ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ИНТРОДУЦИРОВАННЫХ ДРЕВЕСНЫХ ПОРОД ДЛЯ ПОВЫШЕНИЯ БИОРАЗНООБРАЗИЯ ЛЕСНЫХ ЭКОСИСТЕМ СРЕДНЕРУССКОЙ ЛЕСОСТЕПИ

Принадлежность подзоны широколиственных лесов, выделяемой геоботаниками к лесостепной зоне вытекает из ее географического положения к югу от основного или главного ландшафтного рубежа Русской равнины .

В растительном покрове, помимо отсутствия ели, появляется новое качество: сплошной лесной покров прерывается островами северных степей и — остепненных лугов и луговых степей.

Лесами Средне-Русская возвышенность была значительно богаче примыкающих к ней Приднепровской и Окско-Донской низменностей. В древние времена вся северо-западная часть возвышенности была покрыта дубравами произраставшими среди обширных пространств луговых степей. Местами встречались блюдцеобразные заболоченные участки. В XIV столетии лесистость этой зоны составляла около 40 %. Заселение этих мест началось примерно в VXII столетии, после чего площадь лесов в результате интенсивных рубок и расчистки площадей под пашни стала быстро сокращаться и к началу ХХ века уменьшилась до 8 %. Лесные участки остались в основном по долинам рек, склонам оврагов и на водоразделах. В настоящее время лесистость Среднерусской возвышенности очень небольшая.

По мнению В.Н. Сукачева, наиболее древними растительными формациями лесостепи являются ольшатники, сосновые и дубово-литственные леса, а также болотная растительность по дну балок. Степные, меловые и песчаные растительные формации являются сравнительно молодми.

Противоречивым представляется тот факт, что дубравы Cреднерусской лесостепи, для которых характерен относительно высокий уровень биологического разнообразия, подвержены интенсивным инфекционным заболеваниям, среди которых наиболее вредоносны мучнистая роса, осенний опёнок, ложный трутовик, а также дефолиации, вызываемой зелёной дубовой листовёрткой, пяденицами, непарным шелкопрядом. Дубравы не реализуют своего потенциально возможного прироста, преждевременно отмирают, не оставляя достаточно жизнеспособного потомства.

Интродуцированные древесные породы могут значительно повысить биологическое разнообразие и интегрироваться в жизнь новых для них лесных экосистем.

Под Интродукцией растений следует понимать целенаправленную деятельность человека по введению в культуру в данном естественноисторическом районе новых видов, форм, культивированных растений или перенос их из природы в культуру. Для лесных экосистем Среднерусской лесостепи среди наиболее перспективных интродуцентов выделяется сосна веймутова (поражаемость сосны веймутовой пузырчатой ржавчиной преодолима), сосна румелийская, дуб красный и др.

С о с н а в е й м у т о в а (Pinus strobus L.) - одна из важнейших лесообразующих пород США - проявила себя и в России как быстрорастущая, газоустойчивая и декоративная древесная порода. Произрастает P. strobes и в Центральной Японии (Furukoshi, Kurinobu, 1986), в Австрии (Holzer, 1986) [4].

Но широкое внедрение сосны веймутовой в насаждения европейской части России сдерживается сильной поражаемостью пузырчатой ржавчиной (возбудитель болезни – базидиальный гриб Cronartium ribicola Dietr.).

Наши многолетние исследования показали, что в условиях лесостепи Центрального Черноземья морфологически достаточно хорошо выраженная раса Pinus strobus (Калининградской репродукции) значительно меньше поражаемается пузырчатой ржавчиной. Пропорционально меньше поражается она и хермесом Pineus strobi, который обычно сопутствует спороношению Cronartium ribicola.

Различия между значениями поражаемости пузырчатой ржавчиной биогрупп сосны веймутовой разных репродукций по среднему баллу развития болезни существенны. Внешнеграфические различия, особенно в охвоении побегов также существенны.

Базидиоспоры гриба заражают хвою, молодые ветви и дают начало мицелию, который прорастает через сосудистые ткани к более толстым ветвям и стволу, вызывая развитие очагов раковой болезни. Очаги медленно, но неизбежно разрастаются, постепенно окольцовывают стволы поражённых деревьев. Прежде всего, отмирают поражённые ветви, но затем и деревья. Обычно появляется при этом на сосне и хермес Pineus strobi который сопутствует массовому спороношению C. Ribicola.

Историческая родина C. ribicola - Сибирь, природный хозяин - Pinus sibirica. Из Сибири возбудитель болезни был завезён в Западную Европу, а затем (в 1800 г.) и на запад Северной Америки, где наиболее широко распространился на P. strobus и P. Lambertiana (сахарной сосне). Уже в 20-е годы болезнь этих видов достигла в лесах Северной Америки таких размеров, что для борьбы с ней была собрана специальная комиссия, координировавшая исследовательскую деятельность в этой области, разработку и проведение защитных мер.

Для предотвращения перехода этой болезни из восточных штатов в западные был установлен особый карантин и было предписано уничтожать в лесу все виды дикой смородины.

Кроме указанных видов сосны гриб заражает P. korajensis, P. monticola, P. flexilis. Резистентными по отношению к пузырчатой ржавчине считаются P. cembra, P. excelsa, P. parviflora; иммунными – P. peuce, P. cembroides, P. bungeana и др.

В качестве защитных мер против пузырчатой ржавчины обычно рекомендуется проведение выборочных санитарных рубок и уничтожение (в местах произрастания сосны веймутовой) кустов смородины и крыжовника. В то же время в разных странах мира значительный материал накоплен, свидетельствующий о наличии индивидуальной и популяционной изменчивости в предрасположенности сосны веймутовой к пузырчатой ржавчине. Рост и санитарно-патологическое состояние сосны веймутовой в испытательных культурах Центрального Черноземья России изучали В. М. Белобородов и др. (1993) [3].

Из-за утончения стволов в местах поражения деревья становятся предрасположенными к ветролому.

Селекция сосны веймутовой на устойчивость к пузырчатой ржавчине (Cronartium ribicola) проводилась под эгидой IUFRO (Stephan, 1986).

С о с н а р у м е л и й с к а я (Pinus peuce Griseb). Исследования показали, что сосна румелийская иммунна к важнейшим болезням – пузырчатой ржавчине и корневой губке.

Корневая система хорошо развитая стержневая, что обусловливает высокую степень ветроустойчивости данной породы, а также устойчивость к корневой губке, поскольку данный патоген поражает, прежде всего, и особенно сильно поверхностные корни.

Р. Добрев (Dobrev, 1990) считает эту породу уникальной в выполнении водорегулирующих, почвозащитных и рекреационных функций в местах, где другие виды не могут произрастать или имеют низкую продуктивность. Подчёркивается, что при этом сосна румелийская является быстрорастущей и очень устойчивой к различным болезням и стрессам окружающей среды. В Болгарии генетические ресурсы P. peuce значительны.

Родина сосны румелийской – горные массивы Балканского полуострова. Точнее, естественный ареал данного вида состоит из многих разъединённых мест в албано-, балканской- и македоно- тразийской флористической провинции Южной Европы, прежде всего в Македонии и Болгарии. В Западной Европе P. peuce культивируется с 1864 г..

Таким образом, сосна румелийская обладает высоким уровнем резистентности как к грибным заболеваниям (Cronartium ribicola, Heterobasidion annosum), так и насекомым (прежде всего Pineus strobi, а также другим вредоносным для сосны обыкновенной видам). P. Peuce особенно желательна в качестве альтернативной породы в тех регионах, где сосна обыкновенная наиболее сильно поражается болезнями и насекомыми (Latke, 1960).

Д у б к р а с н ы й (Quercus rubra L.). С лесозащитных позиций дуб красный особенно перспективен для условий Среднерусской лесостепи, поскольку он иммунен к мучнистой росе (Microsphaera alphitoides), не повреждается зелёной дубовой листовёртке (Tortrix viridana), дубовой широкоминирующей молью (Coriscium brognardellum) и некоторым другим видам консументов, интенсивно повреждающих дуб черешчатый (Döring, 1927; Göhre, Wagenknecht, 1955; Артюховский, 2000) [1].

Дуб красный или бореальный в Европе особенно любим, и выращивается с начала 19-столетия. До 45 – 50 лет он значительно превосходит дуб черешчатый по скорости роста по высоте, затем – по диаметру и объёму. Об особенностях роста культур дуба черешчатого и красного в предгорьях Кавказа писали О. В. Бородина и А. В. Бородин (2002).

Нами сравнительная жизнеспособность дуба красного и дуба черешчатого изучалась в условиях Среднерусской лесостепи (табл. 2). Как следует из таблицы, средневзвешенный показатель жизнеспособность дуба красного значительно выше показателя жизнеспособности дуба черешчатого. Объясняется это тем, что дуб черешчатый был подвержен многолетней дефолиации дубовой зелёной листовёрткой и ежегодно листья интенсивно поражались мучнистой росой. Красный дуб свободен от воздействия этих консументов.

Наиболее высокий уровень жизнеспособности обеих пород наблюдается при их равном смешении для дуба красного.

Существенно, что дуб красный менее засухоустойчив, чем дуб черешчатый, но практически достаточно толерантен к погодным экстремумам.

Таким образом, для повышения жизнеспособности и стабильного развития, повышения биоразнообразие лесных экосистем целесообразно использовать не только автохтонные, но и интродуцированные виды древесных растений.

Литература

1. Артюховский А. К. О роли дубовой широкоминирующей моли в снижении экологических функций дубрав / А.К. Артюховский // Лесные проблемы Центрального Черноземья и Северного Кавказа. – Воронеж: ВГЛТА, 2000. – С. 3 – 4.

2. Белобородов В. М. Рост и санитарное состояние сосны веймутовой в испытательных культурах/ В.М. Белобородов, Л.В. Ширнина, А.Б. Беляев, В.И. Ширяев // Генетические и экологические основы повышения продуктивности лесов: сб. науч. тр. – Воронеж: НИИЛГиС, 1993. – С. 76-84.

3. Furukoshi T. A provenance trial of Pinus strobus in Central Japan / T. Furukoshi, S. Kurinobu // Forest Plants and Forest Protection. – Ljubljana, 1986. – P. 1 – 12.