Кучина Антонина Витольдовна,                                       кандидат культурологии

Кучина Луиза Владимировна,                                                аспирант                                                                                                

Некоторые аспекты русско-польских отношений в период правления Владимира Святого и Болеслава Храброго

Статья посвящена рассмотрению русско-польских отношений в начале XI века. Авторы проанализировали текст хроники польского историка Яна Длугоша в сопоставлении со сведениями, содержащимися в древнерусских летописях и других источниках.

The article is sanctified to consideration of the Russian-Polish relations at the beginning of the XI century. Authors analysed text of chronicle of the Polish historian Jan Długosz in comparison with the information contained in the Old Russian chronicles and other sources.

Ключевые слова: культурная память, история, культура.

На протяжении нескольких веков можно наблюдать достаточно непростые политические отношения России и Польши. Это вызывает интерес к исследованию темы взаимоотношений этих государств в период их становления и развития. В середине I тысячелетия н.э. разграничение территорий между западными и восточными славянами проходило, приблизительно, по Западному Бугу, а по сообщению Ибрагима Ибн-Якута[1], в 60-х годах X века уже существовала непосредственно русско-польская граница. Русско - польские отношения начала XI века не нашли отражения в русских летописях, поэтому сообщение польского историка Яна Длугоша о мире, заключенном между двумя странами, является особенно важным для исследователя. Под 1001 годом в хронике Длугоша сообщается о союзе между Болеславом Храбрым и Владимиром Святым, что свидетельствует о военном конфликте двух государств.[2] По мнению Татищева В.Н. инициатива заключения мира, который он датирует 992 и 1014 г.г. исходила от польского князя[3], поэтому интересно исследовать отношения двух государств в период между этими датами и выяснить, когда и при каких условиях мир с Польшей был наиболее выгоден Руси. В первые годы XI в. главную опасность для Польши представляла Империя, с которой Польское государство неоднократно в рассматриваемое время находилось в состоянии войны, а основной задачей Руси была оборона границ от печенегов.         В историографии этого вопроса существует несколько точек зрения на заключение русско-польского союза в начале XI века. И. Линниченко считает, что союз был заключен в 1013 г. и скреплен браком между Святополком и Болеславной. У В.Н. Татищева имеется сведение, что послы Болеслава в 1014 г. просили руки дочери Владимира. Отсюда следует, что наиболее вероятно заключение союза могло произойти в 1003-1004 гг.[4] или 1008-1009 гг.[5], когда Польша была в состоянии войны с Германией и нуждалась в нейтрализации Руси или даже союзе с ней, а Русь в это время находилась в состоянии войны с печенегами, на что указывают события 1004 г., отмеченные в Никоновской летописи[6], и 1008 г., связанные с миссией Бруно к печенегам.[7] Историки предполагают, что русско-польский союз был скреплен браком Святополка и Болеславны, о котором сообщает Титмар Мерзебургский.[8]

         По генеалогии Бальзера, дата рождения дочери Болеслава приходится на промежуток времени между 991 и 1001 гг.[9] Если мы примем за правильный 991 год рождения, то в 1003-1004 годах Болеславне было 12-13 лет, а в 1008-1009 гг. – 17-18 лет. И в том, и в другом случае заключение брака было возможно. Если же дочь Болеслава Храброго родилась позднее 991 года, то трудно предположить, что этот брак, а, следовательно, и русско-польский союз могли состояться в 1003-1004 г. Заключение союза в период между 1002 и 1008 гг. хорошо аргументирует О.М. Рапов, который считает, что до 1002 г. Русь и Германия совместными усилиями пытались сковать агрессивные действия Болеслава и на востоке, и на западе. Сближению же Руси с Германией содействовала женитьба Владимира на византийской принцессе Анне.[10] Родная сестра Анны – Феофано была женой Оттона II и матерью Оттона III. Во время малолетства последнего Феофано управляла империей. В 1002 г. к власти приходит Генрих II и отношения между двумя странами нарушаются.

         В 1003 г. начинается польско-германская война и отношения складываются так, что только нейтрализация Руси могла спасти Польшу от германского нашествия. Основной же задачей Владимира в это время была защита границ от печенегов, нападение которых зафиксировано в русских летописях под 1004 г.[11] Поэтому, в силу сложившихся обстоятельств, «пышное посольство» с целью заключения мира должно было исходить не от Руси, а от Польши.

         О событиях на Руси, в Польше и Германии в 1007-1008 гг. мы имеем больше сведений, которые содержатся в письме Бруно Квертфуртского германскому императору.[12] В 1008 г. Бруно отправляется к печенегам с целью их христианизации и заключения русско-печенежского мира. Этот мир был необходим или Генриху II, стремившемуся оттянуть часть польских военных сил на восток, или Болеславу I, желающему заполучить в союзники такое могущественное государство, какой была Русь при Владимире I. Ни одна из стран не получила Русь в союзники, а Бруно, вернувшийся в Польшу, вновь попытался уладить польско-германские отношения, о чём свидетельствует письмо Генриху II, отправленное, видимо, по совету Болеслава. По мнению В.Д. Королюка, миссия Бруно не сыграла существенной роли в польско-русских отношениях.[13] Автор полагает, что союз Руси и Польши, а также брак Святополка с Болеславной были заключены в 1009-1010 гг., а причиной польско-русского сближения мог быть только ятвяжский вопрос, так как «фактически нет никаких оснований думать о возможности польско-русского сотрудничества в то время по какому-либо другому поводу».[14] Однако, как замечает О.М. Рапов, заключение союза и брака вряд ли могли произойти после 1008 г., так как в этом году намечается новое сближение Руси с Германией, о чём свидетельствует радушный приём, оказанный Владимиром архиепископу Бруно – доверенному лицу Гериха II. В 1008 г. с помощью Бруно Русь заключила мир с печенегами, поэтому происки Болеслава на западной границе не представляли уже для неё серьезной опасности.[15] Отсюда следует, что и в этот период заключение союза должно было больше волновать Болеслава, а не Владимира.

         Обратимся к рассказу Яна Длугоша о заключении русско-польского союза. Автор начинает своё повествование так: «с опаской глядя на широко разрастающуюся мощь польского короля Болеслава и боясь, как бы она не стала грозить ему и его землям», русский князь Владимир посылает в Польшу посольство с просьбой заключить мир. Из этого следует, что союз был заключен не в период польско-германских войн, а в перерывах между ними, когда Польша уже могла начать войну с Русью за червенские города или прусские земли. Эта война заставила бы Владимира сражаться на два фронта: с Польшей и печенегами. Польско-германские войны были в интересах Владимира, так как оттягивали польские вооруженные силы с западной русской границы и способствовали более энергичной борьбе с печенегами. Таким образом, союз мог быть заключен либо в 1002-1003 гг. (после разрыва отношений с Германией и до начала польско-германской войны), либо в 1005-1008 гг. Заключение союза в 1002-1003 гг. маловероятно, так как вряд ли брак Святополка с Болеславной мог состояться в этом году. Заключение союза в период между 1005 и 1008 гг. кажется более правдоподобным. В 1005 г. Польша заключает мир с Германией и может угрожать Руси войной, стремясь подчинить своему влиянию червенские и прусские земли. Владимир в это время ведет войну с печенегами, скудные известия о которой содержатся в Никоновской летописи под 1004 г. и в письме Бруно к Генриху II, из которого мы узнаём о заключении русско-печенежского мира. Опасаясь конфликта на западной границе в столь тяжелое для Руси время, Владимир мог отправить послов к Болеславу с предложением заключить союз и скрепить его Браком сына Святополка с дочерью Болеслава Храброго. Болеслав вполне мог считать заключение союза «пристойным для Польши» перед началом второй польско-германской войны. В союзе были заинтересованы обе стороны, поэтому, естественно, он был заключен на взаимовыгодных условиях. Этими условиями могло быть установление status quo на границе, т.е. признание червенских городов за Русью и урегулирование отношений в прусских землях. Заключительная фраза Длугоша, что благодаря этому союзу «обе страны много лет радовались полному покою», подтверждается сообщением «Повести временных лет» под 996 годом о том, что Владимир жил с польским князем в мире.[16]

         Русско-польский союз всё же оказался непрочным. Его разрыв последовал после 25 мая 1013 г.,[17] после заключения польско-германского мира в Мерзебурге. Скудные сведения об этом содержатся только в хронике Титмара Мерзебургского[18], который именно в это время начинает писать своё историческое произведение.

         Поводом для вторжения польских войск на Русь послужило раскрытие заговора Святополка против Владимира и заключение его в тюрьму вместе с женой – дочерью Болеслава, а также епископом Рейнберном, прибывшим на Русь, видимо, в качестве духовного отца Болеславны. Можно предположить, что целью заговора Святополка было создание независимого удела, в связи с чем он заручился поддержкой своего тестя.[19] Польский король Болеслав напал на Русь совместно с немецким отрядом (вероятно, это были саксонцы), венграми и печенегами и опустошили территорию червенских городов.[20] Дальнейшему продвижению Болеслава вглубь Руси помешало столкновение поляков и немцев с печенегами[21], по мнению С. Закшевского, из-за военной добычи.[22] Этим и закончился военный поход Болеслава на Русь.

         В 1014 г. к русскому князю Владимиру приходят послы от Болеслава[23], по-видимому, с целью урегулирования конфликта 1013 года и заключения брачного союза между Болеславом и дочерью князя Владимира (вероятно, Предславой). Столь необходимый для Польши союз с Русью перед надвигающейся третьей польско-немецкой войной, не был скреплен браком.[24] Надежды Польши на нейтрализацию Руси в польско-германской войне не оправдались, о совместных действиях русских и германских войск содержатся сведения у Титмара Мерзебургского[25] и в Новгородской I летописи.[26] Однако, эти походы не увенчались успехом, и в 1018 г. между Польшей и Германией был заключен Будишинский мир, условием которого, по всей вероятности, было участие немецкого отряда в польской интервенции на Русь.[27]

         Все эти события после заключения русско-польского союза в 1005-1008 гг. не нашли отражения в польской хронике Яна Длугоша. Русско-польские отношения сосредоточены в хронике в трех статьях под 1008, 1009 и 1018 гг.

Часть статьи 1008 г. посвящена описанию поражения Святополка на Днепре около Любеча. Битва передана Длугошем согласно текста «Повести временных лет» под 1015-1016 гг. лишь с небольшими сокращениями. Русский князь Ярослав вместе с варягами идет войной на Святополка, чтобы отомстить за смерть своих братьев: Бориса и Глеба, павших от руки Святополка. С трудом удалось Святополку бежать в Польшу, где он объединяет свои действия с польским королем Болеславом и хлопочет о помощи против брата. В конце этого отрывка Длугош сообщает факты, пока не подтвержденные другими источниками: хлопоты о помощи против Ярослава были подкреплены большим даром со стороны Святополка и еще больше он обещал в будущем.[28] Маловероятно, чтобы едва успевший убежать с поля боя Святополк мог сделать какие-либо существенные дары польскому королю Болеславу. Однако, не вызывает сомнения, что Болеслав потребовал выполнения определенных договорных условий, отправляясь войной на Русь, с целью посадить на киевский стол Святополка. Одним из этих условий, по-видимому, был захват Польшей червенских городов.

         Краткому и лаконичному сообщению «Повести временных лет» под 1018 г., Длугош противопоставляет обширное описание сборов Болеслава в поход. Болеслав собирает огромную армию отважных рыцарей со всего государства.[29] Во главе войска он ставит краковского воеводу Сечеха (Sieciecha). Целью похода Длугош считает возвращение на киевский стол Святополка и отмщение за многочисленные заговоры, набеги, грабежи и обиды, которыми часто русские досаждали Польскому королевству. Итак, Болеслав вторгается во главе хорошо подготовленного и организованного войска на Русь. Обходя хорошо укрепленные города, он быстро подходит к Волыни. Русский князь в это время, как сообщает источник, ловит удочкой рыбу в Днепре. Это сообщение передано по хронике Галла Анонима, но в иной интерпретации. Испуганный неожиданным известием о приближении Болеслава, Ярослав бросил удочку и сказал: «Не об удочке, и не о ловле рыбы сейчас нужно думать, но как оказать сопротивление жестокому, могущественному и крови нашей жаждущему неприятелю, лишь бы нас самих не поймал на удочку».[30]

В отличие от изложения Галла, который рассказывает о бегстве русского князя, Длугош следует сообщению русских летописей: Ярослав выступает навстречу Болеславу к реке Буг с войском, состоящем из русских, варягов и печенегов. Включение печенегов в состав союзников Руси, вероятно, ошибочно. Печенеги выступали на стороне Болеслава и Святополка, а не Ярослава. За несколько месяцев до вторжения Болеслава на Русь, которое по Титмару состоялось 22 июля 1018 г.,[31] по наущению Болеслава войска печенегов осаждали Киев.[32] Далее Длугош расширяет повествование Нестора о взаимных оскорблениях воинов, которые по Длугошу длились несколько дней. Наконец, насмешки воеводы Буды над Болеславом, спровоцировали выступление польского войска. Болеслав во главе войска переплавляется через Буг и начинается битва, которая длится несколько часов с переменным успехом. Наконец Ярослав был полностью разбит, и только с четырьмя своими товарищами убежал в Киев, а затем укрылся в болотистых местах. «Повесть временных лет» сообщает о бегстве Ярослава в Новгород. В.Д. Королюк высказал предположение о том, что Ярослав первоначально бежал именно в Киев. Его предположение опирается на анализ сообщения Титмара и Галла Анонима. Однако автор предупреждает, что этому, не достаточно обоснованному выводу, противоречит русская летопись.    

Любопытен следующий факт. В XVIII веке императрицей Екатериной II были сделаны выписки из русских летописей, в которых под 1018 г. сообщается следующее: «Ярослав идет со своими войсками на Волынь, и у реки Буг встречает Болеслава, короля Польского, и Святополка. Разбит Болеславом, пришед в Киев, оттуда идет в Новгород».[33] Нам кажется, что нельзя отбросить предположение о существовании недошедших до нас летописей с несколько иным описанием хода событий, кстати, более логичным. Ярослав бежит с поля боя в свой княжеский город, и только невозможность собрать новое, достаточно сильное войско для отпора врагу, заставляет его бежать в Новгород. По мнению Длугоша, Ярослав покинул Киев, боясь быть преданным своими. И действительно, в Киеве была сильная партия из сторонников Святополка, другая партия состояла из сторонников Бориса.[34] Ярослав был «пришлый» человек в Киеве, дружинная традиция и впоследствии называла его насмешливо «хромцем». Вполне естественно, что оставаться ему в Киеве без войска было опасно. Длугош выдвигает и другую причину бегства Ярослава из Киева: русский князь предвидел, что Болеслав будет его преследовать и осаждать город. Узнав, что князь Руси Ярослав бежал из своей столицы, Болеслав в несколько переходов подошел к Киеву и окружил город со всех сторон. В свете современных археологических исследований установлено, что Болеслав шёл на Киев через Владимир Волынский – Олыка – Дорогобуж – Радомышль – Белгород.[35] Сведения Длугоша об осаде города, жители которого истощенные голодом и невзгодами сдаются польскому королю Болеславу, оригинальны, и не подтверждаются другими источниками.      Титмар Мерзебургский сообщает, что Болеслав и Святополк радушно и с дарами принимались населением. Сведения о сопротивлении города не находим ни в русских летописях, ни в Хронике Галла Анонима.[36]

         Прежде чем посадить на киевский стол Святополка, Болеслав занял княжеский замок, забрал всё княжеское богатство и раздал его рыцарям. Посадив на престол Святополка, он отсылает войско на зимние квартиры.

         Однако, имея в руках другой вариант летописного сказания, в котором Ярослав бежал не в Киев, а в Новгород, Длугошу необходимо было «связать» его воедино со своим повествованием. Тогда он реконструирует событие так. Ярослав, узнав, что польское войско вышло из Киева на зимние квартиры, а король Болеслав с немногочисленной дружиной остался в Киеве, собрал войско и тайно пришел под Киев с целью убить Болеслава любым способом, даже хитростью. Однако Болеслав узнал об этом, вышел навстречу и разыгралась битва на реке Днепре, которая является пересказом сражения при Буге. Только теперь, согласно «Повести временных лет», Ярослав бежит не в Киев, а в Новгород и делает попытку уйти за море. Новгородцы его удерживают, помогают собрать новое войско, а также значительную сумму денег, чтобы нанять варяжское войско для похода на Болеслава.

         Так Длугошу в своей реконструкции исторических событий удалось соединить два разных известия в русских летописях: битву на Буге и бегство русского князя. Длугош продолжает свое повествование, включая в него вымышленное известие (о котором умалчивают все более ранние источники[37]) о том, что Болеслав для увековечивания русско-польской границы вбил три столба из литого железа в том месте, где река Сула впадает в Днепр. Еще В.Н. Татищев замечал, что в то время не было так много железа и мастеров, работающих с ним, а устье реки Сулы расположено от Киева довольно далеко.[38] Семкович А. высказывает предположение, что захват города, который не оказал сопротивление врагу, не был для Длугоша символом полной победы. Для еще большего прославления Болеслава необходимо было ввести рассказ о сопротивлении киевлян захвату города.[39] Тогда взятый у Галла Анонима рассказ об ударе Болеслава мечом в Золотые ворота, является логическим продолжением триумфального завоевания города и своей победы.[40]

         Длугош заканчивает свой рассказ сообщением об избиении польских рыцарей по городам, согласно тайному приказу Святополка, и о возвращении Болеслава в Польшу. Многие исследователи отвергают сообщение летописи об избиении ляхов по городам, считая, что оно навеяно событиями 1069 г.[41] В источниках содержатся противоречивые сведения о возвращении Болеслава в Польшу: автор «Повести временных лет» сообщает о бегстве польского короля из Киева[42], Титмар Мерзебургский рассказывает о «веселом» возвращении Болеслава на родину.[43] Длугош даёт более подробный и логичный рассказ о причине возвращения Болеслава из Руси, не подтвержденный, однако, другими источниками. Следуя рассказу Длугоша, события можно представить следующим образом. Болеслав был оскорблен поведением Святополка и собрал свои войска, размещенные по русским городам. Святополку пришлось бежать из города, который Болеслав подверг страшному разрушению. Болеслав не запретил грабежи раньше, чем всё богатство киевлян не досталось полякам. Захватив с собой двух сестер Святополка и Ярослава – Предславу и Мстиславу[44], а также самых именитых людей Руси в качестве заложников, Болеслав покидает Русь. В захваченных замках он оставил сильные польские дружины.

         Если в начале своего рассказа, как мы уже отмечали, Длугош выдвигает в качестве основной цели похода возвращение на киевский стол своего родственника Святополка, то во второй части повествования Длугош рассказывает о том, что Болеслав сначала захватил княжеский стол и все богатства, и только потом возвел на престол Святополка. В знак победы над русскими он ударяет в Золотые ворота мечом и вбивает три железных столба для увековечивания границ. По мнению Длугоша, Болеслав пробыл здесь продолжительное время[45] и «все народы Руси с покорностью слушали его приказы».[46] В русских источниках тоже сохранились свидетельства о намерении Болеслава захватить верховную власть на Руси. Об этом сообщает Софийская первая летопись, Новгородская IV летопись и Устюжский летописный свод. Они сообщают чуть ли не о перенесении Болеславом столицы в Киев: «сам вниде в Киев со Святополком, и седе на столе Володимере»[47], а Устюжский летописный свод добавляет, что «Болеслав, княжив в Киеве».[48] Таким образом, честолюбивые и далеко идущие планы польского короля в отношении русского государства, безусловно, способствовали народному возмущению, к которому присоединился претендент на Киевский стол Святополк. У Святополка не было достаточных военных сил, чтобы открыто выступить против Болеслава, и ему пришлось покинуть Киев.

         Возможно, на некоторое время Святополк укрылся у печенегов,[49] с которыми у него были давние дружественные отношения. Болеславу было опасно оставаться в таких условиях в чужой стране. Посольство,[50] отправленное к Ярославу с целью обменять на свою дочь сестер и мачеху Ярослава не увенчалось успехом, но оно могло сообщить польскому королю о подготовке новгородцев к новой войне. Новгородцы были заинтересованы в походе, потому что захват червенской земли ставил бы под удар торговую деятельность Новгорода. В тылу у Болеслава шла народная партизанская война. Необходимо было покинуть Русь. Тогда Болеслав отдал Киев на разграбление, захватил богатство (на это у него еще было время) и отправился на родину, присоединив, вероятно, червенские земли.[51]

         Рассматривая историю Руси и Польши в период становления двух государств, исследователь неизбежно сталкивается с проблемой диаметрально противоположной интерпретации одного и того же фактологического материала. Сохранение культурной памяти требует профессиональных носителей и, в рамках нашего анализа, – это профессиональные летописцы и историки средневековья, ренессанса и нового времени. Приобщение исторических событий к культурной памяти контролируется именно этими специалистами. В исследовании данной темы были использованы многочисленные источники, которые позволили произвести культурологическую реконструкцию происходивших событий, ведь любое произведение – это продукт творчества и личности исследователя. Однако можно отметить, что реконструкцию исторических событий проводили и сами авторы древних летописей и хроник. Из этого следует, что каждый последующий исследователь реконструирует ход событий на основании предшествующих реконструкций, то есть культурная память находится постоянно в процессе трансформации и изменения, отталкиваясь от социально-политического заказа общества.


[1] Пашуто В.Т. «Внешняя политика древней Руси». М 1968. С.31.

[2] Długosz J. Długosz J. Roczniki, czyli kroniki sławnego Królestwa Polskiego. Warszawa.1962.С. 308.

[3] Полное собрание русских летописей (далее - ПСРЛ). М. 1962. Т. 9. С. 64; Татищев В.Н. История Российская. М0Л. 1962. Т. II с. 70 ("Тогда же пришли ко Владимиру послы Болеслава Ляцкого, с ними же быша послы чешские и угорские о мире и любви").

[4] Рапов О.М. Ткаченко Н.Г. Русские известия Титмара Мерзебургского//Вестник Московского университета.1980. Серия 8. История. 3/198. С. 60.

[5] Королюк В.Д. Западные славяне и Киевская Русь. М. 1964. С. 217.

[6] ПСРЛ. Там же. Т. IX. С. 68: «печенеги побегоша от Белгорода».

[7] Гильфердинг А. Неизданное свидетельство современников о Владимире Св. и Болеславе Храбром. М., 1856 г.

[8]Титмар Мерзебургский. Хроника. В 8 книгах. М. Русская панорама. 2009. С. 68; Рапов О.М., Ткаченко Н.Г. Там же. С. 60.

[9] Balzer O. Genealogia Piastów. Kraków 1895. С. 4.

[10] Титмар Мерзебургский ошибочно отмечает, что «он взял из Греции жену по имени Елена» - Титмар Мерзебургский. Там же. С. 162. Уже О.М. Рапов предположил, что ошибка Титмара обусловлена тем, что христианское имя Елена носила бабушка князя Владимира Ольга. Имя же византийской принцессы, вышедшей замуж за Владимира – Анна. Рапов О.М., Ткаченко Н.Г. Там же. С. 61.

[11] ПСРЛ. Там же. Т.9. С. 68. В 1004 г. под ударами русских сил печенеги «побегоша» от Белгорода.

[12] Гильфердинг А. Там же.

[13] Королюк В.Д. Там же. С. 215.

[14] Там же. С. 216.

[15] Рапов О.М., Ткаченко Н.Г. Там же. С. 60-61.

[16] Повесть временных лет (далее – ПВЛ). Там же. Ч. 1. С. 86.

[17] Рапов О.М., Ткаченко Н.Г. Там же. С. 60.

[18] Титмар Мерзебургский. Там же. С 128.

[19] Королюк В.Д. Русь и Польша в первые пятнадцать лет XI века // Академия Наук СССР. Ученые записки института славяноведения. Том XXVI. М., 1963. С. 33-35.

[20] Свердлов М.Б. Политические отношения Руси и Германии X- первой половины XI в. // Проблемы истории международных отношений. Сборник. Л. 1972. С. 291.

[21] Титмар сообщает, что в войске Болеслава произошло столкновение между своими и печенегами, и он приказал всех их, хотя бы и настроенных к нему доброжелательно, перебить – Титмар Мерзебургский. Там же. С. 128.

[22] Zakrzewski St. Boleslaw Chrobry Wielki. Lwów-Warszawa-Kraków. 1925. C.251.

 

[23] Татищев В.Н. Там же. Т. II. С. 70.

[24] Аноним Галл. Хроника князей или правителей польских.  М. 1961. С. 36; «Устюжский летописный свод». М.-Л. 1950. С.39.

[25] Титмар Мерзебургский. Там же. С 160;  Рапов О.М., Ткаченко Н.Г. Там же. С. 61. Речь идет о походе князя Ярослава Владимировича Мудрого на Берестье, который проходил в разгар польско-немецкой войны, и, как предполагает О.М. Рапов, мог быть обусловлен соглашением между Русью и Германией о взаимопомощи.

[26] Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.-Л., 1950. С. 180. «В лето 6527. Ярослав идее к Берестию».

[27] Свердлов М.Б. Политические отношения Руси и Германии X- первой половины XI в. // Проблемы истории международных отношений. Сборник. Л. 1972. С. 292.

[28] Długosz J. Там же. С. 331; ПВЛ. Там же. Ч.1, С. 96.

[29] Он не упоминает об участии в походе немецких отрядов, о которых сообщает Титмар в своей хронике - Титмар Мерзебургский. Там же. С. 177; Рапов О.М., Ткаченко Н.Г. Там же. 65.

[30] Długosz J. Там же. С. 333.

[31] Титмар Мерзебургский. Там же. С. 177; Рапов О.М., Ткаченко Н.Г. Там же. С. 64

[32] О постоянных нападениях печенегов на Киев по наущению Болеслава сообщает Титмар Мерзебургский; Титмар Мерзебургский. Хроника. Там же. С.177. Никоновская летопись – ПСРЛ. Там же. Т. IX, с. 75; Эймундова сага – Ильин Н.Н. Летописная статья 6523 года и  её источники. М. 1957. С. 121. Устюжский летописец под 1017 г. сообщает, что «приидоша печенези на Киев ивсекошася в Киев, и едва к вечеру победи их Ярослав, и отбегоша» - Устюжский летописный свод. М.-Л. 1950. С. 39.

[33] Екатерина II им. «Выпись хронологическая из истории русской». Спб., б.г. С. 24-26.

[34] Линниченко И. Взаимные отношения Руси и Польши пол XIV ст. ч.1. Киев. 1884. С. 92; Ильин Н.Н. Там же. С. 103; Королюк В.Д. Там же. С. 248.

[35] Королюк В.Д. Там же. С. 247.

[36] ПВЛ. Там же. Ч. 1. С. 97: «Болеслав же вошед в Киев со Святополком»; Аноним Галл. Там же. С. 36.

[37] Semkowicz A. Krytyczny rozbiоr dziejow polskich Jana Długosza. Kraków,1887. С. 99.

[38] Татищев В.Н. Там же. Т.II. С. 239.

[39] Semkowicz Al. Krytyczny rozbior dziejów Polskich Jana Długosza. Kraków. 1887. C.98.

[40] Аноним Галл. Там же. С.36; Długosz J. Там же. С. 334.

[41] Линниченко И. Там же. С.94; Королюк В.Д. Там же. С. 257-258.

[42] ПВЛ. Там же. Ч.1. С. 97.

[43] Королюк В.Д. Там же. С. 257-258.

[44] Русские летописи тоже сообщают о том, что Болеслав увез двух сестер Ярослава и Святополка. Имя второй сестры неизвестно. Семкович А. предполагает, что Длугош путает имена сына Владимира – Мстислава и неизвестной дочери Владимира, увезенной Болеславом в Польшу. // Semkowicz Al. Там же. С. 99.

[45] По сообщению Галла Анонима, Болеслав владел Киевом 10 месяцев // Анонин Галл. Там же. С. 36. Известия Галла ошибочны. Титмар сообщает, что Болеслав вошёл в Киев 14 августа 1018 г., а 1 декабря 1018 года Титмар умирает, но он уже получил известие о возвращении Болеслава в Польшу. Из этого следует, что Болеслав пробыл в Киеве 1-2 месяца - Свердлов М.Б. Известия о Руси в Хронике Титмара Мерзебургского // Древнерусские государства. С. 109. Архангелогородский летописец сообщает, что Болеслав княжил в Киеве 1 месяц // Устюжский летописный свод. М.-Л. 1950. С. 39.

[46] Długosz J. Там же. С. 336.

 

[47] ПСРЛ. Там же. Т. V. Спб. 1851. С. 132; ПСРЛ. Там же. Т. IV. Пг. 1915, вып. 1. С. 108; Устюжский летописный свод. Там же. С. 39.

[48] Устюжский летописный свод. Там же. С. 39.

[49] Сообщение о том, что Святополк уходит к печенегам содержится в выписках из русских летописей, сделанных Екатериной II // Екатерина II им. Там же. С. 27.

[50] Титмар сообщает, что вдохновенный этим успехом, Болеслав отправил упомянутого архиепископа к Ярославу, требуя возвратить ему дочь и взамен обещая отослать (ему) жену с мачехой и сестрами.- Титмар Мерзебургский. Там же. С. 178.

[51] Возвращаясь из киевского похода в Польшу, Болеслав занял червенские города// ПВЛ. Там же. Ч.1. С. 97.