Экономические науки/2.Внешнеэкономическая деятельность

Сагинбекова К.М.

Евразийский национальный университет им. Л.Н. Гумилева, Казахстан

Каналы передачи негативного влияния изобилия природными ресурсами на экономический рост

Влиянию ресурсного богатства на экономическое развитие страны посвящен значительный поток эмпирических и теоретических исследований. Дать точное определение ресурсному богатству довольно непросто. Одни ученые определяют его, как долю сырьевых ресурсов в экспорте, объеме валового внутреннего продукта, другие - как площадь территории, приходящейся на душу населения страны. В независимости о того, как исследователи определяют понятие ресурсного богатства, результаты исследований оказались схожими и демонстрируют статистически значимую негативную корреляцию между долгосрочными темпами экономического роста и ресурсным богатством. То есть наличие природных ресурсов оказывается не благом, а наказанием для страны.

Основной смысл теории «проклятия природных ресурсов» (resource curse) или «парадокса изобилия» (paradox of plenty) заключается в том, что страны, богатые природными ресурсами развиваются медленнее, чем экономики с менее богатыми ресурсами. Данное название феномена было дано как следствие обнаружения и исследования отрицательного отношения между природными ресурсами и экономическим ростом страны.

Например, такие страны как Мексика, Венесуэла, Эквадор, Нигерия богатые природными ресурсами в последние десятилетия имеют меньший экономический рост, нежели страны, имеющие ограниченный доступ к природным ресурсам: Япония, Корея, Гонконг, Сингапур.

В теоретической литературе были обозначены несколько основных подходов объяснения «проклятия природных ресурсов» или каналов передачи негативного влияния изобилия природными ресурсами на экономический рост (channels of transmission).

Первое объяснение было предложено Пребишем и Зингером (Prebish, 1950 and Singer, 1950), известная как «гипотеза Пребиша – Зингера» (Prebish-Singer hypothesis). Гипотеза о том, что в долгосрочной перспективе экспортные цены на сырьевые товары падают по отношению к ценам на импортируемые готовые промышленные изделия. Другими словами, соотношение экспортных цен на сырье и импортных цен на готовые товары меняется в пользу готовых товаров и происходит стабильное ухудшение так называемых условий торговли (terms of trade). В силу этого, экономическое положение стран-экспортеров сырьевых товаров (развивающихся государств) постепенно ухудшается.

Гипотеза Пребиша опиралась на эмпирические свидетельства. Действительно, за длительный промежуток времени цены на сырьевые товары отставали от цен на готовые изделия. Пребиш объяснял это многими факторами, в числе которых - разные показатели эластичности спроса на сырье и на готовые изделия, разные условия производства первой и второй группы товаров, разное геополитическое положение производителей сырьевых товаров и готовых изделий и ряд других предположений. Однако гипотеза не получила должного признания в связи с тем, что страны руководствовавшиеся рекомендациями автора не могли вырваться из отсталости.

Второй теорией, объясняющей канал передачи, является так называемая теория «ловушки сырьевой специализации» (Staple Trap Theory), которая была предложена канадскими экономистами Иннисом, Балдвином и Хиршманом (Innis, 1954, Baldwin, 1956 and Hirshman, 1977). Согласно теории развития, опирающегося на главные экспортные продукты (“staple theory of economic development”), предложенной Иннисом, экономика богатых ресурсами стран, в частности экономика Канады, формировались и интегрировались вокруг главных экспортных сырьевых отраслей. Развитие экономики в большой степени определялось сменой одних экспортных продуктов другими: пушнина, зерно, древесина, минералы и топливо. Воздействие сырьевого экспорта на развитие экономики может быть как положительным, так и отрицательным в зависимости от типа связей сырьевого сектора с остальной экономикой. В тех случаях, когда развитие ресурсного сектора на экспорт стимулировало рост отраслей, производивших средства производства для сырьевого сектора, и отраслей, связанных с переработкой сырья, экономика, основанная на ресурсном экспорте, постепенно диверсифицировалась. Наоборот, если связи ресурсного сектора с остальной экономикой были слабыми (например, когда средства производства импортировались), возникало только анклавное экспортное производство, и страна попадала в ловушку сырьевой специализации.

Исторические исследования развития многих стран, богатых ресурсами, показывают, что теория «ловушки сырьевой специализации» не учитывает макроэкономические и политэкономические факторы, ответственные за негативное воздействие ресурсного богатства на экономический рост.

Родригес и Сакс (Rodriguez and Sachs, 1999) предложили объяснение в виде модели с «эффектом перехлеста» (overshooting model), которая предполагает, что страны, богатые ресурсами, имеют более высокий, а не низкий уровень ВВП на душу населения по сравнению с другими странами. Они ввели в модель Рамсея (Ramsey growth model) фактор производства, предположив, что он растет медленнее, чем капитал и труд. Оказалось, что в этом случае имеет место эффект перехлеста: сначала экономика превосходит стационарный уровень подушевого дохода, а затем возвращается к нему, демонстрируя отрицательные темпы роста. Авторы показывают, что отрицательные темпы экономического роста в Венесуэле в 1972-1993гг. могут быть объяснены такой теорией. Недостаток модели с эффектом перехлеста состоит в том, что она не объясняет, почему сам равновесный уровень дохода в развивающихся странах не подтягивается к уровню западных стран.

Следующим каналом проявления «ресурсного проклятия» выступает отрицательное влияние изобилия ресурсов на качество институтов, политические процессы и правительство. Ресурсное богатство страны имеет тенденцию вызова борьбы за существующие природные ресурсы, что ведет к снижению качества институтов и далее снижению темпов экономического роста. Доходы, получаемые от разработки ресурсов в период ресурсного бума, создает стимулы для частных агентов и правительства участвовать в борьбе за природную ренту (rent-seeking). Стимулы для борьбы за природную ренту появляются тогда, когда ожидаемые чистые вознаграждения от участия в непроизводительной деятельности (коррупция, конфликты, прожорливость) превышают чистые вознаграждения от участия в производительной деятельности.

В работе Робинсон и др. (Robinson, Torvik and Verdier, 2006) рассматривается влияние ресурсной ренты на политические стимулы в двухпериодной модели голосования. В странах со слабыми институтами можно повлиять на исход выборов, предоставив политикам ресурсы, которые идут из доходов ресурсного сектора, возрастание которых увеличивает выгоды пребывания у власти. В следствии, изобилие природных ресурсов ведет к увеличению добычи и его неэффективному распределению, что в сою очередь сказывается на экономическом развитии. В странах с развитыми институтами все наоборот и бум в ресурсном секторе положительно влияет на общий уровень ВВП.

Рентоориентированное поведение становится менее привлекательным, когда в стране сильные институты, которые подразумевают защиту прав собственности, низкий уровень коррупции и стимулы к выполнению контрактов. Данный механизм и лежит в основе работы Мехлум, Моене и Торик (Mehlum, Moene and Torvik, 2005). Сравнительное преимущество производственной деятельности в этой модели отдается качеству институтов по сравнению с рентоориентированным поведением. При слабых институтах предприниматели больше участвуют в борьбе за природную ренту, нежели развивают производство. Наоборот, при сильных институтах все предприниматели заняты в производстве. Наличие некоторого порогового уровня ресурсного богатства является одним из основных результатов данной работы. Увеличение ВВП происходит тогда, когда страны находятся ниже этого порога и наоборот.

Однако даже при условии, что государство полностью получает всю природную ренту, наличие подобного источника доходов может создавать ложное ощущение безопасности и процветания. В результате этого существенная часть доходов может быть использована неэффективно.

Другим объяснением «ресурсного проклятия» является изменчивость (volatility). Изменчивость может отрицательно коррелировать с ростом и инвестициями, включая инвестиции в образование. Изобилие природных ресурсов влияет, как и на экономическое развитие стран, так и на их политическое устройство. В странах, богатых природными ресурсами политический режим является менее демократичным, чем в странах с ограниченным доступом к таковым.

Одним из наиболее известных каналов влияния изобилия природных ресурсов на экономический рост является гипотеза «голландской болезни». Основной смысл гипотезы в том, что открытие месторождений природных ресурсов и их последующий экспорт отрицательно влияет на обрабатывающий сектор экономики страны. «Голландская болезнь» отражает укрепление реального обменного курса как результат повышающейся инфляции от расходования средств, полученных от экспорта минерального сырья, ведущая экономику страны к перегреву плюс укрепление номинального обменного курса. Согласно узкому определению, "голландская болезнь" выражается в деиндустриализации экономики в результате открытия нового источника природного ресурса.

Термин «голландская болезнь» возник для описания экономических последствий открытия месторождения природного газа в Северном море, принадлежащих юрисдикции Нидерландов в конце 1950-ых и начале 1960-ых годов. В стране наблюдалось укрепление нидерландского гульдена, сокращение производственного сектора и рост уровня безработицы.

Рассмотренные каналы передачи негативного влияния изобилия природными ресурсами на экономический рост позволяют сделать вывод, что качество экономического роста главным образом зависит от эффективности использования и распределения ресурсного богатства.

Литература:

1. Гайдар Е.Т. Гибель империи. Уроки для современной России. 2-е изд., испр. и доп.-М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2007.

2. Полтерович В., Попов В., Тонис А. Механизмы «ресурсного проклятия» и экономическая политика. // Вопросы экономики, № 6, 2007.

3. Gylfason T. Natural resources and economic growth: what is the connection? - CESifo Working Paper No. 530. 2001.

4. Leite C., Weidmann J. Does Mother Nature corrupt? Natural resources, corruption and economic growth. 1999. - IMF Working Paper 99/85.

5. Mehlum, H., Moene K.O. and Torvik R. Institutions and the resource curse. - Economic Journal, Royal Economic Society 116(508), 2006.

6. Norman V. Loayza, Romain Rancie`re, Luis Serve´n and Jaume Ventura. Macroeconomic Volatility and Welfare in Developing Countries: An Introduction. THE WORLD BANK ECONOMIC REVIEW, 2007, VOL. 21.

7. Robinson, J.A., R. Torvik and T. Verdier. Political foundations of the resource curse. - Journal of Development Economics 79, 2006.

8. Rodriguez, F. and J.D. Sachs. Why do resource abundant economies grow more slowly? A new explanation and an application to Venezuela. - Journal of Economic Growth, 1999, vol. 4.

9. Sachs J.D., Warner A.M. Economic convergence and economic policy. - NBER Working Paper № 5039, 1995.

10. Wood A., Berge K. Exporting manufactures: Human resources, natural resources and trade policy. - Journal of Development Studies, 1997, vol. 34 (1).