Филологические науки/7. Язык, речь, речевая коммуникация

Цаголова В.А.

ГОУ ВПО «СОГУ им. К.Л. Хетагурова», г. Владикавказ, Россия

Ассоциативные поля эмоциональных концептов «радость» и «печаль» в немецкоязычном художественном дискурсе

Эмоции, как всякий социально-культурный феномен, объективированы языком. В отличие от психологических теорий эмоций, которые направлены на выяснение природы и сущности этих феноменов, лингвистические работы выявляют свойства и характер эмоциональных концептов.

Исследование эмоциональных концептов в различных типах дискурсов в настоящее время вызывает большой интерес у исследователей (Е.С. Кубрякова, В.И. Шаховский, А. Вежбицкая, Н.А. Красавский, М.Д. Городникова, А.П. Бабушкин и мн.др.).

Исследования А. Вежбицкой, Н.А. Красавского, М.Д. Городниковой и др. выявили высокую плотность вербализации эмоций как в русском языке, так и в немецком, что объясняется их социально-психологической релевантностью для жизнедеятельности человека. Общепризнано, что только действительно релевантные для той или иной культуры концепты оязыковляются.

Н.А. Красавский дефинирует понятие «эмоциональный концепт» как «этнически, культурно обусловленное структурно-смысловое, ментальное, как правило, лексически и/или фразеологически вербализованное образование, базирующееся на понятийной основе, включающее в себя помимо понятия образ, культурную ценность и функционально замещающее человеку в процессе рефлексии и коммуникации предметы (в широком смысле) мира, вызывающие пристрастное отношение к ним. Как и всякий другой, эмоциональный концепт культурно обусловлен. Он рождается при определенных социально-исторических условиях в конкретной этнической общности на определенном этапе ее развития» [2: 49].

Эмоциональные концепты понимаются нами как определенным образом структурированные сложные знаковые образования и, как результат личного и народного опыта человека, содержащие обобщенные знания о типичных особенностях той или иной эмоции, которые находят свое выражение в единицах разных уровней.

Эмоциональные концепты «радость» и «печаль» рассматриваются нами с точки зрения вызываемых ассоциаций (ассоциированные эмоциональные концепты) и их морфологической репрезентации (частеречная принадлежность компонентов эмоциональных концептов).

Проанализированный материал дает возможность выделить целый ряд ассоциированных эмоциональных концептов. Доминирующими являются:

интенсивность; стремительность/неподвижность; яркость/приглушенность; молодость/старение; легкость/тяжесть

Ассоциативное поле эмоционального концепта «радость» составляют:

Интенсивность. Данная группа представлена прилагательными и наречиями (laute Bewunderung, grosse Freude, riesige Freude, ein girrendes Lachen, tiefe Freude, eine gewaltige Freude, ein schweres Glück, grosses Glück, wohliges Vergnügen).

Яркость. Данный тип ассоциации репрезентируется с одинаковой частотностью глаголами (strahlen, sich verklären, (auf)hellen, (er)glänzen, funkeln, leuchten), наречиями и прилагательными (lichthaft, hell, glänzend, strahlend, leuchtend, bescheint).

Эмоция «радость» характеризуется стремительностью совершаемых действий. Стремительность репрезентирована глаголами, предложными сочетаниями, реже – наречиями (springen, werfen, mit einem Schwung, mit einem Satz, zustürzen, rasen, rennen, rasch, schell).

Довольно часто восторг, восхищение (сильное проявление эмоции) ассоциируется с неподвижностью (wie angewurzelt stehen, ohne Laut und Bewegung sitzen bleiben, ganz atemlos vor Freude sein, sich atemlos vor Dat. hinstellen).

Молодость (омоложение). Испытывая большую радость, человек молодеет, он становится оживленным. Данная ассоциация встречается в фактическом материале достаточно часто. Она репрезентируется прилагательными, наречиями, реже глаголами, номинирующими данную ассоциацию. Например: Verjungt und beschwingt schaukelte sie hinaus. Jetzt war wieder einer da, dem sie ihr Geld abliefern durfte, damit er das versofft und sie hinterher verprügelte. Sie war glücklich [6].

В следующем примере сильное проявление эмоции «радость» представлено несколькими ассоциированными концептами: внезапностью (in dieser Sekunde, plötzlich, mit einem Male), молодостью (jung, die Falten fielen flach auseinander), яркостью (lichthaft, hell, erglänzend), легкостью (leicht): In dieser Sekunde wurde das Gesicht plötzlich lichthaft und ganz jung, die Falten fielen flach auseinander, die Augen begannen zu erglänzen, der vorgekrampfte Körper stieg hell und leicht empor - locker wie ein Reiter sass er mit einem Male da, getragen vom Gefühl des Triumphes, die Finger klimperten eitel und verliebt mit den runden Münzen, schnippten sie gegeneinander, liessen sie tanzen und spielartig klingeln [8: 267].

Эмоциональный концепт «радость» мыслится образом огня и пламени, шторма, сравнивается с хаосом, землетрясением, шумом. Данная ассоциация часто встречается в художественной литературе. Ее особенностью является то, что она репрезентирована разнообразными средствами. Например: Nur den Kopf senkte er ein wenig, während die Bravo- und Jubelrufe ihn anwehten wie ein Sturm [7: 198].

Неконтролируемость. Испытывая сильную эмоцию, человек не может контролировать ее проявление. Данная ассоциация репрезентирована глаголами с отрицательными частицами nicht и kaum. Например: Pat war gleich am Apparat. Als ich ihre warme, dunkle, etwas zögernde Stimme so dicht neben mir hörte, wurde ich so aufgeregt, dass ich kaum sprechen konnte. Es war wie ein Zittern, wie ein Beben des Blutes, gegen das man mit einem Willen nichts machen konnte [6: 316]. В данном примере трудно ограничить интенсивность и неконтролируемость. Свое восторженное состояние персонаж передает субстантивной метафорой, состоящей из двух существительных (wie ein Zittern, wie ein Beben des Blutes). Выбор данной метафоры неслучаен. Землетрясение – это стихия, против которой человек бессилен.

Продолжительность. Данный тип ассоциации редко встречается, так как эмоция «радость» больше корреспондирует со стремительностью, она быстротечна (ewige Freude, ewige Seligkeit). Например: Sie sah mich an. Ein ganzes Gewitter von Gedanken ging über ihr dickes Gesicht. Es endete in einem breiten, mitwisserischen Schmunzeln. “Aha!” sagte sie. Und dann noch einmal: “Aha!” und, schon draussen, über die Schulter hinweg, geniesserisch und pfiffig, ganz verklärt von der ewigen Freude der Frau bei solchen Entdeckungen: “So steht’s also!” [6: 159]. В приведенном примере продолжительность репрезентирована адъективной метафорой ewige Freude (вечная радость).

Единичными случаями представлены такие ассоциации, как вода, насыщенность, мягкость: Grau hob sein Glas. Über ein grosses Gesicht zog ein Lächeln wie ein lautloses Gewitter [6: 151]. В приведенном примере тихая радость ассоциируется со слабой грозой, репрезентируется субстантивной метафорой.

В следующем примере тихая радость представлена глаголом anhalten, который ассоциируется с «продолжительностью», и прилагательным sanft, репрезентирующим «мягкость»: Ich war auch in “Buena Vista Social Club” gewesen und hatte die ganze Zeit weinen mussen aus Rührung über diese alten Leute, die so eine herrliche Musik machten, hatte mir gewünscht, endlich auch zweiundneunzig Jahre alt zu werden – und zwar etwas glücklicher als meine arme Mama da draussen in ihrer Terra nera für 685 Mark -, und ich war über und über mit Glück bescheint aus dem Kino gekommen. Es hielt immer noch an, das Glückgefühl. Ich wollte ein besserer Mensch werden, und ich fühlte mich sanft und friedlich in der Runde dieser Freunde [7: 46].

Фактический материал выявил всего один случай персонификации эмоции «радость», репрезентированный глаголом kommen (приходить), который актуален для обозначения акта человеческого поведения: “Und zog mit…Sie haben eine Ausdrucksweise, Herr Spinell! Beinahe biblisch! – Ja, ich verließ das alles, denn so will es ja die Natur.” “Ja, so will sie es wohl.” “Und dann handelte es sich ja um mein Glück.” “Gewiss. Und es kam, das Glück…” “Das kam in der Stunde, Herr Spinell, als man mir zuerst den kleinen Anton brachte, unseren kleinen Anton, und als er so kräftig mit seinen kleinen gesunden Lungen schrie, stark und gesund wie er ist…” [5: 40].

Семантический анализ метафор обнаруживает высокую степень распространенности зооморфной метафоры. Она представлена ее глагольной разновидностью и характеризует речь персонажа: trällern, meckern, quäken, summen. Данные глаголы, согласно словарным пометам, употребляются для обозначения поведенческих реакций животных.

Эмоциональный концепт “печаль” в немецком языке выявил следующие ассоциации:

Приглушенность. Фактический материал содержит большое количество примеров данной ассоциации. Приглушенность репрезентируется прилагательными и наречиями (dunkel, blass, grau, dumpf, fahl, stumpf, trübe). Например: Wir blieben sitzen, bis Pat kam. Ich dachte nichts; ich war nicht einmal verzweifelt, ich war ganz dumpf und grau und tot [6: 197]. С помощью прилагательных, актуализирующих физиологические проявления, персонаж описывает свое состояние в момент переживания эмоции.

Сильное проявление печали ассоциируется с интенсивностью, а тихая печаль, слабое проявление печали – с деинтенсивностью.

Интенсивность репрезентируется следующими наречиями и прилагательными: laut, hoch, gewaltsam, hart, sehr, mächtig, scharf, schneidend, eifrig, peinlich, tieftraurig, klagend, fürchterlich, masslos (mächtig enttäuscht sein; tieftraurig; grosse Traurigkeit, grosser Kummer, tiefste Trauer, tiefer Gram, furchtbar erbittert; fürchterliche Qual; maslose Enttäuschung и др.).

Деинтенсивность репрезентирована наречиями и прилагательными wenig, leise, lautlos, melancholisch.

В горе действия человека становятся механическими, замедляется не только его физическая активность, но и умственная. Поэтому эмоциональный концепт «печаль» ассоциируется в большом количестве с «неконтролируемостью». Неконтролируемость репрезентируется прилагательными (wild, tierisch), глаголами (verlieren, (nicht) gehorchen), наречиями (fassungslos, verstört, fremdartig). Например в новелле Ш. Цвейга: Gerade genug Kraft blieb ihm noch, an uns vorbei zu wanken, ohne einen einzigen anzusehen; dann hörte man, wie sein schwerer, massiger Körper dumpf in einen Fauteuil fiel, und vernahm ein wildes, tierisches Schluchzen, wie nur ein Mann weinen kann, der noch nie geweint hat [8: 250].

В художественной литературе широко распространен ассоциированный концепт печали неподвижность (механичность). В состоянии печали действия человека больше механические, он впадает в оцепенение (aus Holz sein; reglos sitzen; sich nicht rühren; starren auf Akk.; langsam hin und her gehen; mechanisch Antwort geben; stumm stehen; stehen bleiben; nicht hören, was jemand sagt; nichts denken; wie versteinert werden). Неподвижность репрезентируется более частотно прилагательными и глаголами, реже – существительными.

В следующем примере неподвижность репрезентируется глаголом «starren» (уставиться), что содержит в себе сему «пристальность, неподвижность», и наречием «mechanisch», номинирующим описываемую ассоциацию: …Ich weiss nicht, aber es schien mir irrsinnig, zu sagen, wie er hiess und wann er geboren war und wo er wohnte, jetzt, wo er tot war. Ich starrte auf den schwärzlichen Bleistiftstummel, den der Beamte ab und zu mit den Lippen befeuchtete, und gab mechanisch Antwort [6: 332].

Эмоциональный концепт «печаль» ассоциируется также с водой (текучесть, влага). Наличие данного ассоциированного концепта неудивительно, так как горе – это почти всегда слезы, а слезы – это вода, которая стекает по лицу, выступает на глазах. Помимо глагола weinen и существительного Tränen (и их синонимов), данный ассоциированный концепт репрезентируется в большом количестве глаголами erfüllen, anfüllen, quellen, bluten, zuströmen, fliessen; реже – причастиями schwimmend, aufquellend. Также горе коррелирует с наводнением (eine Überschwemmung in der Seele). Например в рассказе Э. Хайденрайх ассоциированный концепт «вода» представлен существительными ein Eisklumpen (айсберг), eine Überschwemmung (наводнение) и глаголом auftauen (растаять): Aber hier, bei dieser Filmbeerdigung, lag mir das Herz schwer in der Brust, ein Eisklumpen, den ich auftauen spürte, und davor fürchtete ich mich, denn das würde eine Überschwemmung in meiner Seele geben [7: 44]. В приведенном примере присутствует и другой ассоциированный концепт – тяжесть (lag mir das Herz schwer in der Brust).

Эмоциональный концепт «печаль» корреспондирует с понятиями смерти, разрушения. Эта ассоциация в одинаковом количестве репрезентируется глаголами и наречиями, реже – существительными, номинирующими данную ассоциацию (brechen, zerfallen, gebrochen, würgen, erstickt, Zernichtung, brechend).

В отличие от эмоционального концепта “радость”, “печаль” ассоциируется со старением и внезапным взрослением. Данная ассоциация репрезентируется прилагательными как в положительной, так и в сравнительной степени (alt, älter, welk, morsch), глаголом welken (увядать). В романе “Drei Kameraden” внезапность, молниеносность репрезентирована метафорой «время – грозовой дождь», а старение – гиперболой “jede Sekunde wie ein Jahr” (каждая секунда равна году жизни) и зооморфной метафорой “Falten krochen wie Würmer hinein”(морщины вползали как черви). Также ассоциированный концепт «старение» репрезентируется прилагательными-номинантами alt (старый) и morsch (сморщенный): …Doch sie fiel nicht um. Sie blieb stehen und blickte mich an. “So”, sagte sie, “so”. Nur die Federn ihres Reiherhutes zitterten. Und plötzlich, ohne dass ich merken konnte, was vor sich ging, sah ich, wie die aufgeputzte, parfümierte Frau vor mir alt wurde. Es war, als schlüge die Zeit wie ein Gewitterregen auf sie ein, jede Sekunde wie ein Jahr; - die Spannung zerbrach, der Triumph erlosch, das Gesicht wurde morsch. Falten krochen wie Würmer hinein, und als sie dann mit einer tastenden, unsicheren Bewegung noch einer Stuhllehne griff und sich hinsetzte, als fürchte sie, etwas zerbrechen, da war es, als wäre das nicht mehr derselbe Mensch, - so müde, verfallen und alt sah sie aus [6: 134].

Уменьшение размеров – это еще одна ассоциация, типичная только для эмоционального концепта «печаль». Данная ассоциация репрезентирована прилагательными klein, schmal и свидетельствует о потрясении: Sie kamen von selbst dahin überein, dass morgen, Sonntag, “die Bombe platzen solle”. Beim Nachmittagskaffee war die Familie ohnehin versammelt, man ersparte die Einberufung eines Familienrates, der unvermeidlich schien bei so widergesetzlichen, wenn nicht widernatürlichen Vorgängen. Ihre Berechnung erwies sich als richtig. Die erste Reaktion der Versammlung, Eltern, Tante, Onkel, Grossmutter, war Geschlagenheit. Alle wurden auf ihren Stühlen kleiner, als stellte sich bei den jungen Leuten eine giftige Krankheit heraus – noch schlimmer, sie hätten sich einer Verbrechergesellschaft angeschlossen [4: 12].

Тяжесть. Данная ассоциация репрезентируется наречиями и прилагательными: Mühsam raffte ich mich auf, doppelt widrig lastete jene Verabredung. Mir war, als sei meiner Stirne ein schwerer eiserner, drückender Helm übergestülpt, unter dessen Gewicht ich schwankte: meiner Gedanken fielen lose auseinander wie meiner Schritte, als ich endlich hinüber in das andere Hotel zu meinen Verwandten ging [8: 297]. В приведенном примере прилагательное schwer (тяжелый) и существительное Gewicht (вес) номинируют ассоциацию «тяжесть». Прилагательные eisern (железный), drückend (давящий) и существительное Helm (шлем) создают особый эмоциональный фон, особо подчеркивают подавленное состояние персонажа. Употребление этих средств неслучайно, так как они заключают в себе сему «тяжесть, давление».

Для репрезентации эмоционального концепта «печаль» также характерны ассоциации с животными. В состоянии печали человек ассоциируется с собакой: Er hatte einen Blick wie ein verprügelter Hund; er sieht aus wie ein überfahrener Hund [6]; seine Augen bekamen plötzlich den Ausdruck eines geschlagenen Hundes [8].

В незначительном количестве представлены «вкусовая» ассоциация и опустошенность. Эмоция «печаль» ассоциируется с горьким вкусом: “Ach so”, sagte sie bitter und trat einen Schritt zurück [6: 154].

Ассоциированный концепт «опустошенность» репрезентирован прилагательным leer (пустой) и существительным Leere (пустота): Aufrichtig gesagt: es geschah aus Langeweile, aus jener peinigenden, wie eine Übelkeit aufquellenden Leere des Innern, die sich wenigstens mit kleinen äussern Reizmitteln füttern will [8: 260].

Фактический материал выявил всего один случай персонификации эмоции «печаль»: Die erste wirklich еrnst zu nehmende Depression des Tages überfällt mich, wenn ich die vollgekotzten Rolltreppen zum Bahnsteig hinunterfahre, inmitten von diesem Geschmeiss von Leuten, die mir mit ihrem schlechten Atem, ihren ungewaschenen Haaren, ihren erzdummen Fressen auf die Pelle rücken, ohne das geringste Empfinden für – Privatsphäre [7: 12].

Мы отдельно не выделяем ассоциированный концепт «внезапность», но он присутствует в большом количестве в фактическом материале и всегда выступает в одном контексте с ассоциированным концептом «старение». Оба ассоциированных концепта репрезентируют сильное проявление анализируемой эмоции.

Сопоставив средства, которыми репрезентированы ассоциированные концепты эмоциональных концептов «радость» и «печаль», мы пришли к выводу, что каждая эмоция в большинстве случаев обладает определенной лексикой, которая позволяет однозначно толковать ее характер без наличия номинантов эмоции.

Самыми активными частями речи в репрезентации ассоциированных концептов являются глагол и прилагательное.

Высокая частотность употребления глагола объясняется динамизмом данной части речи.

Прилагательные выступают в функции эпитетов. В большинстве случаев они входят в состав словосочетаний, одним из компонентов которых является номинант эмоции. Это объясняется оценочными, характеризующими свойствами прилагательных.

Несмотря на наличие нескольких общих ассоциированных концептов, эмоции «радость» и «печаль» имеют в языке свое переосмысление.

Литература:

1. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка [Текст] / А.П. Бабушкин. - Издательство Воронежского государственного университета, 1996.

2. Красавский Н.А. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах. [Текст] / Н.А. Красавский. - М.: Гнозис, 2008. - 373 с.

3. Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. (На материале англ. языка) [Текст] / В.И. Шаховский: Дис… канд. филол. наук: 10.02.04. – Москва, 1988. – 402 с.

4. Die Verlobung Deutsche Liebesgeschichten aus sechs Jahrzehnten [Text] / Leipzig: Verlag Philipp Reclam Jun, 1980. – 540 S.

5. Mann, Thomas Novellen [Text] / Thomas Mann. - СПб.: Издательство КАРО, 2008. – 290 S.

6. Remarque E.M. Drei Kameraden [Text] / E. M. Remarque. – Москва, НВИ-ТЕЗАУРУС, 1998. – 300 S.

7. Zebrastreifen Neue deutsche Literatur [Text] / Moskau, Goethe-Institut, 2004. – 208 S.

8. Zweig, Stefan Novellen [Text] / Stefan Zweig. - Moskau, Verlag Progress, 1964. – 455 S.