Пирмагомедов  З.К.

аспирант истфака  ДГПУ

г.Махачкала.РД.

 

 

Нормативно-правовая культура в повседневной жизнедеятельности ахвахцев.

 

Осмысление достижений сегодняшнего этапа и определения перспектив будущего прогресса невозможны без глубокого объективного изучения и анализа общих черт и особенностей этого развития на каждом его этапе. Этой необходимостью и определяется интерес к тому или иному этапу и вопросу истории народа, в частности к истории Ахвахского союза сельских обществ, без достаточно полного и подробного изучения и освещения, истории которого нельзя говорить вообще об изученности истории Дагестана XVIII-XIX вв., половину территории которого занимали союзы сельских обществ, подобных Ахвахскому союзу.

Безусловно, история каждого народа многонационального Дагестана в частности и ахвахцев, включает особенности, пройденных ими этапов социально-экономического, политического, правового и культурного развития. С учетом реалий сегодняшнего дня современная   наука призвана исследовать и охарактеризовать традиционную культуру и быт народов ,что дает возможность научно проследить на этой основе современные этноконфессиональные процессы и во многом можно  обьяснить внутренную составляяюшую этих проблем процессы во всем их многообразии и объеме.

Следовательно,     изучение социально-экономического и политического развития союзов сельских обществ, известных в исторической литературе как «вольные общества» является одной из актуальных проблем и имеет большое значение для научной разработки социально-экономической и политико-правовой  истории Дагестана.

Также, изучение социальной и политической истории союзов сельских обществ   позволяет полнее раскрыть закономерности их развития, глубже понять соотношение в них общего и особенного и проследить то общее, что имелось в развитии союзов сельских обществ и феодальных образований Дагестана.

Изучение указанных проблем  должно существенно обогатить наши представления об истории Дагестана, в целом даст возможность проследить как особенности, так и общие пути развития разных его политических структур. Фактический материал свидетельствует о том, что развиваясь в общем русле истории большинства дагестанских обществ, Ахвахский союз в тоже время имел ряд отличительных особенностей, связанных с нахождением его в специфических геополитических условиях, в своеобразной естественно-географической зоне, предопределивших и своеобразие пути исторического развития Ахвахского союза сельских обществ.

Образование союза Ахвах, как и многих других аварских союзов, явилось следствие ряда причин внутреннего и внешнего характера. В первую очередь после распада государства Серир. Становление и развитие союза происходило в процессе разложения общинно-родовых и формирования новых земельно-правовых отношений, частной собственности на землю и т.дИзвестно, что обычаи, воспринятые в большинство случаев от предыдущих формаций, существуют длительное время в силу общественной привычки и поддерживаются традициями. Это в полной мере относится и к обычному праву, выражаемому в форме адатов.Выполнение правовых норм внутри джамаата обеспечивалось сельской администрацией. Исполнение же правил, о соблюдении которых имелась договоренность между несколькими селами, не могло быть обеспечено центральной административной властью. Поэтому джамааты, заключавшие между собой соглашения, в качестве гарантии их соблюдения практиковали заклад каких-нибудь ценных предметов или устанавливали в договорах, что в случае невыполнения обязательств определенная местность (гора, пастбище) перейдут от виновной стороны в собственность другой стороны. При этом горские адаты устанавливали различную ответственность почти по всем правонарушениям в зависимости от социальной принадлежности виновного.

Так, адаты конкрет­но указывают размер компенсации за убийство исходя из социального статуса потерпевшего. 

Однако в адатах многих сел Дагестана нет даже упомина­ния о сословной дифференциации. Замкнутость джамаатов, их самостоятельное внутреннее самоуправление, практика союзов между соседними сообществами против крупных феодальных владетелей были серьезным препятствием для распространения власти последних на территориях сельских общин.

Действие адатов в условиях имущественного расслоения и социальных противоречий поддерживалась сельской администрацией. Невыполнение адата рассматривалось как несогласие с обществом, поскольку принимались от его имени, хотя нередко и были навязаны сельской знатью. Администрация общины, осуществляя волю местной знати, добивалась неуклонного выполнения адатов, принимая строгие меры, вплоть до изгнания из общества тех, кто отказывался подчиняться адатам[1].

С углублением имущественного и социального неравенства нормой адатов становились порядки, угодные не всему населению, а его меньшинству, сосредоточившему в своих руках богатство и общественную власть. Поэтому адаты нельзя рассматривать лишь как отражение результатов общественного развития. Они в то же время выполняли служебную роль, выражавшуюся в утверждении общественных порядков, отвечающих интересам феодализирующейся сельской знати. Согласно адату ответственность несет только физическое лицо и никто другой.

 Таким образом, по критериям современной юридической науки нормы обычного права народов Дагестана весьма ограничены. Анализ этих норм показывает по существу и фактически деиндивидуализацию лица, совершившего преступление. Такие институты обычного права, как коллективная ответственность, и такие виды наказания, как «дият» (выкуп) и «алым» (штраф) с их баснословными размерами не могли определить данное лицо, как субъекта преступления в его современном понимании со всеми вытекающими отсюда признаками (вменяемость, возраст).

Шариат позволяет интерпрети­ровать и применять его нормы и принципы с уче­том условий жизни мусульман, их обычаев и ин­тересов, находить такие решения, которые идут в ногу со временем. В этом проявляется од­на из приметных черт шариата - его гибкость и открытость, готовность сосуществовать с иными традициями, правовыми системами и даже что-то у них заимствовать.

Сложность нашего исследования состоит в том, что расскрытие содержания его темы требует из ску­пых адатных норм вывести положения гражданского, семейно-брачного, уголовного и процессуального права, а также представления о них горцев. Важность адатов как источника истории политико-правовой мысли горцев определяется следующими обстоятельствами. Как отмечалось, письменная литература у них возникла поздно, и носила во многом религиозный характер. Адаты выгодно отличаются в этом отноше­нии; они являются в основном нерелигиозными источника­ми и распространены среди всех горцев, независи­мо от их религиозной и этнической принадлежности. Передаваясь из поколения в поколение, адаты приобрели силу традиций и даже закона. Со времени своего утверждения ислам оказал на них глубокое влияние, во многом стал их идеологической обо­лочкой. Однако он не сумел качественно изменить социальную сущность адатов. Поэтому они остались ценнейшим источ­ником для изучения миропонимания и социального опыта народов Дагестана.

Собранные нами материалы показывают, что не только у каждой народности, но и у каждого дагестанского села имелись свои адаты, свои нормы и прави­ла общежития. Это объяснялось особенностями их культурно-бытового уклада и исто­рического развития. Однако при всей специфичности действующих здесь адатов у горцев было немало общих традиций и черт, обусловленных их близким родством, сходными условиями жизни и культурными многовековыми взаимовлияниями, постоянным взаимодействием и сотрудничеством между ними, что да­ет нам основание рассмотреть адаты как общий источник истории права народов Дагестана.

Происхождение адатов нельзя связывать ни с божественным повелением, ни с животными инстинктами, как это делают некоторые ученые. Адаты возникли на заре человечества и в значительной мере стихийно. Нет необходимости доказывать, что до выхода человека из животного царства и появления потребности в совместной жизни с себе подобными не было и не могло быть никаких обычаев. Определенный ряд адатно-правовых норм возник непосредственно под влиянием шариата. Вместе с тем, рассматривая развитие права горцев, крайне важно отметить его способность быстро ме­няться, гибко приспосабливаясь к новым общественным условиям. Эту особенность исследователи нередко упускают из виду при изучении истории обычного права.

Известно немало записей адата, фиксирующих право джамаата изменить правовые нормы через несколько лет после их принятия и выступления в силу.  Например, «срок дей­ствия настоящего постановления - два года», - читаем мы в одном из решений схода хунзахского джамаата, помечен­ных 983/1575 г. В найденных В.О. Бобровниковым «Записях Хуштадинского адата» XVIII в., было обнаружено, что «тексты отмененных постанов­лений смывались, а поверх них записывались новые законы»[2].

О постоянном развитии и изменении местного права свиде­тельствуют и давние своды норм адата отдельных союзов сельских обшин. Существует превратное мнение о том, что эти норматив­ные тексты после их создания затем уже не изменялись. Еще в 80-е годы XX в. В.Г.Гаджиев совершенно верно отметил, что «дошедшие до нас в записях сборники адатов состоят из разновременно возникших пла­стов ряда вставок и глосс, внесенных сознательно и бессознательно многочисленными копиистами и другими лицами, в руках которых находились данные памятники»[3].

Дошедшие до нас адаты  ахвахцев и других народов представляют собой сложное об­разование, где правовые нормы феодального харак­тера соседствуют с родовыми обычаями, которые в большей сте­пени сохранились в адатах «воль­ных» обществ. Вместе с тем стремление социальных верхов приспособить эти обычаи к своим интересам привело к тому, что в XIX веке и адаты «вольных» об­ществ во многом стали носить феодальный характер.

  Таким образом, адаты по мере их возникновения и развития сначала проходили в зависимости от содержания и объекта регулирования проходили своеобразную дифференциацию в памяти людей. Впоследствии, с возникновением письменности, были предприняты попытки систематизации адатов в рукописях. Это упрощало возможность сохранения и обогащения адатов, их правильного применения.

Качественно новым этапом в данном процессе явилась кодификация права народов Дагестана в первой половине XIX века

Наиболее активные усилия по кодификации адатов горцев были предприняты именно в указанный период. Выразились они в проведении большой работы по сбору и изучению материалов местного обычного права. Как уже отмечалось, в Дагестане она осуществлялась в основном офицерами, причем по специальной программе, составленной царской админи­страцией. Цель такой работы состояла в том, чтобы провести мероприятия по уменьшению влияния среди горцев шариата. Кроме того, адаты находились ближе к юридическим воззрениям дагестанцев, чем русское право, что необходимо было учитывать при управлении краем. Это отразилось на собранных тогда адатах, сборники кото­рых были изданы в 1840 и 1860 годах. В них были представлены далеко не все адаты и не по всем вопросам.

В 60-90-х гг. XIX века работа по собиранию и публикации дагестанских адатов проводилась еще более широко и активно. Собирали адаты военные власти (в частности, начальники округов), русские ученые-правоведы и даже отдельные военврачи[4]. В 1868 г. А. В. Комаров опубликовал работу “Адаты и судопроизводство по ним”; В 1882-1883 гг. Ф. И. Леонтович издал в Одессе «Адаты кавказских горцев»; в 1899 г. в Тифлисе вышел в свет труд И.Я. Сандрыгайло «Адаты Дагестанской области и Закатальского округа».

Между тем нормы обычного права могут быть правильно оценены и объективно использованы в научных исследованиях лишь исходя из основополагающего положения о том, что правовые отношения, как и формы государства, коренятся в жизненной материальной реальности. Однако в условиях так называемого «горского феодализма» адаты отражали социальную и сословную действительность в более завуалированной форме, чем права народов с развитыми феодаль­ными отношениями.

 


[1] См.: Комаров А.В. Народонаселение Дагестанской области. Тифлис, 1873.

[2] Бобровников В.О. Мусульмане Северного Кавказа. М., 2003. С. 231.

[3] Гаджиев В.Г. Адаты народов Северного Кавказа. «Отдельный оттиск». Махачкала, 1985. С.12.

[4] Так, А. Цветов ходил по аулам Кюринского округа, записывал адаты, собирал материалы о местных тухумах. Большую ценность здесь представляют и впервые на четырех языках (лезгинском, агульском, табасаранском и русском) зафиксированные им местные названия степени родства (Прим. наше. – М.И.).