Филологические науки ⁄ 2.Риторика и стилистика

К.филол.н. Потапова Ж. Е. Харьковский гуманитарный университет «Народная украинская академия», Украина

Лингвостилистические средства описания школы, соучеников и учителей в рассказе Ганса Фаллады

«Damals bei uns daheim»

Рассматривая тему «Условия формирования духовно-моральных ценностей немецкой молодежи на рубеже 19 – 20 веков» на материале художественных произведений, нельзя обойти рассказ Ганса Фаллады «Damals bei uns daheim» («У нас дома в далекие времена»). Данное произведение писалось в 1941 году, но в нем показывается период детства и юношества писателя. Это автобиографическое произведение, в котором с подлинными фактами соседствует небольшая доля художественного вымысла. Но вымысел относится лишь к некоторым моментам, где описывается родня писателя. В разделе, посвященном школе, автор повествует о том, что происходило с ним в действительности. И здесь мы находим подтверждение тому, что школьная система указанного периода имела свои особенности. Об этих особенностях можно прочитать в так называемых «школьных романах» и в воспоминаниях о годах учебы у целого ряда авторов. В данной работе рассматривается, с помощью каких лингвостилистических средств Г. Фаллада доносит до читателя свое восприятие обстановки в школе, соучеников и учителей.

В 1893 г. семья оказывается в Берлине, и здесь Рудольфа (настоящее имя писателя Рудольф Вильгельм Фридрих Дитцен, Ганс Фаллада – писательский псевдоним) определяют в гимназию принца Генриха на Груневальдштрассе, имевшую тогда статус гимназии высшего разряда. Повествование ведется в форме рассказа и выявляет все признаки, присущие данному способу изложения. Бросается в глаза частое использование эпитетов, разговорной лексики с ярко выраженной экспрессивной окраской, устойчивых разговорных выражений, метафор, сравнений, дающих представление об атмосфере, в которой ученик находился во время учебы в данной школе. Так, в этой «шикарной» гимназии (An diesem feinen Gymnasium) протирали штаны (die Schulbank drückten) сыновья офицеров и чиновников дворянского происхождения, а также дети из богатых семей. Родители же Фаллады имели скромный достаток, и когда у ребенка случалась дырка на штанах, ему не покупали новые, а ставили заплатку, которая не всегда совпадала по цвету с основной тканью. В то время существовали четко выраженные взгляды на то, что считалось приличным, а в гимназии принца Генриха носить заплатанные штаны считалось как раз неприличным (Man hatte damals eben sehr ausgesprochene Ansichten über das, was schicklich war. Und am Prinz-Heinrich-Gymnasium waren geflickte Hosen eben unschicklich). То, что этот ученик выпадал из общего фона, доставляло ему много переживаний. Отпрыски дворянского происхождения, „die Feinen“, игнорировали его, другие над ним просто издевались, как, например, верзила Фридеман (ein langer Laban, die Kanaille). Все это он проделывал под одобрительный рев (Beifallsgejohle) присутствовавших. И даже когда Гансу удалось должным образом ответить своему мучителю (Quälgeist), он все равно оставался отверженным (Außenseiter). К этому печальному обстоятельству добавлялась ситуация, что в гимнизии было несколько учителей, которые были чем угодно, только не педагогами (Und ich muß sagen, wir hatten, um das noch zu verschlimmern, damals einige Lehrer, die alles andere, nur keine Pädagogen waren). Совсем скверные впечатления остались у Фаллады от классного наставника профессора Олеариуса, для которого во всем мире существовали только латынь и древнегреческий. Ученика, неспособного к этим наукам, он ненавидел лютой ненавистью, как будто бы тот нанес ему личное тяжелое оскорбление (Für ihn hatte auf der Welt nur das Lateinische und Altgriechische Bedeutung, und den Schüler, der sich in diesen Sprachen untüchtig erwies, haßte er mit einem ausgesprochenen persönlichen Haß, als habe der Schüler dem Lehrer eine schwere Beleidigung zugefügt). У него была дьявольски язвительная манера унижать слабых учеников (Er hatte eine verdammt höhnische Art, die Schwächeren von uns aufzurufen und zu zwiebeln) и оскорблять их (Jetzt wollen wir mal unser Schwachköpfchen aufrufen), после чего ученик, действительно, выглядел настоящим тупицей (stand wirklich da wie ein rechter Schwachkopf). А учитель со всей важностью ученого глупца (Und mit allem dummstolzen Akademikerdünkel) добавлял: «Die Pantinenschule wäre gerade das Rechte für ihn!» Со временем бывший ученик Олеариуса убедился, что он не глупее других и умнее этого старого буквоеда (Ich hatte mittlerweile die Erfahrung gemacht, daß ich nicht dümmer war als andere und bestimmt klüger als dieser alte Pauker), но сейчас он был козлом отпущения (der armselige Prügelesel), и его постепенно все больше и больше охватывало глубочайшее уныние, которое плохо отражалось на учебе. Каждое утро, едва он просыпался, школа с учителями, товарищами и уроками надвигалась на него каким-то кошмаром, и когда представлялась возможность прогулять, он не упускал ее. (Jeden Morgen beim Aufwachen lag die ganze Penne mit Kameraden, Lehrern, Schularbeiten wie ein Alpdruck auf mir. Wenn ich mich irgend von ihr drücken konnte, tat ich es.).

Использование в описании обстановки в школе и ее педагогов таких лингвостилистических приемов, как эпитеты, метафоры, сравнения, ирония позволило увидеть яркую картину атмосферы гимназии принца Генриха, которую автор прочувствовал на себе.

Литература:

1. Fallada, Hans. «Damals bei uns daheim» Erlebtes, Erfahrenes und Erfundenes. Hamburg: Bücherverlag, 1941. – 478 S.

2. Топер, П. Ганс Фаллада и его книга «У нас дома в далекие времена». [Электронный ресурс] . – Режим доступа: http://royallib.com/read/fallada_gans/u_nas_doma_v_dalekie_vremena.html#0