Социальная обусловленность фальсификации единых государственных реестров, реестра владельцев ценных бумаг, системы депозитарного учёта, решения общего собрания акционеров (участников) хозяйственного общества или решения совета директоров (наблюдатель

Социальная обусловленность фальсификации единых государственных реестров, реестра владельцев ценных бумаг, системы депозитарного учёта, решения общего собрания акционеров (участников) хозяйственного общества или решения совета директоров (наблюдательного совета) хозяйственного общества

Кремс Д.К[1].

Создание того или иного уголовно-правового запрета определяется общественными потребностями в охране порядка осуществления прав и исполнения обязанностей индивидуумами, социальными группами в различных областях деятельности. Иными словами, проблема социальной обусловленности того или иного запрета – проблема адекватного отражения в уголовном законе общественной потребности в запрещении определенного вида общественно опасного поведения[2].

Как справедливо отмечает А.Д. Антонов, недоработки законодателя могут привести к двум нежелательным последствиям: пробельности уголовного закона и избыточности запрета. В первом случае незащищенность определенных общественных отношений приводит к использованию незаконных альтернативных методов защиты (самоуправство, помощь организованных преступных группировок и пр.). Во втором необоснованный уголовно-правовой запрет ведет к нарушению принципа неотвратимости ответственности, поскольку на практике данный запрет не применяется[3].

В уголовно-правовой доктрине широкое распространение получила точка зрения о том, что уголовное законодательство является эффективным, если оно: 1) полностью охватывает круг деяний, уголовно-правовая борьба с которыми целесообразна; 2) своевременно исключает наказуемость тех деяний, основания для криминализации которых уже отпали; 3) адекватно отражает в применяемых уголовно-правовых мерах характер и степень общественной опасности деяний; 4) в течение достаточно продолжительного времени остается стабильным[4].

Фальсификация единых государственных реестров, реестра владельцев ценных бумаг, системы депозитарного учёта, решения общего собрания акционеров (участников) хозяйственного общества или решения совета директоров (наблюдательного совета) хозяйственного общества являются новыми преступлениями для отечественного уголовного права. При этом необходимо отметить, что в следственно-судебной практике данные преступления встречаются не часто.

В этой связи представляется необходимым проанализировать обоснованность уголовно-правого запрета рассматриваемых преступлений. Для решения данной проблемы необходимо руководствоваться некоторыми критериями, набор которых в уголовно-правовой науке определен неоднозначно.

Например, В.И. Курляндский предлагает следующую классификацию факторов криминализации:

а) факторы, связанные с общественной опасностью деяния.

б) факторы, не связанные с общественной опасностью.

Вторую группу факторов исследователь делит еще на три класса: социальные (относительная распространенность деяний, уровень правосознания граждан, возможность выявления деяния с помощью предусмотренных действующим УПК средств и способов); экономические (объем причиняемого деянием ущерба, его вредное воздействие на состояние трудовой дисциплины, отрицательное влияние на осуществление задач ведения хозяйства и г.п.) и иные факторы (общеполитические мотивы, международные обязательства)[5].

Иную классификацию предложил П.С. Дагель. По его мнению, следует различать объективные (потребности общества в уголовно-правовом воздействии на негативные деяния, определяемые общественной опасностью таких деяний, степенью их распространенности и невозможностью борьбы с ними менее жесткими репрессивными мерами) и субъективные условия криминализации[6].

Развернутая классификация принципов криминализации предложена Г.А. Злобиным. Он делит таковые на: 1) выражающие объективную необходимость и политическую целесообразность установления уголовной ответственности (социальные и социально-психологические принципы криминализации: общественной опасности, относительной распространенности деяния, соразмерности положительных и отрицательных последствий криминализации, уголовно политической адекватности криминализации); 2) определяемые требованием внутренней логической непротиворечивости норм права (системно-правовые принципы). Последние автором подразделяются, в свою очередь, на: 1) общеправовые системные принципы криминализации, связанные с требованием непротиворечивости системы норм уголовного и других отраслей права (принципы конституционной адекватности, международно-правовой необходимости и допустимости криминализации и процессуальной осуществимости преследования); 2) уголовно-правовые, определяемые внутренними закономерностями системы действующего уголовного законодательства (принципы беспробельности закона и неизбыточности запрета, определенности и единства терминологии, полноты состава, экономии репрессии). Ученый также относит к последней группе принципов требование соразмерности санкций[7].

А.И. Коробеев выделяет три группы факторов (автор именует их основаниями), влияющих на криминализацию:

а) группа юридико-криминологических оснований, куда включаются степень общественной опасности деяний, их относительная распространенность и типичность, динамика деяний с учетом порождающих их причин и условий, возможность воздействия на них уголовно-правовыми средствами при отсутствии возможности борьбы другими мерами, а также возможности системы уголовной юстиции;

б) социально-экономические основания: причиняемый деяниями ущерб, отсутствие негативных последствий уголовно-правового запрета и наличие материальных ресурсов для его реализации;

в) социально-психологические основания: уровень общественного правосознания и психологии и исторические традиции[8].

Говоря о так называемых объективных факторах криминализации, необходимо, прежде всего, остановиться на общественной опасности деяний.

«Для отнесения законодателем тех или иных деяний к числу преступных, - утверждает П.А. Фефелов, - решающим является их общественная опасность»[9]. Под общественной опасностью понимается «объективное свойство деяния, определяемое тем вредом, который это деяние причиняет или может причинить обществу»[10]. «…Принцип общественной опасности указывает на тот исходный пункт движения познания, от которого оно должно отправляться при исследовании вопросов обоснованности криминализации деяния»[11].

Характер общественной опасности, прежде всего, зависит от ценности того блага, которому причиняется ущерб конкретным человеческим поступком. При помощи норм уголовного права охраняются наиболее важные объекты. Экономический порядок, а также порядок осуществления государственной власти и местного самоуправления, безусловно, относятся к таковым.

Ущерб, который причиняется названным объектам в результате фальсификации единых государственных реестров, реестра владельцев ценных бумаг, системы депозитарного учёта, решения общего собрания акционеров (участников) хозяйственного общества или решения совета директоров (наблюдательного совета) хозяйственного общества, носит явно не локальный характер.

Действительно, в настоящее время одной из угроз экономической безопасности является феномен рейдерства, который в последние годы получил широкое распространение в Российской Федерации. Многочисленные рейдерские акции потрясают экономику страны, в результате чего происходит очередной криминальный передел собственности. По сути, рейдерство стало одним из видов высокодоходного криминального бизнеса, рентабельность которого доходит до 1000%.

Криминальный бизнес рейдеров измеряется миллиардами долларов, нанося огромный ущерб промышленным предприятиям и экономическому росту России. Не случайно рейдерство называют экономическим бандитизмом или экономическим терроризмом. По свидетельству экспертов, рейдерство может полностью уничтожить малый и средний бизнес, если ему не будут противопоставлены превентивные меры законодательного характера.

Таким образом, социальная обусловленность уголовно-правового запрета фальсификации единых государственных реестров, реестра владельцев ценных бумаг, системы депозитарного учёта, решения общего собрания акционеров (участников) хозяйственного общества или решения совета директоров (наблюдательного совета) хозяйственного общества на современной стадии развития законодательства, обеспечивающего экономический порядок, а также порядок осуществления государственной власти и местного самоуправления, не вызывает никаких сомнений.

Аннотация: В статье рассмотрены вопросы социальной обусловленности уголовно-правового запрета фальсификации единых государственных реестров, реестра владельцев ценных бумаг, системы депозитарного учёта, решения общего собрания акционеров (участников) хозяйственного общества или решения совета директоров (наблюдательного совета) хозяйственного общества на современной стадии развития законодательства, обеспечивающего экономический порядок, а также порядок осуществления государственной власти и местного самоуправления,

Ключевые слова: фальсификация, государственный реестр, реестр владельцев ценных бумаг, система депозитарного учёта, решение общего собрания, решение совета директоров.

Abstract: This article questions the social determination of a criminal law prohibiting falsification of uniform state registries, the holders of securities of depository account, the general meeting of shareholders (participants) a business entity or a decision the board of directors (supervisory council) of the business community at the present stage of development of legislation providing economic order and the order of the state and local governments.

Keywords: adulteration, the state register, the register of holders of securities, depository account system, the decision of the general meeting, the decision of the board of directors.

Кремс Дарья Константиновна – соискатель кафедры уголовного права и криминологии юридического факультета Ульяновского государственного университета.

432011, г.Ульяновск, ул.Бебеля, дом №1-А, кв.12. Телефон: +7-905-349-0431, email: univerbk@mv.ru