К.ф.н. Сиривля М.А.

Челябинский государственный университет, Костанайский филиал, Костанай, Казахстан

Стилистические приемы манипуляции сознанием в политическом дискурсе.

Стилистические приемы представляют собой разновидность риторического приема, основанную на прагматически мотивированном отклонении от языковой нормы, ее стилистически нейтрального варианта или речевой нормы.

Поскольку со стилистическими целями могут использоваться и алогичные конструкции (силлепсис, зевгма и некоторые другие), А.П.Сковородников предложил мотивированные отклонения от языковой и/или речевой нормы терминологически обозначить как «паралингвальные риторические приемы» [Сковородников, c.109] Термин «стилистические приемы» используется здесь лишь в силу традиции (сложившейся практики его употребления).

Среди стилистических приемов широкое распространение с целью манипуляции получили тропы. Их манипулятивному воздействию посвящена монография М.Р.Желтухиной [Желтухина], в которой отмечается суггестивная функция (функция внушения) этих приемов. Одной из разновидностей тропов, использующихмя в качестве стилистического приема манипуляции сознанием, является метафора. На нее как тонкий инструмент психологического воздействия, по наблюдениям О.Н.Михалевой, указывал еще Д.Боллинджер, который писал, что предполагая метафоричность мышления, возможно допустить наличие того, кто будет стремиться помочь думать другим, подсказывая метафору, которая соответствует его взглядам, его постоянным представлениям с мире или временному стремлению к личному преимуществу. «Другими словами, - пишет О.Л.Михалева, - используя определенную метафорическую модель, говорящий способен построить выгодную ему картину мира в сознании слушателя» [Михалева, c.123].

Активное использование метафоры с ее способностью воздействовать на восприятие действительности под определенным углом зрения является ярким примером отказа от открытой пропаганды тех или иных идей и перехода к завуалированному манипулированию массовым сознанием.

Ученые отмечают, что оценочная метафора часто становится тем обобщающим, ключевым словом, которое ложится в основу номинации и окрашивает окружающий его контекст. Примеры употребления метафор: «Казахстан – региональный локомотив экономического развития, успешный игрок мировой экономики; умная экономика, привлекательность экономики; АНК – инструмент реализации национальной политики; пояс мира и безопасности; борьба идей; гонки вооружений; архитектура глобальной безопасности; глаза горят, ум отточен, сердце пылает – казахстанец будущего; климат доверия; общий дом; социальные завоевания; турбулентность мировой экономики». Типично для Казахстана метафорическое представление президента и его приближенных как монарха (султана) и его двор: глава государства, сын степей, отец народа, духовный наставник, народный батыр.

В манипулятивной функции часто используется антитеза, которая может реализовываться не только на уровне высказывания, но и на уровне всего текста, выступая композиционным приемом его построения: «Государством бедных мы уже побывали; Другая задача – достичь качественно новых успехов в региональной экономике; в любых выборах бывают победители и проигравшие; Будущее не может быть плохим или хорошим, оно может быть только таким каким мы его созидаем; История нашей Независимости – наглядная иллюстрация нашего духа и умения противостоять трудностям прошлого».

Одним из вариантов антитезы можно считать особое использование политических терминов, основанное на идеологическом противопоставлении «мы – они» (свои – чужие), когда категория «мы» освещается исключительно в позитивном аспекте, а категория «они» - в отрицательном, например: «мы» - борцы за свободу, «они» - бандиты и террористы. Такое противопоставление используется с целью реализации «стратегии формирования «своего круга»». Например: «казахстанский путь, инерция постсоветского синдрома, постсоветский хаос».

Стилистическим приемом манипулятивного характера является обыгрывание имени собственного. Имя президента обыгрывается по первым буквам (Нурсултан Абишевич Назарбаев) - НАН (переводится как хлеб). Легко провести аналогию с пословицей хлеб - всему голова.

Все эти приемы имеют яркую оценочную окраску. Использование оценочных высказываний в русской речи – один из способов речевого воздействия говорящего на слушающего. Этот способ предполагает оперирование ментальными представлениями слушающего о добре и зле, хорошем и плохом, а также конструирование определенных идеологических моделей в сознании того, на кого направлено речевое воздействие. Поэтому оценка в значительной степени влияет на наше мировосприятие и отношение к предмету речи.

С целью навязывания оценки наблюдается использование манипуляторами так называемого «нагруженного языка», т.е. языковых средств, прежде всего лексики, характеризующейся наличием широкого спектра конденсированных смысловых, эмоциональных, идейно-политических коннотаций: «Эффективный институт, политический диалог, демократическое развитие, повысился уровень доверия, сфера демократизации, законодательные новации, совершенствование системы правосудия, усиление гарантий прав граждан, квалифицированная юридическая помощь, новый уровень развития выборной системы, обновление корпуса акимов, выработка инноваций, взаимное уважение, гражданская ценность, модернизация преобразования, устойчивое развитие страны, сохранение стабильности, сильная власть, созидающая сила власти, продуктивная деятельность, политическая модернизация, казахстанские реалии, качественный уровень передовых международных стандартов, ценности солидарности и патриотизма, доктрина национального единства, риторика нетерпимости, новый моральный стандарт поведения».

К «нагруженному языку» относят использование «аффективов» - эмоционально-оценочных слов, в том числе «слов-лозунгов», или «политических аффективов». «Аффективы» выступают в качестве средства усиления эмоциональности высказывания, опирающегося на ценностные установки аудитории и способного сформировать необходимое впечатление об ораторе, наделив его целым рядом личностных свойств аксиологического характера – мудростью, сдержанностью, религиозностью. К аффективам относят такие слова и сочетания: человеческое достоинство, милосердие, вера в идеалы, мечта, истина, духовное возрождение, - а также средства, заключающие эмоциональный компонент в своем предметно-логическом значении, например: надежда, трагедия, гордость, патриотизм, согласие, защита, угнетение и т.д. Например: «… приверженным идеалам свободы, равенства и согласия; …будет годом благополучия, мира для всей страны; пусть в наших домах царит мир, любовь и достаток; За 16 лет независимости мы реализовали собственную модель обеспечения общественной стабильности, межнационального согласия, формирование казахстанской идентичности и общеказахстанского патриатизма».

«Политическими аффективами» называют слова-классификаторы, способные сформировать заданную реакцию массовой аудитории. Характерной особенностью данной лексической группы является то, что абстрактные понятия, употребляемые без указания точного смысла, теряют конкретное историческое, идеологическое и политическое содержание и в разных политических системах могут иметь различное содержание. Апеллируя к высшим ценностям – чувствам патриотизма, национальной гордости, человеческого достоинства и т.д., эти слова содержат в себе скрытую идеологическую оценку положительного или отрицательного характера, оказывают суггестивное воздействие на слушателей, частично или полностью блокируют их рациональное сознание. Это слова, «не связанные с контекстом реальной жизни…могут быть вставлены практически в любой контекст, сфера их применения исключительно широка». Одним из признаков этих слов С. Кара-Мурза считает их кажущуюся «научность» и «социальная значимость» [Кара-Мурза, c.75]. «Казахстанский национальный стандарт качества на уровне передовых стран; уникальный казахстанский институт; реальные демократические институты; народные интересы; идея межнационального согласия и толерантности; результативность, прозрачность, подотчетность обществу; стабильность, предсказуемость и долгосрочность интересов». Разновидностью «нагруженного языка» можно считать нагромождение терминов, используемых не для более точной, однозначной передачи информации, а для полного ее сокрытия. Широкое употребление терминов определяется тем, что они «обладают магическим воздействием на сознание, имея на себе отпечаток авторитета науки» [Стриженко, c.287]. Например: «диверсификация экономики, план стабилизации действий, стандарты качества жизни, передовой опыт, стратегическое партнерство, комплексный подход». Использование общих слов, непонятных терминов, напыщенных фраз создает непроницаемый барьер, который отделяет людей от реальной жизни.

«…Специфическое для идеологических текстов нарочитое использование слов без точного понятийно-логического содержания слов, которые каждым могут быть поняты по-своему, и тем более различаются по значению в различных идеологиях» (т.е. «лозунговых слов», и «пустых формул» А.К Михальская называет это приемами «размывания смысла» [Михальская, c.155].

В наше время без точного понятийного значения очень широко используются слова новый, настоящий, уникальный. Такие лексемы используются для того, «чтобы вызвать у аудитории ассоциативные импликации положительной оценки». Пример: «… введены новые уникальные сооружения… Обретают новый облик…; Именно этой политикой мы создали новый Казахстан и совершенно новых граждан, которые сегодня мыслят по-новому; Сегодня существует совершенно новое государство…новому типу человеческих отношений. Мы чувствуем дыхание и приближение новой эпохи и нового времени. Мы строим новое государство, новую экономику и новую демократию; казахстанское ноу-хау; новая формация; инновации». Частое употребление этого «символа» связано с идеей «обновления» курса, декларируемой каждым из приходящих политиков с тем, чтобы отмежеваться от ошибок предшественников и вселить в сознание надежду на близость времен к лучшему». Манипуляторы играют на представлении, что «новое» лучше, чем старое, а особенно если старое преподносится в невыгодном свете.

С манипулятивными намерениями нередко используется эвфемизация: социально психологическая подоплека эвфемизмов – боязнь назвать вещи своими именами или же желание скрыть подлинные реальности: «политические традиции, Конституционные поправки, минимальная солидарная пенсия, простые люди, ценовые сговоры, недобросовестная конкуренция, злоупотребление субъектов рынка, персонификация власти, элементы элитарности, недостаточный эффект». Сюда же можно отнести и феномен политической корректности: маргинальные слои населения, страны третьего мира, государства «первого мира», социально незащищенные слои населения.

Манипулятивное использование слов из бытовой лексики для снятия экстраординарности ситуации и сведения всех явлений к бытовым, будничным, привычным: «Народная партия – народные интересы; Подвигами батыров и мудростью аксакалов мы защищали и берегли родную землю; Казахи с радостью принимали гостей, входили под шанырак юрты, вы хорошо помните; У нас высокообразованное население с высоким уровнем научного и творческого потенциала».

С целью идентификации и формирования аттракции используется также прием интимизации повествования – такого использования языковых средств, в результате которого создается эффект доверительного общения автора с аудиторией. Для этого используются обращения, идентифицирующие адресанта с адресатом по территориальному признаку (Земляки! Казахстанцы!), местоимение мы с размытым содержанием, вопросно-ответные конструкции, риторические вопросы и некоторые другие языковые/речевые средства.

Аттракции способствуют тексты, рассказывающие о чем-либо «от себя»: рассказ, сопровожденный личными замечаниями, оценками и впечатлениями, «цепляет» внимание увереннее и надежнее, чем все другие, иной манипулятивной окраски способы: «Разговор, если хотите…; Это нам оказалось по плечу, Казахстан подходит не с пустыми руками к председательству в ОБСЕ; Это, согласитесь, мощный стимул…» .

Манипулятивными являются прием искажения цитат и прием прямого цитирования: «Помните слова Абая: « Не тот силен, кто кичится богатством и положением, но тот, кто обладает знаниями, трудолюбив, а главное - честен перед собой и своим народом»; «Мир невозможно удержать силой» - говорил А.Эйнштейн - его можно достичь лишь пониманием» . Подбор цитат с учетом установок и социально-психологических характеристик аудитории известен также под названием «переноса», или «трансфера»: «Горцы говорят: «У кого хорошие друзья, у того родник любви не иссякнет»; На востоке говорят: самая большая иллюзия разобщенности, поскольку все мы являемся частью одного целого; «Если не собрать все пальцы, не вденешь нитку в иголку», - гласит народная мудрость…».

Следующий прием – номинализация, т.е. перевод глаголов в абстрактные существительные: «Номинализация (замена личных форм глаголов их производными на –ение, -ание, -ация и т.п.» приобрела в с советском политическом дискурсе гипертрофированный характер, например: «Главным источником роста производительности труда должно стать повышение технического уровня производства на основе развития им внедрения техники…». Семантическим итогом многочисленных номинализаций, является исчезновение субъекта, агенса того, о чем говорится. Все процессы приобретают безличный характер. А после того как субъект устранен, возможны дальнейшие, уже чисто идеологические манипуляции с поименованными сущностями. Сюда относятся слова типа «персонификация, номинализация, говорение, несение службы, забывание, молчание».

Широкая распространенность приемов манипуляции сознанием в политическом дискурсе свидетельствует как об их эффективности, так и о стремлении политических деятелей привлечь значительные человеческие ресурсы в ряды своих сторонников.

Литература

1. Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием. – М.:ЭКСМО-Пресс, 2001.

2. Михалева О.Н. Политический дискурс как сфера реализации манипулятивного воздействия: дис. …канд. филол. наук. – Иркутск, 2004.

3. Михальская А.К. Русский Сократ: лекции по сравнительно-исторической риторике: учеб.пособ. для студентов гуманитарных университетов. – М., 1996.

4. Сковородников А.П. Вопросы экологии русского языка: Учеб.пособ. – Красноярск:КГУ,1993.

5. Стриженко А.А. Роль языка в системе средств пропаганды: на материале буржуазной прессы. – Томск: Изд-во Том. ун-та, 1980.