Однако в 1916-1917 гг. почти все лагеря русских военнопленных были обеспечены священнослужителями, определенная часть которых отбирались из среды военнопленных. Кроме вспомогательного комитета Военного министерства в деле обеспечения религиозного обслуживания православных военнопленных участвовали также председатель Немецкой восточной комиссии в Потсдаме доктор Иоханнес Лепсиус и старший преподаватель немецкой кальвинистской школы в Петербурге Отто Петерсон. В 1915 году они обратились в военную комендатуру Берлина с просьбой разрешить распространение среди русских военнопленных русское издание Нового завета. Военная комендатура дала разрешение при условии, что «распределяемые издания должны быть изданы Священным Синодом русской ортодоксальной церкви, так как военнопленные не могут побуждаться к переходу в паству другой церкви»⁹. Священный Синод также заботился об обеспечении русских военнопленных в немецких лагерях необходимой литературой и православной религиозной символикой. Королевское правительство Испании по поручению правительства России 23 декабря 1915 г. обратилось в Министерство иностранных дел Германии разрешить передачу от Священного Синода освященные престольные реликвии русскому попу для использования в богослужении и причастиях в Майнцком лагере.

Чтобы обеспечить возможность совершения исламских религиозных ритуалов, решили собрать всех военнопленных мусульман из колоний стран Антанты в двух лагерях, расположенных у Вюнсдорфа и Цоссена, впоследствии этим двум лагерям дали общее название «мусульманский лагерь», в нем были сосредоточены более 100 тысяч военнопленных мусульман из колоний стран Антанты. Военнопленные мусульмане из России находились в основном в лагере у Цоссена, часть из них уехали в Турцию, чтобы участвовать в военных действиях против британских войск на Багдадском фронте¹⁰. В Вюнсдорфском лагере в 1915 году была построена мечеть, где имамом служил Алимжан Идрис. Он в 1916-1921 гг. числился в Прусском военном министерстве как руководитель работы с мусульманскими военнопленными, за эту работу он получил благодарственное письмо от президента Веймарской республики Ф. Эберта. А. Идрис не только руководил совершением религиозных ритуалов, но также занимался выявлением в других лагерях мусульманских военнопленных из России для последующего перевода их в Вюнсдорф, заботился об улучшении материального положения военнопленных мусульман. Лагеря военнопленных мусульман в Германии посещали также и другие представители тюркских народов России. Так, в июле 1918 года в лагере у Цоссена побывали вице-президент Мусульманского военного совета и член Центрального совета мусульман всей России Осман Токумбет и Юсуф Музаффар¹¹.

Питание военнопленных в большинстве немецких лагерей не было скудным, английские и французские военнопленные всегда получали дополнительный паек, так как правительства Англии и Франции выделяли для этого определенную сумму. Московская Городская Дума в июле 1915 года выделило Комитету помощи военнопленным 50 тысяч рублей, еще 100 тысяч рублей было собрано в результате проведения однодневного сбора под лозунгом «Москва – русским воинам в плену»¹². Однако, этой суммы не хватило бы на оказание материальной помощи даже незначительному количеству военнопленных. Поэтому российские военнопленные надеялись только на своих родственников. В рапорте сотрудника Военно-цензурной комиссии от 5 августа 1915 г. отмечается: «Корреспонденция наших военнопленных большею частью ограничивается несколькими строками на открытке с неизменными «жив и здоров», поклонами и просьбами о присылке сухарей. В последних письмах о присылке чего-нибудь съестного просят и наши офицеры»¹³.

В период первой мировой войны все страны придерживались норм международного права относительно содержания военнопленных, были, конечно, нарушения отдельных статей Гаагской конвенции 1907 года, однако эти нарушения исходили из объективных причин, они не были связаны с общей направленностью внутренней политики воюющих государств.

Литература

1. Die Behandlung der Kriegsgefangenen in Deutschland. Von D. Dr. Engelbert Krebs. – Freiburg: Herdersche Verlagshandlung, 1917.

2. Kriegsgefangene Völker. Der Kriegsgefangenen Haltung und Schicksal in Deutschland. Hrsg. W. Doegen. – Berlin: Verlag für Politik und Wirtschaft, 1921. 3. Oltmer J. Kriegsgefangene im Europa des Ersten Weltkriegs. – Paderborn: Schöhning, 2005.

4. Kriegsgefangene Völker…, S. 28-29, 56-57.

5. Bundesarchiv (Berlin), R 1501/112386, Bl. 58-60.

6. Bundesarchiv (Berlin), R 1501/112387, Bl. 61-62.

7. Stange C. Das Gefangenen-Lager in Göttingen. – Göttingen: Verlag Louis Hofer, 1915. – S. 32-33.

8. Kriegsgefangene Völker…, S. 101.

9. Ibid., S. 12-25, 103.

10. Mühlen P.v.z. Zwischen Hakenkreuz und Sowjetstern. Der Nationalismus der Sowjetischen Orientvolker im Zweiten Weltkrieg. – Düsseldorf: Droste Verlag GmbH, 1971. – S. 34; Spuler B. Die Wolga-Tataren und Baschkiren unter russischer Herrschaft // Der Islam. – 1949. – Bd. 29. – H. 2. – S. 178.

11. BStU, RHE 28/88 SU, Bd. 1, Bl. 106.

12. РСФСР. Труды военно-исторической комиссии. Русские военнопленные в мировой войне. 1914-1918 гг. / сост. Н. Жданов. – М.: ОГИЗ, 1920. – С. 178-179.

13. Центральный государственный архив Республики Казахстан. Ф. 64; Оп. 1, д. 1282, лл. 212-216.