В.Н. Бурдун, кандидат исторических наук, доцент, заведующий кафедрой гуманитарных и социально-экономических дисциплин филиала военного учебно-научного центра Военно-Воздушных Сил «Военно-Воздушная Академия»

(г. Краснодар)

ДОРЕВОЛЮЦИОННАЯ РОССИЙСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ

О РОЛИ И МЕСТЕ КАЗАЧЬИХ КОННЫХ ФОРМИРОВАНИЙ

2-Й ПОЛОВИНЫ XIX - НАЧАЛА XX ВЕКОВ В ВОЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ РОССИИ

Заявленная в названии настоящей статьи проблема нашла свое отражение в целой серии публикаций на страницах различного ряда периодических изданий. Среди них особое место занимает «Военный сборник», который являлся официальным изданием Военного министерства Российской империи. Он на протяжении нескольких десятков лет печатал материалы, позволяющие оценить вклад кавалерийских частей, в том числе и казачьих, в дело подготовки российской армии к осуществлению планов ее военного командования в период с 70-х годов XIX века и до начала 1-й мировой войны. Место и роль казачьих формирований можно проследить на примере двух групп источников. К первой из них целесообразно отнести работы, посвященные обобщенному взгляду на подготовку, обучение, состояние, опыт использования кавалерийских частей. Вторая группа источников полностью отражает деятельность казачьих войск.

Говоря о первой группе публикаций, следует отметить работы, предшествовавшие русско-турецкой войне 1877 – 1878 гг. [15, 17, 18, 23, 24]. Их авторы стремились оценить роль и значение конных частей в решении задач предстоящих военных компаний. К примеру, Н.Д. Новицкий их успех связывал с уровнем обученности личного состава. «…Размер пользы и услуг, какие могут быть оказаны кавалерией на войне и в бою, находится в прямой непосредственной зависимости от ее воспитания и обучения, которые, по этой причине должны быть ныне, более чем когда-либо, предметами самой внимательной и неусыпной заботливости всякой страны, стремящейся к развитию своих вооруженных сил в смысле не только количественном, но и качественном» [Цит. по: 18. С. 86].

Автор статьи концентрирует внимание на составлении и реализации наиболее эффективных образовательных программ, отвечающих духу и вызовам времени. По его справедливому замечанию, в отличие от представителей других родов войск, для которых грамотность нужна была только как средство успешного обучения, кавалеристу она еще необходима и как цель. Это объясняется тем, что при безграмотности он не сможет выполнять самые обыкновенные поручения, возлагаемые на него во время войны.

Еще одним немаловажным аспектом, отмеченным Н.Д. Новицким, следует считать уровень подготовки регулярной конницы по сравнению с иррегулярной казачьей. По его мнению, к уровню мастерства так называемого «естественного кавалериста», нужно стремиться. При этом автор считал возможным подготовить отличного «искусственно-регулярного кавалериста», мало чем уступающего, а во многом даже и превосходящего первого [18. С. 103].

В другой публикации поднимается вопрос необходимости одинаковой подготовки конных частей и соединений к ведению военных действий. Это дает командирам возможность в равной степени рассчитывать на любое формирование, которое должно быть способным выполнить самые разные боевые задачи [17. С. 299].

В этом же 1875 году в развитии данных подходов «Военный сборник» в разделе «Русское военное обозрение» напечатал ряд официальных материалов, среди которых были и Высочайшие приказы, и документы Военного министерства [24]. В их основе лежал смешанный принцип комплектования кавалерийских дивизий и особенности боевой учебы. Казачьи полки, включенные в состав кавалерийских дивизий 4-х полкового состава (наряду с драгунскими, уланскими, гусарскими), должны были бы находиться в теснейшем взаимодействии с регулярной кавалерией. В то же время акцентировался факт сохранения определенных особенностей казачьих формирований крайне необходимых в военное время [24. С. 29].

Вхождением казачьих полков в состав кавалерийских дивизий подтверждалась значимость природных профессионально-важных качеств казаков, наличие правильно организованной боевой силы и возможности коррекции их обучения с учетом современных требований вооруженного противоборства. Практически по пунктам перечислены элементы военной подготовки, по которой казаки должны были выгодно отличаться от представителей регулярных частей. И в этой связи обозначены направления такого совершенствования [24. С. 37 - 38]. Приказ Военного министра обращал внимание еще на две особенности руководства казачьими полками со стороны начальствующих лиц. Во-первых, предлагалось исключить чрезмерную требовательность к снаряжению и обмундированию казаков. Во-вторых, учитывать факт комплектования полков представителями одних и тех же станиц, что делало данные воинские коллективы более сплоченными и боеспособными.

В преддверии Русско-турецкой войны 1877 – 1878 гг. поднятые в отношении кавалерийских частей проблемы получили свое дальнейшее развитие в последующих публикациях. Одной из наиболее характерных из них следует считать статью М. Маркова «Об обучении кавалерии». В ней воздается должное системе подготовки казачьих частей в противовес обучению в манеже регулярных конных формирований. «Хороший кавалерист … есть «дисциплинированный головорез», то есть человек, для которого, в данную минуту, опасности и страха не существует» [Цит. по: 15. С. 349]. По справедливому замечанию автора, манежная замкнутая подготовка наездника уничтожает необходимые в бою навыки, подавляет смелость и лихость. Эти недостающие кавалеристам качества вырабатывались у казаков в системе их обучения в мирное время и непосредственно в ходе боевых действий [15. С. 352].

Опубликованные в предвоенный период материалы со всей очевидностью свидетельствовали о положительной оценке боевых качеств казачества. «Регулярная кавалерия не только всегда ценила и уважала боевые качества казаков, но и в последующее время усвоила себе некоторые приемы боевой практики, издавна присущие казачьему строю» [Цит. по: 24. С. 30].

В дальнейшем опыт использованных конных формирований в Русско-турецкую войну, в среднеазиатских военных компаниях 70 – 80 годов XIX века послужил хорошей основой для их последующего изучения и обсуждения среди российских военных специалистов и исследователей. Именно на этот период времени приходится большая часть публикаций по интересующей проблеме. Среди них работы Н. Скобелицына, В. Ореуса, А. Арцешевского, Я. Преженцева, Н. Лихтанского, А. Терехова, О. Грязнова и др. [3, 6, 14, 20 – 22, 25 – 27, 30]. По признанию некоторых авторов, они ставили своей целью ответить на ряд вопросов по поводу использования кавалерии в только что завершившейся войне, включая ее снаряжение, вооружение и организацию. Современникам предлагалось не отмалчиваться, а живо откликнуться и принять участие в обсуждении заявленной проблемы [25. С. 37].

Уже спустя несколько месяцев после завершения активной фазы русско-турецкого противоборства в ряде статей, посвященных кавалерии, стал появляться материал и о собственно казачьих формированиях. Чаще всего речь шла об оперативности их действий в условиях неожиданно возникающих обстоятельств боя [27. С. 206].

Часть опубликованных в «Военном сборнике» работ не имела авторства [21, 22]. И носили они, в основном, обзорный, аналитический характер. Предметом их изучения стали: деятельность значительных масс кавалерии в ходе одного сражения; особенности действия конных частей приданных пехоте; вспомогательная их деятельность; набеги на тыловую инфраструктуру противника; преследование и прикрытие отступления. Вместе с тем оговаривалась отдельно роль и место казачьих частей в боевых порядках кавалерийской дивизии. Предлагалось размещать казачьи полки в сотенный состав во второй линии атакующего соединения. Эти решительные действия должны были обеспечить успех в конкретном бою [21. С. 68 – 69; 27. С. 290 - 292].

В последующих статьях (В. Ореуса, Я. Преженцева) также были затронуты различные аспекты исследования опыта Русско-турецкой войны, и в частности, умелого руководства конными частями и соединениями [20. С. 226; 26. С. 269]. По их мнению, в кавалерии должны служить лучшие силы армии, а степень подготовленности кавалерийских офицеров не должна уступать подготовке офицеров генерального штаба.

Обобщенный взгляд на теорию и практику использования кавалерии представлен в работах А. Терехова, Н. Лихтанского, О. Грязнова [6, 14, 30]. Не смотря на их полемичность и отдельную противоречивость, все можно подвести под общий знаменатель и подытожить высказыванием того же О. Грязнова. «… Надо учиться тому, чем можно бить противника и оставить вовсе то, что идет почти исключительно в руку этого последнего» [Цит. по: 6. С. 271].

В исследовании роли и места конных частей в военной организации России 70 – 80-х годов XIX века особое место заняла работа А. Арцешевского «Несколько мыслей о современном состоянии и организации нашей кавалерии» [3]. Данное обстоятельство обусловлено тем, что ее автор в прошлом командовал Таманским полком Кубанского казачьего войска во время 2-ой Ахалтекинской экспедиции 1880 – 1881 гг. генерал-адъютанта М.Д. Скобелева в Туркмению. Арцешевским были высказаны ряд справедливых замечаний и предложений по подготовке и использованию кавалерии в ходе боевых действий. Он выделил ряд качеств, которыми должен обладать кавалерист [3. С. 273, 275]. Отдельное внимание автора заслужила система подготовки казака с введением в программу его обучения джигитовки [3. С. 278]. Другим немаловажным условием эффективности использования казачьих формирований является подбор командного состава. И не обязательно они должны быть выходящими из казачьей среды. Главное, по мнению автора, они должны быть «знатоками кавалерийского дела» [3, С. 267, 278]. Следует признать, что опыт такого руководства был многократно опробован во всех известных войнах 2-ой половины XIX – начала XX веков. Арцишевский критически отнесся к практике нахождения в составе кавалерийских дивизий только одного казачьего полка, которого крайне недостаточно в случае осуществления партизанских рейдов по тылам противника. Предлагаемая им пропорция: 1/3 регулярной конницы, 2/3 – иррегулярной. По его мнению, во многом это позволило сохранить части регулярной кавалерии, которая более полезна во фронтальной атаке неприятеля [3. С. 279].

На переломе двух столетий интерес к обсуждаемой теме несколько уменьшился, хотя и продолжали выходить работы практической направленности. Среди них можно выделить труд генерал-майора О.А. Келлера «Несколько кавалерийских вопросов», увидевший свет уже после окончания русско-японской войны 1904 – 1905 гг. [11]. Автор также возвращается к определению места кавалерии в современных военных компаниях, отдельных функциях в ходе боя, роли командного состава и его подготовленности руководить конными частями и соединениями. О. Келлер признал недостаточный уровень компетентности многих специалистов, которые пытались рассуждать о кавалерийских проблемах. Отсутствие должного служебного и боевого опыта не позволяло им этого сделать с наибольшей долей объективности. «Командуя полком и в высших должностях, писать некогда, …, а во время пребывания в штабах досуга больше, да и ближе стоишь к бумажной части, и вот, начитавшись иностранных брошюр и книг, капитан генерального штаба пишет и трактует о кавалерийских вопросах и по малой своей опытности, не будучи в состоянии рекомендовать что-либо свое, проводит мысли и взгляды, прочитанные в иностранных военных журналах и книгах, подкрепляя их германскими, австрийскими и французскими кавалерийскими авторитетами и непременно критикуя все свое» [Цит. по: 11. С. 22]. Исходя из сказанного, граф О. Келлер акцентирует внимание на изучении именно российского военного опыта, на выработке единых подходов в оценке роли конницы на поле сражения и на необходимости «жить своим умом, а не подражанием».

Вторая группа источников, освещающих заявленную в настоящей статье проблему, полностью посвящена деятельности казачьих формирований. Следует отметить особо, что большая их часть (как и в случае с 1-ой группой работ) была опубликована в последней трети XIX века. Активная внешняя политика, участие России в нескольких военных компаниях заставляли руководство страны искать наиболее действенные механизмы для осуществления задуманного. В этой связи, казачество в силу целого ряда причин представляло определенный интерес и не могло не стать предметом изучения и обсуждения современников.

В период после окончания Кавказской войны (1817 – 1864 гг.) и до Русско-турецкой войны (1877 – 1878 гг.) в «Военном сборнике» появилась целая серия публикаций по казачьему вопросу. В основном они касались двух аспектов: во-первых, порядка отбывания воинской повинности казаками и их взаимодействия с регулярными частями российской армии; во-вторых, боевого снаряжения и обучения казаков.

Освещая первый из них, М. Хорошхин, А. Думкасов, С. Смоленский ратовали за проведение определенных реформ [9, 28, 32, 33]. Так, в статьях М. Хорошхина проанализирована организация, способ и порядок представления казачьих конных частей для службы в императорской армии. Автор сопоставил казаков к строевому составу драгунского полка, высказал положительные и отрицательные стороны 6-ти и 4-х сотенного состава полка, указал важность изучения отдельно взятыми казачьими войсками своих театров военных действий. Так, для Кубанского и Терского войск таким районом являлся Кавказ. Ежегодно на случай мобилизационных мероприятий должны быть четко определены пункты сборов полков, списки офицеров и казаков расписанные по частям, сборы для обучения.

М. Хорошхин убежденно доказывал востребованность казачества не только в настоящем, но и в ближайшем будущем как боевой единицы. «Несравненно выгоднее в случае надобности, вызвать на службу казачьи части. Казаки потребуют меньше времени на обучение, да и службы-то выполнят не хуже регулярной кавалерии … Польза, которая могут принести казаки, сознается всеми, сознается также и та мысль, что увеличение нашей кавалерии должно происходить за счет казаков. На многих наших окраинах казаки незаменимы» [Цит. по: 33. С. 144].

А. Дукмасов, выдвигая свои аргументы (прежде всего экономические) в пользу необходимости реформирования казачьих войск, сделал справедливое замечание о громадном преимуществе России перед другими государствами. Он имел в виду «неисчерпаемый источник природной кавалерии» – казачества, при условии его надлежащего финансового и материального обеспечения [9, С. 69]. Некоторые проблемы казачьего быта в период прохождения ими строевой службы проанализировал С. Смоленский. Некачественная его организация приводила к болезням, а иногда и смерти казаков [28. С. 354 - 356].

Рассматривая вопрос практического применения казачьих формирований в боевых порядках действующей армии нельзя обойти вниманием работу К. Кауфмана «Казаки в составе кавалерийских дивизий». Автор попытался аргументированно доказать необходимость смешанного состава кавалерийских дивизий. Акцент был сделан на показе положительных боевых качеств казачества. К. Кауфман перечислил «природные способности казака: зоркость, находчивость, местопамятование, сноровка во всем свойственная вообще людям, привычным по службе ходить без помочей и действовать чаще всего по собственному внушению, непоколебимая преданность долгу и верность престолу и Отечеству, равно и вере отцов своих, в соединении с достаточною долею отваги, равно и способности переносить опасности и труды войны, всегда были отличительными чертами казака, и вот почему из казаков всегда и во все войны выходили хорошие воины» [Цит. по: 13. С. 41 - 42].

Автор счел целесообразным подчеркнуть важность использования как казачьих подразделений строго по назначению, не отвлекаясь на вспомогательные функции. В кавалерийской дивизии должно быть казаков не менее 1/3 от общей ее численности, а каждый казачий полк обеспечивался бы своими резервами из числа станичников. К. Кауфман предложил очень бережно отнестись к укоренившимся обычаям ведения хозяйства и устройства в казачьих войсках, очевидно, усматривая в этом залог крепости не только армии, но и государства в целом.

В тот же самый период времени появились публикации о казачьих военных атрибутах [8, 19, 29]. Однако наряду с различного рода предложениями по усовершенствованию боевого снаряжения и формы одежды казаков затрагивались вопросы улучшения качества их обучения. Это касалось не только умения хорошо стрелять, владеть холодным оружием, быть отличным всадником, но и обладать навыками минно-взрывного дела, уметь читать географические и топографические карты, производить необходимые расчеты.

В аналогичном ключе была освещена исследуемая тема и в последующих статьях [2, 10]. Опубликованные уже после окончания Русско-турецкой войны (1877 – 1878 гг.), они во многом развили идеи, высказанные ранее, но уже со ссылкой на боевой опыт прошедшей компании. К примеру, в работе И. Андрианова проанализированы боевые качества различных категорий казаков, рельефно выделив их высокое нравственное начало. Казаки представлены автором лучшими кавалеристами России.

Последующие публикации «Военного сборника» затронули особенности боевых порядков казачьих формирований. В статьях Д. Булгакова, Н. Ухоч-Огоровича наряду с описанием их высоких морально-боевых качеств, сравнивались положительные и отрицательные стороны двухшереножного строя и лавы. Причем акцент был сделан на анализе второй разновидности боевого построения. Так, Н. Ухоч-Огорович изучил управление, атаку лавой, как отдельным подразделением, так и в составе целого полка.

Д. Булгаков настоятельно рекомендовал сохранить лаву для казаков, а в будущем небезосновательно спрогнозировал ее принятие всей кавалерией. К тому же, по заверению автора, к вышеназванному боевому порядку казачество испытывало полное доверие, основанное на многовековой практике нескольких столетий в противоборстве как с регулярной кавалерией, так и с иррегулярной конницей. «… Лава поддерживала боевые качества казаков и в особенности личную инициативу – самое дорогое качество кавалериста» [Цит. по: 5. С. 263]. Автор призвал с большой осторожностью относиться к нововведениям. В качестве примера была приведена турецкая конница, которая потеряла свои прирожденные качества и перестала быть страшной, вследствие того, что на нее «наложили узду регуляризма». Аналогично это касалось и джигитовки как незаменимого средства поддержания казаками необходимых боевых качеств.

К несомненным заслугам работы Д. Булгакова следует отнести упоминание об опыте оборонительного спешивания. Автор анализирует этот тактический прием через призму его активного использования кубанскими и терскими казаками в период Кавказской войны, а также с многократно превосходящими отрядами противника во время 2-ой Ахалтекинской экспедиции.

Применительно к исследуемой проблеме системный взгляд на опыт участия кавказских казаков в прошедших войнах и предложений по повышению эффективности их действий изложен в работе известного казачьего военачальника Н. Баратова [4]. В то время, когда военное ведомство принимало меры к упорядочиванию службы казачьих войск, автор предложил современникам обсудить «казачий вопрос». «От правильной же постановки казачьего дела выиграет и армия, для которой казаки вообще, а кавказские, среди которых еще так недавно стихла долголетняя борьба с врагами и которые еще не так давно прочно укрепились на Северном Кавказе, замкнув своими станицами все пространство от моря до моря, в особенности, - являются завидным и драгоценным материалом» [Цит. по: 4. С. 82 - 83].

Изучая ход военных действий кубанских и терских казаков против турок на Кавказско-Малоазиатском ТВД, Н. Баратов говорил о превосходстве первых буквально во всем (в степени готовности, организации, тактической подготовке). Но прошедшие 20 лет с момента окончания Русско-турецкой войны 1877 – 1878 гг. выдвинули новые требования к системе обучения войск. Поэтому автор обратился к рассмотрению вопросов боевой подготовки кавказских казачьих полков, их строевого и тактического образования.

Н. Баратов акцентировал внимание на печальном опыте прошедшей войны, когда казаки действовали не выше бригадной организации, а отдельные целые полки разбирались для выполнения вспомогательных функций (вестовыми, ординарцами и конвойными) [4. С. 86]. Говоря об уровне боевой подготовки казачьих офицеров 2-очередных полков, он отметил невозможность их образования из-за отсутствия необходимой литературы. Отдельного рассмотрения автора была удостоена деятельность штаба ККВ с указанием; статистических показателей по Войску; количества и характера работ (особенно мобилизационной направленности); особенностей взаимодействия с генеральным штабом; системы подготовки льготных полков; необходимости создания трехполковых отдельных казачьих бригад; целесообразности введения должности походного атамана и другие вопросы.

Более поздние публикации «Военного сборника», авторами которых являлись П. Краснов, Л. Доможиров, В. Миткевич развили тему боевой подготовки казачьих частей и подразделений, как в мирное, так и в военное время [1, 7, 12, 16].

В целом, изучение содержания данных публикаций позволяет судить о хорошем знании их авторами предмета обсуждения. И это далеко не случайно, так как большинство из них непосредственные участники боевых действий. Их предложения по более эффективному использованию конных частей и соединений основывались как на опыте минувших военных компаний, так и на возможных сценариях предстоящих войн. Можно с уверенностью сказать, что материал, опубликованный в «Военном сборнике» со второй половины XIX и до начала XX веков отличался аргументированностью, внимательным и вдумчивым отношением его авторов к судьбе одного из основных родов войск российской армии – кавалерии. Анализ трудов позволяет говорить об особом предназначении и статусе казачьих частей, которые по праву считались золотым фондом конницы страны. Как выяснилось, уровень подготовки данных формирований по многим показателям превосходил регулярные части и соединения. И это убедительно продемонстрировали по итогам прошедших войн авторы публикаций. Хотя некоторые из них выражали сомнение в уровне компетентности отдельных офицеров, рассуждавших о предназначении кавалерии, в том числе и казачьей. Однако общий тон излагаемых в статьях мнений, не носил конфронтационного характера. Наблюдались открытые обсуждения, зачастую полемичные, по различным аспектам боевого опыта использования казачьей конницы. В своем большинстве авторы статей оптимистично смотрели на будущность этих иррегулярных формирований, при условии грамотного ими руководства и бережного к ним отношения.

В заключении важно отметить, что многое из высказанного на страницах «Военного сборника» и других периодических изданий того времени было реализовано на фронтах 1-ой Мировой войны, 100-летняя годовщина которой будет отмечаться в 2014 году и тяжелыми уроками которой не следует пренебрегать никому.

Литература

1. Абу-в. Кое-что о казачьей выездке // Военный сборник. СПб, 1903. № 12.

2. Андрианов И. Заметки казака об обмундировании, вооружении, снаряжении и полевой службе казаков // Военный сборник. 1879. № 3. С. 67-96.

3. Арцешевский А. Несколько мыслей о современном состоянии и организации нашей кавалерии // Военный сборник. 1886. № 2. С. 267-279.

4. Баратов Н. Казачьи вопросы (кавказские казаки) // Военный сборник. 1897. № 11. С. 81-103.

5. Булгаков Д. Казачьи боевые строи // Военный сборник. 1884. № 4. С. 260-266.

6. Грязнов О. Кавалерийские беседы // Военный сборник. 1889. № 6. С. 266-278.

7. Доможиров Л. Льгота казачьих офицеров // Военный сборник. 1908. № 8. С. 99-112.

8. Дукмасов И. Современное обмундирование и вооружение казаков // Военный сборник. 1871. № 1. С. 203-233.

9. Дукмасов И. Необходимость реформы в казачьих войсках // Военный сборник. 1871. № 7. С. 49-60.

10. И.А. Несколько слов по поводу статьи: «Заметки казака об обмундировании, вооружении, снаряжении и полевой службе казаков» // Военный сборник. 1879. № 12. С. 213-218.

11. Келлер О.А. Несколько кавалерийских вопросов. СПб, 1910. 45 с.

12. Краснов П. Боевая подготовка сотни // Военный сборник. 1903. № 4-8.

13. Кауфман К. Казаки в составе кавалерийских дивизий // Военный сборник. 1869. № 9. С. 41-52.

14. Лихтанский Н. Несколько слов по поводу статьи « Кавалерийские заметки» // Военный сборник. 1889. № 4. С. 293-297.

15. Марков М. Об обучении кавалерии // Военный сборник. 1876. № 4. С. 345-359.

16. Миткевич В. Казачья лава // Военный сборник. 1909. № 3. С. 126-138; № 4. С. 111-118.

17. Н.С. Заметки о кавалерии // Военный сборник. 1874. № 8. С. 295-299.

18. Новицкий Н.Д. По вопросу о комплектовании кавалерии людьми // Военный сборник. 1875. № 5. С. 86-104.

19. О форме и боевом снаряжении казаков // Военный сборник. 1866. № 5-6. С. 111-121.

20. Ореус В. Заметка о кавалерии // Военный сборник. 1884. № 12. С. 223-226.

21. Очерк действий кавалерии // Военный сборник. 1879. № 7. С. 63-88.

22. Обзор мнений, высказанных в нашей военной литературе по разным военным вопросам за 1877-1879 годы // Военный сборник. 1880. № 10. С. 280-296.

23. П.С. Современные основания организации и тактики кавалерии // Военный сборник. 1876. № 9. С. 89-128.

24. Переформирование кавалерии // Военный сборник. 1875. № 9. С. 29-38.

25. По вопросам, касающимся кавалерии (из опыта минувшей войны) // Военный сборник. 1879. № 3. С. 37-43.

26. Преженцов Я. Кавалерия впереди фронта армий // Военный сборник. 1886. № 6. С. 246-269.

27. Скобелицын Н. Прошлое и будущее кавалерии // Военный сборник. 1878. № 6. С. 198-212.

28. Смоленский С. Заметки по поводу казачьего вопроса // Военный сборник. 1872. № 6. С. 353-368.

29. Сотенный командир. Несколько слов о современном значении казаков, их снаряжении и обучении // Военный сборник. 1874. № 7. С. 111-116.

30. Терехов А. Кавалерийские заметки // Военный сборник. 1889. № 5. С. 144-150.

31. Ухоч-Огорович Н. Казачья лава // Военный сборник. 1893. № 10. С.265-270.

32. Хорошкин М. Заметки о порядке выставления на полевую службу и об организации казачьих конных частей // Военный сборник. 1871. № 7. С. 29-48.

33. Хорошхин М. Порядок отбывания военной повинности казаками // Военный сборник. 1873. № 3. С. 121-153.